Apprentice (джен)

Шагов он не услышал, стоял у стола спиной к двери.

— Почему не приготовил инструменты? И что с рукой? — спросил Снейп, показывая на его забинтованное предплечье.

— Это сейчас не важно, сэр, — ответил Нэт.

Рядом была клетка с крысой, а пергамент, пристроенный тут же, на рабочем столе, он весь исчеркал формулами.

— Ты не сможешь работать.

— Все равно не смогу, пока не разберусь, — Нэт погладил крысиный нос сквозь прутья. — Вы знаете, почему у нее такой странный фон, и все время потенциал скачет?

— Колебания в пределах нормы, — ответил мастер, даже не делая попытки посмотреть его записи. — Побочный эффект.

— Побочный эффект? — переспросил Нэт, чувствуя, что голос сейчас подведет его. — Который, если его ускорить, выглядит точно также, как карта Гэмпа для жертвы?

Он махнул палочкой (что в лаборатории делать, строго говоря, было нельзя) — и в воздухе перед ним и Снейпом возникла светящаяся кривая, сначала пологая, а потом, когда он поменял временные значения, сжавшаяся в прыжке.

— Вот я тупица, да? Столько времени на это смотрел, и понять не мог. Думал, то у нас якорь неправильный… то вывод не работает, а это, оказывается, был и не якорь вовсе.

Снейп зажег светильник под потолком, выставил на другой стол треногу и котел.

— Я узнал, потому что Дитрих прислал мне выписки из Нотткера и Эттехарда.

— Они в закрытом фонде, разве нет?

— Значит, у меня хороший друг.

Мастер скрылся в кладовой и вернулся с флаконами и корзиной сухих трав. Потом он достал пестик и ступку, а когда стал вынимать из ящика ножи, Нэт уже не выдержал.

— Что, вот так? Вы ничего не скажете?

Снейп повернулся к нему лицом — и лицо, как всегда, было бесстрастно.

— Что я могу сказать? Ты прав. И я прав. Я вернул тебе долг.

Промокшая от пота рубашка липла к спине, а левую руку дергало.

— Вы меня обманули!

— Ввел в заблуждение, да, — признал Снейп. — А теперь возьми, наконец, растопырник и приведи руку в порядок.

— Я такого не хотел! Я не хотел, чтоб вы…

Нэт вспомнил ритуал, и клокочущую, дикую силу, бившую из палочки.

— Да лучше бы я умер!

Стоило ему договорить, как дверь открылась.

Это был профессор Дамблдор. Его длинная тень отчеркнула комнату по диагонали и воткнулась в стену.

— Какие-то разногласия? — спросил он с порога. — Надеюсь, они не помешают вам дать мне ответ на несколько важных вопросов?

Он шагнул внутрь, окинув острым взглядом стол с приготовленным котлом — и чистые все еще ножи. Снейп бессильно усмехнулся.

— Конечно, спрашивайте, господин директор.

— Щиты еле держатся. И теперь, вернувшись, я узнаю, что вам, Нэтан, стало лучше? — издалека начал директор. — Поясните, в чем тут дело?

— Я применил ритуал жертвы, — выдал Нэт, прежде, чем мастер что-то успел сказать.

— Вы… Кто эта жертва? — Дамблдор сделал еще шаг, и тень его выросла до потолка.

— Жертва перед вами, — сухо ответил Снейп. — Нам удалось добиться отсроченного эффекта, с помощью крайне сложной структуры, имитирующей живое ядро.

Из серебряной директорская борода стала серой. Свистнул невидимый ветер, поднимая волны, и вот уже в окружавшей Дамблдора магии бушевали гроза и сталь. Не будь Нэтан на пределе, ему бы стало по-настоящему жутко — ведь где-то далеко внизу, под утесом, дрогнул и откликнулся сам Хогвартс.

Но кроме этой магии, видел он и другое — ледяное, каменистое, мертвое, как стена, встававшее вокруг Снейпа. В черных глазах больше не мерещились огни, остались только две пропасти, пустые провалы неба, в котором никогда не бывает звезд.

— Прежде, чем вы пригрозите мистеру Баркеру дисциплинарными мерами, учтите, во-первых, он был твердо убежден, что мы заменяем якорь в ритуале зельем. Во-вторых, все, что он делал, он делал по моему приказу.

Долгое время Дамблдор молчал, переводя взгляд с Нэтана на Снейпа — и обратно.

— Насколько отсроченный эффект? — спросил он.

— От месяца до трех, — ответил Нэтан, не глядя на мастера. И пояснил, в никуда:

— Я разницу потенциалов посчитал.

— Мы использовали дополнительный агент, срок может дойти до трех с половиной, — уточняя, заметил Снейп и сразу добавил:

— А учитывая, что я сейчас почти не колдую, и до всех четырех.

Дамблдор смотрел на него так, как будто видел его впервые.

— Вы уже были у мадам Помфри?

— В этом нет никакой необходимости.

Нэт делал вдох, потом — выдох. И снова. И еще раз. Его сердце стало каменным и тянуло вниз.

— Вы не имели никакого права, Северус, — сказал Дамблдор, наконец. — Как учитель… вы просто не имели права. Вы давали мне обещание. И после всего — так распорядились своей жизнью?

Воздух в лаборатории сгустился. Гигантская волна упала на стены — но стены стояли твердо, и когда волна вернулась обратно в море, они были все там же, только корка льда стала толще.

Мастер зелий провел пальцем по рукояти и переложил нож ближе к доске. Его голос был сух, как стук костей.

— Я помню много обещаний с обеих сторон, и куда больше не выполненных — с вашей.

Директор перевел взгляд на Нэтана.

Нэт думал, что не выдержит этот натиск, но прошел сквозь чужую магию, как струна сквозь водопад — и даже устоял на ногах. Профессор Снейп оказался с ним рядом, и не отрываясь смотрел на директора. Тот, вздохнув, тихо заговорил — и теперь, как никогда, стал похож на старика.

— Отличный блок, мистер Баркер. Он вам еще понадобится. Прости, Северус, но когда это… случится, я буду вынужден дать делу официальный ход.

Дамблдор давно ушел, а в лаборатории все так же пахло морем. Снейп бросил обратно в ящик ножи и снял котел с треноги. Варить здесь что-нибудь сейчас было попросту опасно.

— Раз уж мы все выяснили, дальше тянуть нет смысла, — произнес он самым обычным голосом, разве что медленно, будто бы пробовал слова на вкус.

Он вернулся к шкафу, вынул из-под стопки журналов папку в кожаном переплете. Тяжелую, потертую, коричневого цвета, с выбитой посередине слизеринской змейкой.

— Возьми.

— Что это? — отозвался Нэт.

— Смотри сам.

Внутри оказались цветные бумажки («банкноты», вспомнил Нэт), красная книжка с гербом — маггловский паспорт, официальная выписка из ведомостей с подписью декана Слизерина о том, что Н.И.Баркер прослушал такие-то и такие-то курсы и сдал ТРИТОН по зельям. Отчет о его ученичестве, со списком новых рецептов, чековая книжка банка Гринготтс на его имя. Рекомендация к некоему Томасу Мёрбеку. И еще там был билет на трансатлантический рейс Лондон, Хитроу — Бостон, МА. На ближайший четверг.

Нэт положил папку на стол.

— Возьми её. Никаких доказательств, кроме слов, у Дамблдора нет, так что будь добр, обойдись в будущем без дурацких признаний. И не жди здесь, отправляйся в Салем. Я все устроил, этот Мёрбек мне крупно должен.

— Я никуда не поеду.

Нэт вцепился пальцами в стол.

— Ты сделаешь это. Как мой ученик.

В глазах расплывалось.

— Можете больше не считать меня своим учеником, мастер.

Он пожалел об этих словах почти сразу, но они были сказаны — он взял крысу и молча вышел, побрел куда-то, не глядя под ноги и не заботясь о том, чтобы не упасть.

* * *

Руку ему лечила мадам Помфри, к которой он пришел уже утром, и которой, несмотря на настойчивые расспросы, ничего не стал объяснять. Она не хотела пускать его на уроки, но потом сдалась — строго-настрого наказав «беречь себя», и он ушел, все так же не видя ничего перед собой.

Класс защиты от темных искусств был полон, но профессор появляться не спешил. Рёдер уже собрался идти выяснять, куда делся господин аврор, когда вошел Филиус Флитвик и приказал всем готовиться к контрольной. С каким-то едва сдерживаемым раздражением он листал классный журнал.

— Что изучали? Боевые связки? Это еще зачем? Это материал продвинутого курса, — он обвел строгим взглядом класс. — Давайте-ка лучше напишите мне все, что знаете о технике мгновенного щита.

— А просто ускорение реакции сюда пойдет? — спросил жалкий голос с задней парты.

— Да, — язвительно ответил Флитвик. — Если вы знаете как ее мгновенно ускорить, конечно.

— А что с профессором Кроули?

— Он здоров?

— Профессор госпитализирован, не может вести занятия. Это все, что вам нужно знать. Итак, время пошло…

Для Нэта время не шло, оно как будто застыло, и он, пойманный в нем, словно мотылек в банке меда, не мог даже дернуться. Он записывал что-то для Флитвика, но мысли его были далеко.

Он думал, что если аврор был бы здесь, то он, Нэтан, мог бы и не ждать… мог бы выйти вперед и все рассказать.

И потом бы ругал себя за слабость — как будто таким простым способом можно было что-то исправить? Как будто какие-то там азкабанские дементоры должны были сделать за него всю работу?

После урока он перенес крысу в один из заброшенных классов, где когда-то экспериментировал, и основу для квадрата поставил рядом.

Пора было, наконец, взяться за дело.

* * *

Когда на следующий день он все же рискнул выбраться к завтраку, то сразу увидел за столом преподавателей и мастера зелий. По лицу Снейпа нельзя было ничего прочесть — спокойный взгляд скользнул вдоль слизеринского стола и, почти не остановившись на Нэтане, двинулся дальше.

— Куда это Плимп делся? Он пропустил занятие в клубе. Баркер, а ты не видел…

Староста, сидевший с краю, не договорил.

— Ты здоров вообще? — тихо спросил он, когда Нэт сел напротив.

— Все в порядке.

— Вижу. Мантию перепутал?

Теперь смотрел не только Рёдер. Смотрели все, один за другим, бросая удивленные взгляды, перекидываясь шепотками, которые волной пронеслись по всему столу.

— Не перепутал, — ответил Нэт и принялся за еду.

Он не был голоден, но знал, что нужно есть, чтобы не ослабеть. Место на его мантии, где раньше была инсигния ученика, теперь пустовало — только ткань там была темнее, чем вокруг, не побледневшая еще от многочисленных стирок.

— Ну что ж, поздравляю, — как ни в чем не бывало, продолжил разговор Рёдер. — Я так понимаю, студентом факультета ты все еще остаешься?

Нэт пожал плечами.

— Когда меня исключат, ты первый узнаешь, — он запил еду водой, не чувствуя вкуса.

На уроки ходил — и почти на всех, если только это была не практика, занимался своими расчетами. Расчеты сходились в одной точке, но результат ему не нравился, и он пересчитывал еще, и еще раз.

«Должен быть другой путь. Должен же быть выход? Кто угодно предпочтет лучше умереть, чем так...»

Профессора смотрели на него сначала с недоумением, потом с тревогой. Они пробовали говорить. Он не отвечал.

Разве они могли что-то изменить? Нет. Они не могли повернуть назад время, не пустить его к воротам школы вместе со Снейпом. Они не могли остановить его палочку, запустившую смертельный ритуал, не могли даже просто предостеречь того, исполненного надежды доверчивого дурака, которым он был.

Поэтому отвечать на их вопросы он предоставил мастеру, а сам избегал и их, и его, как мог.

В конце концов, ему же не надо было ходить на зелья.

На третий день Нэт получил посылку с ингредиентами, которую доставляли сразу четыре совы, и увидел, как Снейп, сжав изо всей силы вилку, откладывает ее прочь.

Рёдер поймал его перед травологией.

— Где тебя носит? Ты пропустил все уроки! Декан приказал тебе явиться к нему в кабинет.

— Можешь передать ему, что я не приду.

— Не знаю, что там у вас случилось... Но я, Баркер, не самоубийца.

— Я тоже, — с каким-то нервным смешком ответил Нэт. — И я не приду.

— Тогда я приведу тебя силой.

— Попробуй, — равнодушно отозвался Нэт и поднял щит.

Щит был странный. Он пах и липовым цветом, и морской солью, и ландышами, как сонные чары. Сначала прозрачный, он темнел к краям и у самой кромки наливался зловещей чернотой.

— Что это еще за…

Рёдер отступил на шаг.

Из щита вырвался луч, похожий на драконью лапу, и оставил на траве дымящийся след.

А потом Нэт засмеялся, протянул ладонь, касаясь щита — и смял его в шар, как бумагу. Мутная дрянь в его руке посверкивала белым и мертвенно-синим. На секунду Августу показалось, что такой же синий блеснул и в глазах его сумасшедшего одноклассника. Он скользнул в сторону, на расстояние, которое счел безопасным.

— Понимаешь, Рёдер, — сказал Нэт тихо, — я буду отбиваться. И поверь, я сам понятия не имею, что из этого выйдет.

— Ты... Держи себя в руках!

Нэтан рассмеялся.

— О, я держу. Держу! — он распрямил ладонь — и ладонь была пуста.

Рёдер кусал побледневшие губы.

— После уроков я тебя найду, слышал?

* * *

На травологию Нэт не пошел — он и не собирался.

Вместо этого он свернул к озеру, к ущелью, и спустился там к самому берегу, чтобы его было не видно из замка. Вынул из кармана обездвиженную крысу и маленький флакон. Вернул крысе сознание и ввел зелье.

Зверек хрипел, лежа кверху лапами, хрипел, но дышал. Сердце его билось слишком быстро. Потом забилось еще быстрее, и еще…

— Не смей сдыхать! Не смей, слышишь?

Он просидел вот так, с крысой в руках до самой темноты, согревая крошечное тельце. А потом прошел вдоль ущелья к запасной лодочной пристани. Она даже и не была похожа на пристань — скорее на неровную кучу камней. За самым большим камнем скрывалась пещера. Если же в нее углубиться, можно было попасть в украшенный паутиной ход, один из тех, что он приметил еще летом.

Ход вел в подземелья, в самую заброшенную их часть — какие-то бывшие склады, переходы и тупики, и несколько комнат, слегка напоминающих классы.

Крыса все еще была жива. Она дышала сама, и даже выпила немного воды. Нэт предложил ей поискать заколдованный сыр, но она мотала головой, как будто ничего не видела.

Он пробыл с ней рядом всю ночь, то и дело набрасывая сетку диагностических чар. Потом наступило утро. «Пятница», — подумал он облегченно и открыл дверь. Никакого Бостона, Салема и Массачусетса. Никаких Мёрбеков.

За дверью, в пятнадцати сантиметрах от пола, висел в воздухе Кровавый Барон. Как будто ждал.

А впрочем, может и ждал — он ведь закрыл комнату от призраков...

— Директор требует вашего немедленного присутствия.

— Директор?

— Вас ищут. Извольте немедленно подняться в больничное крыло, — процедил Барон и уплыл прочь.

Нэт двинулся за ним, сначала шагом, потом перешел на бег.

У дверей больничного крыла стояла целая толпа, по слизеринским меркам. Весь седьмой, половина пятого и шестого курсов. Кое-кто из малышей.

— Ты знаешь, что с деканом? — накинулись они на него, но он просто отодвинул их в сторону, и прошел внутрь.

В нос ударил резкий, острый запах незнакомых чар, подпитанный крахмально-сладким контуром лазарета. Рядом с одной из коек сидел директор, сосредоточенно водя палочкой, а на койке лежала фигура в черном.

Это не должно было быть так, в запасе было еще недель десять, разве нет? Или даже двенадцать. Он не ошибся с потенциалом, и мастер сам говорил…

«Да, но билет-то он взял на четверг, а не на конец февраля? А ты не успел толком проверить, ты вообще не знаешь, сработает или нет...»

— Директор, стазис здесь не поможет! Вы только вычерпаете себя…

— Поппи! — хрипло отозвался Дамблдор.— Вы сделали, что я просил?

Колдомедик покачала головой.

— Он сказал, что будет, но я не понимаю, как он может помочь. Разве что камень? Вы думаете, он согласится дать камень? О, мистер Баркер тоже здесь! — воскликнула она, заметив Нэтана.

Нэт заставлял себя идти вперед.

Еще ряд. И еще один. И вот он встал, совсем рядом, и мог видеть лицо, посеревшее и заострившееся, но странным образом казавшееся моложе — и мог видеть полные горя глаза старика, поднимавшего над койкой купол стазиса.

Когда Дамблдор закончил, он не сразу спрятал палочку.

— Вы пришли.

— Должно было быть еще хотя бы два месяца, — только и смог выдавить Нэт.

— Да, — голос директора стал глухим и как будто слабым. — Но вчера случился инцидент на уроке шестого курса, и профессору пришлось применить слишком сильные чары. Никто не пострадал… кроме него. Хорошо, что вы здесь. По крайней мере, успеете проститься.

Нэт сел на соседнюю койку, усилием воли заставляя свои руки не дрожать, а голос — звучать ровно.

— Сколько вы сможете продержать стазис?

Узловатая палочка в руках старика качнулась.

— Сколько вам нужно?

— Пять с половиной, шесть часов.

— Да что вы собираетесь… — воскликнула мадам Помфри, но ее прервали — из больничного камина шагнул высокий, укутанный в теплую мантию маг.

Голову его венчала шляпа-берет с орлиным пером, а борода была подстрижена по старинной моде. Но все эти детали не отвлекли Нэтана от главного — увидев незнакомца, он встал, сначала почтительно, а потом с тревогой вглядываясь в него.

Встал и Дамблдор, протягивая магу руку.

— Николас.

— Альбус… что это? — незнакомец повел носом, как будто принюхивался. — На старости лет решили поиграть в темного?

Его взгляд упал на Нэтана — и губы сложились в усмешку.

— Ах вот оно что.

Движением, которое не смогли бы засечь и самые зоркие глаза, он выхватил палочку и провел над куполом.

— Не могу понять, — пробормотал он. — Почему жертва еще жива?

— Наш мастер зелий, — директор показал на Снейпа, — создал какой-то аналог жидкого ядра, который, как я понимаю, привел к отсроченному исполнению.

— Но работы Нотткера были все уничтожены… К тому же, требуется четверичная…

Лицо незнакомца трудно было описать. Вроде бы совершенно обычное, оно словно плыло, и черты его казались то острыми, то мягкими, то широкими, то узкими. Неизменными оставались только темные, глубокие глаза жутковатого рубиново-карего цвета.

— Альбус, — очень тихо сказал маг, — пояснишь, каким это образом твой мастер зелий смог сделать квадрат? Учитывая, что он человек…

Нэт шагнул вперед.

— Мы сделали его вместе, мастер Фламель, — сказал он.

Никогда в жизни ему еще не было так страшно.