Теремок на перекрестке (джен)

Денек выдался пасмурным, и медведь, пользуясь неожиданной прохладой, вышел поработать в огороде. Кот со скуки увязался за ним. В большую корзину, которую медведь принес с собой и пристроил между грядок, сыпались морковка, свекла и разная съедобная зелень…

Сидевший на краю корзины кот подцепил лапой морковку, повертел ее так и этак и, вздохнув, бросил обратно в корзину. Дорого бы он дал, чтобы это была не морковка, а рыбка! Но в ручейке, который протекал неподалеку, рыбы не водилось: кот это проверил еще утром и до сих пор не мог придти в себя от досады.

Пригладив пышный хвост, кот рассеянно оглянулся по сторонам — и уставился на теремок. Ухо его удивленно дернулось.

— Слышь, хозяин! — лениво обратился он к медведю. — Огород — это, конечно, здорово… Однако и ремонт в доме тоже иногда надо делать. Может, крышу починишь? А то она черная какая-то совсем. Закоптилась…

Медведь, тяжело разогнув спину и держа в обеих лапах горсть картошки, глянул наверх и застыл от удивления: свежий тёс, покрывающий крышу, странно почернел и местами был в больших подпалинах.

— Надо же… Только вчера все было в порядке. Что же там случилось-то? Если пожар, так мы заметили бы… А выглядит прямо как после пожара. Что ж это за хрень такая?

— Сам такой! — послышался глубокий женский голос из печной трубы.

— Ты кто? — спросил обалдевший медведь.

— Я — Жар-птица! — горделиво произнес голос. — Вот только не говори, что никогда про меня не слышал…

Из трубы высунулось огромное красно-золотое перо, затем другое, третье, и наконец, показался весь длинный хвост фантастически яркой огромной птицы. Оперение ее отливало всеми цветами радуги. Затем на крышу вылезла и она сама, покачивая буйной прической из багряных перьев надо лбом и позвякивая ожерельем из золотых монеток. Там, где ее золотистое тело коснулось крыши, тёс немедленно затлел и задымился.

— Эй, а ну не порти крышу! Слезай! А ну слезай, кому говорят! — испуганно прикрикнул на нее медведь, выронив всю картошку.

— Чего раскомандовался? — огрызнулась птица. — Приказывать он мне будет… Захочу — сожгу весь твой дом к чертовой матери!

— Только попробуй! — раздался с крыльца голос Патрикеевны. — У нас тут ручей рядом. И ведра наготове. Зальем тебя водой — и потухнешь, рассыпешься на угольки. Поняла? Так что канай отсюда, красавица!

Радужная птица скосила на нее зеленовато-коричневый глаз. Затем оглядела всех обитателей теремка, собравшихся на шум во дворе. В ее золотистом зрачке промелькнула неожиданная грусть.

— И вот так всегда… — сказала она глухо. — За глаза как только не величают меня — и вестницей судьбы, и птицей счастья… Дар у меня такой — счастье приносить. Но как только появлюсь где-нибудь собственной персоной — отовсюду гонят. Мешаю я им, видите ли… Пожары устраиваю… Что ж, о ревуар!

Она взмахнула крыльями, рассыпав сноп ярких искр, и взлетела. Мелькнул радужный хвост — и птица исчезла, словно ее и не бывало.

Осыпанная градом крупных искр, крыша загорелась не на шутку, вспыхнув сразу в нескольких местах. Испуганно взвизгнула миссис Бобриха, сидевшая на крылечке: несколько шальных искр попали ей на юбку и прожгли плотную ткань. Белка, недолго думая, притащила со стола чайник с уже остывшим чаем и вылила почти все его содержимое на юбку пострадавшей. Затем сбегала за чашкой и налила в нее оставшийся чай для разволновавшейся миссис Бобрихи.

Медведь и кот так и застыли с растопыренными лапами, не зная, куда бежать и что делать. Но другие оказались проворнее. Патрикеевна схватила ведро, стоявшее в сенцах, и быстро кинулась к ручейку. Набрав ведро, она передала его Кенге, которая в один большой прыжок преодолела расстояние между ручьем и домом. Там Кенга передала ведро Кларе, которая, взлетев, стала поливать крышу. Так они повторили еще, и еще… Им помогали подбежавшие миссис Бобриха и белка. Наконец пламя на крыше утихло. Медведь, придя в себя, растерянно сказал:

— Что это было?..

— Да ничего особенного. Всякое в жизни случается… — тихо отозвалась лиса, сидевшая на крылечке рядом с Кенгой. Обе тяжело дышали. Клара распласталась неподалеку на траве, совершенно выбившись из сил.

— Прошу прощения, дамы! Мы даже поучаствовать не успели… — опустив голову, виновато сказал кот, глянув искоса на стоящего рядом медведя, а потом на Акелу, пса, ежа, кролика и мистера Бобра, которые отправились было на разведку по окрестностям леса, но спешно вернулись, услышав шум у теремка.

— Все нормально, ребята, — пропыхтела Кенга. — Женские разборки должны улаживать женщины.

— Опять разборки? — проворчал Акела. — Я думал, что хотя бы тут их нет…

— Эхх… — с досадой произнес медведь, — Вот приплыла бы сейчас ко мне золотая рыбка, которая желания исполняет! Я бы у нее попросил кое-что…

— Новую крышу? — иронично спросил кот.

— Нее… Попросил бы, чтоб больше тут никогда не было никаких разборок. Чтоб можно было спокойно жить. Блины печь… В лесу гулять… Огородничать, блин… И чтоб никогда никто ни с кем не ругался!

— Ну, это уж ты хватил! Такого идеала нельзя достичь даже тут, в этом маленьком мирке… — раздался певучий женский голос, в котором словно переливались пузырьки воздуха, как в газированной воде. Звери удивленно уставились друг на друга: голос был им незнаком.

— Ты кто? Ты где? Покажись! — вразнобой заговорили они.

— Да тут я, тут! Обернитесь… — прожурчал тот же голос.

Когда потрясенные обитатели теремка наконец-то сориентировались на звук и посмотрели в одном и том же направлении, то их глазам предстала удивительная картина: над маленьким тихим ручейком стояло неизвестно откуда взявшееся облако мелких водяных брызг, как это бывает в огромных водопадах. И в этом облаке парила большая золотая рыбка с длинным вуалевидным хвостом.

— Ну ни фига себе! — воскликнул кот. — Я ж сам проверял: не было там рыбы!

Не сдержавшись, он в один прыжок оказался у ручейка и лапой попытался цапнуть золотую красавицу. Но его острые когти, угодив в облако брызг, прошили воздух…

— Я ж вроде трезвый… — пробормотал кот. — Как же так?

— Трезвый, трезвый — не сомневайся! — засмеялась рыбка, сверкнув зеленовато-голубыми глазами, — Да только я — мираж… Я ведь золотая рыбка. То есть нечто, исполняющее мечты. Ну и как ты думаешь, могу ли я быть из плоти и крови?

— А ты и самом деле желания исполняешь? — спросил немного пришедший в себя медведь.

— Смотря какие! — опять засмеялась рыбка. — Про мир во всем мире — даже и не мечтай. Это даже мне не по плечу. То есть, не по плавнику… Загадывайте что-нибудь реалистичное, выполнимое. Каждый по одному желанию. Только побыстрее, плиз, а то меня старик с неводом заждался. Да и в других сказках меня ждут — там, где я в другом облике появляюсь. Например, в виде волшебной лампы. Или в виде цветика-семицветика…

Звери, словно очнувшись, разом загомонили, перебивая друг друга. Каждый вслух высказывал свои желания и старался выбрать из них самое-самое главное. Все страшно суетились и шумели — обсуждали свои желания с другими, боясь ошибиться. Откуда-то взялись даже Чип и Дейл и с ходу включились в мозговой штурм, производя вдвоем больше шума, чем все остальные, вместе взятые.

— Эх, опоздали вы, мои дорогие… — вдруг прозвенел огорченный голос золотой рыбки, — Извините, но мое время вышло. Старик уже закинул невод… Мне пора. Да и вам, кажется, уже тоже пора. Всем-всем… Пока!

И рыбка растворилась в облаке брызг, а в следующую секунду исчезло и само это облако. Кот подскочил к ручейку, лег на берегу, заглянул в прозрачные струи… И в досаде шлепнул по ним лапой:

— Исчезла! Совсем исчезла! Мираааааж…