Расставляя приоритеты (джен)

Отказаться от приглашения гранд-адмирала Сина, прослушать обращение императора, находясь на борту его флагмана, было бы по меньшей мере неучтиво, поэтому особо долго Нэтан Дейр и не раздумывал, когда его получил. К тому же согласию не мало способствовал тот факт, что сам Син был, по его мнению, чуть ли не лучшим из двенадцати. Нет, они все бесспорно были лучшими, и каждый из них пользовался просто-таки безграничным доверием Императора. Однако, вера в идеалы Империи, преданность Палпатину и при всём при этом способности командующего выделяли его среди прочих тем, что этих и других качеств в нём было в меру. Что позволяло ему не сыпать цитатами Императора в личных беседах, не нагружать собеседника своими опасениями по поводу гипотетического прорыва мятежников к Корусанту, не рисовать ужасающие перспективы вселенной, если допустить экзотов хотя бы в низшие эшелоны власти, не… словом, он был, пожалуй, единственным гранд-адмиралом, кроме Тигеллинуса, с кем можно было просто приятно поболтать, не опасаясь за свой разум и сохраняя прекрасное настроение.

Последнее Дейру было необходимо как воздух. Месяц с небольшим, что он провёл чуть ли не на задворках Империи, не мог не сказаться на вечно жизнерадостном адмирале. Вырванный из привычного круга обитания, с детства привыкший к праздной жизни столицы, он чувствовал себя здесь рыбой, вытащенной из воды. А тут ещё это непонятное положение, что сейчас сложилось во флоте. Нет, на Корусанте тоже плелись интриги и каждый день под смех толпы, и фальшивые улыбки, зажигались новые звёзды, и рассыпались в пыль репутации. Но его это никогда не касалось. Он был одной из фигур, которая устраивала всех. Репутация, родословная, верность Империи, неучастие в интригах и, самое главное, тот факт, что он фактически ничего и никогда не решал и властью, как таковой, не обладал. Этакий компромисс всех сторон.

Официально он всё ещё числился под командованием гранд-адмирала Тешика, и поскольку иных инструкций не поступало, продолжал исправно отправлять ему отчёты, которые всегда проходили через руки приставленного к кораблю офицера Айсард. В такие моменты адмирал даже испытывал лёгкие угрызения совести, но быстро утешал себя тем, что абсолютно ничего способного заинтересовать директора в них нет и, если она захочет, то всё равно их достанет, да и Его Величество по-прежнему безвылазно находился на Исполнителе.

Исполнитель. Эта величественная громадина казалась настолько огромной, что даже привыкший ко всему Дейр, долго не мог оторвать взгляда от этого монстра, когда они вышли к Хоту. Нет, он, конечно, видел сообщения, слышал рассказы, но реальность поражала воображение. В такие минуты он невольно задавался вопросом, насколько же огромной была Звезда смерти, если на её фоне даже этот корабль казался не таким уж и большим. Однако эти мысли всегда заставляли вспомнить о мятежниках, а думать об этих презренных не хотелось даже сейчас, когда где-то под ними лежали обугленные ошмётки их базы. Этакий прощальный подарок от Дарта Вейдера.

О старом главкоме в последнее время говорили даже больше чем обычно, поскольку все разговоры так или иначе сводились к тому, что окружающие думают о нём, и предположениям, что из себя будет представлять сменивший его на посту. По правде говоря, отправляясь с дружеским визитом, он предполагал, что здесь подобных разговоров не ведут. Гранд-адмирал и его флот подчинялись только Императору, а значит, подобные новости могли вызвать столько же интереса, сколько назначение нового гранд-моффа, однако на деле всё оказалось вовсе не так. Ему даже не пришлось задавать наводящих вопросов, что бы понять, что здесь идут всё те же разговоры и всех волнуют всё те же вопросы.

— Хотел бы я знать, откуда вообще пошёл этот нелепый слух, что новый главком мало что смыслит в командовании, — сидя напротив него, спрашивал Син, обращаясь кроме него к двум стоящим рядом адъютантам. — Я бы всех этих болтунов, что распространяют подобную дезинформацию…

— …по законам военного времени, — мягко поддакнул Дейр, осторожно наливая себе в бокал чуть сладковатую, нежно-фиолетовую жидкость. На столе не было ни грамма алкоголя, и потому он не боялся, что подобная вольность ему потом ещё аукнется. — Однако все говорят, будто слух пошёл с Исполнителя. Что Вейдер сам сказал это незадолго до того, как его отослали.

— Мало ли, что говорит отстранённый от командования, — пробурчал, внимательно изучая жидкость в бокале, гранд-адмирал, однако уверенность в его голосе поколебалась. Оно и понятно. Из тёмного лорда клещами слова бывало не вытащить, а тут он, по слухам, разразился целой речью, что было, мягко говоря, нетипично для него. Сам Нэтан пару раз сталкивался с ним во дворце, когда Вейдер был вынужден присутствовать на разного рода мероприятиях, и этих коротких встреч вполне хватило, чтоб составить о нём своё собственное мнение. Правая рука императора был молчалив, угрюм и крайне опасен. Он чёрной тенью возвышался возле трона, изрядно действуя на нервы окружающим. Причём Дейру всегда казалось, что именно из-за этого Палпатин и заставлял его присутствовать на великосветских мероприятиях, никак не связанных с прямыми обязанностями главкома.

Время трансляции приближалось, и их беседа с гранд-адмиралом затихла сама собой. Поговорить, конечно, можно было ещё о многом, и сам адмирал мог поделится парой-тройкой занятных историй, произошедших в столице за последние два месяца, но сейчас привлечь внимание Сина смог бы только внезапно вошедший в двери император собственной персоной. Для этого человека, сидящего всего в паре шагов от адмирала, более не существовало ни комнаты, где они находились, ни его гостя, ни их замерших адъютантов. Только экран, на котором с минуты на минуту должно было появиться лицо Палпатина.

Привычный к этой маленькой особенности, роднившей того с Ил-Рацем, Дейр быстро скользнул взглядом по присланным рапортам своих капитанов. Согласно им, всё было в порядке. Личные составы собраны и построены, чтоб прослушать обращение. Система громкой связи проверенна, чтоб несущие вахту также не пропустили ни слова. Всё в порядке. Беспокоится не о чем.

Он уставился на экран, поймав себя на том, что невольно мысленно ведёт обратный отсчёт 6… 5… 4…

* * *

3… 2… 1…

Запись пошла, и император начал своё, уже в какой-то мере ставшее очередным, обращение к Империи.

Селина Вейд наблюдала за происходящим с почтительного расстояния. Её позвали сюда чисто ради подстраховки, на случай, если что-то пойдёт не так.

Предполагаемый виновник потенциального «что-то не так» пока вёл себя тихо и, можно даже сказать, примерно. И для того, чтоб так и было на протяжении всей трансляции, всё её внимание было сосредоточенно на Волан-де-Морте, стоящем всего в паре шагов от Палпатина. После наглядной «демонстрации» тот заметно присмирел, спеси поубавилось, и на лицо внутри его головы шла тяжёлая умственная работа. «На лицо» тут, правда, было скорее фигурой речи, поскольку и доселе не сильно отягощённое эмоциями, оно теперь и вовсе стало походить на маску.

Уже перед самым обращением встал вопрос, во что именно он будет облачён во время трансляции. Старый наряд, в котором он прибыл, был очень похож на облачение императора, а потому не годился ни под каким видом — незачем вводить честных граждан Империи в сомнения. Меж тем военная форма, идеальный для его должности вариант, сидела на нём нелепо, и можно даже сказать, глупо. Поэтому пришлось пойти на компромисс. Чёрные одежды, что-то среднее между его старым облачением и бронёй, отдалённо напоминающие облачение древних лордов ситхов, показались Палпатину вполне приемлемым вариантом. Надёжно скрывая тощую, можно даже сказать, костлявую фигуру главкома, они придавали ему загадочный и куда более внушительный вид, которым тот похвастаться никак не мог.

По замыслу императора, его роль в сегодняшнем вечере была без слов. Просто постоять позади Палпатина и не делать глупостей. Простое задание, учитывая, что пока это был максимум, на который Волан-де-Морт был способен. Язык по-прежнему плохо ему давался, а учитывая, что запись пойдёт по рукам, будучи засмотренной до дыр всеми, начиная от рядовых граждан и заканчивая лидерами мятежников, рисковать монтажом они не стали. Хватит и так. Молчаливая фигура позади императора, в лучших традициях лорда Вейдера, должна была уже на подсознательном уровне нагонять ужас на врагов Империи.

Селину этот маскарад откровенно смешил и вызывал чувство гадливости, но сделать она ничего не могла. Терпеливо наблюдала за новичком. Понимала, что за ней самой с интересом в свою очередь наблюдает Палпатин.

Подозрения о том, что Волан-де-Морт не единственный подопытный на этом корабле, начали посещать её практически сразу после отбытия милорда. Как-то всё слишком легко складывалось. Император, который так спокойно допустил её до новичка, само отношения Палпатина к ней. Слишком спокойное, если учесть, кто она такая. Слишком доверительное, если учесть, что когда он приходил к новому главкому, они там оставались одни. Без охраны. Без камер. Она, конечно, Ему не ровня, а новый главком и подавно никакой угрозы из себя не представляет, но…

Всё было слишком странно. Не логично.

Краем уха она слышала голос императора, особо не вникая в смысл слов. Её задача была куда ответственней и важней, а прослушать официальную версию появления Волан-де-Морта и его впечатляющего послужного списка она ещё успеет в более подходящей обстановке.

Скажем, сегодня, когда её отошлют. Делать ей всё равно нечего. У неё на ближайшее время всего одна проблема и задание по совместительству.

Её роль в происходящем милорд определил просто — не дать новичку угробить корабль и его адмирала. За корабль можно было не волноваться, она даже не могла себе представить, что надо сделать с этим монстром, чтоб его уничтожить, настолько мощным и неприступным он ей казался. Во всяком случае, быстро и с наскоку его точно не взять. А вот с адмиралом всё было несколько сложнее. Пиетт не обладал Силой, связями и инстинктом самосохранения, который сказал бы ему, что устав и всякие правила хорошо, но жизнь ещё лучше. Он был слишком правильным, слишком похожим на портрет имперского офицера, что в три смены рисовали активисты КОМПНОРа. И всё это на фоне того, что у них у всех на лбу было буквально написано, что они потенциальные смертники.

Окружавшие её люди либо не понимали, что происходит, либо были круглыми идиотами. Причём, судя по их адмиралу, первое ничуть не мешало второму. Почему-то никто из них не понимал, что из цели номер два с уходом милорда они плавно превратились для мятежников в цель номер один, поскольку до Императора они смогут добраться, только если он сам пожелает окончить свои дни столь элегантным самоубийством, в то время как Эскадра сейчас представляется куда более лёгкой мишенью. А ведь и кроме них, других желающих предостаточно. На них, как цепные псы, бросятся все, кому не лень. В Империи слишком много тех, кто захочет свести счёты, если не с тёмным лордом, то хотя бы с его кораблём. Этакий красивый жест, уничтожить всё, что дорого врагу. Добавим сюда тех, кому мозолит глаза назначение адмирала и главкома, и можно смело писать завещание — надеяться особо не на что и не на кого.

Когда они составляли предварительный план, лорд Вейдер особо подчеркнул, что её задача оберегать адмирала. С остальным Фирмус Пиетт справится сам. Эта уверенность в адмирале лишь усиливала её раздражение, подпитываемое самомнением и изрядной долей ревности. Она служила милорду, когда Пиетт ещё патрулировал свои неблагополучные задворки. Она выполняла особо сложные миссии, где безжалостно уничтожала врагов тёмного лорда, в то время как новый капитан Исполнителя не смел слова поперёк сказать Оззелю, который гонял его, словно курсанта, по всему кораблю. Она теперь вынужденна быть не просто телохранителем, а скорее нянькой для него, поскольку адмирал, похоже, действительно ничего не понимает.

Вейд старалась сохранить безучастное выражение лица, в то время как внутри неё всё клокотало от ярости, когда она буквально в последний момент сумела отговорить адмирала, чтоб он не отзывал контракт на поимку принцессы. У Пиетта было какое-то стойкое предубеждение к наёмникам, и он считал их использование, чем-то сродни оскорблению чести мундира. Селину такие тонкости не волновали. Там, где она росла, — среди тех, с кем она росла — считалось, что все методы хороши, коли они действенные, а потому его слова о том, что действовать надо строго по уставу, где нет ни строчки о использовании наёмников, с последующим предложением просто сидеть и ждать окончательно вывели её из себя. Она тогда сорвалась. Не сильно, но всё-таки сорвалась. Устроила весь этот цирк в смотровой.

Мятежницу надо схватить любой ценой и при первой возможности. Её поимка — это не только реальный шанс поддержать заинтересованность Палпатина, но и возможность, передав её Айсард, заручиться, если не поддержкой ИСБ, то хотя бы её благосклонным закрыванием глаз на некоторые моменты или своевременным предупреждением по старой дружбе в нужный момент.

Айсард, Пестаж, Макати, Тешик, Син, Ил-Рац и ещё около двух десятков фамилий тех, к кому они могли обратиться на первых порах в поисках поддержки. По словам милорда, эти первое время будут за них, поскольку мгновенное поражение на поле боя или в подковёрной борьбе со стороны только что назначенного главкома они сочтут ударом по самой Империи, а потому приложат все свои силы, чтоб подобного не произошло. Но это ненадолго. Через пару месяцев Палпатин охладеет к новой игрушке, и если к этому времени не найти способ совершить обратный обмен, то им будет тяжело.

Лорд Вейдер сказал, что за них при любом раскладе будет три гранд-адмирала. Тешик верен Империи, для него ценен любой корабль флота, но он заперт в своём сверхсекторе. Есть Ил-Рац, для него помочь главкому Империи это первый и почётный долг, но увы, кроме как болтать, он ни черта не умеет. Правда, у него есть КОМПНОР, но связываться с ними слишком часто никакие нервы не выдержат. Кто же третий? Син и Макати на эту роль явно не годились, поскольку если дойдёт до открытого противостояния, то они скорее всего выберут нейтралитет, прикрываясь тем, что подчиняются только Императору. Об остальных же даже думать не приходилось.

Её зелёные глаза поймали взгляд Волан-де-Морта. Всего мгновение и вот он уже снова смотрит, как и было велено, в камеру.

Она знает и чувствует через Силу, что она ему не нравится. Ну и пусть. Так и должно быть. Незачем устраивать тут чёрт знает что. Он должен хотеть вернуться в свой мир. В добровольности чего она сильно сомневалась. Какой идиот отдаст место главкома и статус правой руки императора?! Да за то, чтоб оказаться сейчас на его месте, многие в прямом смысле готовы ему перегрызть глотку зубами. Впиваясь в горло, захлёбываясь кровью соперника.

Она всё делает верно и правильно. Этот лорд никогда не сравнится с милордом, ни как пользователь Силы, ни как командующий, а значит, его участие можно свести к минимуму. Осталось только убедить в этом адмирала и тогда…

* * *

— Он… он же не человек, — ошарашено прошептал стоящий возле её стола мужчина, когда на экране появилась ведущая, сообщившая, что обращение императора к согражданам закончилось, и вернулась к освещению прочих новостей.

— Не совсем человек, — положив подбородок на переплетённые пальцы, сказала Исанн Айсард, чей задумчивый взгляд был направлен куда-то поверх показываемых последствий зверств мятежников.

— Полукровка? Судя по внешности, вариантов более чем достаточно: раттак, пауʼан… да тут даже гвинны и мууны подходят.

— Никогда не слышала о межвидовом союзе человека и гвинна, но если это муун, то всё ещё хуже, чем мы предполагали. Хотя в любой расе есть исключения. Разве вам не было бы интересно посмотреть хоть на одного воинственного мууна, который загорелся желанием очистить Империю от всяких отбросов? — усмехнулась директор. — Однако в любом случае надо достать его досье, тогда будем знать точнее. Теперь, когда его личность раскрыта, подобная операция не должна вызвать недовольства Его Величества. Поручите нашему агенту на Исполнителе заняться этим немедленно.

Генерал замялся, нерешительно поджав губы.

— Проблемы?

— Подобные действия могут привести к обнаружению, а у нас на Исполнителе всего одна единица, — неуверенно начал он под её изучающим взглядом. — Может, безопасней подождать, пока информация попадёт в общую базу данных? О возвращении императора на Корусант пока нет и речи, а значит, у нас пока нет и повода для волнений. Вряд-ли что-то сможет сильно измениться за два три дня.

— И получить всё в общем порядке, наравне со всеми? — вздёрнув одну бровь, насмешливо осведомилась Айсард. Впрочем, вопрос был действительно сложным. Получение любой, даже самой пустяковой информации раньше других всегда давало преимущество. Всегда, но не в этот раз. Император дал им ясно понять, что новичок прибудет издалека. Что его никто здесь не знает. А если объединить это с внезапным исчезновением Вейдера, которого вроде как обменяли на этого Волан-де-Морта, который, в свою очередь, никогда не видел космические корабли, то картинка приобретала весьма интересные очертания. Явно прибыл откуда-то из технически отсталых краёв и как следствие, никакого компромата и записей сомнительных историй на него быть не должно. Раз так, то внезапно вылезшая из ниоткуда совращённая двенадцатилетняя дочь какого-то короля им пока не грозит. Всё прочее, включая происхождение, положение и образование она всегда с лёгкостью сумеет представить в выгодном свете. А раз так, то стоит ли рисковать?

У них были агенты по всему флоту, но флагман главкома Империи — это отдельная тема, и проникнуть туда не так уж и просто. Вейдер всегда придирчиво отбирал в свою эскадру, а перед тем, как попасть на Исполнитель, претенденты и вовсе проходили столь жёсткий контроль, что создавалось впечатление, что речь идёт не о корабле, а о доступе в личные покои императора. Им потребовалось больше двух лет подготовки, чтоб внедрить туда своего агента, которого из-за всей этой кутерьмы пришлось раскрыть, так толком и не успев воспользоваться теми возможностями, что он мог им предоставить.

В глазах Айсард он был потерян, но тот факт, что за месяц на флагмане не произошло никакого «несчастного случая», как и внезапного перевода, давал надежду некоторым из её подчинённых на то, что Вейдер в суматохе забыл дать на его счёт должные распоряжения. В последнем она сомневалась. Тёмный лорд пробыл главкомом достаточно долго, чтоб взять и просто забыть о подобной мелочи. Однако всегда был шанс, что он решил оставить агента, чтоб она так же могла иметь прямой доступ к новому главкому. Идея эта была глупой и крайне наивной. Если бы речь шла о ком-то другом, она бы рассмеялась в лицо предложившему подобный вариант, но Вейдер был Вейдером. Личные мотивы никогда раньше не фигурировали в его действиях, и даже конфликты, возникавшие с местным бомондом, были, скорее, следствием, чем причиной многих из его операций. Предыдущий главком придерживался правила, что интересы Империи всегда должны быть на первом месте, а потому порой поступал слегка нелогично, на взгляд окружающих. И если так, то опять-таки, стоит ли ей рисковать?

— Да… пожалуй, вы правы. Три дня особой роли не сыграют, — кивнула она, уже в уме прикидывая, что официальное досье это всё равно только вершина айсберга. Чётко дозированная информация, половина из которой будет переврана, дабы объяснить назначение. Рисковать ради бумажки, в которой, в лучшем случае, настоящее только имя и год рождения, было бы действительно глупо.

— Кстати, насчёт эскадры. Теперь, когда лорда Вейдера там нет, думаю, мы можем попытаться внедрить туда ещё пару агентов. Приготовьте мне досье всех доступных агентов высшего уровня, кого мы могли бы назначить на это дело. Всегда есть шанс, что в поднявшейся суматохе мы сможем впихнуть туда своих людей. Мне сейчас как никогда нужны хорошие новости.

— Если позволите, то у нас есть одна, — с лёгким поклоном отозвался мужчина.

— Хорошая?

— Относительно. Принцесса Лея Органа. С тех пор как милорд разгромил базу мятежников, о ней нет вестей. Мы думали, что она укрылась на одной из их тайных баз, но поступила информация, что они сами не знают, где она.

— Она могла погибнуть?

— Могла. Но из системы Хот она сбежала будучи живой и невредимой. Более никаких известий от неё не поступало, и никто её не видел.

— Она же не на истребителе сбежала. Любой мало мальски приспособленный для дальних перелётов корабль даёт пару месяцев автономии. Месяца два так точно.

— Да, но это означает, что она отрезана от прочих мятежников и по каким-то причинам не может выйти с ними на связь.

— Всё та же иголка в стоге сена, генерал. Схватить её легко, но вот найти. Впрочем, учитывая обстоятельства, — её взгляд скользнул по ожидающему её экрану, где множились сообщения, — сочтём это относительно хорошей новостью. Нам остался сущий пустяк, чтобы так же испарились прочие мятежники и более об них никто не слышал.

Ей предстоял долгий день, а за ним и ночь. Прошлый раз показал, что главное — продержаться первые пять-шесть часов. Потом будет легче. Впрочем, визирю сейчас должно быть приходилось даже трудней, чем ей. На её долю приходилась лишь треть вызовов от общего потока, поскольку далеко не каждый был готов обратиться в ИСБ с требование объяснить, что за чертовщина твориться в Империи. В прошлый раз её атаковали в бессмысленной надежде выяснить, кто этот таинственный новый главком, поскольку, по их мнению, она просто обязана была обладать подобной информацией. Теперь предстояло отбиваться от толпы жаждущих узнать, в честь какого праздника их всех обошли при выборе.

На бунт из-за решений императора никто в здравом уме не пойдёт и чисто из принципа ряды мятежников не пополнит, но вот по мелочи, сделать так, чтоб новому главкому жизнь мёдом не казалась, это они могут.

Одно было точно. Дело дрянь. В глубине души она до последнего надеялась, что это будет кто-то вроде Вейдера. Кто-то, кто одним своим видом сумеет внушить, что с ним лучше не связываться. Новый главком лично на неё особого впечатления не произвёл, и что-то ей подсказывало, что не на неё одну. Одного его лица, смутно белеющего в темном помещении, откуда велась трансляция, было более чем достаточно, чтоб всполошить борцов за чистоту расы под руководством Питты. Добавим к этому отсутствие родственных связей, и вот уже в списке два гранд-адмирала и пара моффов, а значит и до подковёрного конфликта рукой подать. Союз против нового главкома с целью его мягкого смещения означал, что рано или поздно в него влезет и Гранджер, и вот тогда…

Она нахмурилась, устало потерев виски. Как же всё всё-таки не вовремя. Назначение. Мятежники. А тут ещё приближается День Империи, и надо всё просчитать, надо за всем проследить. И время, время как всегда играет против неё, а потому надо действовать быстро. Если вся эта свора почувствует запах слабости, то остановить их смогут разве что массовые расстрелы, которые уже не понравятся Палпатину. С другой стороны, если его ставленника быстро уберут, он тоже не будет в восторге. Тот же Вейдер терпел Оззеля до последнего, убрав только когда получил все карты на руки.

Ей бы ещё знать, какова во всём намечающемся действии роль Сина. Он останется с Волан-де-Мортом или уйдёт, сопровождая императора? Пока информация на этот счёт поступала крайне противоречивая и ничего не было ясно. Одно она знала точно: подчиняющийся гранд-адмирал явно накинул бы очков новичку. Заставил бы рассматривать его не просто как временную прихоть императора, но и как его нового любимчика, что накладывало на окружающих совсем другие обязательства. Если всё так, то хорошо. А если нет? Если Сину велят сопровождать Палпатина на Корусант?

Лучше было не рисковать и заранее позаботится о самом неприятном раскладе. К счастью, думать над этим вопросом было особо не надо. Ещё тогда, когда они с Пестажем вышли от императора, она понимала, к чему всё идёт, а потому план был приготовлен загодя. Не самый лучший, однако сейчас нет особой разницы, чем забить эфир, попутно предоставив новичку поддержку в достаточном, чтоб продержаться хотя бы первое время количестве.

Ил-Рац. Ярый фанатик Империи, готовый объявить каждое слово Палпатина истиной в последней инстанции, даже если тот скажет, что дважды два равняется ста тридцати пяти. Он не отличался особым умом, талантом ловкого интригана и хоть какими-то особыми способностями. Однако всё это каким-то чудом пробуждалось в его тщедушном тельце, стоило кому-нибудь произнести волшебные слова.

— Империя нуждается в Вас, Гранд-адмирал…

* * *

Дамблдор будет умирать медленно. Очень медленно и очень мучительно. Уж это он ему обеспечит, когда выберется отсюда. Когда, а не если, — думал Волан-де-Морт на протяжении всей этой дурацкой процедуры, когда его заставили стоять с каменным выражением лица, глядя куда-то вперёд.

Палпатин утверждал, что вот эта маленькая штучка, что неподвижно зависла в воздухе перед ними, показывает, что происходит в комнате, миллиардам его подданных. На прошлой неделе он бы посмеялся над этим заявлением старика. Посоветовал обратится в Мунго или ещё куда. Стоя позади императора, он как никогда сам нуждался в помощи одного из их квалифицированных специалистов. То, что он изначально принимал за бред, начало принимать облик вполне реальной действительности.

Облик ему не нравился.

Всё, что говорил старик, весь этот высокопарный бред и сумасшедшие фантазии оказались правдой. Суровой, жестокой и крайне неприятной. Сулящей ему долгие месяцы напряжённой работы, прежде чем он сможет направить на директора Хогвартса палочку и сказать… Нет, — злая улыбка скривила его губы, — старик будет ползать у него в ногах, умоляя об аваде. Старик, Поттер и, конечно, про Снейпа нельзя забывать. Как же без него.

Вода. Обычная вода. Они налили во флакончик обычную воду, а его вера в то, что это редкое и крайне сильное зелье, сыграла роль катализатора. Спровоцировала процесс переноса, на радость Дамблдору и на потеху Палпатину. Император, мерзко хихикая, пересказывал ему эту историю, когда он без сил валялся на том же самом столе, что и месяц назад. Тело не слушалось, в ушах стоял бешеный стук его собственного сердца, перед глазами всё плыло, и глумливый голос старика раздавался где-то возле левого уха.

Врачи сказали, что не могут после такого сильного стресса мгновенно что-то там сделать. Вредно, сердце может не выдержать. Эта причина показалась ему столь забавной, что он долго смеялся. Задыхался, заходился кашлем и снова смеялся. У него есть сердце? Подумай только! Мало того, что оно у него есть, так оно ещё, оказывается, чего-то там может не выдержать. Смешно. Авроры с Грюмом оценили бы эту шутку.

Палпатин тоже оказался ценителем столь тонкого юмора. Поскольку увидев забавную, на его вкус, реакцию, которая позволяла, на радость невидимым медикам, поддерживать его в сознании, решил продолжить вечер весёлых историй. Рассказал, как встретился с директором Хогвартса. Как на самом деле организовали перенос. В деталях объяснил все пункты из того самого списка, который он составлял, кажется, целую вечность назад. А потом, на десерт так сказать, ему снова повторили, что он должен сделать, если хочет вернуться обратно.

Он хотел вернуться назад, но подчиняться кому-либо?! Подчиниться Палпатину, чтоб потом убить Дамблдора? Подчиниться…

Он пришёл к выводу, что может. Временно. А потом, потом Дамблдор умрёт. Медленно и крайне мучительно.

— Вот видишь, было совсем не сложно, — с лёгкой усмешкой сказал Император, когда Вейд, убедившись в том, что Палпатину ничего не нужно, в том числе её непосредственное присутствие, покинула зал, оставив их один на один.

— Что теперь?

— Не знаю. Ты сам должен решить, что делать дальше.

— Вам нравиться вся эта ситуация. Сейчас. Тогда.

— Тогда было забавно, — снисходительно усмехнулся император. — В конце-то концов, мне уже давно никто не угрожал, стоя в двух шагах и глядя прямо в глаза. Даже та принцесса.

— Принцесса?

— Принцесса, сенатор, террорист и просто мятежница, за которую объявлена большая награда. Ты о ней скоро узнаешь, поскольку, похоже, наконец можно уже и приступить к тому, ради чего всё это, собственно, и было затеяно. Ты спасаешь наш мир, мой ученик спасает твой мир, и вы оба возвращаетесь на свои места. Проще и быть не может.

— Однако, если один из нас не справится, то не будет иметь значения, справился второй или нет — обмен будет не возможен.

— Теоретически — да. Практически — сказать наверняка нельзя. Я никогда раньше не слышал о подобных обменах.

Волан-де-Морт нахмурился. Во всей этой дурацкой затее двух выживших из ума стариков этот момент раздражал его больше всего. Не будет иметь никакого значения, сколько он достиг, чего добился и на какие жертвы пошёл. Всё будет бесполезно, если тот, второй, по каким-либо причинам не сможет осуществить задуманное. А этот, как его там? Вейдер? Он же должен будет…

Это невозможно! Не важно его личное мнение по поводу всей этой затеи, важно, что просто обязан быть какой-то другой способ, поскольку им двоим дали просто-таки невыполнимые задания! Невозможно объединить магов и маглов — слишком разные! А ведь ему ещё придётся решать, что делать с прочими магическими народами. Воображение рисовало картинки «знакомства» маглов с оборотнями, великанами, троллями, подводными чудовищами и прочими-прочими, от кого их уже несколько столетий как оберегают мракоборцы и стиратели памяти. Картинки были как живые, в отличии от маглов, которые в большинстве своём на них в лучшем случае были мертвы, а в худшем…

— Мой ученик боялся твоего провала не меньше, — в который раз словно прочтя его мысли, отозвался Палпатин.

— Я не боюсь!

— Все боятся. Мой ученик боялся, — сказал он, окинув тёмного лорда оценивающим взглядом, словно не успел ещё прийти к какому-то выводу, с раздражением подумал тот. — Впрочем он не зря боялся. Даже восстань с того света сам Экзар Кун, он бы не смог в столь короткий срок сделать из тебя лорда ситхов или достойного главкома.

— Но вы не Экзар Кун.

— Само собой, — изборождённое жуткими шрамами лицо растянулась в самодовольной ухмылке. — Я лучше. Именно поэтому считаю, что это будет пустой тратой времени. Чтобы обучить Силе нужны годы, а я в ближайшее время должен вернуться в столицу. Ты, конечно, можешь последовать за мной, но думаю, проку от этого не будет. Тебе лучше остаться здесь. Эскадра переходит под твоё полное командование, как и прочие военные формирования. Всю необходимую информацию тебе предоставит «подарок», оставленный моим учеником.

Император недобро усмехнулся, разглядывая дверь, за которой скрылась девушка.

— Похоже, ей и предстоит стать твоим первым экзаменом. Если не сумеешь доказать свою силу и власть ей, то на Корусанте тебе и подавно пока делать нечего.

Волан-де-Морт промолчал. Всё его общение с этой особой пока сводилось к паре тройке фраз, но и этого вполне хватило, чтоб составить о ней впечатление. Гордая, можно даже сказать, высокомерная, она могла бы быть младшей сестрой Беллатрисы. В той же мере, что Лестрейндж, она была предана своему лорду и каждый раз, когда император мимоходом упоминал о Вейдере, он прямо-таки видел, как стискивались в кулаки худые ладошки. Палпатин это тоже видел, но, как видно, предпочитал доводить до белого каления именно Волан-де-Морта, считая Вейд не то слишком мелкой рыбёшкой, не то слишком простой целью для подобных забав.

— Я более чем уверен, что ты с ней справишься, а если повезёт, то даже чему-то научишься, — продолжал тем временем старик. — Дамблдор говорил, что ты быстро усваиваешь тёмные знания, да и твои мидихлорианы вполне соответствуют норме.

— Мои миди что?..