Мир, о котором пойдет речь и в котором, собственно, произошла рассказанная нами история, существовал так же обыденно, как и другие, не менее интересные миры. Он находился где-то чуть слева от третьего перекрестка межмирных троп, и вход в него можно было опознать по синей, деревянной двери. Ее украшала медная табличка с номером «44», а чуть ниже, черным мелом кто-то вывел слова:
«Дарагой путник, дабро пажаловать в наш мир, и не забудь взять зонтик.
С ув. Й».

Историки много веков бились над загадкой личности таинственного Й, и, в конце концов, пришли к логическому заключению, что это просто какой-то давным-давно канувший в лету крестьянин. Такие выводы они сделали благодаря двум следующим исторически достоверным фактам. Во-первых, единственной малообразованной социальной прослойкой в том мире были крестьяне, а во-вторых, только крестьяне Волчелычной долины имели обыкновение в свободное от рабства время, прыгать со скал в море с огромными зонтами. Они затормаживали полет и позволяли на несколько секунд почувствовать себя абсолютно свободным и счастливым. А поскольку все остальное время у них отнимало тяжелое и несправедливое рабство, то полеты с зонтиками в скором времени обрели сакральный смысл. Летом даже проводились соревнования по прыжкам с зонтом, и победитель в качестве приза получал от короля Волчелычной долины целый свободный от рабства день.

Таким образом, все народные восстания носили скорее азартный характер, чем революционный. Крестьяне требовали для победителя полную свободу, а король тут же предлагал неделю. Увы, находящийся в угаре мнимой вседозволенности, народ не находил в себе силы тут же остановиться и торги могли продолжаться два, три, а то и четыре дня. Вплоть до того, как король начинал скучать. Тогда появлялась регулярная армия с цепными собаками, и народ быстренько соглашался на все условия короля, выторговав себе ровно одну минуту. А поскольку исторически задокументированный факт говорил, что первоначально наградой за выигрыш был всего лишь час, то нехитрым математическим подсчетом можно было определить, какое несметное количество лет насчитывали игры.

Но поскольку понятие зонтика у крестьян Волчелычной долины и остальных людей отличались довольно существенно, то путникам, открывшим синюю деревянную дверь, не помогало даже четкое исполнение инструкции . За порогом их ждала двадцатиметровая пропасть, заканчивающаяся теплым, ласковым морем. Затем, если люди выживали, их ждало около получаса мощного брасса до берега, или же около трех слабенького барахтанья с криками «О, Боже, помогите, я кажется, тону!». А на берегу несчастных, мокрых путешественников между мирами ждал мистер Кобб – специально приставленный туда старичок. Он обычно стоял над задыхающимися путешественниками и монотонно зачитывал давным-давно выученные правила поведения в Волчелычной долине.

Но Волчелычная долина лишь малая часть мира. Он имел форму идеальной чернильной кляксы и был ровно посередине разделен высокими, заснеженными горами. Западная часть представляла собой сплошные бледно-зеленые степи, менявшие расцветку только весной, и то тогда зеленый становился едва-едва ярче. Потом мир превращался в основательно желтую пустыню, а края медленно терялись в черном тумане – там мир заканчивался, а случайно перешедший черту человек каким-то образом переносился на противоположную – восточную часть кляксы.

Та, в отличие от своего жаркого собрата, была наводнена непроходимыми лесами, холмистыми речушками, болотами, а окончания кляксы так вообще славились вечной мерзлотой и не слишком радушными обитателями.

И вот ровно посредине восточной части кляксы находился Хельмовгорд – одни из самых больших городов и по совместительству столица этой середины мира, которую, видимо, за полным отсутствием фантазии так и называли: Восточная полуклякса. Хельмовгорд состоял преимущественно из узких, грязных улочек, которые могли пересекаться между собой столько раз, что без путеводителя найти что-либо было практически невозможно. Иногда улочки к вящему удивлению одуревших от клаустрофобии путешественников расходились на небольшие площади. Но через несколько метров, словно застеснявшись, обратно сужались.
На одной из такой улочек, носившей гордое название «Гриб-дуй», Билли Вайдер – командир городской стражи, сам того не подозревая доживал свои последние минуты.

Насвистывая популярный в городе мотивчик, он закурил трубку, сделал первую – самую сладкую затяжку, и умер, получив в сердце короткий, пропитанный ядом дротик.