Подарок к празднику (джен)

В подземельях Малфой-менора было прохладно, сухо и спокойно. Идеальное место для лаборатории зельевара, устроенной по приказу Темного Лорда, если бы не одно «но»: неподалеку находились пыточные камеры и винные погреба. И если пыточные камеры сейчас пустовали, к великому огорчению троицы ненормальных Лестрейнджей, то в винные погреба регулярно наведывался то сам гостеприимный хозяин поместья, Люциус Малфой, то пришедшая за ним супруга. Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, от своей старшей сестры отличалась только большей сдержанностью в прилюдных проявлениях знаменитого блэковского темперамента. Так что ее счастливый супруг повадился прямиком после посещения винного погреба отсиживаться в зельеварне — под предлогом помощи Снейпу. «Помощничек» в зельях разбирался немногим лучше Лонгботтома, зато обожал дегустировать принесенные с собой вина и отвлекать нелюдимого зельевара своей бессмысленной болтовней.

Вот и сейчас блистательный (вернее, уже изрядно потасканный) Люциус Малфой в домашней бархатной мантии того цвета, что магглы называют «мокрый асфальт», в хозяин дома предпочитал именовать «гематитовым», сидел в зельеварне и рассказывал Снейпу, как наверху готовятся к встрече Рождества. Ненавидевший любые праздники зельевар пока отмалчивался, но Малфоя это нисколько не смущало — тот прекрасно обходился и без реплик собеседника, упиваясь звуками собственного голоса. Павлин, дракклы его дери!

— В большой гостиной установили праздничную ель, Нарцисса загоняла всех домовиков, чтобы украсить мэнор, а сейчас моя дорогая супруга вносит последние изменения в праздничное меню, — вещал Малфой.

— Миссис Лестрейндж потребовала жареных магглов? — не удержался зельевар.

Люциуса перекосило.

— Мордред и Моргана! Как ты можешь так шутить?

— Ну, что ты, Люциус, я и не думал шутить, зная вашу несравненную свояченницу.

— Нет, жареных магглов она пока не требовала, хвала Мерлину. Она захотела зажарить павлина!

— Надеюсь, не тебя? — криво усмехнулся Снейп.

— Нет! — не оценил очередную снейпову шутку Малфой. — Моя драгоценная родственница приказала зажарить Альбуса Корнелиуса Пятого! Лучшего моего производителя! Мерлин, как же теперь снизится яйценоскость…

— Не надо было так называть своего производителя, — хмыкнул безжалостный зельевар. — Назвал бы его Снежком или Пушком — Белла бы на него и не посмотрела.

— Как можно назвать элитного производителя такой варварской кличкой? — возмутился Малфой. — У него же родословная длиннее моей! Он же чемпион породы! А у меня контракты на его потомство и очередь расписана на пять лет вперед!

— А теперь этого павлиньего аристократа сожрут за рождественским ужином, — Снейп еще раз помешал в котле Антипохмельное зелье и убавил огонь. В последнее время Антипохмельное он варил чаще, чем все остальное — вернувшиеся из Азкабана УПсы, едва подлечившись, начали пить. Не то от радости, не то с горя. Вот и сейчас…

— Пить желаю, желаю пить! — раздался хорошо знакомый обоим голос. Малфой втянул голову в плечи, а Снейп бросил на двери парочку запирающих чар. Напрасно, как выяснилось. Жаждущего выпить Долохова такие мелочи, как запертая дверь, не останавливали никогда.

— Открывай, Снейп! Алохомора! А, ты так? Редукто! Бомбарда! Бомбарда Максима!

Дверь разлетелась на куски, так что Снейп едва успел поставить щит, и в зельеварню ввалился слегка растрепанный Долохов в обнимку с небольшой ёлкой.

— А, вот ты где, — дракклов русский уставился на Малфоя нехорошим взглядом. — Какого хрена винный погреб на кровь заклял?

— Приказ Темного Лорда, — буркнул хозяин поместья, с тоской взирая на останки павшей в неравном бою с Долоховым двери. — Ему Белла с Нарциссой нажаловались, что мужья и их соратники спиваются.

— Все зло от баб, — философски заметил Долохов. — О, глинтвейн! — обрадовался он, посмотрев на булькающий котел и бутылку в руках Люциуса. — Это дело.

— Мистер Долохов, я полагал, что спутать Антипохмельное с глинтвейном не могут даже гриффиндорцы, — высказался Снейп. — Как выяснилось, я жестоко ошибался!

— Ну так я на Гриффиндоре не учился, — пожал плечами Долохов, отбирая у Люциуса бутылку и делая большой глоток прямо из горлышка. Люциус страдальчески поморщился.

— Хорошо, но мало, — заключил Долохов, ставя бутылку на стол и по-хозяйски разваливаясь на любимом снейповом стуле. — Давай, Абрамыч, тащи еще. Пить желаю!

— Антонин, возможно, вам будет удобнее выпить в своей комнате? — осторожно поинтересовался Люциус. — Все-таки зельеварня — не лучшее место для дегустации спиртных напитков.

— А я не собираюсь ничего дегустировать, — Долохов снова отхлебнул вино. — Я выпить хочу — чуешь разницу? Лестрейджи со своей чокнутой бабой опять скандалят, Гойл с Крэббом домой умелись — не с Кэррооу же мне пить? Так на худой конец и вы оба сгодитесь. Сейчас вот ёлочку поставим, споём… — и, к ужасу Малфоя, Долохов действительно запел:

— Маленькой ёлочке холодно зимой, из лесу ёлочку взяли мы домой…

— Из какого леса! — простонал Люциус, глядя на ёлочку. — Это же коллекционная голубая ель! Посаженная специально в день рождения Драко! Варвар!

— Чего у вас, англичан, даже ели голубые? — глумливо поинтересовался Долохов. — Гляди, наследник тоже голубым станет. Так что считай, что я спас род Малфоев от вымирания! А ты, носатый, сообрази какую-нибудь закуску.

— Флоббер-черви подойдут? — ядовито спросил Снейп.

— Сам такое жри, — отмахнулся от него Долохов. — То-то у тебя такой характер пакостный, как я погляжу. Нормальные люди мясом закусывают, рыбой… да хоть кислой капустой, а не флоббер-червями. Малфой! Что сидишь, как на похоронах, вызывай домовиков, пусть закуску организуют. И иди уже, тащи выпивку из своего погреба, пока я молодость не вспомнил и не разнес его к Мордреду, как ту базу в Колумбии.

Через пятнадцать минут в зельеварне был накрыт стол — свой рабочий Снейпу удалось отстоять, и Долохов трансфигурировал этот важный предмет мебели из табуретки. На столе лежал окорок, который неуемный русский сейчас с изрядной сноровкой нарезал жутковатого вида ножом, сыр, парниковые огурцы (Долохов залил их рассолом, сгонял домовиков на кухню за лавровым листом, перцем и чесноком и очень сожалел об отсутствии смородиновых листьев) и французские булки. Малфой принес пару бутылок Бордо, затем, после разноса от русского, добавил к ним коньяк и огневиски.

— Водки бы, — тоскливо вздохнул Долохов. — Напиваться надо водкой, а не этой вашей дрянью.

— Напиваться вообще не надо, — кисло заметил Снейп. — Я вообще пить не буду — у меня язва.

— У тебя? — изумился Долохов. — Да ты сам хуже любой язвы. Пей, тебе говорят!

Снейп отпил глоток и скривился — спиртное он не любил.

— Пей! — скомандовал русский. — Завтра праздник.

— Глаза бы мои не видели этого праздника, — проворчал Снейп. — Если праздник завтра, то какой смысл пить сегодня? — разумеется, вопрос был риторическим.

* * *

— И вот ты понимаешь, Антонин: Белла… она Альбуса Корнелиуса велела зажарить! — жаловался Долохову подвыпивший Люциус.

— Белла может, — покивал Долохов. — А что, она и Дамблдора, и Фаджа поймала? Когда успела, интересно? Почему я не знаю?

— Да нет же, Тони! Альбус Корнелиус Пятый — это мой павлин! Лучший производитель, чемпион породы! А она…

— Непорядок, — решил Долохов — и предложил, подумав: — Тащи его сюда. Будем прятать.

— Господа, я все понимаю — алкогольная интоксикация, нарушения мозгового кровообращения, — Снейп, который все-таки отвертелся от выпивки под предлогом варки зелий, ограничившись парой глотков, с неодобрением посмотрел на набравшихся собутыльников. — Но не могли бы вы перенести благородную миссию по спасению малфоевского павлина в другое место? Я тут вообще-то работаю, к вашему сведению.

— Ну так работай! — отмахнулся Долохов. — Кто тебе не дает?

— Он тебе не помешает! — заверил его Малфой. — Он тихий! И его надо спасать от Беллы!

— Точно! — обрадовался Долохов. — Спасти павлина — это благородная миссия! Это, мать его, звучит гордо! Это вам не магглов гонять! — и он, подхватив под руку уже плохо стоящего на ногах Малфоя, целеустремленно двинулся к выходу. Снейп с огромным облегчением восстановил вышибленную Долоховым дверь и вернулся к зельям. Антипохмельное было готово, Умиротворяющий бальзам тоже — и зельевар начал с привычной ловкостью разливать готовую продукцию по стандартным флаконам.

— Глаза бы мои не видели этих праздников, — ворчал он. — То в Хогвартсе малолетние идиоты на праздниках калечатся, то великовозрастные кретины спасают павлинов, устраивают дуэли, умудряются расщепиться при аппарации, пропустить шальное заклятье, сунуться в вольер к сносорогу… Моя бы воля, я бы все эти праздники отменил к мордредовой матери.

Несчастная дверь снова разлетелась на части — на сей раз от заклятия миссис Лестрейндж в одном из ее любимых, весьма экстравагантных чёрных нарядов, за которой следовала хозяйка дома в милом домашнем платье светло-серого шелка.

— Ну, я же тебе говорила, Нарси — тут он пьянствует! — Белла кивнула на остатки пиршества. — Ну и где этот негодяй? — спросила она Снейпа.

— Который? — сумрачно поинтересовался зельевар.

— Мой драгоценный зять Люциус, — Беллатрикс смерила Снейпа презрительным взглядом и повернулась к сестре. — Опуститься до того, чтобы напиваться в подвале с ничтожным полукровкой! По-моему, тебе гораздо больше подойдет называться не женой Малфоя, а его вдовой. Хочешь, я попрошу Милорда…

— Не стоит, — перебила сестру Нарцисса. — Во-первых, я не люблю черное — а траур придется носить не менее года. А во-вторых, к Люциусу я уже привыкла — а в нашем возрасте привычки менять очень тяжело.

— Как скажешь, Нарси, — Беллатрикс посмотрела на Снейпа. — Где мистер Малфой? — отрывисто бросила она.

— Не имею чести знать, — ответил Снейп. — Вы же не думаете, что мистер Малфой передо мной отчитывается?

— Еще этого бы не хватало, — процедила Белла. — По-моему, ты забываешься, полукровка! Круцио!

Снейп упал на пол, а Нарцисса быстро сказала:

— Белла, он в любой момент может понадобиться Повелителю.

Беллатрикс неохотно отменила заклинание и вышла из зельеварни, бросив напоследок:

— Считай это подарком на рождество, Снейп!

Нарцисса торопливо последовала за сестрой, а Снейп с трудом подошел к шкафчику и подрагивающими руками достал флакон восстанавливающего зелья.

— Ненавижу праздники, — еще раз повторил он. — Глаза бы мои их не видели.

Через четверть часа к нему снова ввалились Долохов и Малфой, несущие клетку с сидевшим в ней белоснежным филином.

— Спасли! — торжественно возгласил Долохов, потрясая клеткой. — Вот он, Дамблдор Пятый!

— Альбус Корнелиус, — поправил его Малфой, с нежностью глядя на филина. — Чемпион породы, у меня очередь на его потомство на пять лет вперед расписана.

— Вы что, превратили павлина в филина? — мрачно покосился на «несвятую троицу» Снейп. — Свежо и оригинально, ничего не скажешь. Сюда вы его зачем принесли, господа, позвольте поинтересоваться? Несли бы в совятню.

— А это тебе в подарок! — провозгласил Малфой. — Пока мы не придумаем, как его обратно расколдовать. С праздником, Северус!

— Мерри Кристмас, Снейп! — добавил Долохов. — С праздником, значит.

Филин разразился противными павлиньими воплями.

— Глаза бы мои не видели этого праздника, — с тяжелым вздохом в который раз повторил профессор Снейп.