Записи анархо-коммуниста, сделанные в 1920-1922 году в поездке по России и Украине
http://notabenoid.org/book/70581

В чётких чертах обрисовывались мои впечатления о стране Революции: я видел много ошибок и зла, опасную тенденцию к бюрократии, неравенству и кривосудию. Но Россия, я уверен, перерастет эти пороки с возвращением более упорядоченной жизни, если страны Антанты прекратят интервенцию и снимут блокаду. Важно то, что революция была не просто политической, а глубоко социально-экономической. Какая-то частная собственность все ещё существует, это правда, но её масштабы незначительны. В роли системы отношений капитализм был искоренен - ​​это великое достижение революции. Но Россия должна научиться работать, применять свою энергию, быть эффективной. Она не должна ждать чудесной помощи извне, от революции на Западе: собственными силами ей следует организовать все ресурсы, увеличить производство и удовлетворить основные потребности населения. Прежде всего, стимулировать возможность проявлять общественные инициативы и творческий дух.

Ленин встретил меня тепло. Ростом ниже среднего и лысый; его узкие голубые глаза смотрят произывающе, с лукавым блеском в углолках. При типичной внешности Великороса, он говорит со странным, почти что еврейским акцентом.

Мы говорили по-русски. Ленин утверждал, что он может читать, но не говорить по-английски, хотя я слышал, вроде бы он беседовал с американскими делегатами без переводчика. Мне понравилось его лицо - оно открыто и честно, и в нем и оттенка игры. Его манеры свободны и уверены; он оставил впечатление человека крайне убежденного в правильности своего дела, так что сомнениям нет места в его суждениях. Что-то в нем было от Гамлета: он обладал твёрдой логикой и холодным разумом.

****

- Что до меня, - подчеркнул Иосиф, - то я твердо убежден, что революция в Росии умерла. И жива она лишь в одном месте - в Украине. Там у нас огромные перспективы. Он уверено добавил: - Нам надо присоедениться к Нестору (Махно), всем нам, кто жаждет действовать.

***
Январь 1920, Петроград:
Город казался пустым. Его население в 3 миллиона человек в 1917 г. сократилось сегодня до 500 тысяч. Война и эпидемия почти уничтожили Петроград. Множество рабочих "красного города" пали в борьбе против Каледина, Деникина, Колчака и других сил Белых. Лучшие представители пролетариата погибли, сражаясь за идеалы революции.

Улицы пустынны; люди на заводах. На углу улицы девушка-милиционер, вооруженная винтовкой, ходит взад и вперед, притопывая ногами, чтобы согреться. Время от времени можно встретить одинокую фигуру закутанного с ног до головы прохожего, который тащит тяжелую поклажу на санках.

Магазины не работают, их витрины закрыты. На привычных местах все еще можно встретить вывески с цветными изображениями фруктов и овощей - товара, который больше не найти на прилавках. Двери и окна закрыты, вокруг тишина.

Знаменитый Апраксин Двор уже не тот, что прежде. Все, что можно было продать, приобретенное законно или украденное, было представлено на обозрение прохожих и лежало на прилавках. Знатная дама и горничная, добродушный белокурый крестьянин и угрюмый татарин, нерадивый студент и ловкий воришка, все равны, все смешались на этом рынке. Все можно найти на Апраксином дворе; продаются и покупаются тела и души.

Теперь все по-другому. Над входом в Храм Труда пламенеет легендарная фраза: "Кто не работает, тот не ест".

В общественной столовой подают овощной суп и кашу. Посетители приносят свой хлеб, который выдается в специальных раздаточных пунктах. Большое помещение не отапливается и люди сидят в пальто и шапках. Они озябли, бледны и ужасно истощены. "Если бы только сняли блокаду, мы бы были спасены," - говорит мой сосед за столом.

Некоторые части города еще носят на себе свидетельства наступления Юденича. Здесь и там еще можно встретить остатки баррикад, мешки с песком, а на станции - артиллерию, размещенную на железнодорожных вагонах. История этого сражения еще активно обсуждается. "Победа досталась нечеловеческими усилиями, - говорит с энтузиазмом юная Вера. - На нашем участке - на Красной Горке, что в семи милях от города - враг числом превосходил нас в пять раз. Мужчины, женщины и даже дети помогали возводить баррикады, подносили патроны бойцам и готовились защищать наши дома до последней капли крови". Красивой и, словно лилии, нежной , Вере всего восемнадцать; во время обороны она входила в состав пулеметного рассчета.