Магл (джен)

Вы когда-нибудь пробовали переводить песни с русского на английский и наоборот? Скажу вам честно — это не очень хорошая затея. Технически перевести можно всё, а вот практически… Как передать смысл фразы «Я падаю в небо»? Или «Точка невозврата из мечты»? Плохо он (смысл) передаётся.

Я сидел в спальне общежития и пытался перевести знаменитые хиты российского рока на английский. Получалось хреново. С попсой проще было. Взять ту же Билановскую «Так устроен этот мир». За основу берем английский текст и меняем «любовь» на «правду и ложь», а конкретную любовь к какой-то там бабе на требование правды от абстрактного человека. А тут… Отвратительно русский рок двадцать первого века на английский переводится.

С момента отъезда Гарри прошёл почти месяц. Я уже две недели как учился в Винчестерской школе. Учебный год в Англии начинается числа четырнадцатого-пятнадцатого сентября. Мои соседи заканчивают обучение в этом году. С Флинтом и Вектором мы стали хорошими приятелями. Кристиан после выпуска планировал пойти в армию, а Грегори продолжит обучение в США, в Гарварде.

Я, Флинт и Вектор любили побренчать на гитарах, ну как любили… бренчал я, а они драли струны. Хорошо хоть инструменты у них дешёвые. Такого вопиющего издевательства над дорогой аппаратурой мне не вынести.

От Гарри пришло уже четыре письма. Его ворон Азазель нагло воровал еду. Птичка быстро поняла, где хранится вкусненькое, и сильно объедал нас. Слушался он только Грега, который кормил его сосисками, купленными специально для такого случая.

В письмах Поттер жаловался на новых преподавателей: ЗОТИ, УЗМС, прорицания, надоедливых фанатов, Снейпа (который опять хотел отравить Воланда) и слёзно умолял забрать кота к себе. Я пока стойко держался. Брать ещё одного книззла домой — проще замок снести. Они с Капралом поубивают друг друга.

Рыжий кот довольно легко прижился: терпел малышей (которые тягали за хвост-уши-усы), ловил птиц-крыс-мышей, нянчился с потомством Лизи (собаки, которую притащил Фрэнк). Короче, золото, а не котик. И брать в эту идиллию Воланда? Увольте!

Притащенная Фрэнком сука, которую он назвал Лизи, благополучно ощенилась семью маленькими пушистыми беспородными комочками. Учитывая, что объявление о продаже щенков за один фунт давал я, то им быстро нашлись хозяева. Осталось подождать, когда малыши подрастут, и их можно отдавать.

Две недели после отъезда Гарри прошли очень плодотворно. По заказу Нэша написал (сплагиатил) несколько попсовых песен «Hurt» Агилеры, «Oops, I did it again» Бритни Спирс, Backstreet Boys «Everybody» и Spice Girls «Stop». Вот что помнил из попсы, то и наиграл. В моем российском детстве эти песни соседские девочки слушали. Долго ржал, когда Нэш сказал, что это просто фантастика! Блин, на коленке наваял, слова переврал, а им нравится. Вот где разум?! Не знаю, кому мой продюсер их пристроит, главное, чтобы гонорар выплатил. Начал жалеть, что не слушал Бибера.

Ещё снялся в рекламе кока-колы. До этого компания предпочитала Гарри в качестве модели. Но связи и наглость Моники сделали своё дело. В ролике я опаздываю на концерт, подбегаю к сцене, делаю глоток этой шипучки (гадости), заряжаюсь энергией и выхожу на сцену. Знал бы, как оно будет, хрен бы согласился!

Что такое процесс съёмки рекламы продуктов? Это стопитсот дублей одной эмоции. Глоток колы и то, как струйка стекает по моей шее, снимали три часа! Взятие бутылки из руки техника — два часа. Выход на сцену — час. А ещё грим, свет и недовольный режисёр. Короче, потратил я на всё про всё почти два дня. Представитель компании строго следил за исполнением контракта, и филонить не удавалось. Положено перерыв каждые два часа, значит перерыв через два часа, и не секундой раньше. Затем следовало озвучить это мракобесие. Пока записывали мой закадровый голос, думал только о том, как убить Монику.

После съёмок в этой рекламе предложения посыпались как горох — МакДональдс, бургер, стиральный порошок, средства для мытья посуды, каталог нижнего белья…

Самое обидно, что предложений от музыкальных брендов не было. Я фактически печёнкой чуял грядущие неприятности.

Агент настоятельно рекомендовала мне заняться новым материалом, Нэш требовал ещё хитов, а вот Дэвид молчал. Ох, не нравится это мне.

 — Чем занимаешься? — спросил меня вошедший Флинт.

 — Думаю, где хит взять, — хмуро ответил я.

 — Успешно?

 — Крис, отстань, пожалуйста. Настроения нет от слова совсем.

Это была чистая правда. Ничего не хотелось — ни петь, ни играть, ни съёмок. Меня обуял «синдром картошки», когда хочется забиться в уголок и не отсвечивать.

Флинт кинул на столик газету. Судя по чистым страницам — это «Пророк». Я — маггл и видеть, что там написано, не могу.

 — Что пишут?

 — Про Блэков пишут.

 — И как?

 — Ты знал, что Сириус Блэк — крёстный твоего брата?

 — Знал. Просветили уже. Он, вроде, умер.

 — Умер-то он умер, но его родственнички объявились. Претендуют на наследство, плюс ещё и незаконнорождённая наследница образовалась, а она важная шишка в нашем Министерстве.

 — И?

 — Твой брат может потерять право наследовать по Блэкам.

 — Я тебя уверяю, его это не расстроит.

 — Дурак ты, Дадли! Он, по сути, отрезанный ломоть — вроде как Поттер, а вроде как и нет. Если бы он наследовал Блэковский титул, ну или хотя бы наследство, то для него было бы лучше. Ну как тебя объяснить… Престижней, что ли.

 — Вот уж поверь, ему вряд ли такая новость добавит огорчения. Магический мир выплюнул его. Герой сделал свое дело, героя можно выбросить. А ты знаешь, сколько денег пришлось отдать моему отцу, чтобы легализовать Гарри? Ты знаешь, что в маггловском мире нас несколько раз убить пытались? И ни один, сука, волшебник на помощь не пришёл! Понимаешь, Крис, никто. Нас убивали, а всем было по-о-охер! Вот ты сейчас серьезно думаешь, что Гарри есть дело до мнения волшебного мира? Этот мир его предал. Ты реально считаешь, что Поттер огорчится? — меня несло.

 — С этой стороны я как-то не думал…

 — А ты подумай! Тебя, в отличие от него, не бросили. Обучение оплачивают, за судьбу переживают. А ему на протяжении одиннадцати лет никто даже ломаного кната не дал.

— Чего буянишь? — спросил заходящий в комнату Вектор.

 — Возмущаюсь положением дел, — ответил я.

 — Считает, что брат наплюёт на волшебный мир, — отозвался хмурый Флинт.

 — Ой, зря-я-я.

 — Почему? — чего-то я не догоняю.

 — Сам посуди, — пустился Грегори в рассуждения, — мы с Кристианом сквибы, в волшебном доме проводим от силы месяц, ну полтора. Нас не тянет в тот мир, совсем. Большую часть времени мы находимся в маггловском. Как бы сильно я ни любил мать и деда, но в волшебный мир я еду, как на экскурсию. Так же и Гарри — для него маггловский мир — это развлечение. Жить он останется в магическом. Будет лучше, если он разберется с Блэками и Поттерами. За ним, конечно, стоит Ардвидссон, но ему, вроде, только кресло в МКМ нужно было. Хотя он своих не бросает.

Я тяжело вздохнул. С этой стороны уже я не думал. В принципе, он прав. По намекам Гарри можно было понять, что продлевать контракт он не собирается. Нас ждут ещё два концерта и одна съёмка. Одно выступление на фестивале в Швеции, где мы даже не хэдлайнеры. Другое — в Итоне, конкурс среди студентов английских пансионатов. Мы приглашённые гости. Ну и съемка на ТВ, в программе «Завтрак» (аналог нашего «Доброго утра»). Вот, в принципе, и всё. Неясно было и со мной. Контракт с ЕМI заканчивался тридцать первого декабря, и что-то я не вижу прыгающего вокруг меня Дэвида с новыми документами.

Время до середины октября пролетело быстро. В субботу-воскресенье я отправлялся в замок, проведать родственников. По приезду домой на меня никто не спихивал детей, как это обычно любят делать российские родители. Хочешь — играй, не хочешь — есть няня. Пару раз даже посидел с ними — пускал мыльные пузыри, слушая счастливые визги. Я очень люблю детей, когда они спят. Братья росли и крепчали, сделали из Долли лошадку, боялись Зару и Злыдня, тискали Капрала. Свою собаку Фрэнк мучать не давал. Лизи со щенками жила в оранжерее. Через три недели я раздам щенков, и отправлю её на стерилизацию. Нечего бездомышей плодить.

С Гарри мы списывались постоянно — согласовывали программу и партии, а затем я репетировал с нанятыми музыкантами в школе. Администрация Винчестера любезно закрыла глаза на маленькие вольности музыкального факультатива.

Я осторожно выспрашивал у брата насчет Поттеров и Блэков. В ответ получил непрозрачный намек в это не лезть.

Шестнадцатого октября мы с техниками вылетели в Швецию. Нас на сцене будет шесть человек, а обслуживающего персонала у меня десять! Техники, осветители, звукорежиссёр, Моника, двое гримёров и костюмер. Вот последняя троица, по моему мнению, была лишняя. В аэропорту пришлось устроить скандал — инструмент требовали сдать в багаж. Во что превратится эксклюзивная гитара в мягком чехле, и долетит ли она вообще — мне думать не хотелось. Закончилось всё тем, что я просто купил дополнительный билет и нагло поставил инструмент на сидение. Возмущённые крики пассажиров, которым не хватило билетов, стюардесс, пытающихся уговорить меня запихнуть сие творение на багажную полку, пропали даром. А нечего злить! Моника только посмеивалась на все просьбы помочь убедить подопечного. Ох, чувствую, выйдет статья в жёлтой газете про голодающих в Африке и меня, сорящего деньгами направо и налево. Прилёт, таможня и гостиница, в которой меня ждёт кузен.

Хороший номер в пятизвездочном отеле был предоставлен нам организаторами фестиваля. В отеле мы можем отдохнуть около двух часов, затем нас заберут на площадку. Вся гастрольная деятельность состоит из двух процессов — сам концерт и ожидание концерта.

Сначала ты ждёшь прибытия на место концерта, потом ожидаешь саундчека, затем ждёшь самого концерта, и только потом выходишь на сцену. Выступление будет длиться тридцать пять минут, а ждать его придется, вместе с перелётом, десять часов! Жизнь артиста была бы сносной, если бы не постоянные концерты, репетиции и гастроли.

Когда я вошел в номер, Гарри был в душе. Он постоянно жаловался на хогвартсткие санузлы и не упускал случая воспользоваться благами цивилизации. Пока братец наслаждается горячим душем, я с удовольствием пообедал оставленной на столике пиццей, запив её соком. После рекламы колы её я пить не могу — начинаются рвотные позывы.

Поттер вышел из душа, замотанный в белоснежное полотенце, когда я доедал последний кусок.

 — Привет. А мне?

 — Фдорофа! — ответил я с набитым ртом. — Фамофу афо!

 — Чего-чего?

 — Говорю, — ответил я, проглотив кусок, — самому мало! Вон, колу пей!

 — Фу-у-у! А чего сам её не пьешь?

 — Перепил на съемках. Коли ты недоступен, выбрали меня.

 — Теперь ты её тоже не любишь, — заключил кузен.

Он заметно вытянулся и раздался в плечах. До моих габаритов далеко, но всего на полголовы ниже. Ей-богу — вылитый участник группы «На-На»!

 — Что там с Воландом? — поинтересовался я.

 — Котят раздаём, — ответил кузен. — Представляешь, напоили и его и всех кошек зельем, а оно не сработало! Мне нужно пятнадцать котов пристроить! Вот что делать?

 — Ну-у-у, — протянул я, — они же чистопородные?

 — Ага.

 — Так дай объявление в вашу газету, что продаешь за три сикля породистого книззла. Фото мамы, папы и котят. Разберут быстро. Ты же знаменитость!

 — Точно!

 — Как у тебя вообще дела в твоём мире?

 — Никак! Совсем никак! Дад, как же они меня все достали. Постоянно чего-то от меня хотят, что-то всем нужно. Затрахали не по-детски, — зло сказал Гарри и стал расхаживать по номеру. Вот что-что, а материться по-русски он умел хорошо.

 — Да сядь ты! Не мельтеши, колы попей!

 — Лучше виски.

 — О-о-о, — протянул я. — Всё так плохо?

 — Да. Этот Люпин меня затрахал! «Ах, как ты похож на отца! Ах, у тебя её глаза! Ах, какие они были гриффиндорцы!» Аж блевать охота. Идиоты мои родители, вот кто они! Вместо того, чтобы, наплевав на всё, сбежать из страны, они решили бороться со злом. Ну не дебилы? — братец был на взводе.

 — Почему ты так решил?

 — Дад, мне уже не девять лет, чтобы рассказывать о том, что их на опыты спецслужбы взяли. Я ведь долго думал над всем этим. Они сами, понимаешь, сами нарвались! Я уверен на сто процентов, что если нам будет угрожать смертельная опасность, папа не будет думать, он просто посадит нас в самолет и отправит… да хоть в ту же Корею! Так почему Джеймс Поттер этого не сделал?!

 — Ну-у-у…

 — Потому что дебил! — Гарри выплескивал все свою злость. — А мне тут заявляют о том, какой он благородный рыцарь. Идиот он, а не рыцарь!

 — Откуда такие выводы? — а мальчик-то вырос, вон какие выводы делает!

 — Да сам посуди: по словам директора, пришел Волд, убил отца, затем поднялся на второй этаж и убил мать. Дом был под Фиделиусом. Что такое Фиделиус, знаешь?

 — Ну-у-у, — протянул я, — в общих чертах — да.

 — Так вот. У меня вопрос первый — почему мать не аппарировала со мной вместе? Почему не ушла порталом? Почему, в конце концов, просто не сбежала через другой вход? Она же волшебница!

 — Растерялась, наверное.

 — Дад, не смеши. Она школу авроров закончила, как и отец. Только она ушла из Аврората, когда забеременела. Да и странно всё это. С чего все решили, что именно Волд пришел к нам, а не, к примеру, Люпин? Откуда все знают? Там ни палочки, ни тела. Да и потом, — продолжал рассуждать Гарри, — что за бред с этим Фиделиусом? Это тупо сигналка, как на машину. При должном желании взломать, как нефиг делать. А потом, эти странности с оставшимся Поттером. Вот ему я чем не угодил? Рос бы себе потихонечку, слушался бы совета мудрого дедули и делал то, что велят. Но не-е-ет, ему меня грохнуть приспичило.

 — Это когда ты такой умный стал?

 — Как оборотень с Блэком в уши петь стали про родителей, так и начал думать.

 — А раньше не думалось?

 — А раньше пофиг было. Дад, странно всё это. Вся эта история выглядит, как плохой спектакль. Как там этот русский говорил? Не верю! И опекун, скотина, молчит. А ведь он что-то знает.

 — Как ты с Блэком общаешься?

 — По второму зеркалу. Тоже заебал. Хорошо хоть его не выпускают родственники, и ритуал провели, что в нём теперь Сириуса не узнать. И анимагическая форма поменялась. Если раньше он дворнягой был чёрной, то теперь ротвейлер.

 — А Люпин?

 — Не верю! Где он был всё то время, что волшебники не показывались? Где-е-е? Не было его. Он мной не интересовался, к нам не приходил и ничем не помогал. И не надо говорить, что он бедный и несчастный. У Лорда из таких, как он, охрана набрана. А этот, мне рассказывает, как он беспокоится. Угу, беспокоился. Чего-то я его рожу в том лесу, когда нас убивали, не припомню. Так что — врёт напропалую.

— Тебе Люпин только этим не угодил?

 — Он оборотень. Представляешь? Этот придурок притащил в школу оборотня. Чем он думал?

 — Ты Лорду говорил?

— Я на идиота похож? Лорду нужно было место в МКМ, и он его получил. Я для него племенной жеребец, которого он хочет скрестить с подходящей кобылой…

 — А кобыла, видимо, его дочь? — ухмыльнулся я.

 — Ну да, — ответил кузен. — Быть обязанным ему я не хочу.

 — А с чего ты решил, что будешь обязан? — спросил я и, видя недоумение, пояснил: — Это он обязан, согласно магическому контракту, тебя защищать-учить-оберегать в обмен на место в правительстве. Вот и пусть бережёт.

 — Всё равно, не хочу, — насупился брат.

 — Чем тебе уход и прорицания не угодили?

 — О, блять, это пиздец, — выругался он по-русски, — одна училка вечно пьяная, второй недоучка.

 — Тем более, пожалуйся. В форме уведомления.

 — Это как?

 — Очень просто, — как же хорошо, что в прошлой жизни я дружил с бухгалтерией. — «Здрасьте, дорогой лорд. Спешу уведомить вас о том, что уровень образования в Хогвартсе очень сильно упал. ЗОТИ ведет оборотень, УЗМС — человек, не окончивший школу. Прошу предоставить мне репетиторов по этим предметам и повлиять на директора школы с целью освобождения от школьных занятий по этим учебным дисциплинам и последующей сдачей экзамена министерской комиссии». Точка. Я тебе уверяю, Дамблдор быстро замену найдет.

 — А что мне сказать про оборотня?

 — Сравнил его отсутствие с лунным календарём.

 — Ладно, — ответил Гарри, — давай писать.

Поттер достал из неприметного рюкзачка перо и пергамент и начал сочинять «послание».

* * *

Три-два-один — «Стокгольм Коллинг!», в небе взмыл огонь из форсунок. Мы опять на сцене. Очередные музыканты, которых нашла мне Моника, отрабатывали свой гонорар на «отлично». Это были четвертый или пятый состав, с которым я играл, даже не пытаясь запомнить имена. Зачем? Выступаем вместе всего два раза. Большой рок-фестиваль в Стокгольме набирал свои обороты. Народ орал-пищал-визжал и тряс башкой. Пою теперь я, а Гарри только играет на гитаре. Доктор хоть и запретил мне петь, но когда это кого-то останавливало? Сильно выручали нанятые бэк-вокалисты и звукорежиссёр, который просто сделал гитару погромче, а микрофон тише. Да и народ не подкачал — можно направить микрофон в толпу, и фанаты споют за меня. «Дай мне силу», «Феникс», «Фейерверк», «93 Мили», «Мой декабрь», «Так устроен этот мир», «Полковник» и «Кукушка» — вот и весь сет. Сменил аж три гитары, пока играл. Каждая из них настроена по-своему — где-то звук более жёсткий, где-то больше акустику напоминает. Сейчас не двухтысячные, когда можно было обойтись одной гитарой на двадцать песен. А пока технологий не придумано — приходится по три-пять инструментов с собой таскать. Два в багаж, один в салон. За кулисами мелькнул Петер Тагертренн и Тило Вулф. Так странно — смотреть на молодых кумиров моей прошлой жизни. Я знал Петера, как продюсера группы «Сабатон» и лидера группы «Пейн», а с Тило лично познакомился в Японии. Вулф — тот вообще аристократ до мозга костей — он и в обычной жизни носит бархатные костюмы и лаковые туфли. Безбашенный Петер только начинает свой путь в тяжёлом роке. Надеюсь, что и в этой жизни у них получится такой же успех, как и в моем мире.

А вот то, что случилось после выступления, я никак не ожидал — Гарри подошел к Вульфу и поговорил с ним на шведском! Отдал какие-то кольца и кулоны.

 — А ты не говорил, что знаешь шведский, — удивился я.

 — Когда нанятые репетиторы говорят на любом языке, кроме английского — хочешь не хочешь, а выучишь.

 — Ну-ка, ну-ка, поподробнее, — интересно же, что он там изучает.

 — Опекуну не понравилась программа Хога, вот он и нанял мне репетиторов по предметам…

 — Каким? — перебил я.

 — Имей терпение. Сейчас я дополнительно занимаюсь чарами, кабалистикой, историей, ритуалистикой и зельями. А вот гербологию мне декан преподаёт. Ну и выучил немецкий, французский и шведский.

 — Ты всё же решил лютиками-цветочками заняться? — ну не могу я не съехидничать.

 — Не язви. Мне нравится. Либо растения выращивать буду, либо…

 — Кошек разводить, — ухмыльнулся я.

 — Да не перебивай ты! — вспылил брат. — Либо в медицину пойду!

 — А что тебе от Вулфа надо было?

 — Артефакты отдал. Он же мастер рун.

 — Чё? — моя челюсть поползла вниз.

 — А ты не знал? — ухмыльнулся Гарри. — Он слабый волшебник из довольно известного рода. Ну, а сцена — чудачества у каждого свои. Да и Вулфы известны своей, эм-м-м… эксцентричностью. А чего ты хотел от того мужика?

 — Это Петер Тагертренн. Я уверен, что скоро он станет знаменитым, вот и брал автограф, пока его ещё можно достать.

Нас поторопила охрана — пора отправляться домой. Поттер отбыл порталом в Хогвартс прямо из гостиницы, а я по старинке — самолётом. В этот раз пришлось купить жёсткий футляр и сдать инструменты в багаж. Даже известность не помогла пронести их на борт воздушного судна. К моему удивлению, гитары долетели в целости и сохранности, чего не скажешь о чемоданах и кофрах — оторванные ручки, царапины и попытка вскрыть замки — вот неполный перечень того, что мы обнаружили по прилету. Музыканты, с которыми я играл, возмущались, но тут ничего не поделаешь. Все аэропорты мира одинаковы.

Жизнь шла по накатанной колее — учеба, репетиции и учеба. Я готовился к Итону — наша задача развлечь толпу, пока судьи будут решать, кто же победил в конкурсе.

Само мероприятие прошло как-то буднично. Программа была полностью повторена со Стокгольма. Кузен прибыл за два часа до мероприятия и отбыл сразу же после, оставив меня на растерзание фанатам. Он старался лишний раз не светиться. Многие, кто недавно начал слушать мои песни, считали, что он бэк-вокалист и особо не помнили его. Вектор прав — Гарри уйдёт в волшебный мир. Жаль, конечно, но жизнь вообще штука непредсказуемая.

Перед съемкой «Завтрака» в декабре хмурая Моника сказала, что Моллетман не будет больше с нами работать, как и Нэш. Вот только последний желает покупать у меня песни и попросил звонить, если что-то придумаю. Ни Гарри, ни я особо на эту новость не отреагировали. Если у кого и пошли проблемы из-за этого, так это у нашего агента. Её гонорар — процент от нашего заработка. Если раньше все выступления и туры организовывало EMI, а она выполняла роль тур-менеджера, то теперь искать, где мы будем выступать, придется ей. В принципе, мне понятна позиция Дэвида — мы выросли и уже не так интересны публике. Да, меня часто выручала моя недетская рассудительность, к которой прислушивались, но рассудительных и умных взрослых кругом полно. Если в детской рок-музыке конкурентов не было вообще, и мы срывали аншлаги, то теперь детки стали взрослыми парнями, за которыми нужно следить, у которых появились конкуренты и которые больше не являются ми-ми-мишными мальчиками. Я уже начал бриться, да и брат не выглядит маленьким. В образе детишек мы привлекали внимание, а образ взрослых нужно ещё придумать. По его мнению — я и Гарольд отработали свое. Дальше придется крутиться самим — сможем вылезти в образе взрослых мужиков, и, может быть, он нас возьмёт обратно. Ничего личного — только бизнес. Это как с Дэцлом — подростком был интересен, а как вырос — уже не торт и слушали его только упёртые фанаты. Петь в тридцатник про школу — не поймут. Увы, это шоу-бизнес. С нами остаются только преданные фаны. Да, я с Гарри ещё очень даже популярен, но Моллетману уже не интересен — он деньги сделал на нас. Все, можно выкинуть. Да и он понимал, что мне и брату нужно учиться, а сцена забирала слишком много времени. Это пока молодой, хорошо с гитарой прыгать, и концерт в три часа — не проблема. А в пятьдесят? Когда спина болит и артрит появится? Вот тогда и вспоминаешь про такую вещь, как образование! Вернон мои гастроли использовал для провоза контрабанды, но у него были и другие пути.

На Рождество и Новый год братец не появился — остался в школе подтягивать учебу. Как мне сообщил Флинт, Поттер игнорирует кучу предметов типа трансфигурации, прорицаний и УЗМС. Вот и остался в школе долги сдавать. Ардвидссон смог добиться нового преподавателя по уходу, но не по прорицанию. Также Кристиан сообщил, что является владельцем милого чёрного котенка-книззла, которого ему подарили родственники. Хм, не сомневаюсь, кто его папаша.

Моника сбивалась с ног, ища предложения для меня. Раньше все вопросы решало EMI, включая гонорар и условия, то теперь приходилось всё делать ей самой. Нет, я доволен тем, как она работала, небольшие выступления и записи на ТВ у меня были, но условия отличались сильно. Если раньше гримёрка была для меня одного, то теперь я её делил с другими музыкантами, гримировался сам и за концертными костюмами тоже смотрел сам. Моника выматывалась капитально и, судя, по её словам, скоро мы расстанемся. Я был на неё не в обиде — кушать охота всем. Да и драть горло мне лишний раз было нельзя. Все чаще и чаще меня приглашали в рекламу. Если раньше по телевизору и на плакатах мелькала рожа кузена, то теперь тем красуется моя физиономия — гитары, рок-одежда, гриндерсы, батончики «Сникерс» и «Марс», кола, крем для обуви, лапша быстрого приготовления, стиральный порошок… Не считаю чем-то зазорным сниматься в рекламе. Вон, Айрон Мейден автомобили рекламируют и ничего, а я пока до них не дорос.