Философский камень Северуса Снейпа (джен)

Второй год обучения Избранного обещал быть не менее хлопотным, чем первый. Преподаватели школы, за редким исключением, были умными людьми и заранее готовились к неприятностям. Ещё и Альбус пригласил на должность профессора хвастуна и болтуна Локхарта. Как пошутила Минерва, "чтобы статистически понизить уровень интеллекта сразу у всего замка". Снейп не склонен был соглашаться с этим сразу, насколько он помнил, Гилдерой учился на факультете умников, но уже при первой встрече понял, что, скорее всего, декан Гриффиндора права. Очень жаль, он надеялся, что хоть в этом году предмет будет вести кто-то вменяемый. Не судьба.

Но и без Локхарта у Северуса была куча других забот — Поттер наконец-то получил свою мантию ловца, и такой же обзавёлся Драко, а, следовательно, столкновений не избежать. Да ещё и близнецы Уизли, не побоявшись гнева зельевара, сами заявились к нему и сразу озвучили деловое предложение. У них были свежие идеи, которые можно подать как очередной проект, а после — и оформить как новый патент. Проценты от предыдущего капали тонкой струйкой на отдельный счет парней и они уже заранее планировали, как будут открывать на эти средства свой магазин.

— Ваш декан в курсе? Что сказала? — Подозрительно поинтересовался зельевар. Близнецы переглянулись, закатили глаза, как будто ответ был очевиден, и все трое хором озвучили:

— "Только не во вред учёбе".

— Ладно, приходите по четвергам, будем работать.

Снейп и сам был не против поработать с этими самородками с нестандартным мышлением. Кто бы ожидал, что наказание двухлетней давности обернётся такой выгодой. Такими темпами из парней могут получиться достойные мастера. И Снейп, помимо воли начал думать, кому бы порекомендовать в ученичество эти юные дарования.

///

Сообщение, что Локхарт планирует открыть дуэльный клуб и приглашает зельевара к себе ассистентом, вызвало откровенное фырканье в учительской, но прямо герою и автору книжек никто ничего говорить не стал. И присутствовать другие профессора не собирались. Флитвик немного колебался, но у него на это время были назначены отработки. А Минерва в ответ на приглашение даже переспросила: "Что, Локхарт? Вы и профессор Снейп? Нет, воздержусь", но ехидную улыбку до конца спрятать не успела. Ожидаемо, урок обернулся катастрофой, дополненной разговором со змеями, а Северус, понаблюдав за убогим уровнем мастерства нового учителя, даже пожалел, что они с Макгонагалл не могут дать студентам небольшой мастер-класс. Это бы точно было полезно. И запомнилось надолго.

А потом наступил Хэллоуин и в лазарет один за другим посыпались жертвы окаменения. Снейп практически перестал спать, осунулся, ночами бродил по коридорам, высматривая подозрительные тени, и по старой памяти подозревал в злом умысле Гилдероя. Когда он наконец поделился своими размышлениями с Минервой, она только головой покачала:

— Не тянет он на злодея. Слишком много мишуры. Скорее, он похож на ширму для отвлечения внимания. Кстати, а директор по этому поводу ничего не говорил?

Северус нахмурился. В этом году Альбус активно "выражал обеспокоенность", но делиться информацией не хотел, изображая полнейшее неведение. Зельевар не мог поверить, что директор отказался от своих обычных мутных многоходовок, но, как человек подневольный, вынужден был верить своему начальнику на слово. Так и не получив внятных результатов, он продолжил бесплодные обходы, и в один из дней нашел в кабинке заброшенного женского туалета котел кривой базы под оборотку. С первого взгляда было понятно, что получится бурда, которую пить не стоит, но кому пришло в голову заниматься высшими зельями в таком нелепом месте? Ответ был очевиден — разумеется, Мальчику-Которому-Больше-Всех-Можно. Раньше Снейп мог бы грешить на близнецов, но эти с сентября работали над своими экспериментальными зельями под его присмотром в лабораторных условиях, и у них явно не оставалось ни времени, ни желания творить беспредел и рисковать лояльным отношением Снейпа и декана собственного факультета. И Северус не мог сразу сказать, кого из них, его или Макгонагалл, рыжие бестии боятся больше.

Ради успокоения совести он отправился уточнить обстановку у главного кукловода-Дамблдора, но тот, мягко улыбаясь в бороду, посоветовал не мешать "юным пытливым умам", а лучше "помочь". Что, с точки зрения Снейпа, означало "сделать самому, потому что эти криворукие идиоты выпьют бяку и отравятся". Но, даже несмотря на его усилия, подменённую базу и тщательный контроль, глупые детишки всё равно умудрились напортачить на самом последнем и простейшем этапе, в результате чего псевдоумница-Грейнджер почти на месяц загремела в больничное крыло с обросшей шерстью физиономией.

— Кошачьи волосы! — Орал он, бегая кругами по кабинету гриффиндорского декана. — Они от человеческих даже по виду отличаются! По структуре! Как можно было не заметить?!

— И директор уже запретил мне их наказывать, — меланхолично дополнила Минерва, расписывая в журнале темы занятий. — По его словам, "девочка и так уже натерпелась, наказала себя сама, мы же не можем ещё больше гнобить ребенка". — Она очень похоже передразнила интонации старика, от себя добавив в голос порцию яда.

— Пойдёмте, подерёмся, — обречённо вздохнув, предложил Снейп, и Минерва, пожав плечами, согласилась. А что им ещё оставалось делать?

///

Конец года и эпичная битва с василиском преподавателей не коснулась, если не считать Локхарта, у которого отшибло все мозги. В этот раз Дамблдор руководил операцией сам, чем и было обусловлено появление феникса со Шляпой в ключевой момент схватки.

Поппи, Снейп и Макгонагалл примчались в злополучный туалет, когда всё уже было кончено, дети выбрались из трубы, а дверь в подземелье закрылась. Каждый из них в итоге впал в ярость по своим причинам. Поппи лютовала из-за состояния пострадавших — девочка едва не лишилась магии, выпитая дневником почти досуха, и медведьма серьёзно переживала за её ментальное здоровье, а мальчик чуть не погиб, и в его крови так и осталась плескаться толика яда василиска. Снейп злился, что чудовищу вообще позволили ползать по коридорам, он совершенно не верил, что директор с его возможностями не знал о наличии такой опасной твари на свободе. А Макгонагалл, источая своё уже привычное хладнокровное бешенство, оставаясь внешне спокойной, в душе полыхала из-за невозможности наказать безалаберных студентов собственного факультета, которые полезли в явную ловушку с самым бесполезным кандидатом из всех возможных, никого не предупредив, и при этом директор явно не видел в этом ничего плохого, а напротив, намеревается снова их наградить.

В итоге трое коллег оказались в больничном крыле, и, пока пострадавшие дети спали, засели в кабинете Помфри и распивали из мензурок медицинский спирт, разведённый яблочным соком. У Поппи в шкафу нашлись запасы и того, и другого.

— Они у меня были, я им чётко и ясно сказала никуда не лезть, но эти двенадцатилетки явно считают себя умнее профессоров, — цедила Макгонагалл, опустошая свой "бокал".

— А я вообще не понимаю, как они выжили. Оба, по хорошему, уцелели только чудом. "Самое безопасное место Британии", — ехидно передразнила директора Поппи.

— Там, в подземелье сейчас ингредиенты тухнут, — грустно рассматривая дно своей мензурки, печально пробормотал зельевар. — Мне даже кусочка шкуры не досталось, и яда не набрал. Директор всё закрыл. А я бы такого наварил…

Безнадёжная тоска и мечтательность в голосе обычно сурового профессора Снейпа заставила дам вздохнуть в унисон, после чего Помфри опытной рукой намешала ещё три коктейля.

///

Отправление детей по домам в этом году Снейп воспринял, как благо. Наконец-то этот безумный год закончился. Он уже по привычке взбежал по ступенькам Гриффиндорской башни и застал коллегу за странным занятием. Она с выражением омерзения на лице трансфигурировала наградный кубок, который получил их факультет. Форма сосуда расплылась, стала практически неузнаваемой, из разных мест торчали рога, шипы, какие-то омерзительные потёки, напоминающие гной бубонтюбера, цвет сменился с золотистого на грязно-коричневый, бока мерзко жирно лоснились, а форма крышки свернулась таким неприглядным образом, что один вид её вызывал тошноту. Заметив Снейпа, Макгонагалл кисло пробормотала:

— Мне стыдно, что я декан Гриффиндора. Из-за этих грязных игр директора я чувствую и себя запачканной. А дети ничего, дети рады. Но лично от себя приношу извинения, декан Снейп.

— В этом случае мы ничего не можем сделать, просто смиритесь, Минерва. Я уже даже не зол.

— Мы можем его утопить в Черном озере, — спокойно предложила женщина, с гадливостью рассматривая получившееся творение. — А потом скажем, что потеряли. Филч будет огорчен, но я попробую выбить средства на новый.

— Не тратьте силы, просто спрячьте его подальше, это не стоит ваших хлопот. И кстати, Уизли выиграли свой второй министерский конкурс, они разрабатывали носокровные помадки, а в итоге на их основе сделали кроверазжижающий препарат для Мунго. Целитель Сметвик был очень рад, говорит, полезная штука, только нужно будет провести лабораторные исследования.

— Здорово, поздравляю, профессор. И Уизли напишу, они молодцы. Я намекну попечителям выдать вам премию.

— Не надо, спасибо, Минерва. Мы уже патентуем разработку, мне достанется процент, я не внакладе.

Макгонагалл кивнула, после фыркнула, как кошка, какой и являлась, взмахом руки превратила кубок в кирпич и движением палочки зашвырнула его под шкаф.

— Глаза б мои его не видели, — пояснила она свои действия, а после, уже более дружелюбно предложила: — Чаю?

Снейп кивнул. Жизнь определенно налаживалась.