Quenta Silmarillion Thauronis (гет)

Идея с подкупом пришла в голову не только Майрону, и поэтому количество шпионов Моргота год от года росло. Впрочем, тёмный вала применял и другие методы убеждения. Теперь ему служили даже эльфы. И после определённой обработки кое-кто из них стал искренне считать владыку Ангбанда самым добрым и хорошим существом во всём Средиземье. Однако вход подобным сумасшедшим на зачарованный остров был строго настрого запрещён.

И всё же путь на север пролегал через Тол-ин-Гаурхот, позволяя Майрону узнавать вести от шпионов гораздо раньше своего повелителя. В частности выяснилось, что проклятые нолдор опять перегрызлись друг с другом, на этот раз не поделив их южное королевство — Нарготронд.

Говорили, будто тамошний король Финрод Фелагунд ушёл неизвестно куда, передав власть своему племяннику Ородрету, но этот слабохарактерный эльф был успешно отодвинут в сторону сыновьями Феанора Келегормом и Куруфином.

Определённо, проклятие Мандоса действовало! Но вот если бы оно действовало ещё быстрее! Мечтательно прикрыв свои зелёные глаза, Майрон развалился на бывшем троне того самого Ородрета, почти копируя Моргота, сидящего на троне в Ангбанде. Как было бы чудесно, если б эти эльфы поубивали друг дружку сами.

— А ещё есть вести из Ангбанда, — доложила вернувшаяся оттуда Тхурингвэтиль. — Мелькор назначил новую награду. На этот раз ему нужна дочь Тингола и Мелиан Лютиэн. Известно, что она частенько бродит у границ Дориата, и многие орки пытались её поймать. Их Ангбандский военачальник Больдог лично попёрся на окраины эльфийской страны и был убит местными стражниками.

Услышав столь странную информацию, Майа удивлённо вскинул брови.

— Но зачем ему эта девчонка?

— Как зачем? Говорят, она безумно красива.

— Да. Но с его-то размером… — правитель Тол-ин-Гаурхота многозначительно умолк.

Видимо, попытавшись представить такую несоответствующую парочку, Тхурингвэтиль затряслась от хохота.

— По слухам, всё гораздо хуже. Мелькору очень понравилась идея с потомством от майар, и он якобы попытался заняться этим делом лично. Ведь дети от него самого получили бы в наследство гораздо большее могущество.

В глазах сидящего на троне Майрона вспыхнуло ощутимое беспокойство.

— И что?

— А ничего.

— В смысле, ничего?

Женщина хитро заухмылялась.

— В смысле — ничего у него не вышло. И он не знает почему. Вот и решил попробовать с этой Лютиэн. Ведь она — наполовину майэ, но частично всё же эльфийка. А значит, есть шанс, что дочь Тингола не умрёт от насилия и сможет породить дитя от кого-нибудь из айнур. Если не получится от Мелькора, так можно и кому-то другому отдать.

— Гадость какая… — майа, как обычно, скривился. — Уверен, что из этого ничего не выйдет. Эльфийки рожают детей только при большом желании обоих родителей. И потом, я вообще сомневаюсь, что наш владыка способен хоть что-то породить. Раньше он действительно был творцом. Но теперь скатился к простому искажению чужих созданий, да ещё и начал терять собственные силы. Абсолютный Хаос бесплоден, так как постоянно занимается саморазрушением.

— А абсолютный Порядок?

Услышав столь нахальный вопрос, Майрон заметно помрачнел.

— Смотря что подразумевать под Порядком. Если ты имеешь в виду всеобщее послушание — то это верный путь в никуда. Такой Порядок способен сохранять всё в полной неизменности, но он также бесплоден, как и Хаос. Однако если говорить о высшем Порядке, установленном Эру для данного мира…

— Так вот почему ты всё ещё не заделал ребёнка своей эльфийке! — не дав ему договорить, убеждённо заявила женщина. — И как это я сразу не догадалась!

— Сейчас же заткнись! Странно, что ты ещё не родила от какого-нибудь орка!

Яростно вскочив с трона, майа попытался запульнуть в посланника огненным шаром, но она успела обернуться мышью и стремительно унеслась через раскрытые парадные двери. Свирепый огонь угодил в одну из эльфийских статуй, разнеся её на мелкие кусочки. Сердито нахмурившись, правитель Тол-ин-Гаурхота опустился в мягкое кресло. Что себе позволяет эта зараза?! Определённо, пора обратиться к Морготу и попросить прислать вместо неё кого-нибудь другого!

Несколько дней Майрон пребывал в самом скверном расположении духа, и пытался его поднять большим количеством выпитого вина. Но потом его отвлекли неотложные дела. Оказалось, что мимо крепости проходил очередной орочий отряд, и похоже, что эти твари совершенно не собирались докладывать ему о цели своего похода. Более того, они явно хотели пробраться мимо крепости совершенно незаметно.

— Доставить их сюда! — приказал майа Драуглуину. — И возьми с собой побольше волков. Не иначе, как Моргот задумал что-то прокрутить за моей спиной!

Вскоре подозрительный отряд был приведён в крепость. Двенадцать пойманных орков стояли в окружении самых свирепых волков, и из них буквально сочился сильнейший страх.

А ещё удивление. Удивление при виде сидящей на троне светлой фигуры правителя Тол-ин-Гаурхота. Похоже, что эти орки не знали, как он выглядит, и ожидали встретить какое-нибудь чудовище. А ведь его не было в Ангбанде не так уж и много лет.

— Откуда вы идёте? — начал свой допрос Майрон, смерив доставленную компанию устрашающим взглядом.

— Мы ходили на юг, в эльфийские земли, — доложил ему один из орков. — Но наткнулись на их стражников. Нами было убито тридцать эльфов, а их тела пошли на корм воронью.

— Тогда, быть может, вы знаете, что происходит в Нарготронде? — поинтересовался майа. — Кто там сейчас правит?

— Мы были только на его границах. Но, как известно, там правит король Фелагунд, — не раздумывая ответил всё тот же орк.

— Разве вы не слышали? Говорят, он ушёл. А всю власть прибрали к рукам Келегорм и Куруфин.

— Неправда! — возразил другой орк. — Если он ушёл, то вместо него правит Ородрет!

Майрон удивлённо хмыкнул. Эти странные воины как будто были возмущены. Чем? Тем, что в Нарготронде правят сыновья Феанора?

— Вы так хорошо осведомлены о делах королевства, в котором даже не были? — продолжил он свой допрос. — Как вас зовут, и кто ваш начальник?

— Меня зовут Нереб, а он — Дунгалеф, — ответил первый орк, указав на второго. — Мы ведём наш отряд в северные пещеры. Нас ожидает Больдог, и он не простит задержки.

Услышав столь идиотские имена, правитель Тол-ин-Гаурхотя едва не рассмеялся. Настоящие имена орков можно было перевести с Чёрного наречия. А что за белиберду произнесли эти вруны?

— Больдог недавно был убит. Моргот послал его в земли Тингола похитить прекрасную Лютиэн. Только представьте, как развлечётся наш владыка, когда эта девчонка попадёт в его руки! — краем глаза майа заметил, что тот, кто назвался Неребом, злобно стиснул кулаки. — Эй! Вы что, не рады?

Похоже, и впрямь не рады. И чем дальше, тем больше хозяин крепости начинал осознавать, что перед ним совсем не орки, а самые настоящие вражеские лазутчики. Вдобавок, кто-то из них очень хорошо владеет магией.

— В таком случае, ответьте, кому вы служите? Свету или Тьме? — неожиданно спросил у них Майрон. — Если ваш повелитель — владыка Ангбанда, то повторите клятву верности, что вы когда-то ему принесли.

Но «орки» лишь стыдливо опустили лица. Тем более, что слов клятвы они просто не знали.

— Чего же вы молчите? Прокляните звёзды и луну, любовь и закон. Призовите вечную тьму из внешнего мира, что поглотит само солнце. Посвятите себя ненависти и злу!

Да, такова была принятая в Ангбанде клятва верности. Та самая клятва, которую майа так и не дал. Однако пленники молчали. И ни один из них был не в силах произнести подобное, как не смог бы это сделать он сам.

— А кто ты такой, чтобы вмешиваться в наши дела? — внезапно спросил «Нереб». — Разве мы клялись тебе? И вообще, нам пора уходить!

— Не так быстро! Сначала я спою для вас одну милую песенку.

Поднявшись с трона, Майрон действительно запел, пытаясь снять чужие чары с пойманных лазутчиков и подчинить их разум. Глаза его вспыхнули зелёным огнём, а сам тронный зал, напротив, погрузился во тьму. Но тут из кучки застывших от ужаса пленников вышел вперёд «Дунгалеф» и также запел в ответ. Что ж, теперь хотя бы понятно, кто из них самый сильный.

Вопреки воле правителя Тол-ин-Гаурхота созданная им тьма начала рассеиваться. Майрон быстро догадался, что его противник пытается поднять стойкость своих спутников и укрепить их силу духа. Видимо, он боялся, что друзья разболтают все тайны и секреты. Перед глазами замелькали какие-то глупые видения. Кажется, что-то про победу добра над злом и освобождение от оков.

А что ещё ожидать от эльфов? Считают себя добром, а сами — просто убийцы и беглые преступники! То, что перед ним эльфы, майа больше не сомневался, ибо противник пел на эльфийском языке. И, судя по всему, был большим мастером в деле сотворения иллюзий.

Но играть в подобные игры Майрон умел и сам. Быстро вспомнив те образы, которые он когда-то прочёл в голове висевшего на скале Маэдроса, хозяин крепости начал петь новую песню, передавая увиденное в головы пленников. И одними красочными видами погибших тэлери и горящих кораблей майа не ограничился. Пусть эльфы ощутят ещё и то чувство своей вины и полной обречённости, что было в сердце у их сородича. Что станет после этого с их силой духа и верой в добро?

Вскоре стало понятно, что он угодил прямо в точку. Творящий чары пленник сначала умолк и схватился за голову, а потом и вовсе повалился на пол. Магический поединок завершился.

Правитель Тол-ин-Гаурхота поднял свой горящий взгляд на остальных «орков», самодовольно наблюдая, как они преображаются в эльфов. И только тот самый "Нереб" оказался человеком. Единственный из всех, кто хотя бы попытался придумать какие-то ответы.

— А теперь я повторю свой вопрос! — громогласно объявил Майрон. — Как вас зовут, и кто ваш начальник? С какой целью вы шли в Ангбанд и что замышляли?

Но ответом ему была лишь полная тишина.

— Если вы ответите на мои вопросы, то я сохраню вам жизнь.

— Мы ничего тебе не расскажем, Таурон! — гордо ответил единственный человек, употребив какое-то нехорошее эльфийское слово. — Можешь сразу убить нас!

— Таурон? Это что, ругательство? Я бы и то лучше придумал! — майа повернулся к Драуглуину. — Как там твои волки? Проголодались?

— Ещё бы! — радостно тявкнул тот.

— Отлично! Брось этих невоспитанных дурачков в темницу и убивай по одному каждый день, пока кто-нибудь из них не согласится рассказать о целях своего похода. Пусть каждый из них видит, как страдают его товарищи, и знает, что может прекратить эти страдания в любой момент.

— А с этим что делать? — огромный волк указал на распростёртое у подножия трона тело.

— А этого оставь напоследок. Сдаётся мне, что самый главный среди них именно он!

Разобравшись с нежданными гостями, Майрон отправился в собственные покои отдыхать. Возможно, о происшествии стоило сообщить в Ангбанд. Но только когда будут установлены истинные цели лазутчиков. Зачем беспокоить Моргота понапрасну?

Скинув свой плащ и плюхнувшись на кровать, правитель Тол-ин-Гаурхота постарался заснуть. Потраченные на поединок силы необходимо было восполнить. А то мало ли что ещё вытворят эти пленники?

Но стоило ему задремать, как со стороны дверей послышался тихий скрип. Майа немедленно открыл глаза, однако тревога оказалась ложной. В комнату осторожно зашла Саралис с бутылкой вина в руке.

— Простите, что побеспокоила вас, господин, — виновато произнесла она. — Я убиралась в вашей комнате и обнаружила, что у вас закончилось вино.

— Ага. Поставь на столик, — решив, что лежать на кровати в присутствии посторонних нехорошо, Майрон поднялся и несколько неловко поправил помятую одежду.

— У вас опять вылезли веснушки, — смущённо улыбнувшись, сообщила ему эльфийка, поставив бутылку в указанное место.

— Сам знаю, — буркнул майа. — Это всё из-за Драуглуина. Была хорошая погода, и он позвал меня искупаться в реке.

— Почему вы их не любите? Они вам очень идут.

— Ничего не идут! Знаешь, сколько тысяч лет я жил без них?!

— Наверное, много… — эльфийка как будто направилась к двери, собираясь уйти, но в последний момент всё же обернулась. — Господин, могу я задать вам один вопрос?

— Задавай.

— Что это за странные пленники? Я видела, как их вели через крепостной двор.

— Понятия не имею, — Майрон недовольно отмахнулся. — Притворялись орками и, судя по всему, хотели пробраться в Ангбанд. Я велел бросить их в темницу.

— Можно я принесу им еды?

Майа на секунду задумался, но затем покачал головой.

— Не стоит. Я дал им двенадцать дней на то, чтобы раскрыть свои замыслы. Вот когда во всём сознаются, тогда и покормишь их. А если этого не произойдёт, то они всё равно умрут.

Резко побледнев, Саралис поспешила отвернуться, дабы хозяин этого не заметил.

— Как скажете, — тихонько добавила она, открывая дверь и выходя из его комнаты.

Убедившись, что служанка ушла, правитель Тол-ин-Гаурхота снова повалился на кровать. Тем временем эльфийка задумчиво побрела на свою кухню. Участь пленников была предрешена. Едва ли они в чём-то сознаются. Женщина поняла это сразу. Поняла в тот момент, когда увидала среди схваченных воинов короля Нарготронда Финрода Фелагунда. Как хорошо, что местные обитатели не знали его в лицо. Но неужели несчастному королю совсем нельзя хоть как-то помочь?