Подруга (джен)

Нэнси Стивенсон сидела в полицейском участке битый час, но все еще не могла понять происходящего. Сержант Джонсон, набравший ее номер посреди ночи, не смог внятно объяснить суть, а стоило ей оказаться на месте, как последние связные мысли и вовсе вымело из головы. Она только растерянно переводила взгляд с Джонсона, сидящего перед ней, на завернутую в толстый «спасательский» плед хорошо знакомую девочку на стуле неподалеку. Длинные темные волосы свисали мокрыми прядями, а с бледного лица испуганно таращились огромные глаза.

— Где вы ее нашли? — Нэнси казалось, что она уже спрашивала об этом, вот только никак не могла вспомнить ответ.

— Она брела по дороге неподалеку от набережной, — терпеливо объяснил Джонсон, — мокрая и напуганная, заговорила только в участке, когда мы пригласили психолога. Вам она знакома?

Нэнси работала детским психологом в центре реабилитации двенадцать лет и полагала, что повидала достаточно. Ей доводилось видеть агрессивных детей, больных психически или запуганных, детей, убивших родителей, или напротив — едва не ставших жертвами… Но это все меркло перед тем, что происходило здесь и сейчас.

Сидящий напротив ребенок за последние два месяца дважды едва не стал жертвой убийства. В первый раз виноваты были ее родители, которые, как Нэнси недавно узнала, плохо кончили. Девочка попала в приют, откуда ее с таким трудом, буквально с пеной у рта доказывая свою правоту, забрала под свою опеку Эмили. Эмили Дженкинс, ее коллега, добрый и открытый человек, преданный своему делу и сумевший помочь не одной сотне детей… Эмили, которая первой почувствовала неладное и вызвала полицию, едва ли не в последнюю секунду вырвавшую ребенка из лап обезумевших родителей, запихавших дочь в духовку… Эмили, сиявшую от счастья, когда Нэнси выдала ей документ права на опеку… Эмили, которая сегодня ночью, через три недели после назначения опекуном, попыталась убить девочку…

— Я ничего не понимаю… — Нэнси отхлебнула из чашки с кофе, принесенной ей помощником сержанта. — Эмили нашли? Уверена, она сумеет объяснить…

— Она съехала с трассы и на полном ходу снесла шлагбаум, ограждавший въезд на набережную, — объяснил Джонсон, — а когда машина упала в воду, ударила Лилит по голове и запихала во внутренний багажник, после чего выбралась из машины и сумела всплыть, оставив девочку умирать.

— Эмили жива? — вскинулась Нэнси, все еще не веря в произошедшее.

— Тело не было обнаружено, — пожал плечами полицейский.

— А как выбралась Лилит? — внезапно пришло на ум Нэнси.

— Она сказала, что в багажнике остался воздушный мешок, — ответил Джонсон, — она смогла продержаться немного времени, этого хватило, чтобы вылезти через салон, а потом в открытое окно машины. Она сумела добраться до берега.

— Невероятное везение… — пробормотала Нэнси.

Внутри что-то нехорошо зашевелилось: ей казалось, что она читала в личном деле Лилит, когда решала вопрос об опекунстве, что та не умеет плавать. Хотя, возможно, это было другое дело…

— Нэнси… — белое лицо Лилит внезапно возникло совсем рядом, и Нэнси подскочила от неожиданности. — Нэнси, не сердись на Эмили… Эмили хорошая… это я виновата…

Нэнси обняла девочку и прижала к себе. Червячок сомнения внутри разросся и грыз все сильнее: она была достаточно хорошим психологом, чтобы понять: Лилит врет. И потом, она слишком хорошо знала Эмили. Нэнси не понимала, что происходит, но очень хотела понять.

* * *

Привычная жизнь Эмили закончилась в тот момент, когда она, сидя на ступеньках набережной, заметила плывущее под водой темное пятно. Оно приблизилось к противоположному берегу, постепенно уменьшаясь и обретая форму, и на землю по ту сторону насыпи выбралась Лилит. Они смотрели друг на друга несколько минут, пока над водой не разнесся звук спасательной сирены, тогда Лилит вдруг исчезла, словно ее и не было. Эмили скрылась в ближайших кустах, пробираясь к проходящей за ними трассе.

Ее подвезла до соседнего штата молодая сердобольная женщина, поверившая в аварию на реке и даже давшая ей сухую одежду. В кармане куртки остался кошелек с полуразмокшими купюрами, которые, впрочем, приняли в ближайшем магазине. Она купила краску для волос и в номере первого попавшегося отеле превратилась в брюнетку. Потом, пораздумав, набрала номер, написанный на давно забытой в кошельке скомканной бумажке. Он принадлежал ее подруге, давно переехавшей в Индиану. Они учились вместе в колледже и посещали занятия йогой. У Лизы получалось лучше.

— Эмили! — несмотря на давнее расставание, та сразу узнала и явно обрадовалась ей. — Сколько лет… Как дела?

Ответом ей послужило отчаянное рыдание взахлеб, сквозь которое с трудом прорывалось бессвязное бормотание. К чести Лизы, ахать, охать и причитать та не стала.

— В каком ты отеле? — параллельно с вопросом послышалось шуршание — подруга натягивала куртку. — Сейчас отведу Бена к соседке и приеду!

Эмили ждала ее в отеле двое суток, не зная, что сказать. Ну кто в здравом уме поверит в подобные сказки? Всю обратную дорогу она силилась подобрать слова, чтобы хоть как-то смягчить и сделать более правдоподобной свою историю. Лиза же, как ни странно, ничуть не удивилась, и взгляда «психопатка» Эмили так и не удостоилась.

— Не переживай, есть у меня кое-кто… — она вынула мобильник и набрала номер. — Алло… Дин, это ты? Далеко уехали? Возвращайся, для вас есть работа…