Семь женихов красавицы Сансы (джен)

Общеукрепляющая,

Утром отрезвляющая,

Если жив пока еще,

Гимнастика!

(с) Высоцкий

Принц Джоффри любил мечтать о подвигах, которые он совершит, когда вырастет и станет таким же могучим, как его отец в молодости, но предпочитал думать, что сила и отвага придут к нему сами, с течением времени. В последние пару дней, стремясь привлечь внимание Сансы, Джоффри желал, чтобы способность совершать подвиги пришла к нему поскорей, но по-прежнему не хотел ничего для этого делать. Он шатался по Винтерфеллу в задумчивости, пока наконец не набрел на внутренний двор, в котором слышался бойкий стук палок. Зайдя во двор, Джоффри увидел, как Робб Старк и бастард Джон рубятся на тяжелых дубинках, подбадриваемые начальником дружины Джори Касселем и десятком невзрачных, но крепких ребят возрастом от 14 до 18 лет. Джоффри лениво обвел взглядом выходящие во двор окна, надеясь на то, что в одно из них сейчас смотрит Санса, и он сможет продемонстрировать ей свою рыцарскую доблесть — ну, может быть… чисто теоретически, если представится шанс…

— Я вижу, принц решил присоединиться к нашим занятиям, — провозгласил Джори, и Робб с Джоном остановились. — Теон, уступишь ему место в следующей паре?

— Я не собираюсь драться с кем попало, — надменно заявил Джоффри. — Я вызываю Робба Старка.

— Ну?! — синхронно повернулись к принцу Робб и Джон, и Джоффри с замиранием сердца заметил, что Робб заметно крепче него, а у Джона, еще более широкого в плечах, глаза убийцы. «Меня изобьют как Сандор площадного вора, — подумал Джоффри. — Мама!»

— Это же игра для детей, — проговорил Джоффри с деланой скукой. — Мне давно надоело махать игрушечным мечом.

В Королевской Гавани эта уловка проходила у Джоффри каждый раз, когда он опасался своего соперника. Учитель фехтования, начальник стражи, а иногда и сама Серсея тут же бросались отговаривать принца от безрассудного желания фехтовать настоящим мечом, Джоффри упирался и капризничал, и за всем этим о предстоящем поединке забывалось.

— И что вы предлагаете? — спокойно осведомился Джори, и у Джоффри перехватило дыхание от мысли, что сейчас эта уловка не сработает. — Настоящие мечи?

— Именно настоящие! — выкрикнул Джоффри срывающимся фальцетом. — А не затупленную турнирную дребедень!

— Да у нас и нет турнирных-то, — ответил Джори, с некоторым недоумением вспоминая, что затупленные мечи таки бывают и где-то даже вроде используются. Джори был боевым рыцарем, и доставал свой меч из ножен только для того, чтобы кого-то убить.

— У нас и турниров нет, — подтвердил Джон, глядя на Джоффри глазами несытого волка. — Мы, если надо с кем подраться, пойдем с ним в лес, да там человечка и зарежем.

Оживившиеся ученики тем временем окружили Робба и Джоффри и уже начали прилаживать на них боевые доспехи. Кто-то сунул Джоффри в руку довольно большой и видавший виды меч.

— У меня есть свой, — с гордостью сказал Джоффри, брезгливо отбросив дешевый меч, и вытащил из ножен дорого украшенный укороченный клинок. — Я называю его Львиный Зуб.

Название клинка не произвело на учеников Джори Касселя такого впечатления, которое оно обычно производило на девчонок, и Джоффри даже услышал, как кто-то за его спиной сравнил его клинок совсем не с зубом.

— Конечно, каждый должен биться тем мечом, который ему по руке, — согласился Джори Кассель с плохо скрываемым ехидством. Он вовсе не собирался устраивать настоящий поединок, да еще и с участием наследного принца, но Джоффри за пару минут сумел разозлить его своей трусостью, сочетающейся с нахальством. — Но, боюсь, у Робба будет тогда большое преимущество.

Джоффри с ужасом посмотрел на огромный боевой меч Робба и понял, что погиб.

— Я бы на вашем месте, принц, подобрал данный вам меч, — посоветовал Джори.

Джоффри выстоял против Робба только три минуты, и то ценой напряжения всех своих сил. В первую же минуту Джоффри оглох от лязга мечей, еще через полминуты у него жутко заболели ноги, а к исходу трех минут он уже не мог поднять правую руку. В надежде хоть как-то спасти свою жизнь Джоффри нарочно оступился, повалился навзничь и выронил меч.

— Ну вставай давай, — потребовал крепкий и коренастый Робб, который всего лишь немного запыхался.

— У меня болит рука, — проныл Джоффри с земли, все еще надеясь, что кто-нибудь здесь испугается того, что его высочество ранен.

— Рука болит? — участливо осведомился Джори Кассель, опускаясь рядом с Джоффри на колено и начиная расстегивать его доспехи. — Где же?

— Сзади, — простонал Джоффри, закатывая глаза и радуясь тому, что кто-то наконец ведет себя так, как его приближенные дома.

Джори быстро снял с Джоффри панцирь и наручные щитки и начал мять его мышцы своими крепкими пальцами, одновременно состроив своим ученикам многообещающую рожу.

— Это с трицепсом проблемы, — заключил Джори тоном эксперта. — Ну мы это дело поправим. Это легко исправляется-то.

Робб и Джон переглянулись и фыркнули.

— Упор лежа принять! — внезапно заревел Джори на опешившего принца.

Несчастный принц выбрался с тренировки только спустя полтора часа, когда объявили обед. Джоффри пошатываясь дошел до ближайшего входа в замок, чувствуя, что у него болят даже те части тела, о существовании которых он и не подозревал, и вцепился в лестничные перила.

— А блондинчик жилистый довольно, — одобрительно сказал кто-то ему вслед. — Дыхалка у него говно, а характер есть.

«Наверно, это и есть подвиг, — подумал Джоффри про себя, на карачках всползая по лестнице по направлению к своей комнате, и был при этом недалек от истины. — Если оно так, то лучше бы мне в жизни подвигов совершать поменьше».

Желанию Джоффри не суждено было исполниться, потому что на вечерней тренировке, которую он пропустил, бессильно валяясь на постели, ученики решили, что принца нельзя оставлять жить бестолочью, а Джори Кассель успел доложить об утренней тренировке Эддарду и получить от него благословение.

— Вставайте, принц, пора ехать к Трезубцу, — угостил принца популярной шуточкой Робб, входя с утра в комнату Джоффри без стука.

— Построение через пять минут, — подтвердил Джон, и они с Роббом умело поставили на ноги принца, пытавшегося спрятаться под одеялом. — По морозцу-то, высочество, а?

— Я приду, — пробормотал Джоффри, которого передернуло при мысли и о морозце, и о тренировках, и, стоило Роббу и Джону оставить его и уйти, Джоффри спешно оделся и бросился по коридорам замка совсем в другую сторону.

Эддард, Тирион и Сандор сидели в столовой, ковыряя в зубах и медленно похмеляясь.

— Заверните принцу с собой, — распорядился Эддард, увидев вбегающего и прихрамывающего на обе ноги принца. — Тяжело в учении, легко в бою.

— Я не хочу! — закричал Джоффри, кидаясь к Сандору в поисках защиты.

— И то сказать, — с затаенной усмешкой согласился Тирион, — не королевское это дело дубинками махать. Давай-ка лучше дерябнем. По законам Севера, которые мне очень любы, кто не сражается, тот пьет.

— Это я тоже не хочу, — в ужасе сказал Джоффри, глядя на полный кубок бренди, который пододвигал к нему Тирион, и чувствуя огромный ком в горле. — Я лучше на построение пойду.

— Идем, — решительно заявил Сандор, вставая с места, и Джоффри немного приободрился, рассчитывая на то, что верный телохранитель не даст его мучить.

Когда Сандор и Джоффри появились во дворе, ученики под руководством сэра Родрика приседали на одной ноге. Джоффри хотел пожаловаться Сандору, что это еще один изощренный способ пыток, которого не знает и королевский палач, но Сандору картина была знакома и не требовала пояснений.

— О, физо! — с радостью и легкой ностальгией сказал здоровяк Сандор, скидывая куртку. — Командир, сколько делаем?

Джоффри поднял взгляд на свисавший вдоль стены стяг Старков с волком на белом фоне, и ему захотелось завыть.

— Тебе надо бы раз сорок, — ответил сэр Родрик, по достоинству оценив мощь Сандора. — А принцу и пятнадцать можно.

Джоффри хотел признаться, что он не сделает и пяти таких приседаний, но его опередил Джон Сноу.

— А чего это всем по двадцать, а принцу пятнадцать? — делано возмутился Джон.

— А и правда, — поддержал Джона Сандор, который не знал усталости вовсе и потому не мог себе представить, что кто-то на свете может затрудниться присесть на одной ноге сорок раз или отжаться от пола сотню, пусть даже в кольчуге. — Чего нам пятнадцать-то? Мы с принцем щас тебе все двадцать отсчитаем!

Джоффри сделал семь приседаний и упал на холодные камни. «Наверно, я чем-то сильно прогневал своего отца, — размышлял Джоффри с усталым безразличием к самому себе. — Или вероломные вельможи составили против меня заговор. И теперь меня послали на этот проклятый Север, чтобы я умер здесь в жутких мучениях». Джоффри хотел заплакать, представив себе родную Королевскую Гавань, в которую ему больше не суждено вернуться, но смог издать только глубокий стон.

— А ну не лыбиться! — прикрикнул Сандор на учеников, потому что у него было доброе сердце, но, на несчастье Джоффри, не слишком умная голова.

Сандор легко поставил Джоффри на ноги и отечески хлопнул его по спине.

— Мы сейчас на левой попробуем, — заверил аудиторию Сандор. — Мож, у него левая толчковая.