Невилл и все, все, все (джен)

Воспоминания, добытые Удачей, было решено просматривать после того, как закончится лечение узников Азкабана. Особых затруднений оно не доставило, поэтому не заняло много времени.

Пока все были заняты, Люциус и Корнелиус отправились навестить младшего Блэка и, увидев, он в порядке, левитировали его в кинозал — там они втроем, тихо беседуя между собой, поджидали всех остальных.

Наконец, все были в сборе.

— Мы тоже хотим смотреть! — дети были единодушны.

— Конечно, конечно, — согласился Том и провокационно добавил, выглянув в окно: — Смотрите, насколько дружелюбен мой гарм Блэк — не теряя времени даром, знакомится с другими животными! Самое интересное, что на Мышь, которая что-то лопает, сидя на вашей любимой скамейке, и слушает, как кот Баюн учит внука играть на балалайке, он не пытается напасть.

Дети выглянули в окно, полюбовались на животных, и, предсказуемо, рванулись к выходу:

— Мы тоже хотим познакомиться с твоим гармом, он — забавный. И поучиться играть на балалайке тоже хотим.

— Ну вот, теперь спокойно можно смотреть воспоминания Удачи, — сказал Риддл, — кто-кто, а я точно знаю, что Дамблдор не тот человек, откровения которого стоит слушать детям…

Воспоминания начались с того момента, когда в Большом зале Хогвартса влетели совы со свежими газетами. Дамблдор, восседавший во главе стола преподавателей в позолоченном кресле, которое слизеринцы с давних пор именовали не иначе, как «трон», не спеша взял доставленный совой экземпляр «Ежедневного пророка», взглянул на напечатанный крупным шрифтом заголовок, начал читать статью и задохнулся от бешенства: Сириус Блэк мертв, а это значит, что отпадает возможность обнаружить мальчишку с помощью крестного. Альбус неторопливо вышел из-за стола и отправился в свой кабинет, сумев подавить ярость: по помещению всего лишь пронесся ветер, поэтому приборы и замысловатые вещички, которыми в изобилии был уставлен его кабинет, остались целы. Впрочем, внимательно осмотрев приборы, он заметил неладное:

— Почему артефакт, завязанный на гомункулуса, не показывает приток магии от заключенных их Азкабана?! Я чего-то не заметил?

Альбус схватил газету, решив дочитать статью до конца, и взвыл от бессилия: газета с изрядной долей ехидства сообщала о неожиданной гибели всех последователей Волдеморта. Всему виной оказался министр Магии, Корнелиус Фадж, о чьей патологической глупости Дамблдору не сообщал только ленивый.

Решив, что ему срочно необходима консультация, Альбус послал феникса за смотрителем замка, приказав немедленно доставить его в свой кабинет. Через несколько мгновений в кабинете директора оказался Аргус Филч, бессменный смотритель Хогвартса с середины восьмидесятых годов.

Впрочем, Филчем он оставался недолго: как только Дамблдор снял иллюзию, в кресле очутился постаревший и изрядно поседевший Геллерт Гриндельвальд.

Прошедшие годы оставили свой след, разбавив его светлые волосы сединой, слегка обесцветив бывшие когда-то ярко-голубыми глаза. Тем не менее, великолепную осанку и привлекательный вид он не растерял. Впечатление не портила даже сильно поношенная мантия, которая, как ни удивительно, отменно смотрелась на широких плечах опального мага, чье имя проклинал весь магический мир.

Геллерт привычно ужаснулся нелепому облику Дамблдора, который никогда не менял своих привычек … вот и сейчас он был одет в темно-фиолетовую мантию с отделкой из золотых львиных морд. А в седой бороде, перехваченная ярким шнурком ("в целях гигиены?" — ухмыльнулся Геллерт), прибавилось позвякивающих колокольчиков.

— У тебя очередная экзотическая обновка? — спросил Гриндельвальд. — Это мой визит заставил тебя принарядиться? Или ты идешь на новогодний бал-маскарад?

— А ты все такой же шутник, как в молодости, — Альбус решил не обращать внимания на сарказм. — Я собираюсь на встречу с министром.

—И зачем ты оторвал меня от работы? — скучающе спросил Геллерт. — Ты же знаешь, что замок требует постоянного внимания, поэтому излагай, но без своих обычных выкрутасов, которые изрядно надоели мне за десятилетия нашего общения.

— Гелли, — Дамблдор заискивающе посмотрел на сообщника, — в Англии падает уровень магии…

— И почему я не удивлен? — Геллерт воздел руки к небу. — Я неоднократно предупреждал тебя, что ты слишком далеко зашел: отмена ритуалов и запрет на кровную магию не могли остаться без последствий. Ты играешь с огнем, сопротивляясь воле Магии!

— По воле Магии Хранителем стал какой-то юнец! — зарычал Дамблдор, резко выходя из привычного образа. — Почему он, почему не я? Я — старше, у меня больший опыт, я лучше знаю, куда вести этот мир! И вообще, все ваши чистокровные бредни о том, что магия — живая, ничем не подтверждены!

— Эх, Альбус! Как был ты полукровкой, так им и остался! — холодно ответил Геллерт. — Надо было читать те самые книги, которые ты так старательно запрещал! Никто из нас, чистокровных, не знает, какими принципами Магия руководствуется, выбирая Хранителя, мы просто принимаем ее решение… если Магия выбрала Риддла, значит, Риддл обладает теми качествами, которых она не нашла в тебе. Кстати, даже в случае смерти ее избранника не факт, что ты будешь его преемником. По-моему, глупо меряться могуществом с Высшими силами, их тебе не победить. Ладно, оставим этот бессмысленный спор, выкладывай, что случилось...

— Это давняя история, Гелли, которая продолжается до сих пор… Я всегда мечтал отомстить Кощею за крушение наших планов…

— Позволь напомнить, — перебил его собеседник, — это были твои планы. А я, дурак, пытаясь их осуществить, потерял и честь, и магию…

— Какая разница! — небрежно отмахнулся Альбус, — прошлое давно пора забыть и жить настоящим!

— И что хорошего в моем настоящем?

— Ну, тебя не отдали дементорам, ты на свободе, тебя не нашли враги, чтобы отомстить … И вообще, Гелли, ты жив только благодаря мне, а чувства благодарности не испытываешь...

(Тут шокированный Гриндельвальд потерял дар речи)

— А я всего-навсего хотел попросить разыскать одного человека…

— Излагай свою проблему, — сухо сказал Геллерт, — сначала я должен выслушать, а потом решу, стоит ли тебе оказывать помощь.

— Однажды мне в руки попал хроноворот Салазара Слизерина, который мог без последствий переносить людей в далекое прошлое и возвращать назад. Узнав, что жена Кощея и его дочь пропали, я заинтересовался и дал поручение своим людям узнать точную дату их прибытия. В нужный день я взял под наблюдение международные камины и отследил момент прибытия этой семьи в Англию. И увидел себя, с таким же хроноворотом, около камина, из которого выходила женщина с ребенком на руках. Я увидел, как эта маленькая дрянь схватила другого-меня за цепочку, к которой был прикреплен хроноворот, цепочка порвалась, артефакт упал и разбился. Закрутился вихрь, в котором исчезла и женщина, и девчонка, а я потерял сознание и очнулся в своем кабинете. А мой экземпляр хроноворота исчез.

Помнишь, я рассказывал тебе, какой скандал разразился из-за исчезновения семьи Кощея? Но скрыл от тебя, что я к этому причастен, что найти их не смогли ни Отдел Тайн, ни я. Жена Бессмертного, чистокровная волшебница из ирландского рода Райан, ни разу не воспользовалась волшебной палочкой, так что чары надзора ее не отследили.

— А ты не пробовал применить обычный хроноворот? — Геллерт невольно заинтересовался.

— Что ты! После кра… пропажи хроноворота Слизерина, невыразимцы установили такую защиту, что любой, попытавшийся всего лишь приблизиться к артефакту, сразу получал смертельное проклятье.

— И сколько твоих людей погибло ради «Всеобщего Блага», пока ты пытался добыть хроноворот? — в голосе Геллерта чувствовалась насмешка…

— Неважно, — отмахнулся Дамблдор, — нашел о ком беспокоиться, о тупых грязнокровках…

Альбус лихорадочно соображал, как сделать историю о прошлом менее неприглядной, опасаясь реакции Геллерта, который все больше выходил из-под его влияния. В последнее время Гриндельвальд все резче критиковал деяния бывшего соратника, особенно если речь шла о детях. Это было очень странно, учитывая, что работа, выполняемая Филчем, должна была усилить неприязнь к своенравным ученикам, ненавидящим смотрителя. Ничего не и придумав, Дамблдор решил идти проторенным путем: рассказать Геллерту все, а затем, если понадобится, применить заклинание Obliviate Partis, которое уберет из его памяти любую информацию, потенциально опасную для Альбуса. Поэтому он решил не кривить душой, хотя бы сейчас, а дальше — будет видно. К тому же, чай, которым он, Альбус, угостил Геллерта, должен подействовать на сквиба, заметно снизив уровень критичности.

— Прошли годы, я почти забыл эту историю с хроноворотом, когда в школе появилась маглокровка Лили Эванс. Учителя не могли ею нахвалиться, отмечая у дочери обычных маглов необычайно высокий уровень магии. Я начал следить за девчонкой, получив с ее помощью возможность доказать аристократам, что их точка зрения о влиянии происхождения на магическую силу ошибочна. И однажды заметил, каким способом Лили вылечила своего друга, Снейпа.

— И что это за способ?

— Она исцелила его с помощью взгляда! Знаешь, у этой девицы были необыкновенные, ярко-зеленые глаза. Так, вот, они вдруг вспыхнули и засветились, и, как только взгляд коснулся ссадин мальчишки — ссадины, а их было немало, мгновенно исчезли. Такой магией не владеет никто в мире, кроме рода Бессмертных... Я не видел своими глазами, как они ее применяют, — добавил он, поймав недоверчивый взгляд Геллерта, — но к одного из моих людей во время войны Кощей вылечил. Я пытался узнать хоть что-то об этой семье и об их удивительной способности, но не смог: они хорошо хранят свои секреты. И тут мне пришло в голову, что Лили — это потерянная дочь русского колдуна. Но как такое могло произойти?! Если бы это была она, то девчонка должна была бы быть лет на двадцать старше! К тому же Лили росла в самой обычной магловской семье. Но тут я вспомнил сломанный хроноворот двойника. Если предположить, что Лили забросило в будущее, то все в этой истории встает на свои места. Я стал еще внимательнее следить за ней, замечая, что она становится все сильнее. Но когда начался переходный возраст, сильные всплески магической силы прекратились.

— Не увлекайся подробностями, — остановил его Геллерт, — иначе твой рассказ растянется дня на два. В дальнейшем излагай только главное.

— Я решил, что все-таки не стоит сбрасывать ее со счетов, ведь у этой девицы был такой потенциал! Поэтому я подобрал ей в мужья чистокровного, Джеймса Поттера, решив, что их ребенок станет еще более сильным магом, чем его мать. Так что к седьмому курсу Эванс и Поттер стали парой, а после окончания школы они поженились. Гарри, их сын, действительно оказался очень сильным магом: игрушки летали над его кроватью с тех самых пор, как ему исполнилось два месяца. А потом, когда ребенку было чуть больше года, мой последний гомункулус, Волдеморт, вышел из-под контроля, ворвался в дом Поттеров, убил и Лили, и Джеймса, потом попытался убить Гарри, но тот его уничтожил, испепелив взглядом.

— Выходит ты решил посвятить меня в историю Mальчика-который-выжил?

— Ну да. И вот почему: после смерти матери, в течении долгих лет мальчишка жил у сестры Лили, Петуньи Дурсль. И вдруг маг, наблюдающий за ними, доложил, что семья исчезла, забрав Поттера с собой! Я хотел отыскать Гарри с помощью его крестного, Блэка, но сегодня узнал, что Блэк погиб в Азкабане. Помоги мне отыскать ребенка.

— Сначала объясни, зачем он тебе нужен, — Геллерт скептически посмотрел на бывшего друга. — Твой чай на меня в этот раз совершенно не подействовал, а зная тебя, Альбус, в твою слащавую историю я не поверил. Готовишься совершить очередное преступление? В моей памяти еще жива давняя «эпидемия» драконьей оспы, вдруг разразившаяся в Англии. Я начал подозревать неладное с тех самых пор, когда она разразилась в Германии. И понял, чьих рук это дело, когда история повторилась здесь. Как жаль, что я не догадался сжечь твои мерзкие тетради с описанием всевозможных опытов!

У меня есть еще причины тебе не доверять — так называемое пророчество, которое я составил по твоей просьбе, ведь ты так настойчиво убеждал меня, что это будет шутка над суеверными магами. Разве мог я предположить, что оно вдруг всплывет в кабаке твоего брата и приведет к смерти семью Поттеров!

И Лили Эванс была тебе нужна не для убеждения аристократов, а чтобы иметь возможность подпитывать этой магией гомункулуса, не правда ли?! А дабы она не смогла пресечь утечку магической силы, ты начал опаивать ее зельями, окончательно подчинив себе. Ты решил выдать ее замуж за Джеймса ради появления сильного ребенка, которого планировал сделать своим донором?

Кстати, я размышлял о гибели семьи Поттеров: зачем гомункулусу понадобилось сжечь дом? Это больше похоже на попытку прятать концы в огонь. Ты не смог убить дочь Кощея Авадой — и сжег ее живьем? Зачем?

— Мне был нужен этот мальчишка! — больше не пытаясь солгать, заорал Дамблдор. — А она отказывалась его отдать! Теперь, на мое счастье, он сирота! И, как только ему исполнится семнадцать, я заберу себе всю его силу (есть у меня способ!), и буду самым могучим колдуном в мире! Но прежде, чем мальчишка погибнет, он сразится с Волдемортом, который вот-вот вернется, чтобы отомстить выжившим грязнокровкам и аристократам, слишком быстро забывшим его! А затем я, победитель Гриндельвальда и наставник героически погибшего Гарри Поттера, основательно встряхну болото, которое вы называете магическим миром!

— Я отказываюсь помогать тебе в поисках ребенка, — выдержав паузу, заговорил Гриндельвальд. — Для волшебников — чистокровных волшебников — дети неприкосновенны! Я слишком долго закрывал глаза на то, что происходит с ними в Хогвартсе. Растишь из детей покорных рабов? Ты слишком далеко зашел в своих опытах по разрушению магического мира, и если не откажешься от своих планов, тебя ждет моя судьба. Тебе ее напомнить?!

— Но у нас почти получилось! Мы подчинили себе маглов! Почти вся Европа была нашей! Просто не надо было нам лезть в царство Кощея.

— Просто не надо было бомбить города, просто не надо было уничтожать маглов в печах концлагерей, просто не надо было строить секретные лаборатории для опытов над людьми, просто не надо было проводить опыты над детьми. Ты интересовался, сколько людей погибло в этой войне?!

— Маги не равны людям! Мы, маги, должны править миром! Это же ради Общего Блага! Когда мы построим новый мир, он станет гораздо лучше, чем сейчас!

— Старая песня об Общем Благе на меня больше не действует. А уж когда о нем начинаешь говорить ты... Я все-таки вспомнил, хотя для этого понадобилось немало лет, что видел тебя в той секретной лаборатории, где, маги-выродки, под твоим руководством, учились отбирать у детей магическую силу. Заметь, это были дети волшебников!

— За знания приходится платить высокую цену!

— И эту цену заплатил не ты, а тысячи невинных, и в их числе — я! Именно меня Магия сделала сквибом, наказав за твои деяния! Столько лет я был способен только завистливо наблюдать за потоками магии в замке, сожалея о своей глупости. Но теперь я уже не испытываю зависти: не хочу оказаться на твоем месте, когда вернется Риддл. А если Кощей узнает, кто причастен к исчезновению его жены и гибели дочери, тебе можно будет, лишь посочувствовать… Остатками былой дружбы заклинаю: Альбус, остановись! С тех пор, как ты стал директором Хогвартса, магия в замке заметно ослабела, я уверен, это твоя вина: вместо того, чтобы оберегать доверенных тебе детей, ты опаиваешь их зельями; защищая любимый Гриффиндор, поощряешь травлю слизеринцев; похоже, ты целенаправленно разжигаешь ненависть между факультетами, еще понять бы, зачем … И, если бы это была только школа! Искусственно подогревая вражду всех со всеми, ты год за годом планомерно ведешь свою страну к гражданской войне! Это не закончится ничем хорошим для тебя: кто-нибудь когда-нибудь раскопает причину происходящего и сообразит, что дело нечисто. А затем, рано или поздно, кто-нибудь додумается нейтрализовать зелья и заклятья, и тогда весь гнев пришедших в сознание магов обрушится на твою голову.

Дамблдор сидел со скучающей миной на лице, чуть слышно выстукивая кончиками пальцев ритм любимого «Болеро». Проникновенная речь бывшего сподвижника не произвела на него абсолютно никакого впечатления: за долгие годы он свыкся с попытками бывшего друга достучаться до его совести, но он, Альбус, жалел лишь о том, что такой превосходный план захвата мира сорвался. А что касается опытов над маглами, это такой пустяк … маглы, маги, какая разница, это просто стадо баранов, нуждающихся в строгом хозяине, которым он и собирался стать со временем. Поэтому попытку Гриндельвальда воззвать к его совести он просто игнорировал, краем уха прослушав лишь последнюю, самую эмоциональную реплику:

— Зачем ты взялся за создание очередного гомункулуса? Ты считаешь, что это правильный способ расправляться с магами, недовольными твоим управлением страной?! И не пытайся перекладывать вину на глупых министров, я знаю, как ты расправляешься с теми, кто тебя не устраивает. Вот и сейчас ты занят выращиванием следующей твари. Что, опять появилось много недовольных? Иначе, для какой цели тебе нужен еще один Волдеморт, объясни мне, глупцу …

— Геллерт, ты никогда не понимал, что есть тот, кто указывает дорогу другим, это его ОСОБАЯ МИССИЯ, — зло процедил Альбус — а первопроходец не гарантирован от ошибок. Я не ожидал, что маги ввяжутся в нашу войну с маглами, не ожидал, что все закончится нашим поражением… но наглецы, вставшие на моем пути, горько пожалеют об этом, а кое-кто уже получил по заслугам. Я уничтожу всех, вплоть до седьмого колена…

— Ты стареешь! На твои мерзкие планы тебе не хватит жизни!

— Вот поэтому я и должен был стать Хранителем! — зарычал Дамблдор. — Это дало бы мне дополнительную волшебную силу и бессмертие! И у меня было бы достаточно времени, чтобы расправиться с врагами, их детьми, их внуками, их правнуками, если они появятся, параллельно приступив к построению правильного мира! Но ничего, я нашел другой путь для достижения своей цели. А гомункулус — превосходная идея, мой единственный просчет — это то, что я вложил в него слишком много лишних знаний, поэтому Волдеморт вышел из-под контроля. Но больше я не сделаю такой ошибки! Теперь мне нужно пугало, которое заставит магов униженно просить о помощи меня! Он будет терроризировать тех, кто не захотел подчиниться мне, убивая или разрушая их жизни. С его помощью я выявлю недругов, приструню сомневающихся соратников, и опять все будет в порядке. А сейчас — Obliviate Partis, — и он незаметно взмахнул палочкой, — Аргус, друг мой, я так утомил тебя хозяйственными разговорами, что ты задремал прямо в кабинете. Договорим в другой раз.

* * *

Разговор все-таки вывел директора из равновесия, поэтому он не заметил, что заклинание беспамятства на сквиба не подействовало. Привычно наложив на Геллерта иллюзию смотрителя и выпроводив его из кабинета, Дамблдор задумался, по привычке, вещая вслух:

— А ведь я не раскрыл ему информацию об опытах с внедрением «подселенцев», о присвоении мантии-невидимки, о поддельных рейдах, о сейфах «пожирателей», умолчал о дальнейших планах на мир маглов … И такая реакция! Да, Геллерт, ты меня очень разочаровал! Пожалеть сопливых детей, с помощью которых можно стать сильнее магически! И он считается самым кровавым Темным лордом Европы! Хотя пользу это все-таки принесло: я выяснил, что нравственные принципы Старых родов неискоренимы, и даже влияние на них проклятых вещей слабеет в родовых домах с годами и перестает действовать. Значит, я прав, всех аристократов однозначно надо уничтожать. В живых останутся только те, кто падок на золото и беспринципен, да глупые фанатики с промытыми мозгами.

Что касается Поттера — у меня есть способ найти его: я внедрил подселенца ему в голову. Знаменитый шрам, якобы от Авады. Это было несложно: я использовал ту самую проклятую вещь, которую в свое время испытал на Геллерте. Жаль, что сущность не смогла покорить Геллерта до конца, и он частично смог преодолеть ее влияние. Да, я убил Поттеров, чтобы завладеть внуком Кощея, подсадить в него такого же подселенца, как у Геллерта, а затем, связать мальчишку и сущность магическим ритуалом. Но есть во всем этом одно «но»: пока подселенец не захватил полностью сознание «хозяина», его не рекомендуется трогать, поскольку он питается энергией и магией мальчишки. Если сущность пробудить сейчас, неизвестно, послужит ли она на пользу мне, или мальчишка с ее помощью станет еще сильнее и сможет ею управлять, как смог Геллерт. А если сущность мне не подчинится, значит, опять прощай, господство над миром и месть, и сильная магия Бессмертных! К тому же, кто тогда уничтожит пугало, которое должно будет отвлекать внимание от моих истинных планов?!

А так — все просчитано и выверено мною неоднократно: Волдеморт убивает Поттера, или я, все равно они оба должны сгореть в Дьявольском огне. Магию мальчишки я успею вытянуть, доказательства моей вины уничтожит огонь. А став победителем, я осуществлю задуманное: аристократов и всех недовольных моей политикой магов, без всякого суда, сразу отправлю к дементорам на «поцелуй», достаточно церемоний! Их сейфы в этот раз достанутся мне, иначе гоблинам не поздоровится: закон о тварях я все-таки протащил, и они под него подпадают. Пришлось потратиться, но оно того стоило. Так что, да здравствует алчность волшебников! Когда на колеблющихся магов не действуют словесные доводы, помогает золото…

Гарри Поттер… что ж, пусть гуляет на свободе до поры, до времени, все равно мальчишка не сможет учиться нигде, кроме Хогвартса, из-за заключенного его отцом контракта со школой. Придет время, я задействую чары такой силы, что сиротка бегом побежит сюда, даже находясь на другом конце света! А о том, чтобы Поттер получил письмо из Хогвартса, я позабочусь, послав бесчисленное множество этих писем. Когда он окажется в школе, у меня будет возможность, с помощью артефакта, постепенно пробуждать подселенца, делая его сильнее, и воздействовать на мальчишку, сформировав из него восторженного глупца, заглядывающего мне в рот и ловящего каждое мое слово. А дальше все просто: достаточно будет активизировать одну из ментальных закладок, чтобы мальчишка побежал убивать Волдеморта, не пожалев ради этого своей никчемной жизни. И вот тогда наступит время моего правления…