Декабрьская фантасмагория (джен)

Когда Дейдара и Тоби переступили порог гостиной, из другого коридора в нее как раз входили Кисаме и Итачи. Через несколько минут все четверо новоприбывших уже сидели на диване и слушали Хидана, который, хихикая, пересказывал им содержание некоторых писем. Какузу, не отвлекаясь на глупые забавы, деловито проглядывал одно письмо за другим.

Дейдара поминутно ржал над словами Хидана, доставляя рассказчику истинное удовольствие. Тоби молча слушал, приоткрыв рот: ему, с одной стороны, было интересно узнать много нового о стольких людях, пусть даже ему лично и незнакомых, а с другой — как-то не по себе оттого, что его товарищи читают чужие письма.

Кисаме тоже испытывал двойственные чувства. Он понимал, что среди этого словесного хлама могут оказаться сведения, полезные для их организации. Но ему не нравилось, что Хидан устроил из этого балаган, показывая тем самым плохой пример глупышу Тоби. Поэтому гигант слушал беловолосого молча и хмуро, вызывая тем самым смущение у Тоби. Парнишка был в недоумении от того, сколь разной оказалась реакция на происходящее у Дейдары и Кисаме — двух людей, чьим мнением он особо дорожил. Тоби никак не мог определить, к кому из них было бы правильнее присоединиться в данном случае. Позиция Кисаме была ему более близка, но с другой стороны, Дейдара так заразительно смеялся, что не улыбнуться было просто невозможно…

Сидевший рядом с Кисаме Итачи брезгливо поджал губы, отчего «линии скорби» на его бледном лице проступили еще рельефнее. Учиха тоже понимал, что среди информационного сора порой можно обнаружить настоящую жемчужину, но балаган Хидана ему нравился еще меньше, чем его напарнику. Иногда Итачи просто тошнило от цинизма беловолосого, и сейчас был именно такой случай.

Вдоволь насмеявшись, Дейдара заметил на полу, среди писем, нежно-голубой конверт.

— Ух ты, какой хороший цвет! Ну-ка, что это тут у нас? — он нагнулся и поднял конверт. Затем, улыбаясь, вытащил из него пару листков бумаги и стал читать вслух:

«Здравствуйте!

Мне рекомендовали Вас как человека, опытного в делах доставки секретных грузов. Надеюсь, что Вы оправдаете свою репутацию. Заплачу, не скупясь. У меня важное поручение. Требуется проникнуть в убежище организации «Акацуки» с очень деликатной миссией.

Прикрытием для Вас послужит другое задание, которое, как мне стало известно, Вы получили от одного моего знакомого. Он поручил Вам доставить в пещеру, где скрываются члены организации «Акацуки», подарки, которые он для них заказал.

Я же, в свою очередь, хочу добавить к этому поручению еще один пункт».

Улыбка сползла с лица Дейдары. Он поднял глаза и окинул взглядом слушателей. Какузу оторвался от чтения и немигающим взглядом уставился на подрывника. Хидан и Кисаме застыли как изваяния. Итачи, плотно сжав губы, наклонился вперед, ловя каждое слово Дейдары. Лишь Тоби по-прежнему слушал, приоткрыв рот, с тем же выражением растерянности на лице.

Дейдара продолжил чтение. Голос его звучал непривычно серьезно.

«Разумеется, лучше всего было бы обсудить всё лично, и потому я позвонил Вам вчера. Однако помехи связи не дали нам толком поговорить. Поэтому, как бы ни было неосторожно доверять подобные предложения бумаге, мне все же придется сделать это, ибо время не терпит.

Итак, я хочу поручить Вам проникнуть в убежище «Акацуки» и вернуть мою любимую»

Дочитав последнюю строчку на листке, Дейдара медленно опустил письмо на колени и растерянно уставился на него. Остальные уставились на Дейдару. В этот момент гробовую тишину, воцарившуюся в гостиной, нарушил чей-то многозначительный кашель. Шестеро акацуки разом обернулись на звук. За диваном стояли Конан и Пейн. Брови Конан были гневно сдвинуты, глаза пылали. Лицо Пейна, напротив, казалось спокойным, более того — безмятежным, но Тоби аж похолодел от ужаса, глядя на него. Именно такое лицо было у Пейна в тот день, когда он жестоко наказал Зецу.

— Значит, вернуть любимую, да? — нехорошим голосом произнес Пейн. — Это кто ж у нас тут свою любимую оставил, а? Читай-читай, Дейдара… Кто там подписался в конце? Нам это ужасно интересно… Не правда ли, Конан?

Синеволосая ничего не ответила. На ее лице гнев боролся со страхом. Дейдара послушно взялся за письмо. Судорожно сглотнув, он отложил в сторону первый, уже прочитанный листок, и взялся за следующий. Язык почти не слушался его. Сдавленным голосом подрывник произнес всего одно слово: «Люстру». И замолк, в изумлении подняв брови.

— Что — «люстру»? — раздраженно спросил Пейн.

Дейдара поспешно схватил первый листок письма и прочел весь абзац целиком, с начала:

«Итак, я хочу поручить Вам проникнуть в убежище «Акацуки» и вернуть мою любимую люстру. Она огромная, выглядит как клубок фиолетовых змей и находится в центральном зале пещеры».

Подпись, стоявшую в конце письма, Дейдара мог бы и не озвучивать — всё и так было ясно. Но он все же прочел вслух: «Великий саннин Орочимару из деревни Скрытого Звука».

И тут Какузу озарила догадка. Он вспомнил последнюю запись в блокноте Деда Мороза: «Перезвонить Великому Сане из какой-то там деревни насчет его любимой Люси». «Вот оно что! — догадался казначей. — Старик плохо расслышал своего заказчика. На самом деле ему требовалось перезвонить великому саннину Орочимару из деревни Скрытого Звука насчет его любимой люстры. Стало быть, это и вправду он, Орочимару, забрал свою люстру обратно… По крайней мере, теперь хоть ясно, кто нам должен за моральный ущерб. Ну и, само собой, за потолок! Ладно, со старым змеюкой мы еще сочтемся… Но от кого же, в таком случае, были все те подарки? Кто он, этот таинственный знакомый Орочимару?»

Этот же вопрос интересовал и всех остальных, находящихся в комнате. Но никто не решался проронить ни слова, раньше чем лидер-сама не выскажется по этому поводу.