Невилл и все, все, все (джен)

Бабушка пропустила вечерний чай; потом домовушка звала и звала ее ужинать, но она упорно не хотела отходить от экрана. В конце концов, Невилл лично отправился звать ее на ужин и отбирать Лиссовизор:

— Никак не насмотришься? Теперь, наверное, фильм про зомби на очереди?

— А чем там можно напугать? — фыркнула Августа, — у нас на седьмом курсе была практика по ЗОТС по упокоению нежити на кладбище, ночью — и то не было страшно. Это же мертвые, им не больно. A вот то, что сумасшедшие маглы убивают живых, да еще в таком количестве, да еще таким оружием… И самое страшное, что в обычных новостях убитых больше, чем в выдуманных фильмах.

— Но ведь нас там Лисса заждалась, уже давно пора...

— Пора, — вздохнула Августа.

* * *

Когда они вошли в гостиную, жаба возмущенно заквакала, а толмач затарахтел:

— Квак можно так долго, заждалась!

— Не сердись, — попросила ведьма, присаживаясь в кресло напротив, — увлеклась немножко. Дамблдор много лет твердит об объединении нашего мира с миром маглов, а тут такая возможность увидеть чужой мир изнутри! Ну, этo обсудим в другой раз, a сейчас важнее мои воспоминания, из которых я сделала вывод, что все происходящее, так или иначе — дело рук нашего Светлейшего.

В середине сороковых Армандо Диппет как-то резко отошел от школьных дел, и все чаще его замещал Дамблдор, и наконец, по рекомендации Диппета его официально назначили директором. Kакое-то время все оставалось по-старому, за исключением отмены телесных наказаний, а потом начались изменения. Сначала уменьшилось количество предметов, затем ЗОТС стали преподавать все хуже, часто менялись учителя, а из учебников изымались знания, причисленные к темной магии. Мало того, к тому времени, когда Фрэнк поступил в Хогвартс, начала разгораться вражда факультетов, и к моменту противостояния с Волдемортом три "светлых" факультета уже вовсю травили Слизерин.

Но странности начались еще в наше время. Взять, к примеру, нашу компанию: нас было четверо подруг с разных факультетов. Первой потерей была Минерва, которая внезапно оказалась ярой сторонницей Дамблдора. Затем что-то непонятное случилось с Эйлин Принц.

— Эйлин Принц? Так звали мать моего суженого, Северуса! Ты не могла бы побольше рассказать о ней?

— Эйлин особенно не повезло. Однажды, когда ей было около восемнадцати лет, она ушла из дома и пропала. Отец ее долго искал и нашел с помощью запрещенных поисковых чар. Нашел он ее в магловском городке, замужем за каким-то маглом-пьяницей и беременную. Возвращаться домой она отказалась наотрез, без объяснений, никого из подруг и знакомых не хотела видеть, практически перестала колдовать... Ее муж избивал ее и пил, как свинья. Кажется, она так и зачахла у проклятых маглов.

Потом третью подругу, Друэллу Розье, и ее мужа, Сигнуса Блека, объявили адептами Темной стороны. Об этом времени я помню совсем немного. Думаю, меня не только травами поили, над памятью тоже поработали изрядно, поскольку сохранились какие-то обрывки воспоминаний: вот я иду ссориться с директором из-за травли малышей со Слизерина, особенно Северуса Снейпа, сына Эйлин. Вхожу в кабинет, пью чай… Провал. Или иду в орден Феникса ссориться из-за того, что молодежь втравливают в войну. Молли чай подает, директор очками поблескивает, улыбается… Вуаля! Я уже сама в этом ордене состою и поддерживаю их денежками.

Единственный поступок, на который у меня тогда хватило ума — это отказ скрыть семью под Фиделиусом и спрятаться с внуком у моей старой тетушки. — Августа невесело рассмеялась. — Согласись я, неизвестно, чью семью уничтожил бы Волдеморт.

И еще интересное открытие: Молли Прюэтт использовала приворотные зелья, чтобы выйти замуж за Артура Уизли. В Хогвартсе все знали, что ему нравилась не Молли, а другая девушка, он так сильно любил ее, что собирался любым способом избавиться от Клейма Предателя крови, и жениться на ней. И опять в событияx оказался замешан Дамблдор: он тайно поженил Артура и Молли, когда они еще учились в школе. В результате Молли Уизли стала женой Предателя крови, семья от нее отреклась, зато Дамблдор заполучил очередных преданных сторонников. Какими словами свою племянницу поливала Мюриэль Прюэтт, подруга моей тетки, таких вслух говорить не принято!

— Не хотела бы я так замуж выйти, — заквакала жаба. — Ну, она сама виновата. А теперь расскажи, пожалуйста, о Принце, все, все, все, что знаешь…

— Если ты имеешь в виду Северуса, сына моей подруги Эйлин, его не приняли в род Принц, и его фамилия Снейп. Я знаю от Фрэнка, что его задирали и не давали спокойно учиться так называемые Мародеры — четверка директорских любимчиков с Гриффиндора, которые что хотели, то и творили, и им все сходило с рук. Северус дружил с высокомерной девицей с Гриффиндора, Лили Эванс, они жили рядом и были знакомы еще до Хогвартса. Фрэнк говорил, что Лили резко изменилась курсу к пятому, именно тогда она стала появляться с компанией Мародеров, А ее дружба со Снейпом закончилась их ссорой, прогремевшей на весь Хогвартс. Фрэнк и сам сильно изменился за время учебы…

— Похоже, директор выращивал магов, полностью ему подчиняющихся, — возмущенно проквакала жаба. — Ментальные опыты, что ли, над детьми ставил, или зельем подчинения поил…

— Да, очень похоже на то. Они все верили ему, как Мерлину, сын не давал сказать ни одного слова в осуждение Дамблдора.

— Августа! Давай поговорим о Дамблдоре потом, лучше расскажи все, что знаешь о Северусе, — затарахтел толмач.

— Зря ты его в мужья выбрала, — Августа рассердилась, что ей не дали обсудить интересующую ее тему, и не стала выбирать выражений, — Северус не похож на сказочного принца: он длинный, тощий, носатый. Волосы, похоже, не моет вообще. Вечно кутается в черные мантии и выглядит, как громадная летучая мышь. Язык острый, как бритва. После ссоры с Эванс он стал презирать женщин, так что ни романов, ни семьи. А еще, говорят, он был ярым сторонником Волдеморта.

Жаба, возмущенно квакнув, спрыгнула с кресла и громадными прыжками поскакала в комнату Невилла.

— «Язык, острый, как бритва»… а у тебя какой язык? — укоризненно вздохнул Невилл. — Эх, бабушка-бабушка…

— Эх, Августа-Августа! — укоризненно воскликнула Удача, неожиданно появившаяся в комнате. — Не только у Принца, у тебя тоже не язык, а помело — метла, по-вашему. Остановись, наконец! Вспомни, скольких людей ты вот так, не думая, обидела, скольких друзей растеряла…

И Августа, застонав от отчаяния, вспомнила вдруг, как, когда Друэлла познакомила ее с женихом, она заявила той, что Сигнус староват для нее и к тому же, мямля. Вспомнила, как поссорилась с Минервой, когда та предупредила ее, что нельзя так давить на собственного сына, что он бледнеет, услышав вопли присланных громовещателей. Вспомнила, как рассорилась с Вальпургой Блэк, невесткой Друэллы, принявшей в штыки распределение своего старшего сына Сириуса на Гриффиндор. Они случайно встретились в магазинчике мадам Малкин, и Августа всего несколькими саркастическими фразами превратила хорошую знакомую в злейшего врага.

Вспомнила, как высокомерно командовала мужем, который после ссор нередко хватался за сердце. Он и умер, не дождавшись внука… Вспомнила, как, цедя слова сквозь зубы, требовала, чтобы Фрэнк не смел жениться на Алисе. Вспомнила, как запрещала, запрещала, запрещала сыну то одно, то другое, а он, упрямо хмуря брови, продолжал поступать по-своему… И, напоследок, вспомнив, как она не так давно поступала с внуком, Августа горько заплакала.

— Ну, полно, полно, — добродушно проворчала Удача, — вижу, не справиться тебе самой, но я тебе помогу, если захочешь, конечно.

— А чем ты можешь помочь? — всхлипнула напоследок Августа. — Характер исправлять будешь?

— У меня другой способ есть: наговор! Я столько лет зловрединой была, что пакости делать навострилась. Hаговор этот «Ведьмин язык» называется, а действует так: как только гадость сказать попытаешься, язык вырастает такой длины, что ни слова выговорить не сможешь. И до тех пор не уменьшится, пока не передумаешь злословить. Как одумаешься, заклятье перестает работать.

— Заколдовывай, я согласна, — махнула рукой Августа, — да поскорее, а то чего-нибудь и тебе наговорю сдуру…

Удача неторопливо распевала-проговаривала незнакомые слова, а ведьма тем временем представила как пытается позлословить, а язык растет, не помещается во рту и в конце концов, извиваясь как змея, ползет за ней по паркету…

— Буду думать, стоит ли гадости говорить, — решила она, вздохнув, — нельзя становиться посмешищем!

— Так, наговор-то я сделала. Но беседа не закончена, я из ваших обсуждений поняла, что удача вам понадобится. Давай, рассказывай, что дальше делать собираешься. Раз я твою семью под свое крыло приняла, значит, надо помогать.

— Собираюсь с Минервой увидеться, директора попробовать приструнить, выяснить, почему Северуса дед не принял в род… Ну, и узнать, кто опекает младшего Поттера. И чем ты сможешь помочь?

— Да уж не беспокойся, — рассмеялась Удача. — Ты видишь меня в образе человека только потому, что Василиса в этом доме живет, а для всех остальных я невидима и неслышима. Перемещаюсь я со скоростью мысли, и внушить многое могу. К тому же, я любого человека вижу насквозь. Призвал человек удачу, а я присмотрюсь к нему, а потом действую.Те, кто не верит в волшебство, сочли бы мою помощь своевременной подсказкой к решению сложной проблемы, только и всего.

— Ты что же, всем-всем помогаешь?

— Конечно, не всем. Если твой братец Элджи удачу призовет, чтоб тебя извести, ему помогать не буду!

— А как это ты так быстро научилась разговаривать по-английски?

— Простота ты, Августа! Я с тобой не разговариваю, мы общаемся мысленно. А теперь слушай: ходить никуда не надо. Я Макгонагалл нужные мысли навею, и она сама к тебе в гости явится, а ты обдумай, что узнать у нее хочешь. Принца, отца Эйлин, и впрямь навестить надо, но уж не сегодня. На встрече с бывшей подругой пока остановимся. А вот когда с подругой поговоришь, тогда и будем решать, что дальше делать. Лиссу пока не трогай, позову сама, когда Минерва твоя явится. Все, исчезаю, скоро вернусь, жди.