Мечтам свойственно сбываться (гет)

Как всег­да не все так прос­то и глад­ко. Пришли осенние холода с сыростью, дождями и пронизывающим ветром. Сегодня как раз и был такой день. Но в доме было тепло, в камине горел горючий камень, ведь дров не напасешься, да и таскать их я замаюсь. И одеваться придется соответственно погоде, а мой гардероб не рассчитан на непогоду. К счастью, я знаю согревающие и водоотталкивающие чары, но, как всем известно, магия не панацея, а маги — всего-лишь люди с необычными способностями.

Мои мысли были далеки от предстоящей встречи с Гордоном Принцем и постоянно крутились вокруг извечной женской проблемы «Что надеть?», но я не прекращала рассказывать сыну «не сказки», которые я к этому времени просто выдумывала. Все нормальные детские истории я успела рассказать, а магловские сказки Северусу не очень нравились. Пришлось пересказывать книгу, недавно прочитанную мною. Переделать, конечно, пришлось, но сыну все равно нравилось.

— И путь их пролегал сквозь проклятый лес, но они добрались до замка…

— Это как Запретный, только проклятый? — спросил сын.

— Нет, не Запретный. Изначально это был тракт через лес, совершенно обычный и ничем не примечательный. Но потом поселился в том лесу супостат, некромант, то есть. Ну и проклял он это место. И завелась в нем всякая нечисть, от которой людям пришлось защищаться своими силами. Но жуткая нечисть выходила только с наступлением темноты и только в границах леса. Вот и проложили местные дорогу в обход прежней торговой дороги, огибая лес.

— А зачем некромант проклял лес?

— По инерции, — с умным видом ответила я, не зная ответа.

— Как это?

— Проклинал-проклинал разбойников, которые нападали на вампирские караваны, а потом настолько увлекся, что проклял лес, а затем и себя. Так на чем я остановилась? По мере приближения отряда к замку, он становился всё больше и больше, заслоняя собой синеющие невдалеке горы. Единственным украшением замка был большой флаг, который развевался на высоком донжоне замка. Флаг с новым гербом баронства привлекал внимание чужаков своей оригинальностью — на нем был изображен золотой дракон…

В этот раз до Дырявого Котла мы с сыном добирались на общественном транспорте. Да, на тех самых всемирно известных двухэтажных автобусах. Северусу они почему-то нравились, а путешествия каминной сетью меня немного пугали. Уж лучше если не ножками, то на старом-добром транспорте. Выйдя на Чаринг-Кросс-Роуд, мы направились в «Дырявый Котел», где нас ждал Гордон Принц. Я прекрасно знаю из памяти Эйлин, что добраться до нашего места назначения намного проще на метро, но автобусы мне были намного привычнее. Да и так легче увидеть того, кто за тобой следит. Зайти следом за нами в паб подозрительный тип не решился. Собственно, он только меня настораживает, а остальным прохожим не внушает никаких тревожных мыслей: средний рост, довольно щуплое телосложение, коротко стриженные светло-русые волосы, простоватое лицо. В общем, ничем не запоминающаяся, безобидная внешность, вот только меня она почему-то крайне беспокоит. Возможно, никто кроме нас с сыном не замечает этого парня-подростка. Или я себя накручиваю, но именно этот человек с самого утра стоял под окнами моего дома.

— Мам, кто это? — тихо спросил меня Северус.

— Не знаю, но и не горю желанием выяснять, — бодрым голосом ответила я и зашла в «Дырявый Котел», а молодой человек потерял нас из виду. Не маг. Что радует.

Как ни странно, я не нервничала, а Северус был как всегда спокоен. Чудо, а не ребенок. Да и волноваться было бессмысленно. Тешить себя надеждами я не собиралась, просто положилась на то самое «авось». Посмотрим-посмотрим, что за человек Гордон Принц.

Я узнала его сразу же, как только окинула взглядом паб. Высокий мужчина с темно-карими глазами и практически черными волосами, чуть тронутыми сединой. Он тоже был спокоен, вот только руки немного подрагивали, когда он помешивал сахар в чашке. Мне это придало уверенности до того момента, как Принц посмотрел мне прямо в глаза. Казалось, я переживала на себе эмоции прошлой хозяйки тела, потому что я была рада, удивлена, озадачена… И чувствовала, что этот человек самый дорогой в моей жизни после сына. Не знаю, возможно это остаточный след от Эйлин. Или что-нибудь еще, но это меня не волнует.

— Папа!

— Эйлин… Ты пришла. Да и не одна. Представишь меня внуку?

Маг был спокоен и доброжелателен. После нескольких дежурных фраз приветствия и описания своего отношения к погоде, к столику подошел мужчина, которого я опознала как Томаса Аббота, самого хозяина паба. Откровенно скучающий вид мага ни капли не смущал посетителей, которым явно здесь были не особо рады, прерывая протирание бокалов тряпкой.

— Будете что-нибудь заказывать?

— Кофе? — спросила я.

— Лучше не надо, — сказал Гордон, чуть усмехнувшись.

— Тогда чай.

— Два чая, — вклинился Северус, с любопытством глядя на своего дедушку.

Завели абсолютно дежурную беседу про магические изобретения и не спешили обсуждать самое важное, болтая ни о чём. На самом деле это сложно. Потому что требуется не только просто болтать, как попугай, а понимать, что говоришь. Для того, чтобы уметь поддержать беседу, нужно всегда рассчитывать на собеседника, на его молчание. В месте, где тебя может подслушать практически каждый, эта беседа «ни о чём» идеальный вариант, даже спасительный.

— Думаю, нам есть что обсудить наедине, Эйлин. Я приглашаю тебя и Северуса в наш дом.

На секунду задумываюсь и все-таки киваю. Гордон безусловно прав, нам нужно налаживать отношения, а под прицелом двух пар глаз — сына и бармена — не очень удобно делиться секретами.

— Северус, ты же не будешь против? — обращаюсь к сыну я, а тот в ответ, как и я, кивает. Он держит в ручках газету отца и с любопытством изучает статьи, изредка отпивает от чашки сладкого чая с молоком. Видимо, есть что-то интересное в Пророке, раз Северус хочет мне что-то показать, но стесняется при Принце. В какой-то момент сын с удивлением заглядывает в пустую чашку, а я спокойно отдала сыну свою порцию его любимого напитка, удивляясь любви британцев к чаю с молоком. Я к нему даже не притронулась.

— Тогда мы согласны.

Моя интуиция, помноженная на магическое предчувствие, молчала. Оплатив счет, мы степенно двинулись в сторону камина и вскоре исчезли из «Дырявого Котла» с практически привычным грохотом. Назвать адрес правильно я все-таки смогла и переместилась в дом Принцев не сильно наглотавшись сажи. Чумазые, но хранящие молчание, мы с сыном прошествовали за Гордоном в гостиную. Невербально применив на себе и Северусе очищающие заклинания, я взяла сына за руку для собственного спокойствия. Обстановка в доме вызывала двоякие чувства — с одной стороны Эйлин здесь выросла и всей душой любила это место, а я никогда не была в таких домах и чувствовала себя неловко. Северус был счастлив из-за каминной сети и молчал, «переваривая» свои впечатления. Он с любопытством разглядывал лепнину в стиле барокко, задирая голову вверх, так же молча восхищался картинами неизвестных мне художников (магических, скорее всего) и цепко держал меня за руку и край мантии.

— Если ты не против, то Линки покажет молодому человеку дом, — сказал Гордон и с вопросом взглянул на меня.

— Мам…

— Действительно, дедушка прав. Разве тебе не хочется посмотреть на то место, в котором я выросла? — я присела и наши с сыном глаза оказались примерно на одном уровне. — А я подожду тебя здесь.

За моей спиной послышался хлопок аппарации, и в комнате появился домовой эльф. А точнее эльфийка. Очень небольшого роста, с огромными ушами, напоминающими крылья летучих мышей, которые двигались как локаторы. Домовушка, видимо, Линки, была одета в ярко-синее полотенце с веселенькими ромашками по краям, а большие глаза того же синего цвета блестели неутомимым энтузиазмом. Как я могу судить по памяти Эйлин, большинство домовиков относятся к своим хозяевам как к собственным избалованным детям: готовы перенять на себя все заботы по дому, с радостью выполнить любое их приказание, предупредить малейшее их желание… И мне «повезло» встретиться с эльфийкой, которая практически вырастила прошлую хозяйку тела.

— Хозяйка Эйлин вернулась домой с маленьким хозяином, — радостно пропищала она и поклонилась.

— Линки, покажи моему внуку дом, — приказал Гордон, сделав ударение на «моему внуку». Я киваю Северусу, а он идет вслед за домовушкой, которая хочет «угостить маленького хозяина своей стряпней». Я абсолютно уверена в том, что она вернет сына в целости и сохранности.

— Присаживайся, Эйлин. Разговор будет долгим.

Я киваю. С чего бы начать? Но мои размышления прерывает второй хлопок, а прямо напротив диванчика, на котором мне предложили расположиться, возник старый домовик, похожий на дворецкого знатной семьи. Скорее всего, оно так и было. Принцы далеко не последние люди в магическом мире. Эльф же почтительно поклонился, не меняя выражение лица, и вытянулся, ожидая приказа хозяина.

— Дахар, кофе.

Домовик опять с достоинством поклонился мне и Гордону, а потом появился с подносом. На низкий дубовый столик перекочевали чашки, кофейник и сахарница. К сожалению, кофе уже был дополнен сливками. Я крепко держала чашку, делая вид, что очень сильно хочу кофе.

— Рассказывай, — властно попросил Принц.

И я начала свой рассказ. Некоторые места я опускала, кое-где додумывала, какие-то вообще не описывала. Сначала пересказала воспоминания Эйлин про свадьбу. Этот Игорь, скорее всего Каркаров, подлил «мне» что-то похожее на жидкий Империус, то же самое (или подобное) проделал с Тобиасом. Про дальнейшее я лишь могла догадываться по обрывкам воспоминаний, которые носили отчетливый оттенок дурмана. Проснувшись одним «прекрасным» утром женатыми, Снейпы восприняли это довольно философски. Империус все еще действовал, а им казалось, что пара поженилась, перебрав с выпивкой — Эйлин на дне рождения, а Тобиас после оглашения завещания богатого дядюшки. Съехались, стали жить, потихоньку отходя от действия того наркотика. Успели притереться друг к другу, даже взаимная симпатия была, а деньги Снейпа позволяли особо не обращать внимание на полную несостоятельность девушки как хозяйки. А там и ребенок появился… Но через короткое время после рождения Северуса к ним пришел все тот же Игорь, который «осчастливил» пару еще одной порцией. Чего он этим добивался? Почему? Однако свое появление в этом мире я обставила совсем с другой точки зрения.

Во время моего рассказа Гордон с каждой секундой все меньше напоминал спокойного дипломата, а известие о так называемом предательстве Игоря привело его в бешенство. Оказывается, в отсутствие прямого наследника, деньги Гордона делились между Каркаровым и Долоховым, хотя недвижимость отходила Министерству с правом выкупа. Не такой судьбы он хотел своему дому и месту в Визенгамоте, которое так же передается лишь по прямой линии наследования.

А я старалась не обращать внимание на перемены в настроении отца и продолжала причитать, не отходя от сочиненной мною легенды. Получалось неплохо, даже естественно.

— Да нормально мы с Тобиасом жили. Изредка ругались, не без этого, но все было хорошо. И буквально несколько дней назад я словно очнулась ото сна. Тоби выпил лишнего с коллегой, сын испугался и… У Северуса случился магический выброс.

— Сильный? — с жадностью спросил Гордон.

— Куда уж сильнее? — криво улыбнулась я, вспоминая свое появление в этом мире. — Тобиас встретился головой со стенкой, а с меня спали последние ограничения Империо.

Действительно, а почему я проснулась в этом теле? Я не умерла, в жизни было все спокойно и без лишней суеты. У Эйлин же на первый взгляд тоже было стабильно, не сказать, что девушка была счастлива, но вполне довольна своим местом в жизни и редко вспоминала первую любовь — Барти Крауча. Еще одна странность и ворох вопросов. А ответы на них я вряд ли получу.

После моих слов про силу Северуса глаза мага сверкнули гордостью, которую я постоянно видела у родителей девочки из моего класса. Маленькую пятиклассницу упорно загружали кружками и дополнительными занятиями, не понимая, что тем самым они лишали девочку сил и времени не то что на учебу, а даже на контакт со сверстниками. Растят ребенка-индиго, а мучаться должен кто? Сами бы так развлеклись, а я бы посмотрела на них, когда эта милая пара увидела свою Машеньку на уроке английского, который она знает хуже «дополнительного» японского.

— Но вернемся к делу. Я понимаю, что ты боялась писать письмо мне, боясь того, что его кто-нибудь перехватит. Это я понимаю и принимаю. Но вот буквально пару дней назад к тебе заходил Джейсон Олливандер. Разве ты не могла написать мне пару строк и передать ему?

— Постой, папа. Джейсон Олливандер?

— Да, разве ты его не знаешь? — удивился Гордон и внимательно посмотрел на меня. — Совершенно случайно я узнал о том, что ты купила палочку у Олливандера…

— Я не представлялась.

— Поверь, мои связи позволяют и не такое, — криво усмехнулся он. — И я пришел к Олливандеру узнать информацию из первых рук. Кстати, а где твоя прежняя палочка? — мимоходом поинтересовался Гордон.

— Сломала. В порыве страсти роковой, — улыбнулась я, порадовавшись, что успела спрятать как можно дальше ненужную вещь. Не продавать все-таки.

— Я так и думал. Возвратимся к Олливандерам. В лавке сама знаешь кого, — я сдержалась и не захихикала от такой формулировки. — Я был очень удивлен, встретив Джейсона. Ты не знаешь, но около пяти лет назад он уехал в Румынию, изучать изготовление корпуса из родовой древесины…

Из пространной речи Гордона, который говорил обо всех своих делах весьма обтекаемо, я узнала не очень многое. Дипломат. Сказал так много слов, а по сути практически никакой информации папа не предоставил. Так, самые известные факты и немного подробностей. Джейсон — сквиб, однако для мастеров палочек магическая сила не так уж и важна, важны знания, талант и умение видеть магию. Гаррик не особо беспокоился по поводу отсутствия магии у сына, поэтому никаких различий между своими детьми не делал, а Джейсон в будущем станет хозяином лавки. Школа, институт, изготовление палочек… Двухмесячные курсы повышения квалификации младшего Олливандера должны были завершиться еще в пятьдесят девятом году, но растянулись на помолвку, свадьбу и постоянное место проживания в Синае. Аккуратно расспросив отца и сына, Принц узнал про то, что Джейсон собирается навестить меня по просьбе одного вышепоставленного лица, для которого Гаррик делал палочки на заказ, а те попали в чужие руки. Точнее, мои и Волдеморта. Заказчик в шоке, но не собирается устраивать скандал, лишь хочет убедиться в бескорыстности намерений… Вот на этом месте я не могла понять, за какую дуру меня держит Принц. Неужели я настолько наивна?

Как оказалось, это не все. Заказчиком оказался никто иной как добрый дедушка Альбус Дамблдор, профессор трансфигурации в Хогвартсе. Мда, кажется, мне нужно завести блокнот и записывать все нестыковки, иначе я не смогу разобраться в происходящем. И какие связи должен иметь Дамблдор, чтобы Олливандер, пусть младший, лично пришел ко мне по такому банальному вопросу? Странно. И это следует запомнить. А ведь отец знает больше, чем хочет показать. А почему он не хочет ничего говорить? Боится? Не доверяет мне? Считает меня маленькой девочкой, не способной осознать ситуацию?

Откуда-то сверху послышался грохот, заставивший нас с Гордоном отвлечься от разговора и пойти проверить обстановку на втором этаже, забыв про кофе. Источник шума обнаружился быстро, даже не пришлось долго искать. Северус сидел в окружении больших мыльных пузырей, которые на большой скорости натыкались друг на друга и на окружающие предметы, не спеша лопаться. Рядом с ним стояла бледная как смерть домовушка, которая с ужасом смотрела на самый большой пузырь, пытающийся просочиться сквозь стекло. Сын же напротив выглядит очень довольным собой и чуть ли не светится.

— Красиво, не правда ли? — светским тоном спросил он. Гордон ошарашено кивнул. Да, стихийный выброс — это не кот начхал… Но мыльные пузыри выглядят довольно-таки безобидными на фоне прошлого выброса.

— Мама, Линки по­казала мне пор­тре­ты предков. Они какие-то странные и лица у них такие кислые, как будто уксуса глотнули… Пред­став­ля­ешь, они уме­ют раз­го­вари­вать и ходить между картинами, а один дядечка да­же показал мне твою комнату! — восторженно сказал сын и начал описывать мне свои наблюдения.

Мне лишь оставалось улыбаться и кивать в нужных местах, стараясь молча наблюдать за потугами Принца убрать мыльные пузыри заклинаниями. Они не поддавались, лишь окрасились в фиолетовый цвет и начали петь песни в стиле русский шансон хриплыми прокуренными голосами, которые периодически срывались на хрип. Было не очень громко, но довольно забавно. Во всяком случае сыну понравилось.

— Оставайтесь жить здесь, — неожиданно предложил Гордон, с улыбкой посмотрев на нас с Северусом, спрятавшихся от блатных пузырей за антикварным стулом. За нас двоих ответил сын:

— Ага. Конечно останемся. Мы еще весь дом не… Осмотрели.

* * *

Он сидел за столиком в углу зала и цедил мелкими глотками дрянной напиток, не чувствуя вкуса. Странная жидкость, похожая на молочный суп с сахаром, отдавала несравненным запахом прокисшей гущи и непонятно за что гордо именовалась «кофе». Сам по себе кофе настолько вкусен и ароматен, что сделать его совершенно непереносимым — не такая простая задача, как кажется. Сделать его немного горьким, немного неароматным, немного невкусным — это всегда пожалуйста. А вот испортить кофе трудно. Однако бармен Том был настоящим мастером своего дела. Этому сотруднику Отдела Тайн не было равных во многих сферах.

На столике лежит газета, а Гордон изредка просматривает статьи, чтобы занять себя. Какой-то маглорожденный, который держал в своем доме несколько сфинксов для защиты от воров, был убит своими же так называемыми питомцами, потому что не смог разгадать загадку. Эх, не учит молодое поколение печальная слава Криспина Кронка...⁽¹⁾ Терпение. Ожидание. Его дочь все-таки ответила на его письмо и, пусть сухо, но согласилась встретиться с ним. Много воды утекло с того времени, как его Эйлин исчезла, буквально растворилась в воздухе, оставив после себя неубедительную записку. До того момента он даже и не знал насколько его маленькая девочка была привязана к Краучу-младшему. Любовь или влюбленность. Не имеет значения для Гордона, но беспокоит Эйлин. Он думал, что не пройдет и месяца как она вернется.

Изменилась… Как же она изменилась с того момента, как ушла из дома. Гордон смотрел на Эйлин и никак не мог узнать. Где его маленькая веселая девочка? Когда она исчезла, оставив после себя неуверенность, сквозившую в каждом движении этой знакомой незнакомки? Нет, она сильно повзрослела. Не девочка, женщина. Молодая, но от этого не менее разумная. Боится… Не за себя, а за сына, что радует. Видимо, эти семь лет были не такими уж радужными, как он надеялся. Его единственная дочь успела выйти замуж, родить сына и собирается хоронить мужа. Не такой судьбы он хотел для Эйлин. Слишком поздно извиняться. Ни к чему. Эта женщина не поймет. Не верит ему, поэтому и пришла на нейтральную территорию.

Эйлин кусает губы и молчит. Такие знакомые и одновременно незнакомые глаза темно-карего цвета внимательно изучают его. Даже с недоумением и каким-то вопросом. Нет, это робкая надежда. И немного радости. Она хотела видеть его… Дочка… И мальчик рядом с ней. Его внук. Очень похожий на него самого в детстве, особенно глаза. Но характер явно не Гордона. Спокойный, даже флегматичный, со слишком взрослым для пятилетнего мальчика взглядом. Сам Принц в свое время не мог устоять на месте дольше минуты, постоянно говорил что-то громким голосом, комментируя даже самую незначительную мелочь, из-за чего мать на приемах постоянно на него неодобрительно шикала. Словом, он с детства не любит официальные сборища «для элиты», но никогда не был против устроить вечеринку для близких друзей. Нет, сейчас его внук не в пример больше дочери похож на покойную жену Катерину…

— Папа! — шепчет Эйлин и растеряно улыбается. А на душе становится на удивление легко. Она простила.

1) Криспин Кронк (1795-1872) — волшебник, который держал в своем дворе несколько сфинксов. Видимо, Министерство Магии запрещало разводить сфинксов на дому, потому что чуть позднее Кронка посадили за это в Азкабан.

Вернуться к тексту