- На Западе нас упрекают, что мы держим в больницах диссидентов, - вздыхал Кондартьев. – Что даём им неправильные диагнозы. Но я вас заверяю – они такие и есть, психически больнее люди, подлежащие изоляции.

Глядя на Новодворскую и её окружение, а также сонм наиболее говорливых и искренних либералов, я всегда вспоминаю эти слова. Кстати, у моего друга мать работала в магазине и общалась постоянно с матерью Новодворской. Та всё вздыхала – да жизнь ныне хорошая, денег хватает, квартира есть. Одна беда – дочка совсем сумасшедшая…

Любимым занятием профессора было препарировать всяких исторических деятелей, классиков литературы.

- Ну, посмотрите, вон, серебряный век – половина поэтов страдали психзаболеваниями. Оскал бокала – звучит красиво. Но это типичные формальные ассоциации, лишённые какого-то содержания. Это свойственно психбольным.

Легко ставил диагнозы. Пушкин – маниакально-депрессивный психоз, и Болдинская осень – маниакальная фаза. Кстати, по исследованиям американцев две трети поэтов психически больны, четверть нуждается в немедленной госпитализации – речь идёт о хороших поэтах. Достоевский эпилептик - такой вязкий литературный стиль и застревание на подробностях для них типично. У шизофреников порой проявляются неожиданные способности к точным наукам и комбинаторике. Он говорил, что консультировал одного чемпиона мира по шахматам – фамилию, понятно, утаил. Так тот считал, что самые умные существа на Земле – это крысы. Возил с собой везде клетку с крысами и перед ответственными матчами откусывал одной из них голову.

Джумагалиев – маньяк-людоед. Любил кого-нибудь зажарить и пригласить соседей – на манты и жаркое. Я разговаривал с сотрудником из Академии МВД – он несколько лет этого маньяка искал, говорил, что по изворотливости и уму он вчистую переигрывал милицию. Но взяли, признали психом. Спрятали в дурдом. А в разгар перестройки в Казахстане объявили, что он вылечился. Выпустили. Где он сейчас – никто не знает. Жрёт кого-нибудь, наверное. Но уже не попадается.