Гарри Поттер и Враг Сокола (гет)

Печальные мысли сменялись ужасными воспоминаниями. Он снова в кассе по защите от темных искусств, пытается вырваться, чтобы спасти Гермиону, которая читает «Книгу пыток». Ее ноги сжимает испанский сапог, она кричит от боли. А вот она лежит на полу одного из залов министерства магии, ранена заклинанием, возможно, убита. Гарри падает на колени рядом с ней. Петтигрю прижимает к себе обрубок руки, завернутый в окровавленную мантию. Гарри не может шелохнуться, потому что привязан к могильной плите. Он сидит на допросе, слыша бесконечное «Ты убил Седрика». Кладбище, его тело на земле, темные фигуры упивающихся смертью окружили Гарри, невидимая сила сгибает позвоночник. Поклонись своей смерти, Гарри.

* * *

Гермиона тихо вышла из комнаты. В доме было темно, похоже, все спали. Девушка подошла к лестнице, чтобы спуститься в кухню. Хотелось пить, да и нужно хоть что-нибудь поесть. Сегодня, посмотрев на себя в зеркало, она ужаснулась, насколько изменилась от бесконечных слез и переживаний.

Нет, не все спят. В комнате, где теперь жил Снейп, горел свет, и, кажется, профессор разговаривал с Дамблдором. Гермиона приблизилась и замерла, вслушиваясь в разговор.

— Мы проиграли, Дамблдор, — мрачно произнес Снейп.

— Еще нет, Северус, — возразил директор.

— У вас есть еще какие-нибудь предложения по спасению Поттера? Мы испробовали все, что только можно и даже сверх возможного. Лорд лично его охраняет. Послезавтра суд, и мальчишку отправят в Азкабан, откуда его никто не сможет вытащить. Туда имеет доступ только Ближний круг. Я, как вы знаете, разжалован.

— Гарри анимаг, — напомнил директор.

— Во-первых, сомневаюсь, что лорд снимет с него браслеты, во-вторых, в присутствии дементоров Поттер вряд ли будет думать о том, как бы преобразоваться и улететь. Вы не были в Азкабане, поэтому не знаете, что это такое, — жестко ответил Снейп.

— Я думаю о суде, Северус. Может быть, удастся там помочь Гарри?

— Разве что если вы наймете ему хорошего адвоката, — едко ответил тот. — Послушайте, директор, вы прекрасно знаете, что в зал суда не пустят никого лишнего, туда невозможно протянуть портал, нельзя аппарировать, там будет много охраны и Лорд лично поставит заклинаний больше, чем на Хогвартс за последнюю тысячу лет. И даже если вам каким-то чудом удастся проникнуть туда, вы все равно ничем не поможете Поттеру, только сами зря погибнете.

— Северус, ты же знаешь, чем нам грозит гибель Гарри, — тихо произнес Дамблдор.

— Я прекрасно это знаю, но тем не менее жизнь продолжится. Подумайте о девочке. Их нужно развести.

— Развести? Северус!

— Да, директор, вашими стараниями Поттер стал сильным магом. Он умрет и утащит ее за собой. Вы — тот, кто обвенчал их, вы и разведете.

— Нет! — Гермиона сама не помнила, как оказалась перед Снейпом и Дамблдором. — Нет! Этого не может быть! Вы должны спасти Гарри! — она схватила Снейпа за мантию.

— Я сделал все возможное… мисс Грейнджер, — проговорил он.

Гермиона повернулась к Дамблдору и, упав на колени, закричала.

— Дитя мое, мы постараемся помочь, — Дамблдор попытался поднять ее.

— Ненавижу вас, — зарыдала она, — зачем вы держали нас в школе? Почему не предупредили об опасности? Зачем все это время мы мучились, терпя эту Жабу? Мне все равно, что бы чувствовал Гарри, живя здесь, но с ним было бы все в порядке!

Снейп отвернулся, скрестив руки на груди. Дамблдор присел рядом с девушкой.

— Дитя, — он встряхнул ее, — посмотри мне в глаза, я не держу блок, поэтому ты видишь, что я не лгу!

Гермиона, всхлипывая, подчинилась.

— Я верю, что Гарри спасется. Я не знаю как, но верю. И ты тоже должна верить, девочка.

* * *

Гарри не знал, сколько прошло времени. Ужасные воспоминания были настолько реальными, словно он заново переживал эти события. Несколько раз Гарри ненадолго проваливался в забытье, вязкое и безысходное, когда вокруг был только холодный серый туман. Страшно было то, что он привыкал к окружающему мраку, и сознание, хотя бы ненадолго, больше не отключалось. Тягостные и печальные воспоминания вытеснили все хорошее, и перед глазами проходила жизнь, полная обид, несправедливостей, болей, огорчений и потерь. Только одна мысль служила слабым утешением: от происходящего кошмара можно сойти с ума. Или умереть. Скорее бы.

— Джеймс, — услышал Гарри. Сквозь серую пелену он увидел лицо Петтигрю. — Идем отсюда, Джеймс, — Хвост потянул его за руку. — Здесь так ужасно. Я не дам тебя убить второй раз. Я не хочу, чтобы ты умер опять. Идем, скорее же, здесь так жутко, — Петтигрю всхлипнул.

Гарри с трудом поднялся.

— Быстрее, он может нас увидеть, я боюсь! — Хвост дрожал, но шагал быстро, и Гарри следовал за ним, не разбирая дороги. Мелькали каменные стены, решетки, факелы, а потом Гарри услышал шум моря.

— Я сейчас сниму с тебя браслеты, ты преобразуешься, и мы уплывем, Джеймс, ты анимаг, я тоже, — бормотал Петтигрю, доставая из кармана клочок пергамента. — Я подсмотрел у Беллатрикс, — быстро пояснил он, хотя Гарри ни о чем не спросил. Он видел серебряную руку, сиявшую в темноте, и не знал, реальность это или продолжение кошмара.

Хвост пробормотал заклинание, и браслеты, щелкнув, раскрылись. Петтигрю радостно и боязно вскрикнул.

— Все, Джеймс, теперь преобразовывайся, нам нужно скорее уходить отсюда. Если Темный лорд нас увидит… — он задрожал и тихонько заскулил.

* * *

Гермиона сидела рядом с Дамблдором и Снейпом. Теперь, когда вспышка отчаяния миновала, ей было стыдно за упреки старому профессору. К огромному ее облегчению, она чувствовала, что Дамблдор не обижается на нее. Погрузившись в размышления, он рассматривал очередные варианты спасения Гарри, впрочем, теперь уже больше надеясь на чудо. Снейп, поджав бледные губы, смотрел в открытое окно. С некоторых пор почти все окна в доме на площади Гриммо были приоткрыты. А вдруг…

Гермионе показалось, что это был сон. Она так сильно этого хотела, поэтому, наверное, видит это. В окно влетел растрепанный сапсан, крепко сжимая в когтях крысу. Едва не сломав крылья, он рухнул на пол. Крыса с писком исчезла под шкафом, лишь блеснула ее серебряная лапка.

Гермиона, замерев, смотрела на еле живого сокола.

— Это он, Дамблдор, — Снейп присел рядом с птицей. Директор осторожно взял сапсана в руки.

— У него не хватит сил преобразоваться, — старый профессор запустил руку в карман мантии. Но Снейп оказался проворнее: направив волшебную палочку на сокола, он произнес распреобраовывающее заклинание. В появившемся худом изможденном юноше с заострившимися чертами, одетом в грязную, заскорузлую от крови робу, все трое с трудом узнали Гарри. Приоткрыв глаза, он посмотрел на своих учителей.

— Гарри, — осторожно позвал его Дамблдор, — мальчик…

— Не трогайте меня, оставьте, я не убивал его, — пробормотал он и попытался отползти. Снейп смотрел на него острым внимательным взглядом. Дамблдор взял Гарри за плечи.

— Я не убивал Седрика, прекратите это… — Гарри вяло оттолкнул Дамблдора, словно пытался отгородиться от него. Потом он попал в объятия Гермионы и затих, прижавшись к девушке.

Гарри казалось, что он лежит на дне холодного озера и все его тело окоченело от ледяной воды. Словно в тумане он видел заплаканное лицо Гермионы, растерянного Рона, обеспокоенную Луну. Чаще всего он видел Гермиону, и это радовало его: только рядом с ней нескончаемый холод сменялся теплом. Еще тепло исходило от рук профессора Дамблдора, но оно было другим. Рядом с директором часто появлялся Снейп, значит, предчувствие не обмануло — спасся профессор, даже зелье приготовил. Никто не погиб. Эти мысли успокаивали, но потом незаметно приходили другие образы. Откуда-то вновь появлялась темная камера, высокие фигуры в капюшонах, слышалось хриплое дыхание дементоров и холодный смех. Гарри вскрикивал, просыпался и кошмар исчезал. Рядом была Гермиона, и ее спасительные мягкие ладони гладили его руки и плечи.

Гарри не знал, сколько времени прошло, наверное, много. Ощущение внутреннего бесконечного холода постепенно уходило, а однажды, когда Гарри сквозь пелену видел Гермиону, держащую на руках маленького Сириуса, ему почти удалось согреться.

* * *

Сон был спокойным и длинным. Просыпаясь, Гарри подумал, что давно так хорошо не спал. За окном светило солнце. Яркое и, кажется, настоящее. Гермиона спала рядом, прижавшись к нему. Это было удивительно знакомое и одновременно забытое ощущение. Гарри удобнее устроил ее на своем плече и погладил растрепанные каштановые пряди. Тихонько скрипнула дверь, и в комнату, едва слышно шурша мантией, вошел Дамблдор. Он внимательно посмотрел на Гарри и, встретив его вполне осмысленный взгляд, улыбнулся.

— Я вижу, ты приходишь в себя. Как самочувствие?

— Кажется, нормально, — ответил Гарри. — Уже нормально, — уточнил он. Дамблдор снова улыбнулся и даже довольно прикрыл глаза.

— Тебе удалось спастись, — произнес он. — Теперь я твердо убежден, что все будет хорошо.

— Я почти не помню, как долетел сюда из… — Гарри хотел сказать «Азкабана», но понял, что не может произнести это слово. Одно воспоминание о нем окружало его холодом и отзвуками недавних кошмаров. Дамблдор понимающе кивнул.

— Меня спас Петтигрю?

— Да… Когда-то я говорил тебе, Гарри, может настать день, когда ты обрадуешься, что спас ему жизнь.

— Что с ним сейчас?

Дамблдор отозвался не сразу, несколько минут размышляя над ответом.

— Он очень боялся, что Волдеморт настигнет его и тебя… Вернее, Джеймса.

— Моего отца?

— Да… Волдеморт допустил ошибку, отправив Петтигрю преподавать в Хогвартс. Как блоколог, ты не мог не заметить, что Питер видел в тебе твоего отца, Гарри.

— Он постоянно вспоминал свои школьные годы, я бы сказал, ушел в свои воспоминания, — подтвердил Гарри.

— Он действительно ушел в них, — согласился Дамблдор. — И после пережитого страха стал неадекватен.

— То есть… Сошел с ума? — уточнил Гарри.

— Да, — ответил профессор. — Пока он в одной из комнат на верхнем этаже. Когда все образуется, мы поместим его в клинику Св. Мунго.

— Образуется? Вы действительно думаете, что…

— Теперь я в этом уверен, — Дамблдор улыбнулся в бороду.

Гарри покачал головой.

— Я не чувствую в себе сил даже на самое простое заклинание.

— Три дня назад ты был едва жив, Гарри, а пройдет ещё несколько дней или недель, и ты восстановишь свои силы.

— А моя волшебная палочка? Я не знаю, где она. Можно будет купить новую?

— С твоей палочкой все в порядке, Рон нашел ее в коридоре, где тебя арестовали, — и профессор аккуратно положил ее на прикроватный столик.

* * *

Прошло несколько дней. Гарри чувствовал, что силы постепенно возвращаются к нему. Теперь его окружали только забота и внимание друзей, а главное — Гермионы. Единственное, что беспокоило Гарри в эти дни, — он не мог спать без успокоительного и снотворного зелья. Но Гермиона уверяла, что это скоро пройдет. Она почти не отходила от Гарри, словно боялась, что он исчезнет, едва выпустит ее руку.

— В школе сейчас экзамены начались, — сказал Рон, усаживаясь рядом с Гарри и Гермионой.

— Может, тебе не стоило уходить из Хогвартса? — спросил Гарри. Несмотря на все отвращение, которое он испытывал к Амбридж и Малфою, в душе он грустил, что ему не хватило месяца, чтобы благополучно закончить школу и побывать на выпускном. Теперь ему и Гермионе нельзя будет и выйти лишний раз из дома. Какой уж тут выпускной.

— Луна сказала, что в Хогвартсе стало опасно, я ей и поверил. Вдруг и меня бы арестовали как твоего сообщника, — ответил Рон.

— Вполне возможно, — произнес Гарри. Гермиона просверлила Рона строгим взглядом. Пока ещё каждое упоминание о прошлом аресте, допросах и Азкабане вызывали в Гарри болезненные воспоминания, которые хотелось навсегда сбросить в Сито воспоминаний.

— А как там вообще в Хогвартсе? — спросил Гарри.

— Джинни говорит, что полная ерунда. Чистокровным и любимчикам завышают баллы. Неугодные парятся над книгами день и ночь, чтобы получить хоть что-нибудь выше «тупой, как тролль».

— Малфой, как я понял, получит «превосходно» только за то, что явился на экзамен, — предположил Гарри.

— Еще бы! Только, Гарри, ты теперь при Снейпе его имя не произноси. Что-то произошло в тот день.. ну когда… — Рон быстро взглянул на Гермиону, — я точно не знаю, но нашего зельеведа теперь дергает от одного упоминания фамилии Малфой, — Рон пожал плечами.

— А что пишут газеты по поводу моего побега из … — Гарри замолчал, Гермиона сжала его руку. — Азкабана, — через силу договорил он.

— А… э… в газетах пишут, что ты не сбежал, что суд откладывается из-за твоей болезни, — ответил Рон. — Ну как будто ты от раскаяния заболел. Но мы уже написали в «Песне Феникса», что на самом деле ты сбежал, что ты ни в чем не виноват и что тебя мучили.

— Словом, правду, Гарри, — перебила его Гермиона. — И большинство волшебников верят профессору Дамблдору.

— Значит, Волдеморт ещё на что-то надеется, — произнес Гарри.

— Нет, он паникует. Ты снова нарушил ему все планы. Даже без «Песни Феникса» слухи о тебе просачиваются. Твое чудесное спасение — это наша уверенность, что ты победишь, Гарри, — сказала Гермиона. — Так думает даже профессор Снейп.

Гарри и Рон изумленно посмотрели на девушку.

— Вас удивил мой оптимизм, мисс Грейнджер? — в дверном проеме появился Снейп, как обычно в черной мантии, с легкой саркастической усмешкой на губах. Гарри даже показалось, что не было ареста и последующего кошмара. А ведь Гермиона говорила, что летучая мышь была буквально растерзана.

— Профессор Дамблдор сказал, что тебе уже намного лучше, Поттер, — Снейп вошел в комнату.

— Да, сэр, спасибо вам за помощь и за зелья, — ответил Гарри.

— Не за что. Если что — обращайся, — снова усмехнулся зельевед.

— Я рад, что вам удалось спастись, профессор. Гермиона мне рассказала, что с вами случилось. Но благодаря знаниям в блокологии, я знал, что вам удалось спастись, ещё тогда… когда я был в Министерстве Магии.

— Этим ты хочешь ещё раз подчеркнуть, что я не напрасно мучил тебя последние годы? — рот Снейпа по-прежнему был искривлен усмешкой, но, как показалось Гарри, уже беззлобной. .

— Гарри хотел сказать, что и он, и я благодарны вам за все, чему вы нас научили, — отозвалась Гермиона.

— Очень трогательно, учитывая, что в Хогвартсе скоро выпускной, — заметил Снейп. — Но я принимаю твою благодарность, Поттер, и в ответ на твою любезность принес новость. Думаю, ты почувствуешь себя ещё лучше, если узнаешь, что в мире действительно иногда наблюдается что-то вроде справедливости.

Гарри и Гермиона с интересом на него посмотрели.

— Насколько мне известно, твое дело вела Белатрикс Лестранж.

Гермиона умоляюще посмотрела на зельеведа. Профессор, не нужно, это пока болезненно для Гарри.

Быстрее выздоровеет, мисс Грейнджер.

— Мне также известна особая жестокость, с которой она допрашивала людей, — продолжил Снейп, глядя на Гарри. — Тебя тоже. Так вот, когда тебе удалось сбежать, Темный Лорд убил ее.

— Убил? — переспросил Гарри, ошеломленно глядя на профессора.

— Запрещенным смертельным заклинанием в приливе ярости, — добавил тот. Гарри перевел потрясенный взгляд на Гермиону, которая в свою очередь обеспокоено наблюдала за ним.

— Не знаю, как тебе, Поттер, мне это показалось вполне справедливым. Отомщен не только ты, но и твой крестный отец, — Снейп, бросив ещё один внимательный взгляд на бывших гриффиндорцев, вышел.

— Гарри, — начала было Гермиона.

— А мне ее тоже не жалко, — перебил ее Рон. — И было неплохо, если бы Сами-Знаете-Кто ещё и Люциуса заавадил, скотину эту. Да за то, что он хотел с тобой сделать, Гермиона, ему ещё не то полагается. Гарри, а ты чего?

— Ничего, — Гарри устало провел рукой по лицу. — Волдеморт и его окружение… Там столько жестокости. Я видел, как он обращается с теми, кто ему верен… Это все отвратительно, — устало добавил он.

Гермиона обняла его и тихо проговорила что-то успокаивающее.

* * *

Вечером, укладываясь спать, Гарри взял протянутую Гермионой склянку с успокоительным.

— Может, уже попробовать спать без него? — Гарри кисло посмотрел на зелье.

— Не переживай из-за этого. Пройдет время, и ты сам почувствуешь, когда сможешь обходиться без зелья. Несколько дней назад ты и с зельем спал беспокойно, — Гермиона одобряюще улыбнулась. — Сейчас ты уже почти совсем здоров.

Гарри притянул ее к себе.

— Нет, попробую спать без зелья, я уже здоров.

Гермиона тихонько рассмеялась, погладила его и поцеловала.

— Только сейчас вспомнил, а куда Добби подевался? — спохватился Гарри.

— Сегодня я его тоже не видела. Наверное, обустраивает свое новое жилье. Я разрешила ему занять комнату недалеко от кухни. Он поселился там с Винки и Видди.

— Вот и хорошо, пусть там и живут. Может, пока он будет занят ремонтом, мы сможем спокойно возвращаться к нормальной жизни, не боясь, что за нами подсматривает все эльфийское семейство.

Они рассмеялись.

— Уверена, что Добби сейчас не до нас, — Гермиона провела ладонями по Гариным плечам. — Если бы ты знал, как я истосковалась по тебе, — она вздохнула.

Позже Гарри крепко спал, прижавшись к ней. Невыпитое зелье так и осталось стоять на прикроватной тумбочке.

* * *

— Я не знаю, что это значит, но вы должны это увидеть, — в комнату вошел Ремус, держа в руках новый, только что принесенный совой «Ежедневный пророк».

— А что там? — спросил Гарри. Он сидел на ковре рядом с играющим Барсучком. Мальчик сосредоточенно рвал картонный кубик. Гермиона взяла газету и быстро просмотрела статью.

— Министерство Магии говорит, что суд над тобой, Гарри, будет завтра, — девушка удивленно посмотрела на него и на Ремуса.

–Неужели кого-то из упивающихся напоят многосущным зельем? — предположил Гарри.

— Поскольку ты сбежал, то это вполне возможно,— согласилась Гермиона.

— Полагаю, что исполняющий мою роль сделает все, что нужно Волдеморту, — Гарри невесело усмехнулся.

— В любом случае о суде нужно сказать профессору Дамблдору, — Ремус поднялся, чтобы выйти.

Гермиона внезапно насторожилась.

— Что такое? — спросил Гарри.

— Кто-то поднимается по лестнице, — ответила девушка. Видимо, до ее обостренного слуха долетало то, что не было слышно Гарри.

— Может быть, Снейп?

— Нет, — отозвался Ремус и на всякий случай взял Сириуса на руки.

Дверь открылась, буднично и совсем не зловеще. На пороге стоял Волдеморт.

— Так вот где твой дом, Гарри, — негромко произнес он. — Рад тебя видеть в добром здравии. Это даже хорошо, что ты отдохнул и поправился, это произведет приятное впечатление на присяжных. Ты ведь уже знаешь, что завтра суд?

Он подошел к юноше и протянул руку — почти по-дружески.

— Идем. Я думаю, нам понадобится еще пара репетиций твоей оправдательной речи.

Тихонько заревел Сириус, надежно прикрытый зеркальным щитом. Люпин и Гермиона выхватили палочки. Волдеморт усмехнулся, взмахом палочки движением обезоружил и обездвижил обоих, быстро повернулся к двери.

— Северус, и ты здесь? Удивлен, честно говоря…

— Авада Кедавра, — проговорил зельедел, и в его голосе было столько ненависти, что Гарри показалось, ее будет достаточно, чтобы испепелить не только Волдеморта, но и сам дом Блэков.

— Неразумно и даже не забавно, — усмехнулся лорд. Зеленый огонь на мгновение охватил его и тут же исчез. Снейп, тяжело дыша, опустил палочку.

— Выдохся? — полюбопытствовал Волдеморт. — Добить бы тебя, ну да ладно. Как-нибудь потом, после суда. Идем, Гарри. Возьми меня за руку, мы аппарируем в Министерство Магии. А твою жену возьмем с собой — в присутствии ее и Люциуса, полагаю, ты будешь посговорчивее. Акцио, девчонка.

Он небрежно подхватил Гермиону. Гарри, словно очнувшись от наваждения, схватил девушку за руку. Тут же пальцы лорда сомкнулись на его запястье. Люпин и Снейп вцепились в него с двух сторон одновременно, и Сириус, вырвавшийся наконец из-под щита, ухватил крестного за ногу.

Что-то произошло. Гарри сам не мог понять, что. Время словно остановилось. Что-то невидимое, но ощутимое, пронизывало их пятерых и Волдеморта, какая-то сила или магия. Звуки, запахи, прикосновения отступали, исчезали, растворялись. Он оказался в бесконечном пространстве, но не один: Волдеморт по-прежнему был напротив, постоянно меняющее очертания облако зеленого огня. Гарри не знал, как выглядела его собственная… Душа? Проекция? Магия? И что делать, он тоже не знал.

— Вот он — наш поединок! — голос Волдеморта прозвучал внутри его головы. — Ты чувствуешь, Гарри? Чистая сила, и никакого добра или зла, о чем твердил тебе старый маразматик — твой учитель. Только сила, и тот из нас, кто сильнее, будет победителем, а побежденный покорится его воле. Ты не умрешь, Гарри, но будешь послушен мне, ты признаешь свою вину, оговоришь Дамблдора и Орден Феникса и повесишься в клинике св. Мунго в приступе раскаяния.

Зеленый огонь приблизился, чтобы поглотить его, он был всюду, он наступал, обжигал, растворял, подчинял, но что-то мешало ему. Испуганный голос девушки звал Гарри по имени, далеко, едва слышно, и плакал ребенок, еще один голос, мягкий, мужской, грозил чем-то, и все они держали Гарри, не давали уйти, поддаться этому ледяному пламени, за которым — он знал — бездна.

Равновесие не могло держаться долго: Гарри не уступал, и невидимая чаша весов склонилась в его сторону. Зеленое пламя уменьшалось, сжималось в шарик, его уже можно было удержать в ладонях и… раздавить. И перелить в себя его бесконечную холодную мощь.

— Так чего ты ждешь? — новый знакомый голос, злой, жесткий, измученный. — Убей его, уничтожь, мы же для этого тебя вырастили, убей его, растопчи, ты же получишь власть над ним! Уничтожь и отдай его дементорам, пусть высосут остатки его проклятой души!

Зеленый комок беспомощно перекатывался в ладонях. Голос был прав — Гарри чувствовал, как его наполняет сила, сладкое ощущение неограниченной власти. Он может все.

— Так возьми и убей!

И больше ему ничего не нужно. Новая мощь заполняла сознание, вытесняя неразборчивое мягкое бормотание, заглушая далекий детский плач и…

— Гарри!

И заступая испуганный зов.

— Убей же, чего ты тянешь, отомсти же, плевать, что будет дальше…

— Гарри!

Что-то такое важное он теряет сейчас, вспомнить бы, что…

— Гарри!

— Гермиона!

Голос захлебнулся на полуслове. Холод отступал, словно стекая обратно в зеленый шар.

— А пошел ты! — искренне проговорил Гарри и разжал пальцы. Шар взорвался, и стало темно.

* * *

Темнота постепенно рассеялась, и издалека донесся знакомый мягкий голос, зовущий его по имени. Профессор Дамблдор.

Гарри открыл глаза. Сильно кружилась голова, тело налилось свинцом.

— Гарри… все хорошо, уже все хорошо, — профессор легонько тряс его за плечо.

— Гермиона… — едва слышно произнес он.

— Будь рядом с ней, позови ее, — Дамблдор аккуратно переложил девушку так, что ее голова удобно легла на Гаррино плечо. Юноша привлек ее к себе. Хотел подняться и сесть рядом с ней, но не хватало сил. Тело плохо слушалось. Закрыв глаза, Гарри мысленно звал ее, пока не почувствовал, что Гермиона снова рядом. Тогда его охватило чувство легкости и успокоения, и он зарылся лицом в пушистые каштановые волосы.

— Гарри, — рядом с ним и Гермионой присел профессор Дамблдор. — Я думаю, теперь Гермиону лучше будет переложить на кровать.

Гарри неохотно выпустил руку девушки и увидел, как Ремус взял Гермиону на руки. Ремус был рядом, когда появился Волдеморт. Маленький Сириус и профессор Снейп тоже. Где они сейчас? Гарри приподнялся и Дамблдор помог ему сесть.

— Что произошло? — тихо спросил Гарри. — Гермиона и Ремус здесь. А где профессор Снейп и Барсучок?

— С Барсучком уже все в порядке. Он немного испугался, но я полагаю, что Тонкс уже успокоила его, — Дамблдор сел на придвинутое при помощи волшебной палочки кресло. — А вот с профессором Снейпом, увы, не все хорошо.

— Что с ним — он погиб? — спросил Гарри. Он вспомнил вспышку, мощную волну взрыва и наступившую затем темноту. Что произошло? Жаль, если это стоило профессору жизни. Это несправедливо. Каким бы он ни был, он много сделал для профессора Дамблдора и Ордена Феникса и заслуживал, по меньшей мере, награды.

— Северус все ещё не пришел в себя. Он сильно пострадал, но надеюсь, поправится, — произнес Дамблдор.

— Что произошло? Волдеморта больше нет? Почему? — спросил Гарри.

— Волдеморта действительно больше нет. И я могу только предполагать, почему, — ответил директор. — То, что его способен победить ты, Гарри, я знал давно. Но каким способом? Этот вопрос волновал меня последние годы. Первый очевидный ответ — сделать из тебя мага, по мощи превосходящего Волдеморта. Но что-то мне не нравилось в этой затее.

— Может быть, то, что я превращусь в другого Волдеморта? — предположил Гарри.

— Сила и власть — большое искушение, Гарри, — Дамблдор задумчиво погладил бороду. — Сила, уничтожившая зло, будет ли добром? Или, быть может, станет другим злом? Я надеялся только на то, что ты, Гарри, испытавший дружбу, а главное — познавший любовь, в решающий момент поймешь, что нужно будет сделать, чтобы остановить Волдеморта.

— Но почему это случилось сейчас?

— Могу только предполагать, — ответил Дамблдор. — Сначала свой долг вернул Петтигрю, предавший когда-то твоих родителей, а теперь Волдеморта. Затем ты оказался в своем доме, окруженный теми, кто любит тебя и хочет защитить. Твоя жена, твой сын — я имею в виду маленького крестника. Ремус, заменивший тебе погибшего отца и Сириуса, и, наконец, Северус, потерявший когда-то свою любовь…

— Когда мы оказались… там, я слышал голоса, — произнес Гарри. — Снейп хотел, чтобы я отомстил…

— И ты не сделал этого.

— Потому что не захотел, чтобы сила Волдеморта перешла в меня. Мне показалось это неправильным! И ещё… я слышал голос Гермионы.

Старое, изборожденное морщинами лицо Дамблдора осветила улыбка. Усталая, но счастливая.

— Так Волдеморт все-таки исчез? — осторожно спросил Гарри.

Дамблдор кивнул.

— Совсем?

— Ну не совсем, — профессор поднялся. — От него осталось его тело.

— Тело? — переспросил Гарри.

— Да, — Дамблдор отодвинул кресло и отошел, открывая Гарри вид на угол комнаты, где на ковре лежало тело бывшего Верховного правителя.

Гарри потрясенно смотрел на белые руки, похожие на замерших пауков, на закрытые змеиные глаза, на череповидное лицо. Все это напоминало ему куклу, из которой в кино при помощи спецэффектов магглы смогли бы сделать чудовище.

— Я думал, что вы знали способ уничтожить Волдеморта, — произнес Гарри после молчания.

— Увы, нет, мой мальчик, — ответил Дамблдор.

— А как же пророчество? Волдеморт всегда хотел знать его полное содержание!

— Волдеморт полагал, что в пророчестве указан способ уничтожить тебя или его. Возможно, так оно и есть. Но я его не увидел. Северус тоже. Я наделся на твой выбор и интуицию, Гарри.

— И как звучит полный текст пророчества? — растерянно спросил он.

— Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Дитя, рожденное в муках, но от большой любви, рожденное теми, кто трижды бросал вызов Лорду, родится на исходе седьмого месяца, и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей силы его. И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой, тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить.

— И все?

— Все, Гарри.

— Но почему всего этого не должен был знать Волдеморт? И профессор Снейп? И я?

— Если бы ты знал текст всего пророчества, то его бы смог узнать и Волдеморт. Несмотря на то, что после венчания я сумел отделить тебя, я не знал, надежно ли это. В свое время пророчество помогло мне выиграть время, затем оно спасло жизнь профессору Снейпу: если бы Волдеморт не думал, что Северус знает все, он бы уже давно убил его.

В голове Гарри вертелось ещё много вопросов, но сейчас он не чувствовал в себе сил осознать в полной мере все, что произошло. Хотя нет, один вопрос, очевидно, требовал ответа сейчас:

— А как Волдеморт сумел проникнуть в мой дом, профессор? Ведь вы же не открыли ему тайну!

— Признаться, я сам ломаю над этим голову, — Дамблдор развел руками. И до Гарри донеслось знакомое всхлипывание.

— Добби, — позвал он эльфа.

Тот, громко зарыдав, вылез из-под кровати.

— Добби, почему ты плачешь? Что произошло? — изумленно спросил Гарри.

— Добби виноват, сэр! Добби очень виноват!

— В чем, Добби? — спросил профессор Дамблдор.

— Добби не должен был выдавать сэра Гарри Поттера! — завыл эльф и принялся биться головой об пол.

— Это ты рассказал Волдеморту, как сюда попасть? — изумился Гарри. — Но как? Почему? Ведь на дом наложены чары!

— Добби свободный эльф, он теперь не может хранить все тайны хозяина и выдаст их, если его будут пытать или залезут ему в голову! — Добби зарыдал с новой силой. — Простите, хозяин! Добби очень виноват!

— Ну… ну ладно, ничего, — пробормотал Гарри.