Вторая попытка (джен)

Ревизия имевшихся в распоряжении Тома финансов привела к неутешительным результатам: расходы на исследования артефакта Фламеля и международные перемещения съели большую часть его невеликих сбережений. Впрочем, имея в кармане (в прямом и переносном смысле) философский камень, беспокоиться о деньгах было бы глупо. Тем более, перед отправлением в Россию Волдеморт предусмотрительно соединил камень с увесистым куском железа, оторванным с помощью Редукто от ближайшего фонаря. Теперь в недрах зачарованного кармана его мантии сталь медленно становилась золотом. Дело оставалось за малым — превратить жёлтый металл в звонкую монету, а для этого нужно было дождаться новой встречи с трусливым владельцем «Артефактов на все случаи жизни».

Оставшиеся до этого два дня Тёмный Лорд провёл, почти не выходя из номера в «Семи холмах». Располагая избытком времени, он тратил его на напряжённые размышления о прошлой жизни. Ошибки, ошибки, сплошные ошибки — вот чем казались ему последние два десятилетия. Сначала слепая вера в неотвратимость исполнения пророчества привела его в дом Поттеров, отправив в небытие на долгие тринадцать лет. Затем то же пророчество заставило забыть о прежних целях и сконцентрироваться на войне с одним мальчишкой, которую он, в конце концов, ещё и проиграл!

Воспоминания бесили, кислотой разъедая с трудом поддерживаемое внешнее спокойствие. Конечно, он не метался по номеру и не швырялся заклятиями от бессильной ярости, как какой-нибудь юнец. Вместо этого, отгородившись от мира непроницаемыми окклюментивными барьерами, Тёмный Лорд пытался переосмыслить последние полвека своей жизни, поминутно давя всё новые и новые приступы бешенства, что требовали немедленного выхода.

В какой момент всё пошло наперекосяк? Когда он начал войну в семидесятых? Нет, разлагающееся под тлетворным влиянием маглофильских настроений магическое общество нужно было встряхнуть, выбив почву под ногами слишком много о себе возомнившего либерального Министерства. Но почему приход к власти консерваторов, который должен был произойти после пусть и кровавого, но скоротечного конфликта, растянулся на десятилетия? Как так получилось, что возвышенные идеалы магической аристократии были низведены до банального истребления грязнокровок? Почему, наконец оказавшись у власти, вместо реализации чёткого, тщательно выверенного плана реформ и быстрой внешней экспансии, его соратники занимались непонятно чем, приведя общество в совершенно угнетённое состояние?!

Вновь обретённая рациональность услужливо указывала на ошибки — безальтернативную ставку на чистокровных, с их порой только мешающими делу предрассудками, одержимость пророчеством, позаимствованную у ненавистного Дамблдора любовь к сложным планам вместо простых и действенных решений. Каждое такое напоминание порождало новую вспышку ярости, но внешне Тёмный Лорд оставался спокоен — он часами стоял у окна, сцепив руки в замок на затылке, и невидящим взглядом смотрел на унылую серость проулков московского магического квартала.

Наконец, на четвёртый день пребывания в Колдовской слободе, Волдеморт оставил безрадостные размышления. Вновь приняв оборотное зелье, он отправился за своим золотом. Однако вместо пугливого продавца в обветшалой лавке его ждал изысканно одетый господин средних лет, небрежно развалившийся в роскошном, явно трансфигурированном, кресле. По обе стороны от него стояла парочка мрачных типов откровенно уголовной наружности. Заметив посетителя, упомянутый господин растянул губы в широкой улыбке и на безупречном английском поинтересовался:

— Вы, верно, пришли за своим золотом, мистер…?

После недолгой паузы Тёмный Лорд с лёгкой усмешкой ответил:

— Смит. А вы, верно, сейчас станете рассказывать мне, почему своё золото я получить не смогу, мистер…?

— Иванов, — аналогично усмехнувшись, представился собеседник, не вставая с кресла. Всё с той же приятно улыбкой он продолжил. — Ну что вы, мистер Смит. Напротив, мы готовы приложить все усилия, чтобы обеспечить самое благоприятное исполнение наших договорённостей, если вы будете столь любезны, что ответите на пару наших вопросов.

— Не вижу, почему бы нам не побеседовать, мистер Иванов, — Тёмный Лорд одним движением создал себе не менее роскошное кресло напротив прилавка, и, расположившись в нём, веско добавил — Наедине.

— О, не беспокойтесь, мистер Смит. Мои сопровождающие абсолютно надёжны. Впрочем, если вам так будет удобнее… Муффлиато!

Добавив к чарам «Иванова» несколько своих, тоже защищавших от прослушивания, Волдеморт откинулся в кресле, не выпуская, впрочем, палочку из рук.

— Итак, задавайте ваши вопросы.

— В сущности, вопросов у нас действительно всего два. Во-первых, насколько серьёзны ваши планы по ежемесячным поставкам сотни килограммов золота? И, во-вторых, откуда у вас именно это золото?

— Что касается объёмов, то да, я планирую конвертировать около центнера золота в месяц. По второму же пункту… Я обращаюсь к вам именно для того, чтобы мне не задавали подобных вопросов. А вы вроде как занимаетесь тем, что скупаете золото, не интересуясь его происхождением. Так почему же вам вдруг так стало интересно, откуда оно у меня взялось?

— Потому что, как вы верно заметили, это не безделушки вашей почившей тётушки. Мы внимательно проанализировали металл. Мнение экспертов единогласно: это превосходное золото высочайшей пробы, лишённое каких-либо следов магического воздействия. И вы намерены поставлять его нам в объёме сотни килограммов в месяц. Вы ведь понимаете, что это значит?

Волдеморт понимал, и отправился в эту негостеприимную страну во многом потому, что надеялся на невнимательность местных спекулянтов. Увы, его предложением явно заинтересовались серьёзные люди, которые парой диагностирующих заклятий не ограничились.

— Вполне. Однако я всё ещё не понимаю, чем продиктован ваш интерес. Вам либо нужно золото, и вы его у меня покупаете по твёрдой цене, либо нет, и тогда наши договорённости с вашим… предшественником аннулируются, — глаза Тёмного Лорда опасно сверкнули, что на старческом лице смотрелось не так устрашающе, как он привык, но всё равно производило впечатление. Иванов только досадливо отмахнулся:

— Бросьте, Ювеналий всего лишь мелкий мошенник, хоть и знает толк в артефакторике. Он понятия не имеет, что значит центнер золота в месяц. Договариваться, — он интонацией подчеркнул это слово, — вы будете со мной.

— Допустим. Но что это меняет? Вы платите после получения металла, проведя сколько угодно проверок. — Подпустив в голос больше дребезжащего стариковского раздражения, Волдеморт продолжил, картинно взмахнув руками. — Знаете, я не экономист. У меня есть золото, и я хочу его продать. А вы хотите его купить. Не вижу никакой проблемы.

Его собеседник выпрямился в кресле, а стоящие за пределами купола Муффлиато охранники ощутимо напряглись. Голосом, утратившим всякое радушие, он ответил:

— Перестаньте прикидываться! Вы предлагаете нам обменять тонну золота за год, даже без учёта нашей комиссии. Это больше годового оборота нелегального золотого рынка всей магической России. На всякие артефакты, амулеты, а также ювелирные побрякушки в год уходит не больше трёх сотен кило, а ведь приличная часть металла покупается легально! Как, по-вашему, откуда мы возьмём галлеоны, чтобы с вами расплатиться?

Волдеморт не подал виду, что хоть как-то обеспокоен переменой тона собеседника. Всё так же сидя в кресле, он сварливо проворчал:

— Это ваша проблема. Если вы не можете выполнить свою часть сделки, так и скажите. Нечего попусту тратить моё время и морочить мне голову своими вопросами!

Он не мог знать, что русский блефует, и как раз таки галлеоны у Вече есть. Изъятые из сейфов чистокровных семейств после переворота, добытые у гоблинов после «национализации» местных банков. Но после такого с ними не желает иметь дел ни один банк магического мира. Так что золотые кругляшки лежат мёртвым грузом в подвалах Колдовского Крома, запечатанные мощнейшими чарами, и потихоньку обмениваются на золото, которым можно рассчитываться хотя бы с маглами.

Экономика магического мира устроена куда проще магловского. Нет бумажных денег, которые нужно чем-то обеспечивать, нет плавающих курсов валют и цен драгоценных металлов, нет товарных и фондовых бирж. Стабильность волшебной экономики держится на гоблинских банках. Из века в век гоблины владеют золотой монополией в магическом мире. Ширятся и тянутся вглубь шахты, бегают проворные нюхлеры, вынося в их цепкие лапы всё больше и больше жёлтого металла. Объёмы золота в магическом мире растут, а курс галлеона, соответственно, падает. Отгородившись Статутом от магловского мира с их свободным рынком драгоценных металлов, маги сами захлопнули ловушку. Единственным источником золота в волшебном мире остались гоблины, и они же определяли его курс. В итоге маленький, но жадный народец опустил стоимость галлеона до жалких пяти фунтов за полновесную золотую монету! Естественно, это сделало заведомо бессмысленными любые попытки наладить добычу золота в обход гоблинов, тем самым закрепив их монополию.

Всего этого не знал Волдеморт, который действительно был всегда слишком далёк от денежных дел. Суть гоблинской проблемы весьма смутно понимал Брутус Малфой и ему подобные дельцы, никогда не имевшие дел с маглами. Но это очень хорошо понимали гоблины, обменивающие галлеоны на фунты, марки, франки, рубли или доллары по смехотворному курсу. И, с некоторых пор — отдельные представители Всевеликого Колдовского Вече. Когда неожиданно выяснили, что золотые монеты ещё нужно обратить в необходимые товары, а торговое эмбарго в магическом мире работает ничуть не менее эффективно, чем в магловском. Попытки торговать с маглами быстро упёрлись в то, что гоблинские чары на галлеонах попросту не позволяли маглу взять их в руки. Переплавка золота в слитки проблему не решала. Менять галлеоны на магловскую валюту на чёрном рынке, который облюбовали маглорожденные, а потом покупать на неё золото у маглов было безумием из-за огромной курсовой разницы. Гоблины были предусмотрительны, и никаких лазеек в ловушке не оставили.

Вот почему появление ежегодного источника тонны с лишним чистого золота без гоблинской магии на нём переполошило весь экономический блок Вече. Магический мир мал, и хоть запасы золота в нём велики, большая его часть лежит мёртвым грузом в сейфах гоблинских банков. Тонна золота в год решала многие проблемы новоявленного правительства магической России, и «мистер Иванов» затеял дополнительные переговоры только для того, чтобы убедиться в серьёзности намерений продавца. В них он уверился, едва потянувшись к мыслям визитёра — в голове «мистера Смита» стоял такой прочный блок, что опытный оперативник даже не стал пытаться его ломать. Вместо этого, вновь нацепив приятную улыбку, он откинулся в кресле и поспешил пойти на попятную:

— Ну что вы, я не отказываюсь от нашей сделки. Просто хочу, чтобы вы понимали масштаб сложностей, с которыми нам предстоит столкнуться. К слову, как технически вы планируете осуществлять наш обмен?

Волдеморт безразлично пожал плечами. Бесполезные препирательства начали его утомлять:

— Наверняка вас не затруднит послать пару домовых эльфов по указанному адресу в Англии.

— И вы будете передавать нам золото без каких-либо гарантий? — казалось, его собеседник был искренне удивлён подобной беспечностью пожилого джентльмена.

— А зачем они мне? — чуть усмехнулся Тёмный Лорд. — Вы же не станете лишать себя постоянного источника золота ради удовольствия один раз меня обмануть! К тому же, стоит вам нарушить наши договорённости, как ничто не будет сдерживать меня от обнародования их деталей.

— Вполне разумно, — русский сделал вид, что не заметил угрозы. — В таком случае, полагаю, нам не потребуются магические клятвы или непреложный обет?

— Да, это было бы совершенно лишним. А теперь, — он подался вперёд, — будьте добры отдать мне мои деньги.

— Конечно, — «Иванов» махнул одному из безмолвных телохранителей, и тот извлёк откуда-то увесистый мешочек, через мгновенье оказавшийся на прилавке. — Вы передали нам без малого шесть килограмм золота, и вот ваша плата. Тут пятьсот восемьдесят галлеонов.

Палочка в руках Волдеморта не пошевелилась, но мешочек поднялся в воздух, перевернулся и раскрылся, рассыпая по прилавку золотые монеты. Удовлетворённо хмыкнув, Тёмный Лорд таким же способом собрал золото обратно в мешок. Если открытая демонстрация мощной беспалочковой магии и впечатлила присутствующих, то они никак это не показали: Иванов всё также сидел напротив с выражением вежливого ожидания на лице, а его сопровождающие по-прежнему стояли истуканами за пределами заглушающих чар.

— Что ж, с вами приятно иметь дело, — проговорил Волдеморт, отправляя мешочек в свою сумку. Немного пошарив в ней, он всё той же беспалочковой левитацией извлёк бесформенный кусок золота весом в два десятка кило. — Как только вернусь в Англию, я свяжусь с вами и сообщу время и место передачи следующей партии, а пока займитесь этим.

— Будет лучше, если вы не станете общаться с нами напрямую. В Швейцарии есть один поверенный, — отточенным жестом русский извлёк из кармана мантии визитку и положил её перед Волдемортом, — напишите ему, как только всё будет готово. Мы передадим вам оплату и примем следующий… заказ.

— Договорились, — Тёмный Лорд встал с кресла, которое тут же исчезло, повинуясь лёгкому пассу его палочки. — До свидания, господа.

— До свидания, мистер Смит.

Выбравшись из лавки, Волдеморт аппарировал прямо в холл Транспортного Приказа, где можно было заказать портал до Англии. Он не удосужился даже дождаться окончания действия оборотного, покинув негостеприимную Колдовскую Слободу в облике пожилого джентльмена. Обе части его личности, рациональная и импульсивная, сходились в одном — нужно возвращаться обратно.

* * *

Без приключений добравшись обратно в Британию, Тёмный Лорд с головой погрузился в пучину обывательских дел. Он прошёлся по магазинам Косого переулка, заглянул в пару лавочек Лютного и даже выбрался в магловский Лондон. За два дня он обзавёлся парой тёмных парадных мантий, тремя домовыми эльфами, которых пока что свободно продавали, а также новой палочкой. Его старая школьная палочка, — тис и перо феникса — что верой и правдой служила ему почти всю прошлую жизнь, по-прежнему хорошо подходила, но, памятуя о событиях на кладбище, он решил приобрести запасную. Увы, о Бузинной палочке можно было только мечтать — сейчас её держал в руках Альбус Дамблдор, победитель Гриндевальда, опытный и сильный маг, наверное, самый могущественный волшебник в мире. Так что, отметая неуместное сожаление, Волдеморт ограничился ничем не примечательной буковой палочкой с сердцевиной из волоса единорога.

На все эти приобретения ушла почти половина от вырученных средств, а ведь главный вопрос оставался открытым — внезапно вернувшемуся на родину Тому Риддлу было банально негде жить! Благоприобретённая паранойя, прячущаяся за ширмой здравого смысла, подсказывала, что селиться нужно подальше от магов — чем бы ни занялся Тёмный Лорд, на его пути к вершинам власти точно не должны встать не вовремя заглянувшие на огонёк соседи. Уединённые поместья стоили слишком дорого, строить с нуля собственный особняк было слишком долго, так что, скрепя сердце, Волдеморт был вынужден отправиться к маглам.

Товарные биржи, оптовые поставщики, единый кадастр недвижимости… Даже в свои первые двадцать лет Том Риддл не смог бы во всём этом разобраться, а уж после полувека жизни в магическом мире он и подавно был далёк от всех этих магловских заморочек. Впрочем, проблема была решена изящно — он просто зашёл в первое попавшееся юридическое бюро в Сити, справедливо рассудив, что магловские клерки смогут обставить всё куда быстрее.

Остерегаясь чрезмерно бдительных после недавней войны авроров, он не стал использовать Империо. К тому же, как бы художественно он его ни накладывал, жертвам непростительного заклятия были свойственны излишняя заторможенность и грубое следование формальным распоряжениям. Вот почему, будучи талантливым мастером ментальных наук, Тёмный Лорд, если позволяло время и обстановка, предпочитал действовать тоньше, внушая своим жертвам нужные мысли с помощью легилименции. Конечно, такое не могло подействовать на сколько-нибудь стойкого духом или владеющего базовыми принципами окклюменции, но уж на магловских дельцов силы внушения Тёмного Лорда хватало с большим запасом.

Так что теперь руководитель фирмы «Колунвуд и сыновья» был абсолютно уверен — его основной целью в жизни является приобретение двухэтажного особняка в классическом стиле, желательно, с обширным подвалом, где-нибудь подальше от Лондона на имя мистера Смита. К счастью, цены на недвижимость в послевоенной Англии были не слишком высоки, а потому, продав свой собственный дом и добавив немного денег из корпоративной кассы, делец смог наскрести нужную сумму. Уже через неделю «мистер Смит» стал официальным владельцем старого, но хорошо сохранившегося особняка в викторианском стиле на западе Нортумберленда. Кроме того, тот же юрист по сходной цене купил на одном из металлургических заводов в Порт-Толботе почти тонну стали в небольших слитках, которые были оперативно доставлены в подвал свежеприобретённого особняка.

Через пару дней после удачных сделок, движимый внушёнными установками юрист оказался ночью на окраине Вестминстера. Полиции так и не удалось выяснить, какая нелёгкая привела туда дельца из Сити, но итог оказался закономерным — бобби нашли его тело только на третий день, на одной из свалок, с проткнутым сердцем и перерезанным горлом, без пиджака, часов и кошелька.

* * *

Встреча с Каффом прошла буднично. Неприметный номер, арендованный в «Дырявом котле», под десятком заглушающих и отвлекающих внимания заклятий, которые накладывал новый Тёмный Лорд, был надёжным местом для конфиденциальных переговоров.

Сам Волдеморт не видел Каффа со времён окончания Хогвартса, но Люциус Малфой имел довольно много дел с ним в бытность последнего главным редактором «Ежедневного Пророка» в конце семидесятых и в девяностые. Аристократ однозначно характеризовал Варнаву как человека трусливого, жадного и беспринципного, но в то же время умного и хитрого. Редактор не зря тридцать лет к ряду занимал пост главы крупнейшей газеты магической Англии. Он умел стравливать своих конкурентов друг с другом, мастерски играя на самых низменных человеческих чувствах — зависти, алчности и ненависти.

Впрочем, покамест будущей акуле пера было всего девятнадцать, и он являлся лишь скромным помощником редактора. Но уже сейчас с ним стоило вести себя осторожно, так что Тёмный Лорд, не без помощи Вистана и Бетти, готовился разыграть перед ним целый спектакль. В отличие от того же Ориона, этот жалкий полусквиб не должен был стать его союзником. Нет, достаточно запугать его, а потом поманить славой и деньгами — жадность и тяга к известности сработают куда лучше любых вассальных клятв.

Оба Эйвери и газетчик вошли в номер вместе. Тёмный Лорд уже ждал их, удобно расположившись в глубоком кресле. Вистан вежливо поздоровался, а Бетти сделала реверанс, незаметно для Каффа улыбнувшись Тому. Элизабет Эйвери, недавно отметившая своё девятнадцатилетие, со школьных времён ещё больше похорошела. Исчезла подростковая угловатость фигуры и скованность движений, а пронзительный взгляд карих глаз на милом, почти детском личике, обрамлённом вьющимися светлыми волосами, завораживал многих молодых волшебников.

В противоположность миловидной девушке, Варнава Кафф впечатление производил скорее отталкивающее. Высокий, худой, с постоянно бегающими глазами, он почему-то напоминал Волдеморту незадачливого Петтигрю, хотя внешнее сходство отсутствовало напрочь. Стоило ему переступить через порог, как Тёмный Лорд внутренне подобрался. Спектакль начинается.

— Том! Рад новой встрече, — Кафф вежливо улыбается, входя в номер вслед за Бетти.

— Взаимно, взаимно, — улыбка Волдеморта кажется неживой, а глаза на бледном лице словно подёрнуты какой-то пеленой. Небрежный жест рукой — и рядом с журналистом материализуется роскошное кресло слизеринских цветов. Кафф не может знать, что заблаговременно трансфигурированное кресло просто доставил невидимый домовой эльф, и теперь взирает на своего бывшего старосту со смесью ужаса и восхищения. Ещё бы, провести столь масштабную трансфигурацию без палочки едва ли под силу и самому Дамблдору!

— Ну же, Варнава, присаживайся. Нас ждёт долгий разговор… — Тёмный Лорд отлично знает, как произвести нужное впечатление, и безо всякой легилименции уверен, что газетчик внутренне трясётся от страха. Бархатный голос молодого Тома Риддла обманчиво мягок, но бывший слизеринец явственно чувствует скрытую в нём угрозу. Теперь он судорожно пытается понять, в чём провинился перед этим могущественным магом.

Дождавшись, пока нервничающий Кафф утвердится в кресле, Волдеморт продолжает:

— Как нам стало известно, ты занимаешь пост второго помощника младшего редактора «Ежедневного пророка», — Тёмный Лорд произносит полное название его службы с каким-то особым пренебрежением, что придаёт и без того незначительной должности дополнительную никчёмность. По лицу журналиста пробегает тень отвращения, и Волдеморт тут же продолжает. — Мы полагаем, что твоим способностям может найтись лучшее применение, чем сидение в офисе «Пророка» и правка статей про зелья для похудания.

— Я польщён… — Варнава растерян, но в его голосе явно слышна заинтересованность.

— Поэтому у нас есть к тебе интересное предложение. Дело в том, что сегодня в магической Британии существует лишь одно крупное издание, посвящённое злободневным политическим и социальным вопросам. То самое, над выпуском которого ты работаешь. Однако у нас есть основания полагать, что оно слишком подвержено влиянию Министерства Магии. В случае возникновения спорных вопросов волшебникам нашей страны будет просто неоткуда почерпнуть информацию, отличную от официальной точки зрения. Ввиду этого мы пришли к выводу, что в интересах всего нашего сообщества будет создание независимой газеты с уклоном в политическую аналитику.

— Вам виднее, мистер Риддл. Вот только для создания с нуля целого издательства и сети распространения готовых материалов потребуются средства, — Кафф инстинктивно переходит на формальный тон, и Волдеморт копирует его. Вот только в устах Тёмного Лорда официальное обращение звучит снисходительно, а не заискивающе:

— Разумеется, мы предусмотрели это, мистер Кафф. Или вы думаете, что у нас не найдётся нескольких тысяч галлеонов на открытие собственного издания? — в такт возмущённому тону его слов в номере чуть темнеет, пламя от магических светильников тускнеет, а солнечный свет от окон словно подёргивается плотной вуалью. Несложные чары иллюзии, которые сейчас накладывает сидящая на потрёпанном диванчике за спиной у Каффа Бетти, производят на того неизгладимое впечатление.

— Нет-нет, что вы! Вы не так меня поняли, — Варнава начинает быстро оправдываться, и у него на лбу выступают мелкие бисеринки пота. — Я просто решил вас предупредить, чтобы не возникло дополнительных осложнений…

Тёмный Лорд запускает щуп легилименции в сознание молодого газетчика. Всё же ментальные науки — редкое и сложное искусство, так что его ничуть не удивляет отсутствие каких-либо барьеров в сознании Каффа. Едва касаясь его мыслей, Волдеморт чувствует борьбу алчности и жгучего страха. Он боится, до смерти боится сидящего напротив мага, но и пройти мимо потенциально прибыльного предложения не может. Что ж, пока всё идёт, как и предполагалось, и пора остановить сбивчивые пояснения:

— Что вы скажете, если мы предложим заняться организацией подобного издания, а затем курированием его работы в должности главного редактора?

Похоже, алчность всё же одерживает верх над страхом. Кафф пускается в долгие рассуждения о том, что и в каком количестве нужно будет приобрести для открытия собственной типографии и выпуска газеты. По всему выходит, что процесс это долгий и кропотливый, и никто, кроме него, Каффа, справиться с ним не сможет. Минут пять послушав причитания будущего редактора об особенностях доставки каких-то особых магических печатных станков, Волдеморт его останавливает:

— Достаточно, мистер Кафф, — сказано негромко, но Варнава замолкает, как от невербального Силенцио. — Мы поняли всю сложность стоящей перед вами задачи. Поэтому я не вижу другого пути, кроме как просить Вистана помочь вам с закупками и организацией производства. Ты ведь знаком с этим, верно?

— Конечно! — Эйвери мгновенно включается в роль, и солидно уточняет: — Моя семья много поколений работает с артефактами, и я продолжаю дело моих предков. Так что управлять каким-либо производством мне не в новинку.

Услышав о столь любезном предложении его нанимателя, Кафф тут же скучнеет, но всё же пытается оказать вялое сопротивление:

— Вам будет сложно учесть специфику издательского дела…

— Но ведь в этом вы мне поможете, я надеюсь, — интонации мгновенно отреагировавшего Вистана не содержат и намёка на возможный отрицательный ответ, так что Варнаве остаётся только быстро покивать.

— Вот и отлично! — излишне радостно восклицает Эйвери. С точки зрения Тёмного Лорда, он немного переигрывает, но Кафф на это внимания не обращает. — Я пока займусь поиском помещения, а вы подумайте, кого из ваших коллег можно было бы переманить в новое издательство.

Приунывший было газетчик тут же оживляется:

— Да, конечно. Для организации полноценного производства нам потребуется укомплектовать штат. Я думаю, будет достаточно…

— Пяти человек, — Вистан вновь не даёт ему договорить. В глазах Варнавы, мысленно вписавшего в коллектив новой газеты человек десять своих знакомых, застывает столь явный вопрос, что Эйвери всё же поясняет: — Я справлялся на этот счёт в издательствах на континенте. Магическую типографию, бывало, и вовсе один человек содержал, но у нас всё же регулярное издание будет. Так что пяти человек должно хватить. Вы, в качестве главного редактора, пара репортёров, фотограф и печатник.

— Да-да, вы правы, — спорить Кафф не решается.

— Рад, что вы с Вистаном так быстро нашли общий язык, — Волдеморт не слишком старается скрыть иронию в своём голосе. — С ним и будете вести дела. Мои юристы подготовят для вас магический контракт на должность главного редактора, а вы пока подбирайте персонал.

Разумеется, никаких юристов нет и в помине, а договор они с Эйвери возьмут типовой, но до смерти напуганному журналисту знать об этом не обязательно. На его лице вновь отражается страх, и Тёмный Лорд внутренне кривится — трусливый и жадный Кафф ему омерзителен. Впрочем, это не мешает ему лёгким наклоном голову попрощаться с газетчиком и невозмутимо отвернуться к Вистану, не слушая сбивчивого прощания Варнавы.

Стоило единственному зрителю покинуть номер, как спектакль закончился. Как только за бормочущим слова благодарности и прощания Каффом закрылась дверь, Вистан откинулся в кресле и рассмеялся:

— Здорово мы нагнали на него страху, Том! Надеюсь, теперь он не попытается закупать золотые канцелярские наборы или что-нибудь в этом духе.

Бетти обиженно поджала губы:

— Варнава хороший! Просто иногда бывает не в меру скуп.

— Скорее уж жуликоват, — вновь рассмеялся её брат. — Не понимаю, из-за чего ты с ним дружила в Хогвартсе?

— Ну… — она попыталась нахмуриться, но, в итоге, тоже улыбнулась. — Просто он всегда знал самые свежие сплетни в замке.

— И возможность похвастаться своей осведомлённостью перед подружками стоили того громовещателя от матушки на пятом курсе, когда Орион предположил, что вы встречаетесь?

Бетти чуть покраснела:

— Ты же знаешь, что это вздор! Блэк просто помешался на своих аристократических идеалах! Кто его заставлял писать о своих предположениях нашим родителям?

— А нечего было таскаться с этим типом в Хогсмид!

— Как будто ты сам не таскался туда же вместе с полукровкой Кроули! Ты-то точно не ради свежих сплетен вокруг неё отирался!

Не слушая семейную перепалку младших Эйвери, Тёмный Лорд задумался о будущем. Теперь он хорошо понимал, как повезло ему в прошлой жизни дважды оказаться в нужном месте в нужное время. Сначала в школе, где как раз во время его учёбы сложилась ситуация, удивительно благоприятная для организации своего «клуба по интересам». Когда где-то за хогвартскими стенами бушует жестокая война, в которой сражаются родители и старшие братья учеников, тех очень легко увлечь за собой пламенными речами.

И потом, в конце пятидесятых, после его возвращения из странствий, когда те самые бывшие школьники, уже успевшие немного разобраться в жизни, возмущались бездействием старшего поколения. Пока умудрённые опытом главы родов тратили время на бесконечные переговоры в попытках прийти к консенсусу, чистокровная молодёжь недоумевала, почему никто не противодействует либералам с их маглофильскими настроениями. Веками наслаивающиеся межродовые конфликты и противоречия во взглядах не заботили молодых аристократов — для них мир был прост и понятен. Вот древнейшие и благороднейшие семейства, достойные представители великой магической нации, а вот невесть что возомнившие о себе маглорожденные, полукровки и примкнувшие к ним чистокровные либералы. И когда к ним обратился такой же молодой Том Риддл, говоривший правильные речи и показавший себя сильным тёмным магом, они колебались недолго.

Впрочем, в третий раз ему так не повезло. Сейчас волшебная Великобритания была как никогда спокойна. Тяжёлая, выпившая все соки из магического сообщества война только что завершилась победой. Забывшиеся за время сражений внутренние конфликты ещё не успели поднять голову, а потенциальные внешние враги трепетали пред мощью волшебников Туманного Альбиона. Политические интриги, любимое развлечение чистокровных, были оттеснены на второй план — нужно было восстанавливать разрушенное войной. Касалось это не столько имущества, сколько семей и структур. Большая европейская война не только собрала кровавую жатву со всех участников, но и разбила веками отстраиваемые политические, коммерческие и частные международные связи. Так что теперь лидеры самых могущественных чистокровных семейств были далеки от визенгамотских прений — куда больше их занимали помолвки и торговые договоры.

Надеяться на изменение ситуации в ближайшем будущем тоже не приходилось. Впереди было полтора десятилетия такого же спокойного политического болота. Внимание к властным структурам будет привлечено только кардинальными перестановками, почву для которых либералы будут готовить в тёмную все эти годы.

Привлекать молодёжь — а на старшее поколение чистокровных Тёмный Лорд не рассчитывал, трезво оценивая их настроения — абстрактными идеалами очень сложно. Нет, среди них были, конечно, и такие, как Вистан, готовые горы свернуть ради торжества справедливости в своём понимании. Но куда больше было расчётливых и осторожных, вроде Ориона, которые на словах поддерживали что угодно, а на деле действовали предельно аккуратно. Что поделать, наследники огромных состояний и многовековой истории вынуждены были во всём видеть угрозу своему положению, а потому держаться подальше от разного рода авантюр, тем более политического характера.

Нужна была идея. Яркая, смелая, привлекающая молодёжь. Проблема была в том, что ничего подходящего в голову Тёмному Лорду не приходило. Да, был Долохов, который наверняка уже развернул вербовку своих наёмников из числа молодых, но сильных и злых люмпенов магического мира. Были Вистан, Абраксас и Орион, которые, пусть и с оговорками, поддерживали его дело. В конце концов, был Брутус и его международные связи, невероятно сложной паутиной взаимных обязательств, долгов и интересов опутывающие половину магической Европы. Не было сущей мелочи — организации из преданных лично ему сторонников, с которой можно было бы взять, и, что гораздо важнее, удержать власть. Сначала в магической Великобритании, а потом и во всём мире.

Увы, подходящего врага, грозный облик которого смог бы сплотить чистокровную молодёжь вокруг харизматичного лидера, не наблюдалось. Конечно, можно было бы не спеша наращивать влияние, заняться созданием своей собственной партии и спокойно ждать, пока маховик истории не доберётся до неминуемого конфликта. Наверное, окажись на месте Волдеморта кто-нибудь из Малфоев, он так бы и поступил. Но, к несчастью магической Великобритании, этого не случилось. А Тёмный Лорд не собирался выжидать десятилетиями, пока обстоятельства соизволят сложиться нужным образом. Если врага нет, а для его успеха он очень нужен, значит, надо его создать!