Декабрьская фантасмагория (джен)

— Я не понимаю… Если этот подарок был издевательским, почему же Орочимару потом никогда не расставался с ним? Он что, не понял, что над ним посмеялись?— спросил Тоби.

— Ему этот подарок, наоборот, очень понравился, — сказала Конан. — Фиолетовый цвет всегда был у Орочимару любимым. А в переплетенных змеях он увидел символ могущества великого змея Манду, с которым у него имеется контракт на технику призыва. Более того, эта люстра даже вдохновила Орочимару на дизайнерское творчество! Уйдя от нас и основав собственную организацию, он лично разработал эскиз формы для своих приспешников. И знаешь, что? В эту форму входит пояс из фиолетового каната, очень похожий на тех самых змей с люстры! Но насколько сама люстра великолепна, настолько же этот пояс — жуткая бесвкусица. Черт с ними, с орочимаровскими парнями — так им и надо, но мне, право, жаль Таюю и других девочек, которые вынуждены носить этакое уродство…

Хидан, стоящий позади Конан, при этих ее словах закатил глаза, нервно рванул высокий ворот своего плаща и опустил глаза, проверяя, хорошо ли виден его знаменитый медальон. А Дейдара, с досадой посмотрев на свою растрепанную челку, задевающую за высокий воротник его собственного одеяния, ехидно процедил сквозь зубы:

— Что поделаешь, Конан! Не у каждого ведь есть талант модельера… Правда?

— Это точно! — с гордостью ответила девушка. Дейдара сердито глянул на нее, но ничего больше не сказал. Хидан, искоса глянув на Конан, а затем в сторону Пейна, еле слышно выматерился сквозь зубы.

— Погодите, но если эта люстра была так дорога Орочимару, то почему он позволил повесить ее здесь? И почему не забрал ее с собой, уходя? — спросил Тоби.

Сасори пояснил:

— Сначала Орочимару пристроил свою люстру на полу, вон в том уголке. Но после того как Кисаме пару раз случайно задел ее ногой, Орочимару решил, что практичнее будет использовать эту вещь по назначению — потолок в пещере довольно высокий, так что там эту люстру не задел бы даже Кисаме, с его огромным ростом.

— И получилось просто великолепно! — с воодушевлением добавила Конан. — Как раз в то самое время мы приобрели вот этот диван, и таким образом у нас в гостиной сложился неповторимый остромодный интерьер. Правда, Какузу был недоволен лишними расходами на электричество, но потом даже он оценил красоту нашей обновленной гостиной. Правда, Какузу?

Казначей фыркнул и проворчал:

— Будь это какая-нибудь дешевая стекляшка, я бы не пошел на лишние расходы. Но эта уникальная люстра сама по себе — неплохое вложение капитала. Должен же был Орочимару внести какой-нибудь залог в казну организации, в виде членского взноса? А потом, когда он оскорбил Итачи и был изгнан, мы удержали с него эту люстру в виде компенсации за моральный ущерб. Или, как любит говорить Хидан, в качестве контрибуции.

— И что, он даже не пытался отвоевать свою любимую люстру обратно? — удивился Тоби.

— Конечно, пытался, — сурово ответил молчавший до этого Кисаме. — Да только кто ж ему отдаст! А почему, как ты думаешь, у нашей пещеры такая сложная система защиты? Только из-за этих недоносков из Конохи, что ли?

— И вот теперь этот старый хмырь украл нашу люстру — нашу собственность! — прорычал Какузу.

— Нашу прелесть… — криво улыбнулся Итачи.

Казначей удивленно посмотрел на него:

— Итачи, тебе же она вроде никогда не нравилась! Хотя, с другой стороны, ты прав: в этом мире некоторые вещи стоит уважать хотя бы за их стоимость…

— Вообще-то, эта люстра по справедливости принадлежит Итачи, ведь она досталась нам благодаря ему! — заметил Кисаме. Учиха при этих словах болезненно поморщился.

— Может, хватит говорить об этой люстре в настоящем времени? И вообще — говорить о ней? — ледяным тоном заметил лидер-сама.

Его замечание отрезвило всех. Наступила тишина. Сасори и Какузу, спохватившись, разом, как по команде, полезли в карманы и достали те самые предметы, с которыми их увидел Дейдара сразу после того, как в гостиной стало более-менее светло. Какузу извлек на свет божий пухлый потрепанный блокнот. Сасори — длинный кусок алой ткани.

— Между прочим, с нашего гостя мы тоже содрали кое-какую контрибуцию, — торжествующе ухмыльнулся казначей, потрясая блокнотом.

— Вот именно что содрали, — с оттенком досады уточнил Сасори, пригладив взъерошенные волосы. — С мясом отдирали — этот урод сопротивлялся…

— Поздравляю, Какузу! — хихикнул Хидан. — Такая ценная вещь — и на халяву! Ну ладно, почти на халяву — подумаешь, получил пару раз по морде… Зато добыл себе почти новый блокнот для гроссбуха — теперь сможешь немного сэкономить на канцтоварах! А вот тебе, Сасори, как-то не очень повезло: на кой черт нам эта тряпка? Для уборки разве? Так ведь наш Тоби и подметает-то редко, а уж полы помыть — этого от него в жизни не дождешься!