Семь женихов красавицы Сансы (джен)

Мы с друзьями соберемся у огромного костра.

Это пламя, словно солнце, будет греть нас до утра.

Все заботы, все проблемы улетают с пеплом ввысь...

Ах, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

«Отчего такой сюжет избитый?» — может, спросите вы меня.

Оттого, что брат наш инквизитор не бывает без огня.

(с) Филигон

Последние дни Петир Бейлиш по прозванию Мизинец чувствовал, что пришла пора распроститься со своими честолюбивыми замыслами и спасать свою шкуру. Король Роберт засел в Красном замке, трезвый, суровый и грозный, и большинство союзников и нужных людей осталось там же, только не в королевском дворце, а в камерах в подземелье. У Петира были свои люди в королевской охране — но королевских стражников в золотых плащах сменили незаметные серые фигуры караульных, вызванных королем из Штормового Предела. То же самое случилось с тюремщиками, и даже на кухне, к удивлению Петира, король-обжора разогнал весь персонал, и последним донесением, которое получил Бейлиш с королевской кухни, был рассказ о том, что братья Баратеоны очень забористо матерятся, когда жарят в камине яичницу.

Бейлиш постепенно начинал понимать, как король пережил гражданскую войну и взошел на престол: Роберт был беззаботен и простоват только в мирное время, а в условиях войны подобраться к нему было не так-то легко. Хуже того, к королю невозможно было даже подобраться для того, чтобы сдаться, и ничего о его планах узнать было тоже невозможно. Лишенный своих связей и шпионов при дворе, Петир постепенно начал чувствовать себя так, словно его везут на казнь с завязанными глазами.

В городе тем временем шли аресты: каждую ночь кого-то из нечистых на руку царедворцев волокли в Красный замок. Некоторые из них, опасаясь ареста, пытались выставить часовых, но серые солдаты Баратеонов беззвучно снимали часовых и выволакивали очередного жулика на улицу.

Некоторое время под властью Бейлиша оставался порт, хоть и находившийся под угрозой кораблей Станниса, стоявших на рейде, но и в порту третьего дня капитаны выкинули из таможни чиновников и ввели военное положение. А окончательно свое поражение Бейлиш понял, когда увидел, как к Красному замку по улицам города валит чернь, толкая перед собой перепуганных септонов с кадилами и семиконечными звездами и пару десятков купцов и лордов со связанными за спиной руками.

— Слава тебе, король, грозный король, — пела протяжно и торжественно толпа. — Царствуй на страх врагам, на страх ворам. Лордов души, король, вешай и жги!

Петир Бейлиш внезапно понял, что именно так Эйрис Безумный и оставался у власти даже после того, как для многих рыцарей его правление стало нестерпимым. У народа, которым самовластно правят лорды и вельможи, мало причин обижаться непосредственно на короля, и много причин радоваться их казням. И даже если поднять народ на восстание, чернь куда охотнее пограбит тех купцов и царедворцев, которые живут неподалеку в своих небольших дворцах, чем полезет на стены Красного замка.

— О чем это говорит нам, знатоки истинной философии истории? — пробормотал Бейлиш себе под нос, отходя от окна. — О том, что меня очень скоро будут бить, возможно, даже ногами.

Прикинув свои варианты, которых было немного, Мизинец решился на рискованный шаг и сел на корабль, идущий на север. В конце концов, говорил себе Мизинец, леди Старк помнит его еще мальчишкой и считает его своим другом, а Эддард может быть просто домоседом, которому очень повезло вызвать простым дружеским письмом королю такие неожиданные перемены в государстве. К тому же, ходили слухи, что Эддард выдает замуж дочь, и Петир Бейлиш мог попытаться присвататься.

В Винтерфелл Бейлиш, груженый подарками для милых дам, прибыл в дождливый день. Эддард с присными привычно заседал в столовой, пил вино и как раз слушал историю Тириона о том, за размер какой части тела Мизинец получил свое прозвище. Если бы суеверный Мизинец узнал об этом, он почел бы это дурным предзнаменованием. Но Мизинец посчитал за благо избегнуть в первый вечер мужской компании, и вместо того, чтобы представиться лорду Старку, побежал возобновлять знакомство с леди Кейтилин.

Красноречивый, льстивый и угодливый, Мизинец все же заморочил Кейтилин Старк, уговорил ее представить его своей старшей дочери, и вскружил Сансе голову изысканными манерами и рассказами о роскоши королевского двора. Уже через два часа Кейтилин мечтала вслух, как Санса будет блистать на Юге, а Санса согласилась почитать гостю свои стихи, которые он встретил самым трогательным восторгом и самым глубоким пониманием. К концу вечера Санса была уже влюблена, а хитроумный Петир Бейлиш был крайне доволен собой.

Третий день после приезда Мизинца снова выдался ненастным, и Эддард коротал вечер, выпивая в привычной компании.

— Знаете что, благородные сэры, — сказал Бенджен, — мне этот Бейлиш не нравится. Надо бы как-нибудь развязать ему язык. Принимаются идеи.

— Есть одна идея, — мрачно сказал Сандор Клигейн. — Подходим к нему в коридоре по нахалке, приставляем ему меч к горлу...

— Бенджен, — перебил Эддард Старк. — С кем мы связались?

Но идея приставить меч к горлу Мизинца Эддарду все же чем-то понравилась, словно бы за ним в этом отношении был должок.

— Давайте я попробую, — предложил Тирион.

Для претворения в жизнь своей идеи Тириону понадобился сообщник примерно его размера, и на следующий день он разыскал Брана, которого частенько видал на крышах Винтерфелла.

— Привет, малыш, — дружелюбно сказал Тирион семилетнему парню, который был выше него почти на полголовы. — Давай пошалим?

— Неа, — с сомнением сказал Бран. — Ты взрослый, а мне надерут уши. Или ты сам мне их надерешь.

— Да, я умный, красивый, в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил, — заявил Тирион, и Бран не смог сдержать улыбку. — А еще я самый лучший в мире лазальщик по стенам. Спорим, я заберусь вон в то окно по стене, — Тирион указал на окно в комнате Мизинца, — а ты не сумеешь?

— Это я-то не сумею? — загорелся Бран.

Бран бросился к стене башни, но увидел над воротами стражников, которые обязательно расскажут все его матери, и остановился в нерешительности.

— Правильно, ночью полезем, когда нас не видно будет, — одобрил Тирион. — По рукам?

Наступившая ночь была пасмурной, и даже Тирион, гордившийся своим умением находить дорогу в темноте, не видел почти ни зги.

— Привет, малыш, — прошептал он в темноту.

— Привет, Тирион, — ответил Бран из темноты. — Полезли?

— Слышь, пацан, ты не грохнешься? — обеспокоенно спросил Тирион, поднявшись метров на пять от земли и чувствуя по падающим ему на голову камушкам, что Бран лезет намного быстрее него. — Если ты оттуда полетишь, твоя мать с меня голову снимет.

— Да ладно тебе, — беззаботно ответил Бран. — Мы с Арьей с пяти лет по стенам лазаем. Сначала лазали над стогом сена: кто упадет, тот трехглазый ворон.

— А это как? — заинтересовался Тирион.

— А это когда проигравшему дают кулаком в лоб прямо над самым носом, — пояснил Бран.

— У нас это называлось «пробить лося», — припомнил Тирион. — Только «лосю» можно руками закрываться.

— А у вас в Западных землях есть лоси? — неожиданно спросила Арья из темноты, так что Тирион от удивления чуть не свалился вниз.

— Старки, сколько вас здесь? — на всякий случай спросил Тирион темноту.

— Двое, — уверил его Бран.

— Уже небольшая стая волков, — уважительно сказал Тирион, нащупывая ногой очередной выступ.

— Тирион, а как мы будем курощать Бейлиша? — спросила Арья уже шепотом, потому что они приближались к окну Мизинца.

— И главное, за что? — добавил более рассудительный Бран.

— Уууу, брат, — многозначительно протянул Тирион, добираясь наконец до карниза под самым окном Мизинца. — Это жулик!

— Начинаем воспитательную работу, — продолжал Тирион, вытаскивая из-под куртки обмотанную вокруг тела простыню. — Сейчас вы увидите лучшее в мире привидение с кинжалом. Когда два раза стукну ногой, войте волками, да погромче, — с этими словами Тирион перелез в комнату Бейлиша и проскользнул в его сундук.

Петир Бейлиш спал в эту ночь беспокойно, потому что посвященные в часть плана Бенджен и Эддард водили его вечером в семейный склеп и рассказывали о свирепых Королях Севера, которые хранят древний обет восстать из гробниц и жестоко покарать любого, кто замышляет недоброе против дома Старков. Бейлиш дрожащей рукой заперся на два оборота, подпер дверь сундуком, и теперь метался по кровати. «Я предупрежу его, чтобы он не доверял мне, — бормотал Мизинец, которому снилось, что Брандон Крушитель берет его за ноги своими ледяными руками и держит над краем Стены. — Я вовсе не собираюсь отдавать девочку садисту и насильнику, разве что ситуация того потребует».

«Это я удачно зашел», — с сердцем подумал Тирион, слушая бормотание Мизинца, и дважды стукнул ногой по стенке сундука.

Петир Бейлиш сел на кровати в холодном поту, слушая многоголосый волчий вой: Бран и Арья за окном завыли так натурально, что к ним присоединились все лютые волки Старков. Лишившись дыхания и трясясь всем телом, Петир наблюдал, как из сундука на фоне двери поднимается белая фигура в погребальном саване.

— Ттт-ты кттто? — дрожащим голосом спросил Мизинец, не отличавшийся храбростью и веривший в чертовщину.

— Я маленькое привидение, дикое, но симпатичное, — объявил Тирион загробным голосом. — Признавайся, убийца!

Вместо признания Бейлиш издал дикий крик и в мгновение ока залез на балдахин своей кровати.

— Что ты орешь, — с укоризной сказал Тирион. — Что ты орешь, кругом люди спят.

Арья и Бран за окном давились от смеха, держась за горгулий.

— Сейчас я тебя настигну, — пообещал Тирион, выскакивая из сундука и высовывая из-под простыни кинжал. — Сейчас ты у меня признаешься, как ты портил королевскую монету, оборванец.

Но стоило Тириону запрыгнуть на постель Бейлиша, как тот сиганул с балдахина на пол, отбросил от двери сундук и кинулся бежать по темному коридору.

— Тирион, ты действительно лучшее в мире привидение, — признала Арья, запрыгивая в окно.

— Еще бы, — согласился Тирион, вылезая из-под простыни. — Я ведь еще и талантливый. Ты писать умеешь?

— Умею, — ответила Арья. — Но я левша.

— То, что надо, — отозвался Тирион и достал из кармана банку красной краски, а из-за пазухи кисточку. — Вот, бери и пиши ему на подушке: «Кто убил Лору Палмер?»

— А кто это? — заинтересовался Бран, который любил читать и обожал запутанные истории.

— А я знаю? — ответил Тирион. — Пусть покопается в своих грехах, скользкая он жаба.

Следующим утром Мизинец был похож скорее на тень, чем на человека. Половину ночи он проскитался по темному замку, шарахаясь от каждого шороха и тщетно разыскивая свою комнату. Вторую половину ночи он трясся под одеялом и вспоминал, кто такая Лора Палмер и за что он мог ее убить. И только после рассвета Петир Бейлиш вновь забылся беспокойным сном.

Серый дождливый день тоже встретил Мизинца неласково: когда он спустился в столовую, там уже было пусто, и только у камина сидели братья Старки, Бенджен и Эддард. Петир пожелал хозяевам доброго утра, пытаясь держать себя в руках, и все же рискнул сесть за стол.

— Вы были Мастером над монетой, лорд Бейлиш? — официальным тоном осведомился Эддард, и сознание Мизинца пронзила страшная догадка, что знаменитые генералы кажутся многим простоватыми в основном потому, что тех, кто узнал на собственном опыте, насколько они непросты, давно доели вороны на полях сражений.

— Да, милорд, — смиренно ответил Мизинец.

— Если я возьму эту монету, на которой написано «унция золота», — вступил Бенджен, вертя в пальцах золотой, — и расплавлю ее, какую часть унции я добуду?

Мизинец молчал. В его охваченном паникой мозгу лица Эддарда и Бенджена сливались с лицами Роберта и Станниса, которые, как он боялся, убегая из столицы, стали бы задавать ему точно такие же вопросы, если бы до него добрались.

— Ну что ты молчишь? — потребовал Бенджен. — Я же сейчас пойду и расплавлю, тигль у мейстера есть. Говори давай.

Мизинец по-прежнему молчал, и Бенджен, встав с кресла, зашел к нему за спину.

— У нас в разведке все говорят, — тихо сказал Бенджен, наклоняясь над Мизинцем. — Тебя что, на Стену тащить, сволочь?

— Две трети, — пробормотал Мизинец, и Эддард даже присвистнул, впечатленный такой наглостью.

— Все, — сказал Бенджен, ставя Бейлиша на ноги. — Иди пиши письма своим банкирам, мы сейчас хорошенько пополним королевский бюджет.

— Лорд Бенджен, — зашептал Мизинец, когда Бенджен Старк конвоировал его к его комнате, чтобы проследить за написанием писем. — Я отдам вам половину! Семьдесят процентов отдам!

— Ночной Дозор живет ради своей страны, — наставительно сказал Бенджен. — У нас нет ни жен, ни сыновей. Мы не владеем сокровищами и не ищем славы. Так что ты все вернешь в казну, падла. До монетки.

У двери комнаты Мизинца ждал безголовый рыцарь в доспехах Арренов.

— Наконец-то я настиг тебя, — проговорил рыцарь гулким глухим голосом и взмахнул мечом. — Теперь ты заплатишь за свои преступления.

— Я же не отрубал тебе голову, Джон, — прошептал Петир Бейлиш, в предобморочном состоянии цепляясь за стену. — Это же был яд.

— Ну, козел, — сказал уже нормальным голосом Джон Сноу, высовывая голову из доспехов, — вот теперь ты действительно влип.