Потерянная (джен)

Насколько далеко ты готова зайти?

Ванда перекатывает между пальцами сгустки силы. Они отсвечивают, тянутся в разные стороны, цепляются друг за друга, а она любуется. Магия — часть ее, разрушительная, беспощадная, выжигающая все на своем пути. Все чаще кажется, что только ее сила и имеет значение, на саму Ванду плевать. Лишь сирота, жертва бомбежки, подопытный кролик нацистов. За ярлыками теряется сама ее суть, которую никто не хочет видеть. Всем интересна Алая Ведьма, но безразлична Ванда Максимофф.

Сколько ты еще будешь терпеть?

Она прищуривается, разглядывая, как на солнечном свете алый преломляется и становится почти прозрачным. А если склонить голову набок, остаются только едва заметные блики. Не обратишь внимания, пока не шарахнет. Так похоже на Ванду. Пока сила не выйдет из-под контроля, никто и не хватится. Ведь так? У каждого свои заботы, проблемы. Кто вспомнит о плохой девчонке, ставшей хорошей, но потерявшей из-за этого брата?

Где капитан Америка со своей хваленой моралью, когда он нужен?

Ванда закрывает глаза и глубоко вздыхает. Злость — это нормально. Ярость пройдет, жажда мести схлынет. Ей никто ничем не обязан. Она должна сама справиться с горем. Никто не поможет, пока она не в состоянии простить себя за смерть Пьетро. Все происходит в ее голове.

Ты все еще веришь их словам?

Она по-прежнему в клетке, только условия лучше. Ей больше не вкалывают морфин, но все же наблюдают за поведением. Деревянных кубиков давно нет, так почему ощущение, что Ванда цирковая обезьянка, не пропадает? Она чувствует себя неполноценной даже среди сверхлюдей. Хочет спрятаться, скрыться ото всех глаз и подумать. Разобраться.

Где твое место?

Оно всегда было рядом с Пьетро. А теперь? Есть ли вообще и стоит ли искать? Может, пойти по пути наименьшего сопротивления? Всем станет легче. Никаких нянек, никакого риска. Никакой Ванды.

Она хмыкает и подхватывает куртку со стула. Заключенным положены прогулки. Хотя бы свободу передвижений ей не ограничивают. По крайней мере, пока. Пока Стив во главе Мстителей. Пока он верит в свободу выбора.

В ее мыслях лишь тревога и предчувствие конца. Ей страшно. Ванда боится поменять одну тюрьму на другую.

Кто ты такая?

Она сжимает пальцами виски. Мучающие ее вопросы крутятся в голове не переставая. Изо дня в день, без перерыва на сон и отдых. Иногда Ванда думает, что у нее раздвоение личности, изредка хочет перебить все окна в Башне, только в секунды обреченного смирения она выходит на улицу и идет прямо не разбирая дороги. По странному стечению обстоятельств в такие дни всегда льет дождь. Как и сейчас.

Ванда в очередной раз закрывается в себе, сливается со своим вторым «я». Натягивать фальшивую улыбку, лишь бы не посчитали угрозой, у нее больше нет сил. По меньшей мере, сегодня.

Как долго ты еще будешь притворяться?

Мокрые волосы облепляют лицо, как щупальца, душат. Ванда стоит под дождем и захлебывается разочарованием вперемешку с болью. Всем все равно. Никто не знает. У всех дела. Ванда настолько старательно себя в этом убеждает, что не сразу замечает: капли больше не попадают на нее. Поднимает голову к небу, но вместо него видит ярко-голубой зонт.

— Я подумал, что красный — это перебор. — Она оборачивается и встречается глазами со Стивом. — Когда ты будешь готова поговорить, я рядом, — он отдает зонт и уходит.

Ванда смотрит ему вслед, растерянно сжимая ручку. Ему небезразлично. Она не хотела видеть, отказывалась замечать, лелеяла обиду. Какая же Ванда оказывается... жалкая. Не жизнь ее треплет, а, в первую очередь, она сама. Что ж, возможно, пришло время глубоко вздохнуть, встряхнуться и разложить все по тем полкам, где раньше и лежало?

Ванда приподнимает уголки губ в неуверенной улыбке, чувствуя, как напряжение последних дней понемногу отступает.

Так насколько далеко ты пойдешь, чтобы открыться и позволить себе жить дальше?