Разум и чувства (гет)

(на основе серии «Последнее дело»)

Дара подошла к дому родителей Холмса и позвонила в дверь. Её открыла мать Шерлока.

— Здравствуйте! Вы — миссис Холмс, я полагаю? — обратилась к ней Дара.

— Да, — расцвела в улыбке женщина, увидев на пороге их дома миловидную девушку.

Миссис Холмс была довольно крупной женщиной среднего роста, седовласая и с мягкими чертами лица.

— Меня зовут Дара, Дара Олсон, — представилась Дара. — Я знакомая Шерлока. Мне нужно поговорить с вами.

— Да, конечно, проходите, — пригласила в дом Дару миссис Холмс.

— Дорогой, подойди сюда! — позвала она мистера Холмса-старшего. — Здесь пришли по поводу Шерлока!

Дара в задумчивости прохаживалась по гостиной. Атмосфера дома семьи Шерлока очень отличалась от того, какая была в его собственной квартире. Здесь царили основательность и порядок, всё было продуманно и даже несколько монументально, в то же время по-семейному уютно и тепло, благодаря, видимо, стараниям миссис Холмс. В гостиную вошёл отец Холмсов. Это был высокий крупный мужчина с седыми волосами и острым и внимательным взглядом серо-голубых глаз. Дара несколько секунд постояла перед ним, всматриваясь в его лицо, и поздоровалась:

— Здравствуйте, мистер Холмс. Меня зову Дара Олсон.

Холмс-старший предельно внимательно рассмотрел стоящую перед ним молодую женщину и кивнул в ответ.

— Мистер и миссис Холмс, — начала Дара, — я пришла вам сказать, что ваши дети в опасности.

Миссис Холмс вздрогнула и беспокойно стала переводить взгляд с Дары на мужа. Мистер Холмс оставался невозмутимым.

— Мисс Олсон, для моих сыновей это не редкость, — ответил он. Несмотря на внешнее спокойствие, Дара уловила нотки беспокойства в его голосе. — Работа, которой они занимаются, предполагает это.

— Работа? — переспросила Дара. — Насколько мне известно, мистер Холмс, ваш старший сын работает в правительстве и занимается вопросами обеспечения госбезопасности Британии. И то, что его работа постоянно связана со смертельной опасностью, говорит о том, что он не особенно-то хорошо с ней справляется. А ваш младший сын вообще безработный и занимается какой-то ерундой, мне вдаваться в подробности? — уточнила Дара.

— Что вы себе позволяете! — взвилась миссис Холмс. — Что вы такое себе позволяете, молодая леди, вытворять в моём доме!

— И ещё у вас есть третий ребёнок, — продолжила Дара.

Она посмотрела на обоих супругов и прочитала в их глазах испуг.

— Зачем вы пришли, что вам нужно? — спросила миссис Холмс. — Зачем вы говорите об этом?

— Затем, что вам нужно знать, что сейчас происходит с вашими детьми, — ответила Дара.

— Наши дети давно выросли, мисс Олсон, — ответил мистер Холмс, стараясь держаться невозмутимо. — Они сами строят свои жизни, вам нет необходимости докладывать нам об их проступках. Это уже их дела.

— Не совсем, мистер Холмс. Ибо то, что сейчас происходит с ними, является целиком и полностью вашей заслугой, — настойчиво продолжала Дара.

Холмс ничего не ответил и молча опустился в кресло. Он почему-то всегда знал, что такой момент рано или поздно наступит в его жизни.

— У вас был третий ребёнок, девочка, — повторила Дара. — Что с ней случилось?

— Она умерла. Погибла. Погибла в пожаре. Это было давно, — ответила миссис Холмс.

— Как это произошло, почему? — спрашивал Дара.

— Она была необычайно интеллектуально одарённой… Вы же знаете моих сыновей. Но в какой-то момент её способности стали выходить из-под контроля. Она стала опасной. Для себя и для окружающих. Она подожгла наше родовое имение, потом подожгла себя, — рассказала миссис Холмс их печальную историю.

— Почему она это делала, почему? Вы же мать, миссис Холмс, вы должны это знать! — взволнованно допытывалась Дара. — Чего она хотела, чего добивалась?

Миссис и мистер Холмс молчали. В глазах миссис Холмс Дара читала лишь испуг, Холмс-старший ушёл в себя.

— Ваша дочь Эвер жива. Она не погибла в огне, — сообщила Дара.

Испуг в глазах матери Холмса ещё увеличился, а мистер Холмс удивлённо воззрился на Дару.

— Нет? А что же с ней, где она? — немного оправившись, спросила миссис Холмс.

— Она всё это время провела в особо охраняемой тюрьме, — ответила Дара. — Под надзором вашего старшего сына Майкрофта Холмса.

Миссис Холмс охнула, а в глазах мистера Холмса Дара прочитала что-то вроде удовлетворённого «Я так и думал, молодец, сын».

— Но сейчас ситуация вышла из-под контроля, — продолжала рассказывать Дара. — Эвер захватила тюрьму, в которой она находится. Она подчинила себе всю охрану. Она сейчас управляет ей. И всем другим, что привлекает её интерес. А её интерес привлекают в первую очередь её братья. Мистер Холмс, в данный момент оба ваших сына находятся в этой тюрьме под властью вашей дочери. В данный момент ваши дети убивают друг друга, — закончила Дара, прямо глядя в глаза Холмсу-старшему. Тот продолжал молчать.

— О боже, но ведь нужно что-то сделать! Нужно это как-то остановить! — стала охать обеспокоенная миссис Холмс.

— А это никак невозможно остановить, — повернулась к ней Дара. И вновь обращаясь к обоим, она продолжила: — Шерринфорд — тюрьма, в которой содержится Эвер, — это крепость. Особо охраняемая крепость, ибо там содержатся все самые опасные преступники и маньяки с самыми неординарными способностями, какие только встречаются у людей. И сейчас вся охрана этой крепости подчинена вашей дочери. Чтобы взять эту крепость, понадобится армия. Но, если Эвер увидит хоть малейшую опасность, угадайте, что она сделает? Просто убьёт всех и себя тоже, устроив при этом какой-нибудь запоминающийся для всех фейерверк. Она ни перед чем не остановится.

Миссис Холмс в отчаянии трясла головой. Взгляд Холмса-старшего был потухшим.

— Миссис и мистер Холмс, пожалуйста! — взмолилась Дара. — Но ведь должно же быть что-то! Ну, подумайте! Только вы можете остановить вашу дочь! Вы ведь знаете её, она ваша, ваша родная дочь, вы же должны знать, что можно сделать, что сказать ей! Она ваша маленькая девочка, малышка! Я умоляю вас, пойдите к ней, остановите её!

Дара с надеждой смотрела в глаза обоим родителям, но ничего, кроме смертельного испуга в ответ, не видала.

— Так, хорошо, — сказала она. — Тогда скажите мне, где находится ваше родовое имение. То, где прошло детство ваших детей, где всё начиналось. Мне нужно поехать туда.

Дара заметила, что в глазах Холмса-старшего проскользнула догадка. Он собрался с силами и объяснил ей, куда нужно было ехать.

* * *

Дара ступала по земле поместья Масгрейв. Большой мрачный каменный дом, так и не восстановленный после пожара, обширные прилегающие территории, за ними начинался небольшой лес. Вечерело. В закатных лучах поместье выглядело ещё более мрачным. Первое, что привлекло внимание Дары, был большой ангар, стоявший рядом с домом. Он был здесь явно не к месту и, судя по всему, поставлен недавно. Дара подошла к нему и поняла, что это бутафория. Какой-то очередной пункт загадок Эвер? Дара не стала входить в него, она пошла дальше во двор. Как нелепо… Она увидела во дворе дома кладбище. Что за ерунда? Нет, это не кладбище. Это тоже бутафория, но она не новая, она здесь находится давно, так же, как и сам дом. Что же это за шутки? Украшение сада? «Нормальный декор… — подумала Дара. — Самое то для детских весёлых игр». Дара вошла в дом. Несмотря на то, что большей частью он выгорел, но многое в нём оставалось неизменным. Массивные лестницы, добротные стены. Во всём ощущалась основательность и монументальность. Она в задумчивости походила по помещениям дома и далее направилась в лес. День клонился к закату, небо быстро темнело. Спустя какое-то время она услышала звук приближающегося вертолёта. Дара остановилась на краю леса и наблюдала за происходящим. Из вертолёта вышла Эвер и несколько мужчин, вытащивших бесчувственных Шерлока и Джона. Майкрофта с ними не было. Дара видела, как Шерлока доставили в ангар. А Джона понесли по направлению к лесу. Она последовала за ними. В глубине леса была небольшая полянка, на которой находился колодец, а рядом с ним была приготовлена большая цистерна, труба из которой тянулась к колодцу. Дара видела, как трое мужчин спустили Ватсона вниз. Сделав дело, они удалились. Всё затихло. Дара выбежала из кустов и наклонилась над колодцем. Джон сидел внизу. Она быстро отмотала верёвку и спустилась по ней к нему. Джон был явно чем-то накачан. Дара осмотрела его. Джона не просто оставили в колодце, он был прикован цепями. Дара осмотрела замок. «Ключ, должен быть ключ, — думала Дара. — Она не может оставить их совершенно без шанса». Дара обследовала колодец, но ничего не обнаружила. «К чёрту загадки, это дело Шерлока», — подумала она и сняла с плеч свой маленький рюкзачок. «Так, что у меня есть? Отлично, это вполне подойдёт», — Дара вытащила из бокового кармашка свои дежурные щипчики и пилочку для ногтей. Была ночь, но на небе светила полная луна, и всё было отлично видно. Дара села рядом с Джоном, зажала замок между колен, захватила щипчиками центральный стержень в замке, а пилочкой начала нащупывать задвижку. Теперь нужно повернуть и толкнуть. Ещё и ещё. Дара возилась с замком минут двадцать. Наконец, задвижка подалась. Сначала немного, потом ещё и ещё, и вот замок открыт. Всё это время она ощущала, что за ней наблюдают. Спускаясь в колодец, она увидела камеру. Дара встала во весь рост и закричала:

— Игра игрой, но Джон должен жить! Он — отец, это — не его история! Делай с Шерлоком всё, что захочешь. Но Джона я тебе не отдам!

Ей не ответили. Дара оставила открытый замок на кандалах Джона, проверив, что из них теперь легко освободиться. Затем аккуратно поднялась по веревке наверх, смотала её и ушла в лес. Она опустилась на землю под деревом и стала ждать.

* * *

Как только приготовления были завершены, Эвер уселась в своей комнате, оборудованной как пункт управления. Все мониторы работали, она видела чёткую картинку всего, что происходит на территории поместья. Ещё совсем чуть-чуть, и действо начнётся! Она ощущала внутри тоску и неприятный холодок. И вместе с тем азарт, бешеный азарт и веселье. «Да, да, да, состязание! Это отличное состязание! Никому никогда не обойти меня! Я всегда выигрывала, всегда!»,— думала она. Ах, как же это сладко! Сладко и больно одновременно! Всегда выигрывать. Ты ведёшь игру и видишь их бессилие, полное бессилие своих противников. Ты уже знаешь исход. А они боятся. И ты побеждаешь. Всегда побеждаешь и остаёшься один. Ты можешь делать всё, что угодно, но ты — один. Всегда один.

«Но что это? Откуда она здесь? Это же она, эта девчонка из Шерринфорда! О, конечно! Где же ей ещё быть? Что она там делает? Колодец, она смотрит в колодец? Так-так-так, и что же ты задумала, сестричка? Давай поиграем! — Эвер с интересом наблюдала за действиями Дары. — Ты спускаешься в колодец? Да? Ты же видела, где Шерлок. Ты не бежишь за ним, чтобы позвать его на помощь? Постой, ты даже не вытащила мою трубу из колодца. Чего же ты хочешь? Конечно, освободить Джона. Что ты ищешь? Ключ? Нет, он тебе не нужен. Что ж, посмотрим. — Эвер видела, как Дара открыла замок и услышала то, что она ей сказала потом. — А ты умна, и правда умна. Ты не будешь нарушать мою игру. Ты ничего не нарушишь. Тебе самой нужно, чтобы Шерлок сыграл в неё! И ты и пальцем не пошевелишь, чтобы помочь ему! О да, сестричка, я знала, что ты меня не разочаруешь! Что ж, а я не разочарую тебя. Но как ты уверена в своём рыцаре! Глупышка, ты, правда, думаешь, что он придёт сюда, прибежит за Джоном? Ты ждёшь этого финала в полной уверенности, что у него всё получится? Иначе бы ты не стала всё так оставлять. Что ж, это намного, намного интереснее! О, Шерлок, ты даже не представляешь, какую цену тебе придётся заплатить за свою ошибку! Умрёт не только твой друг, умрёт ещё и она. Она ведь дорога тебе, может, даже гораздо больше, чем Джон. Но это не так важно. Тебя ждёт сюрприз, Шерлок! О, ещё какой сюрприз! Мне будет очень, очень жаль убивать тебя, сестричка. Правда. Но ты сама пришла ко мне под дуло моего пистолета. Это будет грандиозный финал! Давайте начинать, мне не терпится это увидеть!» — глаза Эвер горели безумным азартом. Шерлок начал приходить в себя. Игра продолжалась.

* * *

Дара сидела под большим деревом в лесу совсем недалеко от колодца. Она слышала, как Джон очнулся, как он переговаривался с Шерлоком по команде Эвер. Спустя какое-то время Эвер пустила в колодец воду. Дара слышала, как у Джона началась паника, как он начал отчаянно звать Шерлока, как отвечал ему Шерлок и пытался успокоить. В голове у Дары стучала кровь. Она встала на колени и склонилась к земле. Она ощутила то, что находится на мушке у Эвер. Она бы не позволила ей так просто освободить Джона. Если сейчас Шерлок не придёт, и Дара пойдёт выручать Джона сама, Эвер убьёт её. Или придётся дать Джону утонуть. Дара поднялась, встала во весь рост и медленно направилась к колодцу. Она стояла у края колодца и не шевелилась. Внизу бился Джон, вода подступила уже к самому его горлу. Дара опустила голову. Она ждала. Она ещё не знала, какой выбор она сделает, но знала, что в любом случае он будет правильным, и она ответит за его последствия. Внезапно она услышала шаги, кто-то бежит. Всё ближе, ближе. Двое людей. На поляне появился Холмс, ведя за собой растерянную Эвер. Холмс замер, увидев Дару.

«Он сделал это, он смог…», — Дара с восхищением смотрела на его лицо. Оно ещё никогда не было таким прекрасным, таким живым. Столько пережитого читалось в его взгляде, и это было прекрасно! Дара на секунду замерла, не в силах отвести от него взгляд. Потом повернулась к колодцу и крикнула Джону:

— Джон! Замок на цепи не заперт. Нырни и просто сними его. Не дёргай. Спокойно нырни и сними замок.

— Чего же ты ждёшь, тащи его! — кивнула Дара головой по направлению к верёвке, чтобы вывести Шерлока из оцепенения. Шерлок кинулся спасать Джона.

Дара подошла к Эвер. Она была совершенно потеряна. Дара погладила её по волосам и взяла за руку.

— Как ты? — спросила она у Эвер.

— У него получилось. Шерлок отгадал мою загадку, — ответила она, поднимая на Дару глаза.

— Иди ко мне, — сказала Дара и обняла Эвер.

— Что теперь будет? — спросила Эвер. — Они увезут меня обратно?

— Теперь всё будет хорошо, — сказала Дара, гладя её по волосам. — Всё будет хорошо. Ты оказалась услышанной. Теперь тебя всегда будут слышать.

— Я боюсь, я не хочу обратно, — плакала Эвер.

Дара опустилась с ней на землю и стала успокаивать её.

— Ты моя девочка, ты моя хорошая, — гладила её Дара, и Эвер постепенно успокаивалась.

Мокрый до нитки Джон вылез из колодца, и они вдвоём с Шерлоком молча смотрели на двух женщин.

— Нужно вызвать полицию, — проговорил Джон, немного отдышавшись.

Шерлок был не в силах это сделать. Он подошёл к обеим женщинам, опустился на землю и обнял их. Из его груди вырвался стон.

После того, как все немного пришли в себя, он посмотрел на Дару и спросил:

— Как ты здесь оказалась?

— Прости, Шерлок, но я, кажется, опять раскрыла дело раньше тебя, — улыбнулась Дара.

— Мне сказали, ты уехала. По правительственной работе, — сказал Шерлок.

— Ты поверил? — осведомилась Дара.

«Чёрт, Майкрофт», — понял Шерлок.

Эвер сидела на земле и с интересом весело наблюдала за ними.

— Ладно, мне здесь больше нечего делать, — сказала Дара, поднимаясь. — Джон, Я поеду сейчас к тебе и буду ждать тебя дома. Нам нужно ещё поговорить, помнишь?

— Прощайте, — сказала Дара всем троим и растворилась в лесу.

Расследование Шерлока

Сейчас мы немного вернёмся назад, к моменту, когда Дара и Шерлок виделись в последний раз.

После того, как Дара покинула палату Шерлока, у него отчаянно заработала мысль.

«Итак, Дара, Дара Олсон. Ты вновь загадала мне загадку. И эта загадка звучит как «что нужно сделать, чтобы завоевать Дару Олсон?». Что же ты хочешь, что тебе нужно? — думал Шерлок. — План? Какого плана ты от меня ждёшь? — мысль его работала, как станок. Он рассматривал Дару с разных сторон, всё то, что он о ней знал, разбирал, сопоставлял, выстраивал. — Нет, нет, не то, всё не то! Не вяжется, не подходит. Что же нужно, как понять, что ей нужно?»

И тут Шерлок осознал. Это не нужно постигать умом. Нужно постичь сердцем. Он сконцентрировался на тех ощущениях, которые он чувствовал, когда она была рядом, когда она была с ним. Он представил себе её образ. Дара стояла перед ним, такая светлая, нежная, улыбающаяся. Но что же она такое? Да ведь он ничего о ней и не знает! Он так ничего и не знает о том, чего она хочет. Ведь они с ним никогда не говорили о ней. Он никогда не спрашивал её о ней самой. О чём они говорили? Обсуждали преступников, расследования, способ работы ума. Они много, очень много говорили, но он ничего, ничего не знал о ней самой. О, это обязательно нужно сделать! Обязательно много, много о чём её расспросить. Как она живёт, о чём мечтает, что её радует? Ведь он ничегошеньки об этом не знает. Как же дать ей то, что она хочет, если он ничего об этом не знает? Ну, конечно!

Он подошёл к окну и стал смотреть вдаль. Перед ними стояли дома, но он видел не дома. Он смотрел в будущее. Она сказала, что план должен быть даже не на пять или пятнадцать лет вперёд, но на сто, сто пятьдесят! И он очень хорошо сейчас понимал, почему она так сказала. Наше будущее. Мы строим его сами. То, что мы делаем сейчас, всегда имеет отражение в будущем. Ничто не проходит случайно, ничто не происходит просто так. И, если я делаю что-то сейчас, оно потом будет отзываться и через сто, и через сто пятьдесят лет. Даже если мы сами этого не осознаем, не видим связи, не видим причин тех или иных явлений. И вот Шерлок сейчас улетал своей мыслью в будущее. Да, да, мысль человека может улететь не только на звёзды и увидеть с них Землю или ещё какие-то планеты. Она может улететь в будущее и увидеть его. И Шерлок сейчас смотрел на это будущее. Он видел эти дома, видел то, какими они будут через сто или через сто пятьдесят лет… Но вдруг он увидел их другими. Что-то изменилось в его мысли, и изменились сами дома. Что же? Ну, конечно! Ведь будущее создаём мы сами. И, если я меняю что-то сейчас, меняется и будущее. Если я хочу, чтоб эти дома стояли, чтоб всё цвело, развивалось, я должен делать что-то для этого сейчас, прямо сейчас. Я должен присматривать за этими домами, заботиться о месте, где они стоят. Если я хочу, чтоб здесь были в будущем деревья, я должен их посадить. Если я хочу, чтобы светило солнце, я должен позаботиться о том, чтоб оно светило, а не скрылось под пеленой смога или погасло от ядерной войны. Если я хочу, чтоб в реке вода была чистой, я должен об этом позаботиться. Сейчас. То, что я сделаю сейчас, станет нашим будущем через сто, сто пятьдесят лет. Оно всё едино, будущее, настоящее и прошлое. То, что мы имеем сейчас — всё есть результат наших прошлых действий. То, что будет здесь через сто пятьдесят лет — результат того, что я делаю сейчас. Буду ли я тогда? Нет, не буду. Но я буду через тридцать или пятьдесят лет. И я буду в этом будущем. Какими будут эти дома и это солнце? Какими они будут для наших детей? Какими будут наши дети?

Шерлок ощущал, что ему катастрофически не хватает информации. «Нет, нет, не здесь. Мне нужно в поле, в чистое поле, где много неба, где всё живое, где воздух будто напоён информацией. Она говорила об этом, я помню. «Город будто обрубает…» Да! Именно так! Я сейчас ощущаю это, ощущаю, как он обрубает. Я должен думать там, только там можно подумать обо всём об этом!»

Он в нетерпении ходил по своей палате. Врач настаивал на том, чтобы он задержался ещё на день, чтобы проверить все результаты. Как же долго тянулся этот день! Но завтра придёт Дара, и он будет много, много говорить с ней. Он очень ждал её прихода. Но на следующее утро она не пришла. Часы тянулись, а Дары всё не было. Шерлок набрал её номер, телефон был выключен.

«Что же это ещё за шутки, Дара Олсон? Ты оставила меня наедине со своей загадкой думать о ней? Может быть, это такая провокация? Но нет, нет, это не похоже на Дару Олсон. Она бы так не поступила, это не о ней. Наверное, что-то случилось, я должен выяснить».

Шерлок срочно покинул больницу. Он направился на Бейкер-Стрит. Вскоре, будто бы по волшебству, там появился Джон. (Далее следует сцена разговора Шерлока и Джона, в которой Джон признаётся Шерлоку, что изменил Мэри и предал Шерлока).

Признание Джона прозвучало для Шерлока как гром среди ясного неба. Или нет? Конечно, нет. Он знал, он в глубине души ожидал этого. Это то, о чём он думал тогда, в палате перед приходом Дары после победы над Калвертоном Смиттом. Именно так. Человека можно заставить играть в какую-то игру, заставить подчиниться какому-то сценарию, но его невозможно заставить чувствовать. Чувствовать то, чего он не чувствует. И вот, Джон стоял сейчас перед ним. Да, Джон был опять здесь, с ним, на Бейкер-Стрит. И сейчас он пас его, Шерлока, чтобы тот не сорвался вновь на наркотики. Он заботился о нём. Но хотел ли он этого? Нет. Он просто выполнял свой долг. Солдатский долг, если можно так сказать. Вот такой вот он теперь солдат. Солдат Мэри, которая дала ему такое задание. Но к нему, к Шерлоку, у него больше нет никаких чувств. Потерял ли он Джона навсегда? Да ведь это не так важно. Важнее было совсем другое. Шерлок видел то, как Джон мучается. Жуткая боль разрывала его на части и будто заставляла сходить его с ума. Что с ним теперь? За что он снедает себя? Он просто лишь машина, которая старается всё сделать правильно. Успеть присмотреть за Рози, за Шерлоком. Но сам он не здесь, ни с ним и не с Рози. Сам он сейчас в мире своих демонов, которые разрывают его на части. И вот это сейчас важнее всего. Дело Джона Ватсона не завершено. «Прости, Джон, но, что бы там не происходило сейчас в тебе самом, твои демоны не смогут меня напугать. Ты можешь убивать себя из-за того, что ты сделал, но ты должен знать, что здесь, на Бейкер-Стрит, тебя всегда ждёт друг, который сможет принять и поддержать тебя. Любого. Неидеального, неправильного, даже омерзительного. Плевать, что не удался мой план. Плевать, что ты не собирался спасать меня. Я сделаю всё, что бы ты услышал, что всё можно исправить. Мы все люди, и мы все можем ошибаться. Но любые ошибки можно исправить. И теперь я знаю, как это сделать, ибо я научился чувствовать».

Шерлок продолжал дело Джона Ватсона. Но от Дары так и не было вестей. Что-то не давало ему покоя. Он отправился к родителям Дары.

Родители Дары жили в многоэтажном доме в спальном районе Лондона. Дверь ему открыл мистер Олсон. Это был невысокий, чуть сутулый сухонький мужчина. Он с удивлением воззрился на Шерлока.

— Мистер Холмс, я полагаю? — спросил он.

— Здравствуйте, мистер Олсон, — поздоровался Шерлок. — Да, я Шерлок Холмс. Я знаком с вашей дочерью, как вы знаете. Мне бы хотелось кое о чём поговорить с вами. Могу я войти?

— Да, конечно, проходите, — немного опасливо и с подозрением пригласил его войти Олсон.

Навстречу ему из комнаты выплыла и миссис Олсон. Невысокая пожилая женщина с мягкими чертами лица. Она тоже с беспокойством смотрела на Шерлока. Шерлок окинул обоих взглядом. Миссис Олсон только что закончила готовку. Она была пенсионеркой и вела неспешный образ жизни. Частые прогулки на улице, чтение, домашние дела. Мистера Олсона Шерлок сейчас оторвал от чтения. Это человек вообще очень много читал. Это подтверждали и массивные стеллажи, уставленные книгами, ими была забита вся квартира. Мистер Олсон, хоть уже и был немолод, продолжал преподавать в университете. Шерлока пригласили в гостиную.

Квартира Олсонов, хоть была и невелика, но забита различными изящными вещами. Красивая мебель, стеклянные витрины с вычурной посудой, статуэтки, тяжёлые шторы. Всё было выполнено в стиле викторианской эпохи или что-то вроде этого и немного не вязалось с малыми габаритами помещений. К тому же в доме был идеальный порядок. Нигде не было ни пылинки, каждый предмет стоял очень чётко на своём месте, нигде не было ни миллиметра хаотичности. Создавалось впечатление, что Шерлок в каком-то музее. Он испытал неприятное ощущение, будто из самого детства, когда боишься того, что тебя будут ругать за нечаянно разбитую вазу. Он чувствовал себя непомерно большим в этой комнате и серьёзно опасался, что любым своим неловким движением может безвозвратно своротить что-то из предметов интерьера, о которых здесь так щепетильно заботились. Шерлок старался быть как можно более сдержанным.

— Мистер и миссис Олсон, — начал он. — Как вы знаете, я знаком с вашей дочерью, Дарой Олсон. Она мне очень помогла. То, что я здесь стою сейчас перед вами — это её заслуга. Она помогла мне вылечиться, и я ей очень благодарен, — сказал Холмс. — И я благодарен вам за то, что вы вырастили такую дочь.

Шерлок увидел, как в глазах обоих родителей Дары проскользнула гордыня. Он был уже не первым, кто выражает им благодарность за их дочь…

— Мистер и миссис Холмс, я никак не могу связаться с Дарой. Вы не могли бы мне сказать, где она могла бы сейчас быть? — спросил Шерлок.

— О, да, конечно, мистер Холмс, — отозвался Олсон. — Дара уехала. По работе. Ей пришлось срочно уехать.

— Уехала? По работе? В Овечки? — уточнил Шерлок.

— Нет, нет, не в Овечки, — продолжила мать Дары. — Ей предложили работу, очень важную работу. В Министерстве образования. И она срочно уехала туда, что-то вроде длительной командировки. Она звонила нам по скайпу. Всё произошло так неожиданно! С нами разговаривал сам министр образования. Он что-то рассказывал о том, что Дара разработала какие-то методики по работе с детьми в образовательном процессе, и что это всё очень перспективно. Они сейчас занимаются этими вопросами и пригласили её как консультирующего специалиста или что-то в этом роде. Ну, мы не очень хорошо в этом разбираемся, мы не особенно интересовались работой Дары, всё думали, что она какими-то глупостями занимается, а оно вот как, оказывается, вышло! Кто же знал!

Миссис Олсон была явно очень горда за свою дочь. Они всегда знали, что их ребёнок способен на что-то большее, и вот, наконец, это произошло, хоть и несколько не таким способом, как они для неё планировали.

— Но почему она не позвонил, почему не отвечает её телефон? — спросил Шерлок.

— О, она объяснила, что она не в Лондоне, и там, где она сейчас, связь работает плохо. Она сказала, что будет при любой возможности связываться с нами сама, — рассказала миссис Олсон.

Холмс в задумчивости ходил по комнате. Что-то не стыковалось. Он поблагодарил родителей Дары и ушёл.

Через некоторое время он обнаружил потерянную записку Фэйт Смитт, подписанную Мориарти, вскоре после чего позвонил Джон и рассказал о своём невероятном последнем сеансе у его психотерапевта. Начиналось новое дело. Последнее расследование Шерлока Холмса. История о демонах семьи Холмсов.

Итак, Шерлок узнал о том, что у него есть сестра, и эта сестра заточена в особо охраняемой крепости. Ещё Шерлок понял, что Майкрофт смертельно боится её. Шерлок, впрочем, не особенно верил тому, что говорил Майкрофт. У Майкрофта всегда была склонность всё преувеличивать. Этот рассказ Ватсона о выходке его психотерапевта, взрыв гранаты на Бейкер-Стрит… Что за чушь, как это могла устроить девушка, закрытая в крепости? Скорее всего, это опять чья-то очередная провокация. Возможно, имя Эвер просто используют, чтобы запугать его или Майкрофта. Майкрофт настаивает на том, что необходимо проверить крепость. Что ж, поедем в крепость. В любом случае с сестрой нужно познакомиться.

Проникнуть в крепость нужно было тайно, чтобы никто ничего не заподозрил. Что он там говорит, Майкрофт, о том, что она способна загипнотизировать кого угодно? Ладно, пойду и выясню это лично, что она там гипнотизирует. Сам Майкрофт трясётся от мысли о ней, как осиновый лист, его она точно уже загипнотизировала.

Проникнуть в крепость не составило большого труда. Итак, Шерлок шёл на свидание со своей сестрой. Он чувствовал боль, трепет и опасения одновременно. То как выглядела тюрьма, то, о чём переговаривались охранники, говорило о том, что всё это устроено не просто так. Эти меры для чего-то очень необходимы. Но это был человек, живой человек, и — его сестра. Какая же она? Что он увидит, войдя в камеру?

Она играла на скрипке. Когда он вошёл в камеру, она стояла к нему спиной. Он увидел небольшую женщину среднего роста с тёмными распущенными волосами. Что-то в её фигуре заставило его сердце сжаться. Она всю жизнь здесь одна, совсем одна, и он ничего не знал об этом… Она услышала, что он вошёл, и, приветствуя его, заиграла на скрипке такую знакомую ему мелодию, мелодию из его детства. Эта мелодия всколыхнула в нём волну нежности. Он сделал шаг. Внезапно мелодия прервалась и Эвер резко ударила по струнам. Она не хотела, чтоб он подходил ближе. Он отступил, и она доиграла мелодию до конца и требовательно заговорила. Она просила у него какую-то резинку, резинку для волос.

«Она приняла меня за охранника? — думал Шерлок. — Но нет, это всего лишь провокация». Эвер знала, кто к ней пришёл. Она повернулась к нему. Это была девушка, которая приходила к нему под личиной Фэйт Смитт. Нужно было успокоиться. Шерлок старался вести беседу спокойно, но она продолжала его провоцировать.

Да, как же ей хотелось, чтобы он сейчас рассмеялся и протянул ей эту саму резинку и сказал, как же он скучал по ней, как долго искал и мечтал отдать ей эту резинку. Но нет, он говорит совсем другое… Он не помнит её, совсем не помнит… Как больно.

— Как ты сумела отсюда выбраться? — требовательно спросил Шерлок.

Но Эвер явно было не интересно вести беседу об этом. Она показывала ему свою скрипку. Ей хотелось, чтобы он посмотрел на скрипку.

Выбраться, Шерлок? Какая глупость! Разве это важно? Ну, посмотри, посмотри же на меня!

Скрипка была прекрасной, это была скрипка Страдивари. Эвер подарила её ему. Шерлок опешил:

— С чего вдруг?

«Она здесь совершенно одна и у неё нет ничего, кроме этой скрипки, зачем ей дарить её мне?» — спрашивал себя Шерлок.

«С чего вдруг я дарю тебе эту скрипку, Шерлок? Но ведь я всегда отдавала тебе всё самое лучшее. Ты был для меня единственным, кто слышал и понимал меня, ты был единственным самым близким для меня. Ни мама, ни папа, ни Майкрофт не понимали меня. А ты понимал, слышал и понимал. Неужели ты забыл всё это?»

— Ты же играешь, — ответила она.

— Откуда ты знаешь? — удивлённо спросил он.

В глазах Эвер отразилась сильная боль:

— Откуда я знаю? Это же я учила тебя этому, не помнишь?!

Нет, он не помнил. Он совершенно ничего этого не помнил. И, правда, он совершенно не помнил, как он научился играть на скрипке. Он играл, сколько себя помнил, но всегда делал это хорошо. Он просто брал скрипку и знал, что нужно делать. Он не помнил, как обучался этому. Вместо воспоминаний был большой тёмный экран.

— Майкрофт говорил, что ты переписал воспоминания, — сказала ему Эвер.

— В каком смысле, переписал? — спросил Шерлок.

Но она опять не ответила и перевела разговор. Она хотела, чтобы Шерлок сыграл ей. Это было странно. Эта женщина была в камере, а он стоял снаружи. Но она диктовала ему условия, она вела их разговор, и она указывала ему, что делать. Он решил подчиниться. Чего она хочет? Нет, она не хочет просто слушать музыку. Она хочет услышать его. Шерлок заиграл. Заиграл мелодию, которую написал, думая о Джоне. В те долгие вечера, которые он проводил в печальных мыслях о нём. В ней были вся его тоска, боль, задумчивость, которые наполняли его тогда. Которые наполняют его сейчас.

Но Эвер почему-то заговорила о сексе. Она вновь резко начала прыгать в разговоре с одного на другое. Что это? Попытки сбить его, рассеять его внимание? Да, именно так действуют, когда хотят загипнотизировать человека. Ввести его в растерянность, начать торопить, чтобы потом ввести в состояние лёгкого транса и начать диктовать ему, что делать. Шерлок понял это и сконцентрировался на мелодии, не поддаваясь на её провокации.

В это время с ним начал связываться Ватсон, привлекая его внимание сообщением об опасности. «Нет, нет, не сейчас, Джон!» Он должен довести эту игру до конца.

Эвер вся сконцентрировалась на мелодии, которую играл Шерлок. Она надеялась хотя бы в музыке услышать малейшее воспоминание о себе… Но нет, это опять не о ней.

«О, боже, как ты банален, Шерлок, все поют и играют о любви, только о любви!»

-Секс? У тебя был секс? — спросила она. И тут же перевела разговор: — У меня был...

«К чёрту, нужно это заканчивать», — подумала Эвер.

Она попросила его приблизиться к стеклу. Шерлок ощутил, что что-то в нём сопротивляется, внутренний голос говорил ему о том, что не стоит этого делать. Он заколебался на секунду и попросил рассказать её об их детстве. И она начала рассказывать. Начала рассказывать о том, как она любила его, как смешила его. Шерлок будто начинал что-то припоминать. Это воспоминание шевельнулось в нём своей нежностью. Он сделал шаг по направлению к стеклу, ещё и ещё. Но потом он вспомнил Рэдберда, то, что она убила его. Он попросил рассказать об этом, но она предложила ему коснуться стекла, за которым она стояла. Она опять диктует свои правила. Он понимал, что нельзя вестись на её просьбы. Чего она хочет? Кто она? Как ему относиться к ней? Это сестра, его родная сестра, и он вспомнил, сколько нежности он испытывал к ней. И, в то же время, сколько страха и бол! Она убийца, она жестока, она манипулятор?

Она видела, какая борьба происходила в нём.

«Рассказать тебе о моём детстве? Шерлок, ты шутишь? Как можно рассказать об этом здесь, сейчас, в нескольких фразах, вместить в них всю ту громаду боли, отчуждения, ревности, страдания и надежд, которую мне довелось пережить? Как ты можешь не иметь об этом никакого понятия? О, я напомню тебе! Ты вспомнишь. Ты будешь страдать так же, как и я!»

— Ты не уверен? — спросила она, видя его колебания.

Он смотрел на неё. А вот она, в отличие от него, была очень уверенна. Уверена в том, что делала, уверена во всём. Будучи запертой в камере, находясь под надёжной охраной. Она была более уверенна, чем он. Что это — продуманная игра или самонадеянность? Или и то, и другое одновременно? Самонадеянность, которая всегда приводит к выигрышу. То, чего ему самому так часто не хватало в жизни. И он пасовал, пасовал перед теми, кто обладал такой самонадеянностью. Но как же часто ему удавалось их сломать, этих самонадеянных болванов. Он видел то, чего не видели они, и вся их самонадеянность летела к чертовой матери, когда вступал в игру он, Шерлок Холмс. И он побеждал. И сейчас победит. «Чего ты хочешь? Я сделаю то, чего ты хочешь, тебе не удастся обмануть меня». Он поднял руку и поднёс её к стеклу на уровне её руки. А она продолжала говорить:

— Человек, который видит насквозь, не может заметить того, чего нет!

Он приложил ладонь к стеклу со своей стороны, но вдруг его рука провалилась в пустоту и их пальцы переплелись. Эвер подхватила его движение и вторила его испуганному и удивлённому "ох!" Стекла, разделяющего камеру и комнату, где стоял Шерлок, не было. Шерлок был полностью обескуражен. Эвер праздновала свою победу. Но она быстро вернула его в себя:

— Ну и как ты это объяснишь? — спросила она, улыбаясь.

Она стал быстро осматриваться, и только теперь понял, что это был трюк. Да, умно и просто. И он опять не заметил того, что было у него под носом. Ей было скучно.

— Так ты спрашиваешь меня, как я выбралась отсюда? — улыбаясь, спросила Эвер. — А вот так! — и одним ударом повалила его на пол.

Эвер набросилась на него. Казалось, сейчас готова была выплеснуться вся её боль, всё негодование, что она так долго держала в себе. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не убить его.

А Шерлок не сопротивлялся. Глубоко внутри себя он понимал — она имеет на это право.

* * *

Итак, игра началась. Теперь они все полностью в её власти и ожидать от неё можно всего, чего угодно. Остаётся только одно — постараться сделать так, чтобы было как можно меньше человеческих жертв.

Но Шерлок проигрывал раунд за раундом. Эвер лишь смеялась над ним, манипулировала им. И он решил это закончить. «Хватит игр. Ты больше не будешь манипулировать мной. Ты не сделаешь из нас своих пешек. Мы в первую очередь люди, и это не игра. Я её заканчиваю». Он приставил пистолет к голове и начал обратный отсчёт. Но выстрел не прозвучал. Вместо этого он почувствовал, как что-то ужалило его в шею, и он провалился в вязкий сон.

Очнулся Шерлок от голоса девочки, которая продолжала плакать и звать его. Потом на связи был Джон. Итак, теперь в игре только он. Эвер играет только с ним. Что ж, это и лучше. Теперь можно идти ва-банк. Она торопит его, торопит, выводит из равновесия, возвращает ему ужасающие воспоминания. Крики девочки, крики Джона мешают сосредоточиться на чём-то одном. «Стоп, хватит! Нужно сосредоточиться на главном. Песенка, девочка, у них есть что-то общее». Она зовёт его. Она просто зовёт его. Она хочет, чтобы он пришёл к ней, она молит его об этом.

И он пришёл. Вот она, Эвер, сидит перед ним. Нет, она не жестокая убийца. Она — просто маленькая девочка, девочка, которой нужно, чтобы её обняли и чтобы с ней поиграли. И он обнимает её, и он успокаивает её. И она обнимает его в ответ. Вот так просто, всё так просто и почему-то так сложно одновременно. Иногда так сложно просто обнять друг друга и просто сказать друг другу добрые слова, что проще устроить войну…

* * *

— Шерлок, что всё это значит? Почему ты дал ей так спокойно уйти, она же свидетель! — недоумённо спросил Джон, когда Дара ушла.

Но в данный момент Шерлока заботило совершенно другое. Он подошёл к Эвер.

— Им придётся отвезти тебя обратно, — сказал он.

— О, не переживай об этом, Шерлок, — ответила Эвер. — Это хорошо. Мне так будет лучше. Я всю жизнь прожила там, я не знаю другого мира. В вашем мире столько лжи, глупой примитивной лжи. Я не смогу этого вынести, я буду просто убивать их всех. В моём одиночестве мне гораздо лучше, я привыкла к нему, я люблю его.

Да, именно так. Трое детей Холмсов, умеющих безошибочно определять людскую ложь, так по-разному распорядились своей способностью. Старший, Майкрофт, научился использовать её, чтобы управлять этим миром, Шерлок принял мир в штыки и отгородился от него, а Эвер начала его уничтожать.

* * *

Дара вызвала такси и быстро уехала из Масргейва, не дожидаясь полиции. Она ехала домой к Ватсону. Дверь ей открыла Молли.

— Вы Дара Олсон? — спросила она. — Проходите, Джон сказал, что вы приедете.

Была уже поздняя ночь, но Молли не спала, дожидаясь гостью.

— Что-то случилось? — спросила она, глядя на Дару. — Что с ними сейчас, где они? Где Джон?

Молли был очень обеспокоена. Джон ничего не рассказал, уехал внезапно, не отвечал на её звонки, и вот теперь позвонил среди ночи, сказав, что вместо него приедет какая-то женщина. Кто она? Что за вести она привезла?

Выглядела гостья очень задумчивой, она ушла в свои мысли, которые были явно не особенно весёлыми. Вопросы Молли вывели её из задумчивости.

— С ними сейчас всё в порядке. Они успешно раскрыли дело. Всё уже закончилось. Джон скоро вернётся, — сообщила Дара.

— Кто вы? Вы были с ними? Вы знакомая Джона? — расспрашивала Молли.

— Да, я… Джон не рассказывал обо мне? Я знакома с ним и Шерлоком, — объяснила Дара. — У меня дело к Джону, важное. Мне нужно с ним поговорить, и я подожду его здесь.

В это время в соседней комнате заплакал ребёнок.

— Ох, она такая не спокойная, простите! — Молли подскочила и побежала за Рози. Плач утих. Моли вошла в комнату, качая Рози на руках.

— Часто Джон отсутствует? — спросила Дара.

Молли печально опустила голову.

— Джон отсутствует всегда. Даже когда он присутствует, — вымолвила она.

Дара с невыразимой болью смотрела на этих двоих. Две брошенных своими родителями девочки — большая и маленькая. Эта молодая женщина, которая всю жизнь была одинока, с самого детства. Теперь она сидит и успокаивает чужую малышку, вот также брошенную на произвол судьбы, не в силах достучаться до её отца. О, боже, отцы! Отцы, матери, родители! Зачем, зачем вы приводите в этот мир детей, чтобы бросить их потом на произвол судьбы? Вы не видите их, вы не умеете их слышать. Они мешают вам, докучают. Вы выставляете их за порог своей жизни, едва они только перешагнули его. Вы закрываете от них свои уши и глаза. Вы не умеете ладить с ними, не умеете общаться. И не хотите. Вы бежите всё время куда-то. На работу, к друзьям, по делам. Всегда есть что-то более важное, более значимое. Но нет ничего более важного и значимого, чем дети! И вы сходите с ума, если детей у вас нет. Или ваши дети сводят вас с ума. Тем, что, вырастая, они просто возвращают вам всё то, что вы дали им. Так дайте же детям просто то, что им должно дать! Дайте им это, подумайте о них, заметьте их, наконец! То, что малы их тела, не делает их не людьми, не лишает их чувств. Их души кричат и страдают также, как и ваши. Услышьте их, вспомните о них! Эта Рози, рыдающая в ночи, зовёт своего отца также, как зовёт его безумная Эвер в своей темнице, разнося при этом в щепки полмира. Они плачут об одном, они желают одного, их крик об одном и том же. Услышьте же своих детей, родители! Услышьте их и придите к ним. Пока они не сошли с ума, не подсели на наркотики, не бросились с крыши, не поубивали друг друга и не утащили с собой в могилу полмира.

— Молли, я обещаю вам, я вытряхну из Джона его душу, переверну её и вставлю обратно, я набью ему морду и раскатаю его катком, если понадобится, но я вправлю ему мозги! — сказала Дара.

— Думаете, это поможет? — грустно улыбаясь, спросила Молли.

Дара задумчиво скрестила пальцы рук у лица.

— Я сделаю всё, что в моих силах. И у меня, порой, неплохо получается, будем надеяться на это, — сказала она.

Дара с беспокойством думала об этом разговоре. Дело Джона Ватсона было самым сложным делом из тех, за которые ей пришлось взяться. Ни Эвер, ни Майкрофт, ни даже Холмс не вызывали у неё столько беспокойства.

Рози заснула, и Молли с любопытством рассматривала свою новую знакомую. Кто она такая? Джон никогда о ней не рассказывал. Но она, кажется, отлично знает его. Она пришла от Джона и Шерлока, она в курсе их расследования. Она как-то связана с Шерлоком? Она на него чем-то похожа. Сидит в кресле, как и он, похоже держится и разговаривает. От неё исходит такая же бурная метущаяся энергия, как от Шерлока, и она также погружена в какой-то глубокий мыслительный процесс. Молли невольно представила её рядом с Шерлоком, и подумала, что вот именно такая женщина ему нужна. Не пустая сексапильная пустышка, и не она — маленькая и слабая Молли, которая будет ему только обузой, а вот именно такая. Странно, но Молли не испытала ревности от этих мыслей. Наоборот, она ощутила, что испытывает спокойствие. Ей было бы спокойно, если бы Шерлок соединился с такой женщиной. Она смогла бы его спокойно отпустить.

— Может, вы хотите чаю? — с улыбкой предложила она.

Её фраза вывела Дару из задумчивости. Дара вдруг ощутила, насколько она устала за этот день. Она с радостью согласилась, затем с наслаждением приняла душ и улеглась спать на балконе квартиры Джона. Засыпая, Дара смотрела на звёздное небо и улыбалась звёздам. Ей было хорошо.

* * *

Когда все показания в полиции были даны, Джон направился домой, а Шерлок — на встречу с освобождённым из Шерринфорда Майкрофтом. Он застиг брата в очень удрученном состоянии.

— Как ты? Она тебе не повредила? — с беспокойством осведомился Шерлок.

— Нет, она просто оставила меня в своей камере, — мрачно ответил Майкрофт. — Это провал, понимаешь, Шерлок? Это провал! Она показала нам, что её не держат никакие стены! Теперь, после того как ей удалось выбраться, они её уже никогда не удержат!

— Почему ты так думаешь? — спокойно спросил Шерлок.

— Почему? Почему, брат? — удивлённо переспрашивал Майкрофт. — Да хотя бы потому, что её агенты теперь повсюду! Ты хоть можешь себе представить, сколько она всего ещё натворила, пока гуляла на свободе? Что насотворял её изощрённый ум? Нам теперь житья не будет!

— Почему ты так уверен в этом, Майкрофт? — вновь спросил Шерлок.

— Да потому, что это так, Шерлок! — Майкрофт говорил очень возбуждённо и беспокойно расхаживал по комнате. — Они уже здесь, они уже рядом. Вот эта твоя Дара Олсон, которая окрутила тебя, а теперь разгуливает на свободе!

— Дара? При чём здесь Дара, Майкрофт? Что это ещё за чушь? — рассерженно спросил Шерлок.

— Чушь, братец? О, ты кое-чего о ней не знаешь! — многозначительно подняв брови, ответил Майкрофт.

— Ну, так удиви меня! — несколько равнодушно бросил Шерлок.

— Шерлок, сейчас не время для шуток, это всё очень, очень серьёзно, — раздраженно ответил Майкрофт. Он и впрямь был напуган не на шутку.

— Расскажи, что у тебя с ней было? — потребовал Шерлок.

Майкрофт на минуту замолчал, взвешивая, что же ему сказать брату, и начал:

— Она была в Шерринфорде, она была там.

— В Шерринфорде? Какого чёрта её занесло в Шерринфорд? — Шерлок не знал, верить ли своим ушам.

— Это я, Шерлок. Я направил её туда, — ответил Майкрофт.

— Ты направил Дару в Шерринфорд? С какой целью? — спросил Шерлок, прикидывая, что же за "правительственную работу" мог поручить Даре Майкрофт.

— С целью поместить её там под стражу и установить за ней жёсткий контроль, — ответил его брат.

Шерлок ничего не ответил, он лишь изучающее смотрел на брата.

— Что ты молчишь, Шерлок, ты ничего не скажешь мне на это, ничего не спросишь? — поинтересовался Майкрофт.

Шерлок встал и стал молча прохаживаться по комнате. Нет, ему ничего не хотелось спрашивать у брата.

Майкрофт напрягся. Он чувствовал, что сейчас от Шерлока можно ожидать любого взрыва. Наконец, Шерлок, вопреки ожиданиям Майкрофта, совершенно спокойно и несколько задумчиво спросил:

— Там они познакомились с Эвер?

— Полагаю, с Эвер они были знакомы до этого, — ответил Майкрофт.

— С чего ты так решил? — в той же задумчивости спросил Шерлок.

Майкрофт молчал. Ему очень не хотелось рассказывать об их разговоре с Дарой.

— У меня есть основания так полагать, Шерлок, — ответил он.

— Какие? — терпеливо продолжал допытываться Шерлок.

— Я имел с ней беседу, братец. Очень любопытную беседу, — вновь уклончиво ответил Майкрофт.

— Ну, и что же она тебе сказала? — как ни в чем ни бывало, спокойно продолжал расспрашивать Шерлок.

— Шерлок, она умеет залезать в голову! — выпалил Майкрофт. — Она читает мысли. Она рассказала мою тайну, которую никто, никто, кроме меня не знает. И в конце она устроила спектакль, спектакль в духе всех этих сумасшедших маньяков, которых я охраняю. Она была безумна, совершенно безумна! И она говорила словами Эвер, — закончил Майкрофт свою исповедь.

Шерлок вполне спокойно выслушал эту тираду. Почему-то она его совершенно не обеспокоила. Он лишь сел за стол и задумчиво скрестил пальцы у лица. Его лицо не выражало ни тени беспокойства.

— Что, ты мне на это ничего не скажешь? — требовательно спросил Майкрофт.

— Это довольно любопытно, — задумчиво произнёс Шерлок.

— Любопытно?! Это более, чем любопытно, брат мой! — возмущённый спокойствием брата, воскликнул Майкрофт. — Есть ещё кое-что любопытное, если это тебя не сильно обеспокоило.

— Что же? — с явным интересом спросил Шерлок.

— Угадай, кого Эвер выпустила из Шерринфорда? — спросил Майкрофт.

— Дару? — ответил за него Шерлок.

— Да! Она её отпустила, просто отпустила. Более того, она предоставила ей вертолёт и ещё — позволила делать в Шерринфорде всё, что ей заблагорассудится! Она забрала с собой одного из заключённых, — возбуждённо рассказывал Майкрофт.

Шерлок вновь молча продолжал смотреть на Майкрофта.

— Они связаны, Шерлок, связаны! — говорил Майкрофт.

— Как она её отпустила? — спросил Шерлок.

— Как? Они просто поговорили, и всё. Начальник тюрьмы был при этом. Охрана рассказала, что они просто поговорили, и Эвер сказала, что отпускает её, и отдаёт Шерринфорд в её распоряжение.

— Вот это класс! — восхитился Шерлок.

— Что ты имеешь ввиду? — удивлённо воззрился на него Майкрофт.

Шерлок поднялся и возбуждённо заходил по комнате.

— Это гениально! Это же гениально! Она уникальна! Она просто супер-молодец! — восторженно говорил он.

— Шерлок, ты в своём уме? Ты что сейчас городишь? — Майкрофт начинал сомневаться в здравом рассудке брата.

— Да, Майкрофт, сейчас я, слава богу, более, чем в своём уме! — казалось, Шерлок сейчас начнёт искриться от радости.

— Твоё поведение совершенно неадекватно ситуации! — обеспокоенно смотрел на него Майкррфт.

— Неадекватно? Майкрофт, ты просто не понимаешь! Не понимаешь, Майкрофт! — возбуждённо говорил Шерлок.

— Чего, чего я там ещё не понимаю, Шерлок? — спрашивал Майкрофт.

— Поговорить! С ней нужно было просто поговорить! — воскликнул Шерлок.

— С кем? — не понимал Майкрофт.

— С Эвер! Нужно было просто поговорить. В этом была её загадка. А я не понял сразу, я сбился, я не услышал её... — печально опустил он голову.

— То есть Дара, ты хочешь сказать, услышала? — спросил Майкрофт.

— Да. Она всегда слышит всё сразу. Она слышит то, о чём ты хочешь сказать, даже если ты сам ещё не услышал себя... — задумчиво ответил Шерлок.

— И это тебя не настораживает, Шерлок? — вскинул на него брови Майкрофт.

— Меня это восхищает! — ответил Шерлок.

Майкрофт промолчал и задумчиво опустился на стул.

Шерлок молча прошёлся по комнате.

— Думаешь о том, как увеличить шпионскую сеть, чтобы следить за "агентами" Эвер? — осведомился Шерлок.

Майкрофт удивлённо поднял глаза на Шерлока. Он угадал его мысль. Майкрофт понял, что надеяться на брата бесполезно, и стал думать о том, как ему решать проблему самостоятельно.

— Мне не понятно, почему ты не придаёшь никакого значения этой проблеме, Шерлок. Но её нужно решать, и очень продуманно, — ответил он.

— Ну, тогда начинай с меня, брат. Хватай и тащи меня в Шерринфорд, — предложил Шерлок.

— Тебя? — не понял Майкрофт.

— Ну, разумеется. Или ты забыл? Ведь я тоже всего лишь поговорил с Эвер, и она меня отпустила и отвела к Джону. Всего лишь поговорил. И обязательно проверь, не загипнотизирован ли я! — говорил Шерлок, энергично расхаживая по комнате.

Майкрофт не понимал, как относиться к его словам.

— Ты что, не веришь мне, Майкрофт? — Шерлок подошёл к нему и наклонился, оперевшись на стол. — Ну же, подумай, включи логику! Первым, кого теперь надо хватать, являюсь я! Какие ещё доказательства тебе нужны? — напирал он на Майкрофта.

Майкрофт сидел, глядя на Шерлока снизу вверх и чувствовал, что он чего-то недопонимает.

— Да! Именно так, Майкрофт! Ты ни хрена не понимаешь! — ответил Шерлок, будто продолжая читать его мысли. — Ты ни хрена не понял, что нужно делать с Эвер за все те десятилетия, что ты держал её под замком и видеокамерой, и ты и сейчас собираешься совершить ту же ошибку. Первая твоя ошибка сам видишь, к чему привела. Хочешь продолжить эксперимент?

Майкрофта смутила уверенность Шерлока. Он будто и действительно понимал что-то, что доставляло ему такую уверенность.

— Но что ты предлагаешь делать, Шерлок? — спросил Майкрофт.

— Ничего, брат. Всё уже сделано, — ответил Шерлок. — Уже всё сделано.