Питер (джен)

Они были огнём. Ярким и тёплым. Безопасным.

Они были добрыми. Честными. Молодыми.

Они были вместе. Живые и несгибаемые.

Они были огнём, но сгорели в пламени на его глазах.

И теперь он не сможет вырваться из пепла.

Дождливая ветреная ночь. Погода из рук вон плоха, но город празднует Хэллоуин: витрины украшены бумажными пауками, в окнах торчат тыквы с вырезанными на них рожицами, по улицам бегают ряженые дети, хватая прохожих за руки и с хохотом требуя сладостей. И никто в этой кутерьме не обращает внимания на две фигуры в тёмных мантиях, бесшумно скользящие по улице.

Питер придерживал трясущимися руками капюшон, автоматически шагая по давно известному пути. Он не видел ни украшений, ни огней, потому что не отводил взгляда от своих хлюпающих по лужам ботинок. Услышав рядом детский голос, он вздрогнул, повернул голову и увидел мальчугана в вампирском гриме.

— Красивый у вас костюм, мистер!

Через мгновение ребёнок в ужасе бросился бежать, Волан-де-Морт бесшумно сунул руку в карман. У Питера защекотало в горле. "Не надо", — подумал он, но Лорд и не стал причинять маггловскому отродью вред. Он развернулся и коротко кивнул Питеру, побуждая идти дальше.

Они шли почти бесшумно, смех и крики остались позади, и, кроме своего прерывистого дыхания, Питер слышал только шорох мёртвых листьев и шум дождя. Волан-де-Морт остановил Питера возле живой ограды:

— Мы уже на территории Фиделиуса?

— Да…

— Дальше я сам.

Тёмный Лорд двинулся по дорожке к маленькому дому, а Питер остался стоять возле живой изгороди, цепляясь за неё, как утопающий. Он стоял и смотрел себе под ноги, сжимаясь под струями ветра и дождя, без чувств, без мыслей. Стоял до тех пор, пока не услышал крик…

Нет, он не мог его услышать. Во-первых, потому что крика ещё не было, а во-вторых, даже если бы и был, то до дома — метров десять, не меньше. Но Питеру показалось, что он слышит. Парень дёрнулся, едва не упав, резко вскинул голову и уставился на дом, свет из окон которого единственный разгонял окружающую тьму. Что же он делает?! Он должен помочь! Джеймса убьют, прямо вот здесь, сейчас!

Жуткое понимание ударило Питера, как хлыстом, и с глаз внезапно спала та пелена, что мешала ему думать и дышать после смерти Марлен. Питер рванул в калитку и понёсся сквозь палисадник, не отрывая взгляда от тёмной фигуры Волан-де-Морта, который уже отпирал дверь. Питер почти добежал, когда в проёме нарисовался Джеймс. При виде Тёмного Лорда рука его взметнулась к волосам, будто бы от растерянности, но в следующий миг он овладел собой и что было мочи закричал:

— Лили, хватай Гарри и беги! Быстрее! Я задержу его!

Джеймс шагнул навстречу Волан-де-Морту, отчаянно выставив перед собой пустые руки. Почему пустые, где его палочка?.. Взгляд Сохатого упал за спину Тёмного Лорда, и он увидел Питера.

Две томительно долгие секунды они смотрели друг другу в глаза — предатель и преданный, трус и храбрец, убийца и жертва… Питер не знал, что выражали его глаза, но на лице Джеймса не было ничего, кроме бесконечного изумления. Он не поверил.

Тёмный Лорд расхохотался, взмахивая палочкой…

— Нет! — как безумный закричал Питер и бросился вперёд в бесполезной попытке перехватить его руку.

— Авада Кедавра!

Голос Лорда легко перекрыл визг Питера, полыхнул зелёный свет, и Сохатый медленно, совсем как Доркас Мэдоуз позавчера, завалился на спину.

Питер рухнул на колени, прямо в грязь, зажимая себе рот руками. Лорд двинулся в дом, он даже не заметил попытки слуги вмешаться.

— Только не Гарри!

Питер раскачивался взад-вперёд, точно от зубной боли, глотая слёзы и не отводя взгляд от того места, где только что стоял Джеймс. Теперь он не мог поверить, что в самом деле натворил такое.

Из дома снова донеслись неразборчивые крики. Смутно догадываясь, что Лили и Гарри обречены, Питер закрыл лицо руками. Он не хотел больше видеть зелёного света… Где-то с минуту он не двигался, зажмурившись и плотно сдвинув пальцы рук, а потом земля под ним содрогнулась.

Питер отнял руки от лица, обратил недоумённый взгляд на окна верхнего этажа и едва не вскрикнул. Дом рушился — стена осыпалась, точно была сложена из детских кубиков, половину крыши снесло напрочь. Пит неловко отполз, потом встал и сделал ещё два шага назад. Но всё закончилось так же быстро, как и случилось. Наступила тишина, и в этой тишине отчётливо слышался плач ребёнка.

Гарри? Выжил? Не может быть! Питер изумлённо открыл рот, на мгновение забывая о случившихся несчастьях, и вдруг впервые заметил, что больше не ощущает то дыхание силы, какое чувствовали все Пожиратели вблизи Тёмного Лорда.

"Надо посмотреть, что случилось", — с трудом сообразил Питер и на негнущихся ногах вернулся к дому. Он по стеночке пробрался через прихожую, стараясь не смотреть на мёртвого Джеймса и вздрагивая от суеверного ужаса. Но у подножия лестницы не удержался — обернулся и бросил последний взгляд на бывшего друга. На лице Сохатого не было ни страха, ни гнева — только глубокое недоумение, словно он не хотел верить в предательство друга даже после смерти…

"А очки даже не разбились", — мелькнула нелепая мысль. Питер стал медленно подниматься по лестнице. Под ногами хрустели обломки штукатурки. Коридор до спальни казался бесконечным, но перед полураскрытой дверью Питер внезапно замер. Дыхание перехватывало при мысли о том, что ему предстоит увидеть внутри…

Крик Гарри зазвучал с новой силой, и Питер, пересиливая малодушие, поторопился войти. Вдруг малыш ранен и ему нужна помощь? О том, что целью посещения Лорда было в общем-то убийство Гарри Поттера, Питер уже не вспоминал.

Первым, на что упал его взгляд, было тело Лили. Рыжие волосы огненным кольцом разметались вокруг головы, а руки были раскинуты, словно девушка хотела обнять и защитить весь мир. Впрочем, она всегда такой была — как и Марлен… Питер резко отвернулся, судорожно ловя ртом холодный воздух, который просочился в комнату через дыру в стене. Это его вина. Его.

А прямо возле кровати, где надрывался ребёнок, лежала чёрная мантия — совершенно пустая. Питер оцепенело посмотрел на неё. Где же Тёмный Лорд? Неужели погиб? Лили всё-таки успела сделать что-то и, умирая, утянула за собой убийцу?

Получается, Питер, вольно или невольно, но послужил причиной падения Волан-де-Морта…

Падения?

Значит, падения?

На краткий миг Питер почти обрадовался, но затем вновь затрясся всем телом, в красках представляя, что сделают с ним Беллатриса Лестрейндж и Барти Крауч. Он машинально нагнулся, поднял палочку Лорда и положил в карман, плохо понимая, зачем он это, собственно, делает.

Малыш по-прежнему плакал. Спохватившись, Питер склонился к кровати и увидел на его лбу ярко-алую глубокую царапину в виде молнии. Кровь уже остановилась, но, видимо, было по-прежнему больно.

— Эй, Гарри, всё хорошо… — дрожащим голосом позвал Питер. — Гарри, это я, Питер, всё в порядке…

Что он нёс? Ничего было не в порядке! Он — виновник гибели родителей мальчика, и ещё смеет обращаться к нему?..

Увидев знакомое лицо, Гарри замолчал, всхлипывая уже тише. Питер неловко погладил его по спинке и нахмурился: раз есть рана, то заклинание всё же ударило по Гарри? Но тогда почему он до сих пор жив?..

Пророчество!

Питер сел на пол — там же, где и стоял. Получается, Трелони была права. Гарри Поттеру суждено было победить Тёмного Лорда, и он сделал это, ещё не научившись ходить и разговаривать.

И тут его точно молнией пронзило осознание случившегося. Волан-де-Морт исчез, Лили и Джеймс мертвы, а он, Питер, — предатель. Предатель для обеих сторон.

Надо было уходить. Дольше оставаться здесь глупо, да и небезопасно. Питер подошёл к двери, на миг заколебался, глядя на кроватку. Может, забрать ребёнка с собой?..

"Не будь идиотом, — мысленно возразил он себе. — Что ты можешь ему предложить? Сириус и Римус справятся лучше".

Питер почти бегом спустился по лестнице и уже в холле услышал тарахтение. Он подбежал к двери, но тут же отпрянул назад — с неба спускался Сириус Блэк на своём летающем мотоцикле. Питер запаниковал, прекрасно понимая, что сложить два плюс два для Бродяги будет делом пары минут, и тогда Питер пополнит количество трупов в этом доме. Он быстро обернулся и в анимагической форме выскочил из дома. Сириус несколько минут в ужасе смотрел на разрушения, а потом кинулся к крыльцу. И Питер, затаившийся под ступенькой, услышал душераздирающий крик:

— НЕТ! СОХАТЫЙ! НЕТ!

Питеру захотелось зажать лапками уши и потерять сознание — вот прямо здесь, сию секунду. Но он усилием воли скрутил свои чувства в комок, выскочил из-под крыльца и бросился в бегство, как можно дальше от этого дома, уже понимая, что его боггарт отныне принял новую форму.

Сириус.