Осень на двоих. Чертог Пустоты (гет)

А всё, что было словно не всерьёз —

Негадано серьёзным оказалось,

Реальность заглушила шёпот грёз.

Бывает, нам нужна такая малость!

Бывает, мы желаем пустяка!

Но эта капля в вечном океане

Ценней алмазов, ярче маяка.

Не счесть изъянов в "идеальном" плане,

Да только ты — чудовищный изъян.

И в зеркале, что правду видеть смеет,

Мой взгляд не ал, а мертвенно-багрян.

Он, как и разум, с каждым днём темнеет.

Пусть мы живём в безумной круговерти,

Жизнь, как планета, круга не очертит.

Болтая ногами в воздухе, Гарри сидел на столе, наблюдая за разворачивающейся перед ним битвой, и скучал. До окончания урока оставался еще час, а он уже готов был повеситься.

— Поттер! — злобный голос, принадлежащий Дину Томасу, вырвал его из состояния легкой полудрёмы.

— А? — он сфокусировал взгляд на раздраженном Дине, который, похоже, обращался к нему уже не в первый раз за последние пару минут.

— Так и будешь в облаках витать? — Томас скрестил руки на груди.

— Я задумался, — он обвел взглядом аудиторию, где последние минут сорок ребята практиковались в дуэлях. — Что ты говорил?

— Я говорил, — сердито сказал Дин, — что не понимаю, какого чёрта мы тут тебя развлекаем? Ты либо издеваешься, либо только строишь из себя умника, а на деле не можешь нас ничему научить, вот и тратишь тут наше время, поднимая за счёт нас собственную самооценку!

— И правда, — Поттер вздохнул, — мне же делать-то больше нечего, — он смерил долгим взглядом притихших членов дуэльного клуба, которые, похоже, разделяли мнение Томаса. — Как я уже говорил, мне нужно было собрать дополнительную информацию, — он демонстративно помахал в воздухе свитком пергамента.

— Ну и как? Много насобирал? — враждебно уточнил Симус Финниган.

— Достаточно, — Гарри спрыгнул со стола и, расправив плечи, с важным видом сделал несколько шагов вперед, заложив руки за спину. — Как вы думаете, почему большинство из вас и минуты не продержатся в дуэли с более-менее искусным магом? — поинтересовался он.

— Даже и не знаю, — язвительно протянул Томас. — Потому что ты нас ничему не учишь?

— Почти у каждого из вас я заметил три главных, хм, недостатка, — игнорируя колкость, сообщил Гарри, выходя в центр зала и останавливаясь напротив Дина. — Как вы думаете, какие?

— Мы не такие великие, как ты? — ядовито высказался тот.

Вместо ответа, Гарри нарочито медленно направил на него волшебную палочку и громко произнёс:

— Ступефай!

Из палочки вырвался бледно-голубой луч заклинания. Томас выставил перед собой щит, но вместо того, чтобы разбиться о него, луч уничтожил магический барьер и сбил Дина с ног. Тот рухнул на пол и остался лежать без движения. Мгновение все присутствующие с исключительно научным любопытством рассматривали поверженного гриффиндорца, после чего обратили на Поттера выжидающие взгляды.

— Кто скажет, что я сейчас сделал? — спокойно спросил тот.

— Разрушил защитные чары, — пробормотал Рон.

— Спасибо. Ещё какие-то очевидные предположения? — Поттер поднял брови.

— Как можно разрушить чары Протего Ступефаем? — нахмурилась Гермиона.

— И правда, как? — Гарри позволил себе чуть улыбнуться, дожидаясь, пока кто-нибудь догадается.

— Никак, — подал голос Блэйз.

— Если только он не использовал два заклинания одновременно, — отстранённо заметила Луна.

— А это возможно? — заинтересовался Ли Джордан.

— Конечно, возможно, — хмыкнул Поттер. — Если одно из заклинаний использовать невербально, всегда можно застать противника врасплох.

— Не очень-то честно, — заметила Джинни.

— А кто в сражении думает о чести? — хмыкнул Забини. — Главное выжить, а не продемонстрировать врагу, насколько ты благороден.

— И ты нас научишь так атаковать? — с горящими глазами спросил Поттера Фред.

— Да на это годы нужны, — проворчал Рон.

— Если постоянно практиковаться, то можно и за год освоить, — пообещал Гарри. — Но суть не в этом, — он выдержал паузу, привлекая к себе внимание слушателей, когда те начали перешептываться, обсуждая свои возможности научиться использовать два заклинания одновременно, дождавшись тишины, он продолжил: — Почему я так легко победил?

— Потому что жульничаешь? — мрачно заметил Симус.

— Потому что больше заклинаний знаешь, — подал голос Невилл.

— Потому что Томас дуэлянт паршивый? — внёс свою лепту Забини.

Гарри подавил желание закатить глаза и вместо этого произнёс, лениво растягивая слова наподобие Драко:

— А знаете, палить заклинаниями по березовой роще, куда проще, чем по разбегающимся кроликам.

Его заявление было встречено недоуменной тишиной, и лишь Луна, уловив его намёк, понимающе улыбнулась.

— Кролики быстро бегают, — заметила она.

— Да-да, — покивал Гарри. — И при должном вдохновении уворачиваются мастерски.

— Я, конечно, впечатлен тем фактом твоей биографии, что ты в свободное время швыряешься проклятьями в невинных зверушек, но при чем тут Томас? — уточил Рон.

Гарри обратил на него тоскливый взгляд.

— Кому-нибудь тут вообще приходило в голову, что луч проклятья, он как, хм, стрела? — меланхолично поинтересовался он. — Заклинание летит туда, куда ты его отправил. Строго в цель. И если цель додумается хоть на полшага в сторону отступить, оно пройдет мимо.

Наконец-то на лицах окружающих начало проступать осознание.

— Уклоняться, — громко объявил Гарри, — первое правило дуэли. Совершенно необязательно застывать, как изваяние, надеясь, что тебя спасет щит. Я, конечно, допускаю, что существуют защитные чары помощнее Протего и разрушить их куда сложнее, но давайте не будем думать, что это единственный способ избежать поражения. Можно ведь увернуться, убежать, даже пригнуться. Всё это отлично работает.

— Против любых проклятий? — скептически уточнила Гермиона, и Гарри прекрасно понимал, на что она намекает.

— Нет, — он хмыкнул. — У разных заклинаний разный радиус поражения, сила урона, скорость и траектория движения. Если разделить чары на три категории, то можно выделить: импульсные, хаотичные и пространственные. Уклониться можно только от импульсных и, при достаточной ловкости, от хаотичных. Пространственные всегда относятся к более сложным чарам и направлены на целый участок или конкретную цель. То есть, как-либо уклониться от них нельзя.

— Например? — Джинни с любопытством взглянула на него.

— Например, — Поттер задумался, — империо — это пространственные чары. Адское пламя — хаотичное. Его движение похоже на, хм, — он помедлил, подбирая подходящее сравнение, — на удар молнии. Такие заклинания всегда стремятся поразить какую-то цель. Они изгибаются, закручиваются, извиваются, и предугадать их траекторию порой очень трудно. А еще такие чары нужно уметь контролировать, иначе они будут атаковать всё вокруг, включая мага, который это заклинание произнес. А вот Авада или Круциатус, как ни забавно, импульсные. Они движутся по определенной траектории и никуда не сворачивают. Но по плотности, силе и структуре они все различаются. Аваду можно сравнить с выпущенной стрелой или, — он задумался, подбирая сравнение поярче, — с пулей…

— Что такое «пуля»? — тут же оживился Забини.

— Это заключённый в патрон небольшой стальной или свинцовый снаряд продолговатой формы для стрельбы из ружей, винтовок и пулемётов, — авторитетно продекламировала Гермиона, заслужив с десяток оторопелых взглядов.

Гарри вздохнул.

— Пуля это маленькая Авада Кедавра у магглов, — пояснил он, в ответ раздалось понимающее «о-о-о» изумленных слушателей. — Так вот, — продолжил он прерванную мысль. — Круциатус больше похож на удар хлыста. Но, так или иначе, оба этих проклятья движутся строго в том направлении, которое вы им задаете.

— Хочешь сказать, что можно увернуться от смертельного проклятья? — недоверчиво пробормотал Рон.

— Только если атакующий от тебя достаточно далеко, или ты супер быстрый, — признал Поттер. — Скорость заклинания тоже важна. Потому что если тот же ступефай мы видим как луч проклятья, движущийся по направлению к цели, то при использовании Авады мы увидим лишь вспышку зеленого света, — Гарри нервно передёрнул плечами, стараясь не вспоминать собственные ощущения в те несколько раз, когда он был свидетелем этого проклятья. — Оно настолько стремительное, что уклониться порой просто невозможно. Ты даже ничего не успеешь понять. Именно поэтому Авада Кедавра считается одним из страшнейших заклинаний. Оно настолько мощное, что разрушает практические любые щиты и настолько быстрое, что не оставляет жертве ни единого шанса на спасение.

После его слов в аудитории повисла звенящая тишина. Гарри мрачно смотрел себе под ноги, обдумывая то, что только что сказал. В сознании как назло вспыхнули воспоминания о сне, в котором погибли его родители. И что-то в этих воспоминаниях казалось ему очень странным… непоследовательным.

«Отца он убил мгновенно, — подумал Поттер, — так почему же маме он приказывал отойти? Почему сразу не атаковал? Возможно ли, что…»

— Гарри?

Мысль оборвалась на полуслове, и он не стал ее додумывать.

— Кхм, да, — Поттер прочистил горло, скользнув взглядом по окликнувшей его Джинни. — В общем, правило первое. Не думайте, что щит вас спасет. Так что будем учиться уклоняться, — сумбурно пробормотал он, отгоняя непрошеную смуту в собственной голове.

— А какие ещё недостатки? — полюбопытствовала Дафна.

— Что? — Гарри растерянно взглянул на неё.

— Ты сказал, что у нас три недостатка, — напомнила Гринграсс. — С уклонением всё понятно. А какие два других?

— Ах, это… — Поттер пожал плечами. — Вас кто так учил волшебную палочку держать? Многие из вас палочку держат так, словно она хрустальная, а кто-то ей машет так, будто мы тут фехтование изучаем. Некоторые вообще неправильно её держат. Так можно и руку себе вывихнуть, если увлечься.

— Что значит «неправильно»? — с ноткой возмущения уточнил Рон.

— Это значит, что сжимая палочку в кулаке, половину заклинаний ты даже использовать не сможешь, или они выйдут слабее, потому что ты просто взмахнуть как надо ей не сможешь, — сухо сообщил Гарри. — И вообще, это странно, что вы не умеете палочку держать. В учебнике по чарам за первый курс даже картинки были на эту тему, — он помолчал. — К тому же некоторые авторы книг, посвященных чарам, описывают несколько вариантов использования волшебной палочки, потому что, если на дуэли положение руки и пальцев должно быть максимально удобным для быстрых и чётких движений, то для бытовых и повседневных чар можно так не заморачиваться.

— А третий недостаток? — подала голос Гермиона.

— А третий, — Поттер едва заметно улыбнулся, — это ваша громкость.

— Громкость? — не понял Финниган.

— Ну да, — кивнул Гарри. — Такое чувство возникает, что вы во время дуэли переорать друг друга хотите. Или оглушить оппонента своими воплями. Зачем? — он хмыкнул. — Ведь очевидно, что чем тише вы произносите заклинание, тем меньше вероятность, что противник его услышит. А если он не расслышит проклятья, то не будет точно знать, чем вы его атакуете.

— И всё? — моргнул Невилл.

— Ага, — Гарри широко улыбнулся.

— Но, а… — Гермиона потерянно взглянула на него, — разве то, что мы знаем мало заклинаний…

— Это не так критично, — перебил её Поттер. — Уверяю тебя, даже с четырьмя простыми атакующими и парой защитных чар в арсенале, ты сможешь защититься, если освоишь основы дуэльного мастерства. Есть, конечно, ещё один важный нюанс, — он задумчиво почесал нос. — Ваша реакция. А она у большинства вообще ни к чёрту.

— В смысле, быстро уклоняться? — уточнил Рон.

— В смысле — быстро думать, — поправил Поттер. — Потому что ты можешь в памяти хранить хоть миллион самых разных заклинаний, но если ты не научишься правильно и своевременно их использовать, а главное, быстро реагировать на обстоятельства и оценивать ход дуэли, то ни одно из них в критический момент тебя не спасет.

— И как этого добиться? — спросил Невилл.

— Практикой, как же ещё? — весело объявил Поттер. — К которой и предлагаю приступить, — он покрутил головой и размял плечи. — Итак, начнем с самого простого, давайте…

— Поттер, слушай, я, конечно, дико извиняюсь, что перебиваю, — угрюмо и с ноткой сарказма протянул Финниган, — но, может, начнём с того, что Дина на ноги поставим?

— О, — Гарри моргнул, растерянно глянув на Томаса, который так и покоился на полу обездвиженный, — а я про него и забыл совсем… — он окинул сконфуженным взглядом ребят, — как вы думаете, он меня слушал или психовал лежал? А то мне так неохота всё это ещё раз повторять…

* * *

Том сердито дёрнул уголком губ.

— Гарри, ты можешь хоть на минуту сосредоточиться? — процедил он.

— Но это ведь действительно забавно! — настаивал он. — Если прикрепить к сове маггловский жучок, то можно отследить, куда она летит. И вот я представил, пишем мы такие Волдеморту письмо…

— Гарри…

— Что-то вроде: «Дорогой Волдеморт, это Гарри Поттер, хотел поинтересоваться, как у Вас дела? А Вас и правда можно с воскрешением поздравить? А то я в растерянности», — Поттер весело качнулся на стуле. — А пока он читает и скрипит зубами, ну или что он там может делать, мы отслеживаем, где он прячется по какому-нибудь супер крутому компьютеру и такие: «Ага! Вот ты и попался!» А он такой машет руками на жучок и такой: «Это ещё что за бесовское устройство?!» и палочкой его авадакедаврить пытается, — вообразив всю эту картину целиком Гарри так бурно расхохотался, что чуть не опрокинулся навзничь вместе со стулом.

Том устало помассировал переносицу.

— Кретин шрамоголовый.

— Что?

— Ничего, — Арчер нахмурился, стараясь изо всех сил держать маску недовольства и не смеяться. Поттер, черт бы его побрал, так заразительно ржал, что даже в ответ на весь этот бред невольно хотелось улыбнуться. — Ты вообще помнишь, зачем мы собрались?

Тот на миг задумался.

— Учить окклюменцию?

— Именно. И как ты собираешься это делать, если последние полчаса тратишь время, выбалтывая километры ахинеи?

Гарри вздохнул, став чуть серьезнее.

— А это правда так необходимо? — уныло спросил он.

— Нужно уметь защищать свой разум, — авторитетно заявил Арчер и, помолчав, добавил: — Даже если в голове у тебя творится такой кавардак.

— Ну хорошо, — нехотя вздохнул Поттер, снова качнувшись на стуле. — И что мне надо делать?

— Для начала заткнуться, — уведомил Том. — Постарайся ни о чем не думать и просто расслабиться. Мне нужно будет проникнуть в твой разум, чтобы изучить его устройство. После этого я объясню, как тебе защищать сознание от вторжений.

— Ладно, — протянул Гарри, на миг вроде бы затих, но стоило только Арчеру порадоваться, как тот снова заговорил: — Ты там в моей голове, если наткнёшься на гору пыльных коробок, забитых черте чем, обойди аккуратненько, чтобы не опрокинуть, у меня там всякий ненужный хлам хранится, если опрокинешь, заблудишься намертво. Как мы тебя потом будем из моей головы вытаскивать?

— Гарри…

— Да?

— Просто заткнись.

Поттер сделал глубокий вдох и зажмурился.

— Ладно. Я готов! — громко объявил он.

Том помолчал несколько мгновений, не зная, смеяться ему или проклясть недоумка.

— Гарри.

— Что? — не открывая глаз, пробормотал тот.

— Что я говорил тебе про зрительный контакт?

— Что он нужен?

— А ты что сделал?

— О! — Поттер тут же распахнул глаза и невинно моргнул, — А я забыл.

— Знаешь, — тоскливо протянул Том. — Однажды я просто тебя убью.

В ответ тот только широко улыбнулся.

— Неправда, — сказал он, — я же твой единственный лучший друг.

— Поспорим? — Том с вызовом изогнул бровь.

— Но со мной весело!

— Предпочитаю скуку.

— А вот и нет.

— А вот и да!

— Ты просто злой засранец.

Тёмный Лорд Волдеморт открыл рот, чтобы ещё что-то ответить, и замер, поймав себя на мысли, что его совершенно непонятным образом втянули в идиотический спор на уровне детского сада, и он с удовольствием в нем принимает участие. Более того — ведется на откровенную провокацию пятнадцатилетнего сопляка. И это его веселит!

«Ну просто блеск, — мрачно подумал он. — Должно быть, это какое-то старческое умственное расстройство».

— Знаешь что, Гарри, — угрюмо сказал он. — Мало того, что ты вот сам идиот, ты ещё и других превращаешь в идиотов.

Он поднялся со стула и небрежным жестом оправил складки мантии.

— Уходишь? — подозрительно сладко улыбаясь, уточнил Поттер.

— У меня пропало настроение тебя учить, — надменно объявил он. — Продолжим, когда та дурь, которая витает у тебя в мозгах, куда-нибудь выветрится.

— Это тогда тебе долго ждать придется, — со смехом известил его Гарри.

— Увидим, — бросил через плечо Том, покидая библиотеку Слизерина.

Поттер пронаблюдал, как за другом закрылась дверь, и лукавая улыбка сползла с его лица, словно её и не было. Поднявшись на ноги, он неторопливо прошелся вдоль книжных стеллажей, добрел до дивана и устало на него рухнул, закрыв глаза.

«И чего я веду себя как дурак? — раздраженно подумал он. — Том ведь хочет мне помочь. Зачем я ему мешаю?»

Гарри тяжело вздохнул, осознавая, что где-то в глубине души у него поселилось гадкое, предательское сомнение в том, насколько искренне действует Арчер. Он даже не мог назвать объективной причины своих страхов, но порой… порой ему казалось, что место его лучшего друга занял чужак.

— Ты просто все это выдумываешь, — упрямо сказал себе он. — С Томом все хорошо.

Ведь так? Так?!

* * *

— Что-то чертовски паршивое происходит, — мрачно объявил Маркус Райнер, закуривая очередную вонючую маггловскую сигарету.

Кингсли недовольно скривился.

— Не то чтобы я переводил тему, но обязательно при этом курить в моём кабинете? — сухо уточнил он.

Маркус глянул на коллегу исподлобья и сделал глубокую затяжку.

— У тебя есть окно, — заметил он, выдыхая облачко дыма.

— Да. Ненастоящее, — наблюдая, как сизые витки медленно исчезают в воздухе, Шеклболт раздраженно побарабанил пальцами по своему столу, заваленному папками с бумагами. — Смею напомнить, что всё отделение Аврората находится глубоко под землей.

— Спасибо, сам-то я не заметил, — ворчливо пробормотал Маркус. — Но окно придает ощущение свежего воздуха.

— Не когда ты тут дымовую завесу устраиваешь, — в тон приятелю отозвался Кингсли. — Так что же тебя обеспокоило?

— А ты не заметил, что происходит на верхних уровнях? — хмыкнул Райнер.

— С чего вдруг мне интересоваться, чем там заняты кабинетные крысы? У меня своих забот хватает.

— А вот поинтересовался бы, — хмуро буркнул Маркус. — Не знаю, что творится в болоте этих напомаженных аристократов, но за последние два месяца в трёх департаментах сменилось руководство, — он сделал затяжку и, помолчав, добавил: — Да и среди сотрудников ненавязчиво зачистку производят.

— Хм, — Шеклболт нахмурился, обдумывая его слова. — Странно, что Фадж не обеспокоен.

— Фадж слишком занят, цепляясь за свое министерское кресло, — ядовито отметил Маркус. — Его дрязги лордов мало волнуют, до тех пор, пока они исправно целуют его задницу.

— А тем временем у нас тут чёрте что делается, — цокнул языком Шеклболт. — Где произошла замена?

— А вот это как раз самое интересное, — Райнер кисло усмехнулся. — В Отделе международного магического сотрудничества, Отделе магических происшествий и катастроф и в Отделе регулирования магических популяций и контроля над ними, — он выдержал паузу, наблюдая за выражением лица собеседника. — Никаких мыслей на этот счет?

— Три основных контрольных пункта Министерства, — пробормотал Кингсли. — Вот дьявол… скоро и до нас доберутся.

— И это уже не говоря о том, что Совет Лордов вдруг чересчур активизировался, — задумчиво протянул Маркус.

— Хм, — Шеклболт угрюмо уставился в зачарованное окно, где кипел жизнью Лондон. — Хотел бы я знать, что они обсуждают.

— Чёрта с два ты узнаешь, — рыкнул Маркус. — Туда без титула ни одна крыса не пролезет. Но что-то мне подсказывает, что они сунули свои породистые носы в работу этих департаментов.

— И это явно неспроста…

Оба некоторое время молчали. Шеклболт выстукивал пальцами нервный ритм по столешнице, а Маркус пристально за ним наблюдал.

— Позволь высказать скромную догадку в отношении твоих мыслей, — неторопливо протянул он, Шеклболт искоса глянул на приятеля. — Ты допускаешь, что в этом как-то замешан якобы возродившийся Тёмный Лорд?

— А ты нет? — раздраженно бросил Кингсли.

— Я не люблю основывать свои выводы на непроверенных фактах, — скривился Маркус, перехватив напряженный взгляд коллеги. — Но, — он поднял вверх руку, не давая тому ответить, — в свете последних событий не могу не думать, что кто-то вмешивается в дела Министерства. Кто-то чертовски умный.

— С чертовски могущественными связами, — сухо добавил Кингсли. — И позволь я напомню, кто держал под каблуком практически всю чистокровную аристократию пятнадцать лет назад. Массовый побег из Азкабана тебя ни на какие мысли не навел?

— Итого мы имеем, — помолчав, подытожил Маркус, — зашевелившийся Совет Лордов, сбежавших Пожирателей, смену власти в трёх весьма значительных отделах Министерства, и некий странный инцидент с Поттером этим летом, в котором явно прослеживается некое взаимодействие маггловских властей и неизвестных волшебников, — он затушил сигарету в чашке с остатками кофе и вытащил из пачки новую. — Поганая последовательность, которая до отвращения ровно ложится под скандальное заявление Дамблдора.

— Вот и я о том же…

— Но где же Он сам? — недоуменно пробормотал Маркус. — Почему до сих пор не дал о себе знать?

— Потому что, — с мрачной иронией сказал Кингсли, — как ты весьма точно отметил, он не дурак, чтобы раньше времени поднимать всех на уши. Увы.

— Такими темпами война закончится не начавшись, — прорычал Райнер.

— Не думаю, — Шеклболт отвлеченно почесал щёку и устало вздохнул, — боюсь, кровопролития в любом случае не избежать. Смена власти — дело грязное.

— Нужно что-то предпринять, — тихо сказал Маркус. — Если мы немедленно не начнем готовиться, будет слишком поздно.

— Тоже самое говорил Дамблдор ещё этой весной, — признался Кингсли.

— Он что-то делает? — Маркус вскинул на собеседника вопрошающий взгляд.

— То, что может, — Шеклболт скривился. — Сложно собирать силы для войны, когда министр магии помешался на мысли, будто Альбус хочет спихнуть его с насиженного места и плетет заговор.

— Нужно поставить его в известность.

— Кого?

— Фаджа, — Маркус задумчиво крутил в пальцах сигарету, которую так и не закурил. — Он должен понимать, что грядет катастрофа.

— Плохая идея, — заметил Шеклболт, Райнер вопросительно поднял брови. — Ты этим только усилишь его паранойю. Не ровен час, он во всех происшествиях обвинит Дамблдора.

— Кингсли, — Маркус вздохнул, — когда мы пришли на эту работу, мы брали на себя ряд обязательств, одно из которых включало в себя безоговорочную верность руководству. Мы не имеем права действовать за спиной министра, — он хмуро уставился на сигарету в своих руках. — Даже если он полный недоумок.

— А ещё мы клялись защищать население магической Британии, — жестко отрезал Шеклболт. — Что для тебя важнее, Маркус? Сотни невинных волшебников и ведьм? Или надутый, властолюбивый идиот, который готов всех погубить, лишь бы усидеть в министерском кресле?

— Кингсли, то, о чем ты сейчас говоришь, называется изменой…

— Изменой кому?! Мы что, ему присягали? Опомнись! Ты со своей субординацией сам себя с ума сводишь. Мы же не революцию планируем.

— Да? А как это, по-твоему, называется?

— Мы хотим защитить мирное население. Мы никого не свергаем и не устраняем, — Шеклболт устало помассировал переносицу. — Послушай, Маркус, если мы сейчас же не начнем действовать, то подвергнем опасности кучу людей, а ты, как последний баран уперся рогами в стену и не желаешь признать, что всё летит к черту. Тебя что, так волнует, останется ли Фадж на своем месте? Так я тебе скажу, что он и на этом свете вряд ли останется, когда Он нападет! Или что? Ты планируешь оставаться верным посту министра, кто бы этот пост ни занимал?

Райнер сумрачно взглянул на собеседника.

— Это нужно обдумать.

— Думай, — досадливо проворчал Кингсли. — Буду признателен, если ты своими мыслями потом поделишься со мной.

Маркус фыркнул и все-таки закурил, отгоняя злость и смятение.

— Ну а… — он бросил короткий взгляд на друга, — что слышно от магглов?

— Ничего нового, — Шеклболт откинулся на спинку кресла. — Похоже, твой священник — это просто священник. После визита к премьер-министру он уехал в какую-то Мерлином забытую дыру к северу от Лондона и с тех пор там сидит.

— И всё? — недоверчиво уточнил Райнер.

— И всё.

— Паршиво.

— Радовался бы лучше, — насмешливо хмыкнул Кингсли. — Хоть здесь никаких неожиданностей.

— Надеюсь, — выдыхая облачко дыма, пробормотал Маркус. — Очень на это надеюсь.

* * *

— Я думала, ты хочешь его убить.

— Так и есть.

— Тогда зачем его учить?

Нагини грелась у камина, свернув кольцами огромное тело, и смотрела на огонь, в то время как её хозяин расположился на диване, обложившись древними трудами по Тёмной магии и что-то сосредоточенно изучал, периодически делая пометки на пергаменте, лежавшем у него на коленях.

— Тебе не понять всей тонкости моего замысла, — отвлеченно сказал он.

— Мне порой кажется, что даже тебе всей тонкости твоего замысла не понять, хозяин, — задумчиво протянула Нагини. — Чему ты на самом деле его учишь?

— Ничему, — он хмыкнул.

— Ты же сказал, что учишь его.

— Да, я так сказал.

— Но на самом деле не учишь?

— Нет.

— А что тогда ты делаешь?

Волдеморт выдержал недолгую паузу, вчитываясь в свои записи, после чего отложил в сторону исписанный пергамент и насмешливо взглянул на свою собеседницу.

— Самое опасное заблуждение человека заключается в том, что он полагает, будто контролирует свою жизнь и поступки, — протянул тот. — Но на самом деле контроль — это иллюзия.

Нагини немного помолчала.

— Глубоко, — заключила она. — И непонятно.

— Что может понять жалкая рептилия, — с издёвкой усмехнулся Тёмный Лорд.

— Вас, двуногих, не поймет даже высший разум мироздания, — прошипела змея.

— До которого тебе далековато.

— Мой вид берёт начало от древнего рода великих Наг, — надменно заметила Нагини, — и драконов. А ты чем похвастаешься, человечек? Обезьянами?

— Маги к обезьянам не имеют никакого отношения, — презрительно скривился Волдеморт.

— А к чему имеют? — заинтересовалась змея, повернув к нему треугольную голову, в тёмных бусинах глаз отразился оранжевый отблеск пламени, Тёмный Лорд на миг задумался.

— Действительно, к чему? — протянул он, взгляд его сделался отрешенным и рассеянным, словно мысли его унеслись далеко от тихого кабинета, где грелась у камина исполинская змея.

— Так зачем же учить кого-то, если ты собираешься его потом убить? — Нагини вернулась к изначальной теме разговора, и Волдеморт, вырвавшись из своих мыслей, взглянул на нее более внимательно.

— Откуда вдруг такой интерес? — он усмехнулся.

— Мне бы не пришло в голову учить кролика защищаться от меня, если бы я хотела его съесть, — призналась Нагини. — Это глупо.

— Всё дело в том, что ты слишком примитивно мыслишь, — поддел Тёмный Лорд.

— Или в том, что я не усложняю себе жизнь, в отличие от тебя, — в тон ему ответила змея. — Ну так и почему же? Скажи!

Волдеморт вздохнул.

— Во-первых, это унизительно, когда человек, которому напророчили честь стать моим убийцей, до обидного слаб…

— Какой ты ранимый…

— А во-вторых, — по губам тёмного мага скользнула нехорошая усмешка, — куда проще предсказать те поступки человека, которые ты сам же заложишь ему в голову.

Нагини чуть склонила голову, пристально наблюдая за хозяином.

— Так залез бы просто к нему в голову и приказал, как делаешь обычно, — предложила она. — Зачем столько сложностей?

Волдеморт досадливо скривился.

— Не всё так просто, как тебе кажется, — нехотя признался он. — Мысли мальчишки порой ставят меня в тупик.

— Чем?

— Своей, хм, непоследовательностью.

— Хочешь забраться к нему в голову под предлогом обучения, чтобы посмотреть, что там творится?

— В каком-то роде, да.

— А потом повлиять на ход его мыслей?

— Да.

— Как подло, — с насмешливой укоризной протянула змея. — Можно мне его съесть, когда ты наиграешься?

— Нет.

— Жадный человечек.

— Прожорливая рептилия.

— Можно мне хоть кого-нибудь съесть?

— Поохоться.

— В доме? — обрадовалась змея, прекрасно понимая, сколько сейчас людей находится в особняке.

— На улице, — мрачно отрезал Тёмный Лорд.

— На кого? — возмущённо уточнила Нагини. — Там одни мертвецы под каменными плитами.

— В саду, а не на кладбище.

— Скучно, — она вздохнула и снова отвернулась к камину. — Значит, будешь учить Гарри Поттера командам, - заключила змея. — Хитрый хозяин. Ты главное не привяжись к нему в процессе, а то дрессированных зверушек потом жалко убивать.

— Твоё поведение приводит меня к мысли, что дрессировать в скором времени придется тебя, — предупреждающе намекнул Волдеморт.

— Хотела бы я посмотреть, как у тебя это получится, — она издала забавный звук, отдаленно напоминающий фырканье. — Пригласишь заклинателя змей?

— Я сам заклинатель змей.

— А вот и нет, — она тихо засмеялась. — Ты всего лишь змееуст. А нужен заклинатель. У тебя есть знакомый заклинатель?

— Есть.

— Правда? — Нагини заинтересованно подняла голову. — Позови его!

— Нет.

— Позови! — требовательно повторила она. — Хочу посмотреть на настоящего заклинателя!

— Зачем он тебе, Мерлина ради?!

— Мне скучно!

— Вынужден тебя разочаровать, заклинателя я тоже скоро убью.

— Ну вот, — тоскливо протянула змея, — и почему, скажи на милость, ты планируешь убивать всех моих потенциальных друзей? Сначала Гарри Поттер, теперь заклинатель…

— Гарри Поттер и есть заклинатель.

— Какой полезный детёныш, — досадливо заключила Нагини. — Давай лучше все-таки возьмем его к себе?

Волдеморт раздраженно цокнул языком, поднимаясь на ноги.

— Уходишь? — сахарно протянула змея.

— Я устал от бессмысленных разговоров, — он направился к выходу из кабинета. — У меня полно дел.

— Да, конечно, — иронично бросила ему вслед Нагини, — иди, поброди по коридорам, распугивая своих слуг. Тебе бы еще цепями греметь для пущего эффекта.

— Я начинаю задумываться о смене питомца, — уже у самой двери отвлеченно намекнул Тёмный Лорд.

— И на кого ты меня променяешь? — оскорбилась змея.

— На василиска.

— Чудно, — отозвалась она, — всегда хотела попробовать на вкус их детёнышей. Интересно, — донеслось до Волдеморта её задумчивое шипение, когда он уже переступал порог кабинета, — как называется маленький василиск? Василёныш?

«Во имя Мерлина, — стараясь не рассмеяться, подумал Том Риддл, шагая по коридору особняка, — ещё немного и я правда начну склоняться к мысли, что Наги смогла бы найти общий язык с Поттером при таком обоюдном идиотизме».

* * *

— Ну хорошо, — Гермиона положила голову Тому на колени, разглядывая затянутое серыми облаками небо, — допустим, я тебе поверила, ужасный ты врун. Но как тогда ты объяснишь теорию Нэйдана Фаунта о преемственности?

— Очень просто, — Арчер усмехнулся, отвлеченно запустив пальцы в её густые каштановые волосы, — он идиот.

— Ну, безусловно, — Гермиона тихо засмеялась, — Томас Мудрый всё всегда знает лучше всех. А более обоснованных аргументов у тебя нет?

Том молчал, глядя на школьное озеро, возле которого они расположились. Вода у самого берега уже покрылась тонкой корочкой льда, а пожухшая, сухая трава сгибалась под порывами холодного ветра. Но под защитным куполом, который он установил вокруг них, было тепло и сухо. Даже снег заменила шелковистая зеленая травка, а земля, на которой они и сидели, была тёплой, будто согретой летним солнцем.

— Зачем аргументированно опровергать очевидно лишенные смысла высказывания? — хмыкнул он. — Это определённо пустая трата времени.

— Да-да, конечно, продолжай себя в этом убеждать, — Грейнджер прикрыла глаза от удовольствия, чувствуя, как кончики его пальцев мягко касаются её головы.

— Как твой проект? — отстранённо спросил Арчер.

— Какой проект? — сонно пробормотала она, совершенно разомлев от его прикосновений.

Рука Тома замерла, когда он, оторвав задумчивый взгляд от озера, посмотрел на её расслабленное лицо.

— Проект, над которым ты работаешь почти месяц, — напомнил он, голос его сделался напряженным и чуть прохладным.

Гермиона открыла глаза, непонимающе глядя на него, но мгновение спустя, стоило ей сообразить, о чем он говорит, в ее взгляде вспыхнула паника.

— О! — наигранно беззаботно воскликнула она. — Ах да! Тот проект! Проект! Конечно! Он, хм, прекрасно, отлично! Спасибо, что спросил!

— Ты так и не сказала, над чем ты работаешь, — с опасной мягкостью заметил Том, теперь взгляд его был расчётливым и пристальным. Подозрительным.

— А, ну… ну, знаешь, тебе будет неинтересно, — торопливо сказала Гермиона, поднимая голову с его коленей, чтобы сеть, но Арчер удержал её, несильно сжав рукой её волосы, Грейнджер поморщилась.

— Что-то я не припомню, чтобы тебя когда-нибудь волновали такие условности, — его голос был спокойным и ласковым, полностью противореча той силе, с которой он сжимал её волосы.

Гермиона с легким раздражением взглянула на него снизу вверх.

— Отпусти меня, — сдержанно попросила она. — Мне больно, — его пальцы тут же разжались. Гермиона села и бросила на него возмущенный взгляд. — Больше так не делай.

— Что ты скрываешь? — сощурившись, спросил Арчер, даже не подумав извиниться.

— Ничего! — она нахмурилась, пряча за сердитым выражением легкую панику.

— Тогда объясни, что за проект.

— Обычный проект. Откуда вдруг такой интерес к моим исследованиям? — она фыркнула. — Раньше, помнится, ты с воплем сбегал, стоило мне только заикнуться о чем-то подобном.

— Я никогда ни от чего с воплем не сбегал, — жестко отчеканил Том.

— Но тебе было неинтересно, — защищаясь, воскликнула Гермиона.

— Теперь интересно.

— Почему?!

— Терпеть не могу, когда от меня что-то скрывают, — в его глазах вдруг что-то изменилось, появилось какое-то уязвлённое выражение, когда он тихо добавил: — Особенно люди, которые мне небезразличны.

Грейнджер осеклась. Раздражение и обида сменились удушающим чувством вины и обезоруживающей нежностью.

— Том, правда, это совершенный пустяк… — едва слышно пробормотала она.

— Так расскажи мне, — он взял её за руку. — Возможно, я смогу помочь?

Она покачала головой и, закусив губу, обратила на него совершенно несчастный взгляд.

— Я не, — она вздохнула, — я не могу рассказать…

— Почему?

— Я обещала не говорить.

— Кому? — не отступал Арчер.

Гермиона, не отрываясь, смотрела ему в глаза, не зная, что делать. С одной стороны, Гарри грозился уйти из дуэльного клуба, если она скажет Тому, а с другой… ну что в этом плохого?! Почему Том не может знать? И если он пообещает не выдавать её Гарри…

— Ну хорошо, — она с мрачной решимостью уставилась на их переплетённые пальцы. — Только, прошу тебя, не злись.

— С чего мне злиться? — недоуменно уточнил Арчер.

— Нет никакого проекта, — глухо призналась Грейнджер, не решаясь взглянуть ему в глаза. — Просто Гарри согласился вести занятия с ребятами и очень меня просил не рассказывать тебе, потому что боялся, что ты его засмеешь, — на одном дыхании выпалила она. — И я придумала эту дурацкую ложь про проект, пока мы готовили аудиторию для занятий и проводили собрания. Простименямнежальчтояврала.

Всё это Гермиона протараторила, не глядя на его лицо, поэтому не увидела, как в его взгляде одно за другим пронеслись удивление, неверие, шок и ярость, вспыхнув алыми искрами в глубине обсидиановых глаз. Когда молчание стало затягиваться, Грейнджер подняла голову. На лице Арчера отражалось абсолютное изумление, когда он неожиданно громко рявкнул:

— Что?!

* * *

Драко сделал глубокий вдох, постучал в дверь своего декана и, получив разрешение войти, почти нехотя толкнул дверь, переступая порог кабинета. Снейп явно был в процессе проверки контрольных, судя по усталому и раздраженному взгляду, которым тот одарил своего ученика.

— Слушаю тебя, Драко, — нетерпеливо бросил он, когда тот остановился напротив его рабочего стола, но так и не произнёс ни слова.

Малфой молчал. Он вдруг подумал, что порыв, толкнувший его сегодня отправиться к декану, был не лучшей его идеей. Более того, он вдруг совершенно отчетливо осознал, что не знает, можно ли доверять Снейпу. Декан Слизерина был личностью во многом крайне неоднозначной. С одной стороны, ни для кого не было секретом, что Снейп сторонник Тёмного Лорда, о чем ясно свидетельствовала черная метка на его левом предплечье. С другой же, Снейп явно пользовался доверием Дамблдора, и какого бы мнения Драко ни придерживался в отношении директора, тот определенно идиотом не был и вряд ли стал бы доверять Пожирателю смерти, не будь у него абсолютной уверенности в надежности оного. В связи с этим, перед Драко в полный рост поднимался вопрос: кому же верен Снейп? Отец на эту тему не распространялся, но в одном из писем задал довольно абстрактный вопрос о том, «…как поживает Северус? Признаться, я давно с ним не беседовал». Драко достаточно хорошо знал отца, чтобы разгадать скрытый подтекст — на собрания Пожирателей Снейпа не приглашали. А значит, Тёмный Лорд ему не доверял.

Конечно, это могло так же означать, что для Северуса уготована какая-то особая миссия, которую Тёмный Лорд держит втайне ото всех, и, возможно, Люциус хотел побольше разузнать о том, какое теперь положение занимает Снейп в иерархии Пожирателей смерти.

Но что-то тут не вязалось.

Зачем Волдеморт похитил из Мунго целителя, когда у него был Снейп?

И он явно в курсе, что слизеринскому декану крайне не безразлична судьба Гарри Поттера.

Так кому же верен Снейп?

И можно ли доверить ему информацию, которой Драко собирался поделиться?

И чего он боялся больше? Что Снейп верен Волдеморту? Или что он на стороне Дамблдора?

Драко тяжело вздохнул. Не смотря на то, что он знал Снейпа, сколько себя помнил, он не мог с уверенностью заявить, будто действительно хорошо понимал, что творится в душе и мыслях зельевара.

По крайней мере, Драко был уверен в одном — Северус Снейп никому не позволит причинить вред своим ученикам, если речь шла о Слизеринцах. И, возможно, эта верность декана своему факультету подтолкнула Малфоя на этот разговор.

И всё же следует быть очень осторожным. Снейп прекрасно знал, что Драко разделяет убеждения Люциуса и поддерживает взгляды Тёмного Лорда. Скрывать это не имело смысла.

Скрыть стоило другую важную деталь.

Причем, скрыть так, чтобы не подставить своих и не выдать собственных намерений.

— Сэр, — медленно начал он, — что вам известно о родословной Тома Арчера?

От автора// Всем привет! Знаю, я снова задерживаю выпуск главы, но со временем пока туго. Скоро уже вернусь в нормальный график и буду обновляться каждые две недели. По крайней мере, надеюсь на это J