Закон был, видимо, написан второпях, а потому отличался необыкновенною
краткостью. На другой день, идя на базар, глуповцы подняли с полу бумажки
и прочитали следующее:

ЗАКОН 1-й
"Всякий человек да опасно ходит; откупщик же да принесет дары".

И только. Но смысл закона был ясен, и откупщик на другой же день явился
к градоначальнику. Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он и
прежде готов был по мере возможности; Беневоленский же возражал, что он в
прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение,
как "мера возможности", ничего не говорит ни уму, ни сердцу, и что ясен
только закон. Остановились на трех тысячах рублей в год и постановили
считать эту цифру законною, до тех пор, однако ж, пока "обстоятельства
перемены законам не сделают".

Рассказав этот случай, летописец спрашивает себя: была ли польза от
такого закона? и отвечает на этот вопрос утвердительно. "Напоминанием об
опасном хождении, - говорит он, - жители города Глупова нимало потревожены
не были, ибо и до того, по самой своей природе, великую к таковому
хождению способность имели и повсеминутно в оном упражнялись. Но откупщик
пользу того узаконения ощутил подлинно, ибо когда преемник Беневоленского,
Прыщ, вместо обычных трех тысяч, потребовал против прежнего вдвое, то
откупщик продерзостно отвечал: "Не могу, ибо по закону более трех тысяч
давать не обязываюсь". Прыщ же сказал: "И мы тот закон переменим". И
переменил".