Осед'ве (джен)

НаʼТот уже подходила к воротам своего дома, когда краем глаза заметила какую-то темную фигуру, возникшую позади нее.

— Добрый вечер, советник! — услышала она низкий мужской голос.

НаʼТот резко развернулась, подозревая, что это может быть очередной назойливый последователь учения ГʼКара, решивший выразить ей свое почтение.

Конечно сейчас, когда с отъезда Великого Святого прошло почти пять лет, поклонники перестали осаждать ее дом так рьяно, как раньше, но все равно надо было соблюдать определенную осторожность.

Мужчина прятал лицо под капюшоном плаща, но, когда она повернулась к нему, откинул его, посмотрев ей в глаза.

НаʼТот вскрикнула, прижав руку ко рту. На какое-то мгновение ей показалось, что это ГʼКар. Но спустя пару секунд она поняла, что это не так, хотя мужчина был очень на него похож. Сумерки только способствовали путанице.

— О, прошу прощения за столь внезапный визит, советник. Кажется, я вас напугал? — она увидела, как в темноте блеснули его зубы в хищной улыбке.

— ТраʼКар?! Что ты здесь делаешь? — выдохнула она, стараясь не показывать своего волнения.

Кузен ГʼКара подошел к ней еще ближе, продолжая улыбаться.

— Думаю, нам нужно о многом поговорить, советник. Быть может, мы пройдем в дом? Здесь не самое удобное место для беседы…

— О, неужели великий и непримиримый ТраʼКар решил снизойти до переговоров? — фыркнула она, передернув плечами. — Но, боюсь, ты безнадежно с этим опоздал. Вряд ли что-то можно изменить сейчас, учитывая, сколько всяких гадостей ты подстроил для меня, моей семьи и моих друзей…

ТраʼКар продолжал загораживать ей проход.

— Я здесь не для того, чтобы перебирать грехи прошлого, НаʼТот. Я хочу поговорить о будущем. Нашем будущем.

НаʼТот строго посмотрела на него.

— Сомневаюсь, что услышу от тебя что-то новое или умное. Если только ты не решил изменить свою позицию, что вряд ли. Ведь не извиняться же ты пришел?

— И кто же из нас полон предубеждений и непримирим? — засмеялся он. — Но ты права, я еще не созрел для извинений… тем более, я до сих пор не считаю себя виноватым. И все же, думаю, нам нужно поговорить. Поскольку ты была пострадавшей стороной, я решил, что должен сделать первый шаг…

НаʼТот вздернула подбородок.

— Я вовсе не считаю себя пострадавшей стороной!

— Как тебе будет угодно! — тут же любезно улыбнулся ТраʼКар, отвесив полупоклон. — Так я могу войти? Обещаю вести себя смирно, не бойся.

Его последние издевательские слова задели НаʼТот за живое. Она коснулась замка ворот, заставив их открыться. И кивком головы поманила ТраʼКара за собой.

Они прошли в дом. ТраʼКар, совершенно не стесняясь, озирался по сторонам, рассматривая обстановку.

— Тут многое изменилось со времени моего последнего визита, — заметил он.

НаʼТот указала ему на кресло, а сама уселась на кушетку напротив. В доме царил живописный бардак, устроенный двумя непоседливыми детьми. Самое время принимать гостей, особенно таких, как ТраʼКар.

— Быть может, мы приступим к делу? — сухо спросила она.

ТраʼКар, прежде чем сесть в предложенное кресло, взял с полки бутылку тари и два бокала, поставил на стол перед ними.

— Я бы пригласил тебя на ужин, НаʼТот, но сомневаюсь, что ты приняла бы это предложение, — сказал он.

— Правильно сомневаешься, — ответила она, даже не взглянув на предложенный бокал. — Так что тебе нужно? У меня много дел и мало времени. Говори по существу!

ТраʼКар взял свой бокал и поднял его, прищурившись.

— Полагаю, нам стоит поднять тост за избавление землян от чумы. Можешь не верить мне, но я искренне рад за них. Вокруг только и разговоров, что о праздновании на Минбаре. Говорят, церемония была очень пышной и торжественной.

НаʼТот недовольно посмотрела на него. Проклятый хитрый интриган. Умеет подловить так, что не отвертеться.

Она взяла свой бокал.

— И я слышал, что ГʼКар тоже там присутствовал, — добавил ТраʼКар, сделав глоток тари.

НаʼТот замерла, вцепившись в свой бокал.

— Да, прибыл под самый конец церемонии, — продолжил ТраʼКар, внимательно наблюдая за ней. — Конечно, он не мог пропустить такое событие. Тем более, как я слышал, он принимал активное участие в поиске вакцины против вируса дракхов. Наш дорогой ГʼКар всегда любил понежиться в лучах славы. Даже если большая ее часть принадлежала другим.

НаʼТот поставила бокал на стол, опасаясь, что дрожь в руке ее выдаст.

— Ой, кажется это для тебя новость, НаʼТот? — ТраʼКар чуть приподнял брови, глядя на нее с улыбкой. — А я думал, что ГʼКар поддерживает с тобой связь. Ведь ты же его верный друг и советник, не так ли?

НаʼТот стиснула зубы, едва удержавшись, чтобы не запустить бокалом в его ухмыляющееся лицо. Плохая это была идея — позволить ему войти в дом. Уже несколько раз за последние пять лет она попадалась в эту ловушку. Когда же она запомнит, что с ТраʼКаром нельзя говорить вообще?! А теперь уже поздно, и придется идти до конца…

— Конечно, я знала об этом, — соврала она, вскинув голову и посмотрев ему в глаза. — Советник НаʼКал известил меня.

ТраʼКар засмеялся, опустившись в кресло и откинувшись на спинку.

— Ах, советник НаʼКал всегда все знает, не сомневаюсь. Возможно, нам стоит выпить и за возвращение Великого Святого на Нарн? Раз уж он объявился из своих дальних странствий…

Он замер, глядя на нее.

НаʼТот почувствовала, что ее сердце будто сжало острыми когтями.

ТраʼКар опустил бокал, качнув головой.

— Но, боюсь, возвращения мы не дождемся. И великий пророк ГʼКар так и будет блуждать среди звезд, избегая появляться в родном мире.

НаʼТот прикрыла глаза на мгновение. Скорее всего, тут ТраʼКар был прав, хоть признавать это было очень горько.

— Для его глупых поклонников это, конечно, трагедия, — продолжил ТраʼКар, лениво покачивая ногой, закинутой на колено. — Но Нарну и его жителям отсутствие ГʼКара, несомненно, только пойдет на пользу.

НаʼТот фыркнула. ТраʼКар снова завел свои речи!

— Признайся, НаʼТот, тебе тоже живется гораздо проще, когда моего кузена нет рядом. Ведь если нет ГʼКара, то нет и его последователей, распевающих свои гимны под окнами день и ночь напролет. Никто не просит у тебя благословения, не цепляется за одежду, не лезет через стены во двор, не выламывает ворота твоего дома…

НаʼТот не выдержала и сердито посмотрела на него.

— Если все это и было, то благодаря твоим подзуживаниям! — процедила она сквозь зубы. — Ведь это ты натравливал их, твои речи разжигали в них это безумие! Тебе нравилось играть с толпой, тебе, а не ГʼКару! Ты гнусно использовал всех этих послушников в своих целях и устраивал беспорядки по всему Нарну! А обвинения пали на ГʼКара!

ТраʼКар засмеялся, качая головой.

— Моя дорогая НаʼТот, разве я написал книгу, которая свела с ума миллионы нарнов? Нет, это сделал ГʼКар, твой святой и безгрешный ГʼКар. Следовательно, он должен быть в ответе и за то пламя, что разгорелось из-за его учения. Но он просто сбежал! Разве это достойный поступок?

ТраʼКар привстал, наклонившись к ней через стол.

— Да, сбежал. И оставил нас расхлебывать всю ту кашу, что заварил.

— Нас?! — презрительно переспросила НаʼТот.

ТраʼКар тут же примирительно поднял руки.

— Конечно, тебе, как одному из его доверенных советников, пришлось тяжелее, согласен. Не вся твоя политика мне по нраву, но я признаю, что ты проделала за эти годы большую работу. Ты, НаʼКал и множество других советников КхаʼРи, истинных патриотов Нарна, помогли нашему миру подняться из руин. К нашему голосу прислушиваются в Межзвездном Альянсе. Все это просто прекрасно. Но знаешь, что терзает меня, НаʼТот?

Он тяжело вздохнул, потерев пальцем висок.

— Мне больно думать о том, что все ваши труды останутся незамеченными… или, того хуже, будут приписаны великому ГʼКару, стоит ему объявиться на Нарне. Ведь кто, как не он, дал вам свое благословение?

— Довольно, — тихо сказала НаʼТот, стиснув зубы. — Ничего, кроме клеветы, ты о нем не скажешь. Это я знала и раньше. Ты пришел сюда только для этого? В очередной раз излить свой гнусный яд?

— О, нет-нет, — живо откликнулся ТраʼКар. — Я вовсе не хотел оскорбить тебя, НаʼТот. Наоборот, я восхищаюсь твоей преданностью ГʼКару. Не каждому так повезет с союзниками. И мне кажется, что тебе давно пора выйти из его тени. Он отказался от власти, от своего места верховного правителя. Возможно, это и к лучшему! У нас найдется достойная ему замена! Пусть он бродит среди своих звезд и не возвращается! Мы лучше него знаем, как спасти наш мир и вернуть ему былое величие…

— Мы? — усмехнулась НаʼТот.

— Да, мы. Ты и я, например, — ТраʼКар подвинулся поближе, не сводя с нее горящего взгляда. — Не спеши язвить и фыркать, дослушай меня до конца, НаʼТот. Да, между нами было много всяких гадостей, в основном, с моей стороны. Но, тем не менее, мы с тобой во многом похожи. Мы оба хотим процветания для нашего мира. Мечтаем защитить Нарн от любого нападения, разве не так? Вот почему мы сейчас здесь, на этой планете. Да, здесь не самые приятные условия, и далеко не все идет так гладко, как мы планировали. Но мы не бежим от трудностей, мы пытаемся их решить. А насколько легче было бы все это делать, если бы мы перестали враждовать и склочничать между собой!..

НаʼТот смотрела на него в изумлении. Это было настолько непривычно для него, что она потеряла дар речи.

ТраʼКар никогда не скрывал своей агрессивной позиции в политике. Она слышала, что до второй оккупации он был членом радикальной партии ГаʼТо Джутун, участники которой были известны как яростные и непримиримые ксенофобы, борющиеся за чистоту нарнской расы всеми способами, в том числе и с помощью терроризма. Эта партия и сейчас была весьма активной. Более того, за последние годы ее популярность среди населения сильно возросла. И если раньше советники КхаʼРи старались не афишировать свое участие в ней, теперь все больше их заявляли о своем членстве открыто.

ТраʼКар был похож на ГʼКара не только внешне. У него был очень хорошо подвешенный язык, и в порыве вдохновения он умел заводить толпу. НаʼТот уже убедилась в этом не раз.

И в последнее время его пламенные речи об исключительности Нарна и его особом положении звучали в новостях все чаще. Также он был одним из тех, кто призывал довести конфликт с Центавром до конца. По его мнению, Межзвездный Альянс совершил грубейшую и роковую ошибку, остановив бомбардировку Примы Центавра. И теперь центавриане, выйдя из состава Альянса, пребывали в изоляции, восстанавливая и накапливая силы для ответного удара, который, по его мнению, последует рано или поздно. И когда это произойдет, пострадает не только Режим Нарна, но и остальные миры Альянса.

— И как же ты видишь это наше… примирение? — спросила НаʼТот. ТраʼКар точно не в себе, потому что ни одного заседания КхаʼРи в последние годы не обходилось без пререканий между ними. И уж точно нельзя забыть те покушения, которые он подстраивал несколько лет назад, в результате которых чуть не погиб ТаʼЛон, ее верный друг.

— Просто предлагаю на мгновение посмотреть на ситуацию своими глазами, а не глазами твоего ненаглядного ГʼКара, — сказал он. — Нам пора перестать быть подпевалами землян и минбарцев, НаʼТот. Мы — нарны, и у нас есть свой собственный путь в этой вселенной.

— Вот как? — произнесла она насмешливо. — Предлагаешь отвернуться от тех, кто помог нам в трудную минуту? Очень благородно с твоей стороны!

— Да, Альянс поддерживал нас, но и мы не сидели все эти годы, сложа руки! — горячо возразил он. — Без нас они бы не оказались на том месте, которое сейчас занимают. И посмотри на землян! Все эти годы, что они провели на карантине, много ли от них было помощи Нарну? Наоборот, это мы, разгромленный и разоренный мир, помогали им, поддерживали их! Мы не так уж беспомощны, как несколько лет назад, НаʼТот! И нам пора заявить о себе, и о своих правах! Пора свести счеты с Центавром до того, как те снова отрастят клыки! Мы можем расходиться во мнениях по разным вопросам, но я уверен, что в отношении к центаврианам у меня с тобой разногласий не будет!

НаʼТот покачала головой.

— Я не питаю любви к центаврианам, ты прав. Но могу понять и позицию ГʼКара: кому-то из нас надо остановиться. Иначе это кровопролитие никогда не закончится.

ТраʼКар махнул рукой.

— Сомневаюсь, что именно смирение помогло тебе выжить в центаврианской тюрьме, НаʼТот. Путь, избранный ГʼКаром, не для таких, как мы. Нет, нас всегда поддерживала ненависть. Разве не так?

НаʼТот сделала глубокий вдох. Тут он попал в точку. Она старалась не вспоминать те годы, что провела в темноте центаврианской камеры-одиночки. И то безумное постоянное бешенство, жажду крови, владевшее ею очень долгое время. Чувство, заставлявшее подбираться всем телом и быть готовой броситься на любого, кто войдет в камеру. Часы, дни, месяцы и годы в таком состоянии… Да, потом пришла апатия, которая немного приглушила ее ярость. Как пепел, что покрывает раскаленные угли. Но достаточно слабого порыва ветра, чтобы снова раздуть пламя.

Она видела тот же огонь в глазах своего собеседника. ТраʼКар все-таки был безумен. Вторая оккупация не прошла для него даром.

— Не ГʼКар должен решать судьбу нашего народа, НаʼТот. Тем более, ему нет до этого особого дела. Он совершенно не в себе с того момента, как побывал в плену у императора Картажье. Полагаю, они сломали его там, НаʼТот. Иначе никак не объяснить эту его тягу к центаврианам. И его заискивание перед Лондо Моллари. Поездки на Приму Центавра в качестве его телохранителя… Разве это не оскорбление для всего Нарна? Разве подобает так поступать верховному правителю Нарна и духовному лидеру?

НаʼТот стиснула зубы. Она сама не до конца понимала мотивы, которые заставляли ГʼКара поступать именно так. А он, когда был на Нарне, не особо любил разговоры на эти темы.

— Мы пытались сохранить его доброе имя в глазах народа, — говорил ТраʼКар. — Этому немало поспособствовало издание его книги. В чем-то она все-таки неплоха, весьма неплоха. И могла бы объединить наш народ, заразить его общей идеей. ГʼКар сразу отказался стать правителем. Что ж, возможно в роли духовного лидера от него будет больше толку?

НаʼТот смотрела на него в изумлении.

— Ты? Так это ты был одним из тех, кто затеял это безумие с книгой?!

ТраʼКар улыбнулся краем рта и кивнул.

— Я был одним из тех, кто первым прочитал записки ГʼКара, когда их привезли с «Вавилона 5». Все-таки я его родственник. Тогда мне показалось, что опубликовать их будет неплохой идеей. Остальные советники КхаʼРи одобрили мое предложение. И сначала все шло так, как нам и хотелось. Но потом ситуация вышла из-под контроля. Возможно, ее удалось бы уравновесить, если бы ГʼКар погиб во время бомбардировок Примы Центавра. Наш народ получил бы своего идеального святого мученика. А мы смогли бы свершить справедливое возмездие…

Изумление в глазах НаʼТот сменилось ужасом.

— Та бомбардировка… КхаʼРи начали ее, зная, что ГʼКар мог быть еще жив?!

ТраʼКар покачал головой.

— Нет, связь с Центавром была прервана уже несколько дней. Но, уверяю тебя, моя дорогая НаʼТот, никто бы не стал разворачивать наш флот или отменять приказ о бомбардировке, даже если бы вдруг стало известно, что ГʼКар еще жив. Слишком высоки были ставки. Увы, он уцелел…

— Ты сожалеешь об этом?! — вскричала она, привстав с места. — Святые мученики, он же все-таки твой родич!

— Я предпочел бы увидеть своего кузена мертвым, чем центаврианским шутом! — прорычал ТраʼКар, также встав на ноги. — А ты? Разве не тошно тебе следовать указаниям того, кто пляшет под дудку центавриан и Межзвездного Альянса?

— Тебе лучше уйти, ТраʼКар, — сказала она напряженно.

— Ты считаешь ГʼКара своим союзником и другом. Но посмотри внимательно, НаʼТот, кому ты веришь? Ту ли сторону выбрала? Подумай, кто действительно хочет спасти свой народ, а кто — превратить нас в прислужников Межзвездного Альянса? Не выбрали ли мы для себя новый вид рабства, слепо следуя за нашим Великим Святым?

— Замолчи и уходи! — повторила НаʼТот, указав ему на дверь.

ТраʼКар кивнул и медленно пошел к выходу.

— Что ж, продолжай хранить верность великому ГʼКару. А ведь ему нет до нас никакого дела, НаʼТот. Иначе бы он не улетел так беспечно и мог бы хоть иногда посылать нам весточки. Почему мы должны следовать за таким небрежным лидером? Дела Альянса, Земли и Минбара ему важнее судьбы Нарна. Иначе бы он давно вернулся.

НаʼТот глухо зарычала и швырнула в него бокал.

ТраʼКар поймал его на лету и неприятно рассмеялся.

— Уже ухожу. Надеюсь, что твое здравомыслие одержит победу над слепой верой. И мы придем к взаимопониманию. Возможно, это случится не скоро. Но я терпелив.

Он ушел, аккуратно притворив за собой дверь. А НаʼТот, зарычав, пнула стол, опрокинув его. А потом резко опустилась в кресло, обхватив голову руками.