По доциньским, циньским и ханьским законам, как известно, вместе с тяжким преступником смертью карались его невиновные родственники: братья, сестры, жена, дети и родители (наказание "в трех степенях родства"). Закон, по крайней мере в 3 - 2 веках до н.э., не делал исключения и для тех случаев, когда само преступление было направлено на этого самого родственника и именно это определяло его тяжесть.

Например, в 155 г. до н.э. некий человек с не вполне приличным на наш слух именем Х уйюэ, сын заслуженного сановника, пожалованного владением Сянпинским, замыслил мятежное убийство своего старика отца. Это было тяжкое преступление, рассматривавшееся как одно из дел под шапкой «измена и чудовищно-нелюдское деяние». По закону за это полагалось казнить смертью самого Х уйюэ, а также его жену, детей, братьев, сестер и родителей. То есть, в частности, того самого почтенного старика отца, за намерение убить которого вся казнь и наряжалась, а также его жену и всех их сыновей и дочерей, помимо вероломного Х уйюэ. Никто и не подумал видоизменять приговор, но он был дополнен: правящий император личным именным эдиктом велел амнистировать старого сановника, его жену и всех его детей, кроме Х уйюэ, и восстановить их в их положении и рангах, а казнить только самого Х уйюэ, его жену и его детей. Судя по тому, что для этого сочли нужным издать особый эдикт императора, в случаях попроще таких исключений не делали.
Вот это я понимаю - "скрепы".

Торговля с Китаем находилась под постоянным наблюдением Петра I. Неслучайно одним из пунктов, вошедших в приговор по делу бывшего сибирского губернатора, было обвинение против него в попытке присвоить три алмазных перстня и алмаз в гнезде, купленные в Китае на деньги из комнаты «великой государыни царицы» Екатерины Алексеевны. Этот интерес к китайским драгоценностям был постоянен в окружении Петра I, о чем в частности свидетельствует история о «камне-лале», которую следователи из канцелярии И. И. Дмитриева-Мамонова обнаружили в книгах Сибирского приказа.

В них они нашли «скаску» нерчинского отставного пятидесятника Яна Истопникова о том, что в 1702 г. он выменял в Китае «камень лал красной, весом 19 золотников с ползолотником» за 8000 лан. В письме 12 мая 1705 г. из Киева от кн. А. Д. Меншикова было повелено купить этот камень за ту цену, что заплатил Истопников, и дать наддачи 1000 руб. 5 октября 1705 г. Истопников отдал камень в Сибирский приказ и ему было заплачено 9000 руб. из денег Сибирского приказа и Ингерманландской канцелярии. Но камня в приходных книгах 1705 и 1706 гг. «в записке не явилось».

Об этом камне кн. М. П. Гагарин рассказал следующее: в 1705 г. Ян Истопников «явил камень-лал» главе Сибирского приказа кн. Ф. Ю. Ромодановскому. Ромодановский отослал камень с кн. М. П. Гагариным к Петру I, и князь показывал его царю в Польше, в Гродне. Петр I «тот камень изволил принять у меня сам». В 1721 г, камень находился уже у кн. А. Д. Меншикова. Почему об этом нет записей в приходных книгах, Гагарин не знал, т.к. главой Сибирского приказа в 1705 г. был кн. Ф. Ю. Ромодановский.

Что-то совсем не отражена роль России. Насколько я знаю, Россия не допустила английский опиум на Амур и закрыла северный Китай для этой заразы)

Кстати, профессии землемера и агронома до 1906 года считались уделом неудачников (реже трудолюбивых идеалистов).

Услышав об этом, вышеупомянутый господин Конрад, князь польский, по зрелом размышлении, как говорилось выше, по совету, единой воле и горячему согласию его жены Агафьи и сыновей его Болеслава, Казимира и Земовита, дал упомянутым братьям дома Тевтонского, нынешним и грядущим, землю Кульмскую и Любавскую и землю, которую смогут с Божией помощью в дальнейшем отвоевать из рук язычников со всеми правами и пользованием, которые он и предки его имели в вечном владении, не оставляя себе в них никаких прав и собственности, но отказываясь словом и делом ото всего, на что мог бы претендовать он сам или жена его, или дети, или потомки.