#Черновички

Сиквел к Средземельному маяку. Эта штука будет написана, но в другом формате. Изначально я собиралась подарить это Альтре, она любит дела семейные, но как-то криво выходит и не быть мне писателем про семейные недо-саги. Вернусь ко всяким интригам и войнушке.

Небо над Горно, как символ прогресса и одновременно умирающей эпохи пара, опутывали провода. Они терялись среди крыш и цеплялись за почерневшие столбы. Эдвард Кук принес в мир электричество, безжалостный желтый свет, льющийся из-под стеклянных колпаков недавно изобретенных Джудом Кроми ламп. И порой казалось, что свет навсегда меняет Горно — вместо привычного трепетного пламени с окон особняков лился ровный, желтый свет, слишком яркий, чтобы скрывать, подобно пламени грязные углы города.

Ханне все это было непривычно. Пять месяцев на маяке среди моря, среди астрономических ламп, теплого масла и железа выпестовали из нее старые привычки к роскоши и комфорту. Старый город казался слишком шумным и бестолковым, грязным и непривычно затянутым в пелену пара и дыма. И странная теперь, ощущавшаяся кожей, теснота. Ни грандиозного морского простора, ни свежего ветра, ни конечно, штормов.

— Мы ведь уедем отсюда? — нервно спросила Ханна, держась за здоровую руку Грэхэма Градда.

— И чем скорее, тем лучше, — согласился он, похоже, не слишком-то задумываясь над ответом, а потом под ее взглядом растерял весь задумчивый вид и добавил. — Меня призвали, Ханна. Фактически, я так и останусь инженером, но это хорошо, платить будут больше.

В сыром весеннем воздухе явственно висела атмосфера напряженного ожидания. Взрыв неминуемо произойдет — это знали все и последние четыре месяца Смоуг-Росс готовился к войне. Надежды, что обойдется растаяла давно от гневных газетных статей, жарких споров в императорском дворце и никогда не засыпающих военных фабриках. И Ханна, считавшая себя рациональным человеком, понимала, что Грэхэм давно задумывается над тем, чтобы отправить ее подальше от мест будущих сражений. А то что, одним из первых станет Средземельная гряда не было никаких сомнений. Однако загвоздка заключалась в том, что положенные десять лет, что она была обязана отработать на государство, не закончились. Всех техников ждала эта участь, а это значило, что Ханне, подобно сестрам не отсидеться в глухой провинции.

— Разве у нас мало денег? — нервно спросила она, не в силах оторвать взгляда от нищего, просящего милостыню. Он был настолько грязен, что сливался с серой стеной старого дома. И от него ужасно воняло.

Грэхэм явно не желал говорить с ней о будущем. То, что им придется расстаться, когда начнется война, понимали оба, но никогда не разговаривали об этом. Ханне нечего делать в месте, за которое оба государства будут сражаться, не жалея людских жизней, Грэхэма даже без руки никто не отпустит на континент — вопреки ожиданию его таланты помогли сделать жизнь на Гряде в разы комфортнее и легче.

— Мы почти пришли, — сказал он, видя, что суетливая городская жизнь ее пугает. Сам он приехал в Горно еще месяц назад по вызову из военного министерства, а Ханна только-только сошла с Вольстенкого экспресса. — Я снял номер в «Старом матросе», хотя признаться, долго думал над тем, как отреагирует на это твой отец.

— Будет нудеть, чтобы я переехала домой, — беззлобно фыркнула она. — Боюсь, правда, без тебя. Вряд ли в ближайшие пять лет он простит мне эту свадьбу.

Она не стала уточнять, что скажется это только на нем. Грэхэм не производил впечатление человека, которого заботит мнение ее отца, но ей точно стоило готовиться к ссорам.

— Значит, ты с ним не встречался? — почти утвердительно спросила она. — Я так надеялась, что он хотя бы станет соблюдать правила приличия, но…

— Я ведь говорил тебе — это все ерунда, — перебил ее Грэхэм. — Конечно, если тебе так важно, я сделаю все, чтобы с ним поладить. Но главное то, что он согласен тебя принять обратно, пока я не вернусь с Гряды.

Ханна кивнула, одновременно найдя взглядом гостиницу «Старый матрос». Они никогда раньше не слышала про нее, но подсознательно ожидала увидеть непрезентабельный кабак с несколькими комнатами на втором этаже. Однако ее глазам предстало новенькое каменное здание, стоящее прямо на перекрестке Сонных и Касательных улиц. В глубоких подоконниках, за намертво приваренными фигурными решетками выглядывали длинные стебли бессмертников. Единственным цветам, кому нипочем зима в Горно.

Крюком подцепив дверную ручку, Грэхэм открыл перед Ханной дверь, пропуская ее внутрь. Портье за стойкой, едва увидев их, слегка склонился в поклоне.

— Как добрались, миссис Градд? — любезно поинтересовался он, кинувшись поддержать Ханне пальто.

— Спасибо, прекрасно, — ответила она, чувствуя скованность. — Я надеюсь, мой багаж уже доставили? Я везла с собой некоторые хрупкие детали для починки, было бы печально, если с ними что-то случилось.

— Вами чемоданы уже в номере, — попытался успокоть ее портье, но Ханна просто вспоминала, как принято вести себя в обществе, а детали можно и поменять.

Грэхэм забрал клуч, и повел ее к номеру.

— Здесь мило.

— Ну конечно, — ответил он, поддерживая ее за локоть и смешно улыбаясь, — Я ведь не могу привести тебя в притон. Хотя, уверен ты бы и то общество украсила.

— Ненадолго, — со смешком согласилась она. — Раньше у тебя получались куда более удачные комплименты. Месяц разлуки так сильно действует на твои словесные способности?

— Словесные? Боже упаси, у меня, как и у тебя их отродясь не было.

Он пропустил ее в номер, а затем коротко, но крепко обнял, заканчивая, наконец, эту нудную месячную разлуку.

Вновь оставшись одна на Маяке, Ханна быстро поняла, сколько сильно она привязалась к нему, и, желая избавиться от ноющего чувства одиночества, которым чуть раньше весьма дорожила, снова с головой погрузилась в мир масла, прибавившегося количества труб, шестерней и ламп. Изматывающая работа помогала не впадать в хандру и выгоняла из головы неприятные мысли.

Сейчас же всему этому был положен конец, Грэхэм, которого она знала совсем немного времени, вселял ей чувство спокойствия и безопасности с первого знакомства. Он был здесь, рядом — плохо, что они не на Маяке среди океана и свежего ветра, но это такие мелочи.

Ханна было потянулась к нему, но в дверь постучали, и она испуганно отпрянула.

— Миссис Градд, прошу прощения.

Это был портье, держащий в руке поднос с пачкой писем и ножиком.

— Я совсем запамятовал отдать вам их сразу. Письма ждут вас уже неделю. Прошу вас.

— Спасибо, — смущенно кивнула она, а когда дверь закрылась обратила взор на Грэхэма.

— Я ведь просила тебя забрать все мои письма сразу