Синсэнгуми: время перемен (гет)

Разные новости приходили из Киото в Эдо, по пути искажаясь настолько, что Акане было сложно разобраться, где правда, а где самая наглая ложь. Главнокомандующий Росигуми Киёкава Хатиро оказался предателем и противником правительства бакуфу. Некая группа ронинов отряда подняла против него бунт и осталась в меньшинстве. Акане догадывалась, что это были люди Кондо Исами, которые ни при каких условиях не потерпели бы измену. Насколько они пострадали, история умалчивала. Акане ходила сама не своя в ожидании хоть короткой записки от Сано, из которой стало бы ясно, что он жив. К тому моменту, когда письмо от Харады наконец пришло, поползли новые слухи. Сёгун Токугава Иэмоти сделал из оставшейся кучки ронинов официальный отряд военной полиции Киото, позже переименовав его из Росигуми в Синсэнгуми. Доблестные воины должны были следить за порядком на улицах столицы. Но их действия противоречили даже самой элементарной логике. Стоило Акане покинуть пределы додзё, как до ее ушей доносились открытые возгласы или испуганный шепот о том, что Синсэнгуми устроили драку с сумоистами, чуть не поубивали гейш в Шимабаре или стреляли из пушки по магазину безобидного торговца тканями.

─ Сэнсей, но это же бред какой-то! ─ потерянно произнесла Акане, вернувшись в додзё с лекарствами и рассказав обо всем старику Сингоро.

─ Насколько мне известно, это не просто сплетни, а факты, ─ сухо ответил Сингоро-сэнсей. ─ Если бы мне только попались сейчас Сэридзава и Нагакура, я бы с них шкуры содрал! И с твоего балагура Харады тоже.

─ Сано даже в сильном опьянении не стал бы совершать такие абсурдные действия! ─ воскликнула Акане в попытке выгородить своего избранника.

─ Да? ─ Сингоро-сэнсей приподнял одну бровь. ─ А как же тот случай с неудачным сэппуку? Откуда ты можешь знать, что в пьяном бреду он не ввязался в драку с сумоистами?

Акане от своего не отступалась:

─ Сэппуку ─ это совсем другое! Им он навредил только себе. Сано никогда не беспредельничает! У него есть свои принципы!

─ Акане, ─ тяжело вздохнув, спокойнее произнес учитель, ─ не жди своего Хараду. Тебе уже семнадцать лет. Можно начинать думать о замужестве. Найди себе жениха из крестьян или торговцев. Выйдешь за него, и будет тебе простое женское счастье: муж всегда рядом и дети.

─ Беда в том, что это не сделает меня счастливой, ─ негромко, но твердо ответила Акане.

Сингоро-сэнсей невесело улыбнулся:

─ Откуда ты знаешь? В тебе говорит простая влюбленность. Со временем она пройдет, и что останется? Харада ─ ронин. Для него важнее воинской чести нет ничего. К тому же, из имущества он сейчас имеет только катану и яри. Жена для него роскошь. А тебе нужно как можно скорее найти себе покровителя и защитника, пока ты молода и красива. Женщине нельзя оставаться одной.

─ Вы думаете, среди крестьян или торговцев найдется мой защитник? ─ с усмешкой спросила Акане. ─ Благовоспитанная жена должна подчиняться мужу, верно? А подчиняться я стану только одному человеку, который сильнее меня и телом, и духом.

Сингоро-сэнсей некоторое время сохранял тишину, нервно проглатывая горькое лекарство и запивая его водой, а потом Акане услышала его тяжелый вздох:

─ Остается только посочувствовать твоему Хараде и пожелать терпения. Не повезло ему с тобой.

─ Надеюсь, что он думает иначе, ─ улыбнувшись, произнесла Акане.

Выбравшись на энгаву, Акане выдохнула с облегчением. Это был первый спор с пожилым учителем, в котором она сумела доказать ему свою правоту. «Доведу я бедного старика с его до тошноты традиционными взглядами», ─ подумала она, понимая, что Сингоро-сэнсей желал ей только добра. Обреченно покачав головой, Акане снова отправилась в город, чтобы поговорить о состоянии здоровья учителя с доктором, которого он к себе крайне редко допускал.

Пыльные улицы кишели людьми. Одинаковые лица почти ничего не выражали. Время от времени взгляд девушки цеплялся за яркое одеяние какой-нибудь гейши или за огромный парик майко. Останься Акане в окейе, уже бы носила толстый слой грима на лице и посещала вечеринки, развлекая гостей. Раньше по своим личным причинам Акане ненавидела гейш и всю их касту, но теперь ей было жаль их. Эти девушки не принадлежали самим себе. «Наверное, они уже забыли о своих истинных чувствах и мыслях», ─ подумала она. Недовольная тем, что становится чересчур мягкосердечной, Акане раздраженно опустила глаза и продолжала так идти. Когда в поле ее зрения появились варадзи и таби неизвестного господина, стоявшего у нее на пути, она резко вскинула голову и увидела перед собой улыбающееся небритое лицо Тани Санджиро.

─ Акане, это ты? ─ спросил он на всякий случай.

Быстро отметив, что учитель одет в простое, перепачканное в пути хаори и вооружен самым настоящим яри, девушка радостно воскликнула:

─ Санджиро-сэнсей! Какими судьбами в Эдо? ─ и поспешила склонить голову в знак приветствия и уважения.

─ Я пришел из Киото. Допросился отпуска, чтобы разрешить свои дела. Собирался зайти к Сингоро-сану, ─ ответил он.

─ Из Киото? Отпуск? ─ непонимающе переспросила Акане.

─ Идем, ─ вместо ответа сказал учитель и направился в сторону менее людной улицы.

Акане последовала за ним. Преодолев несколько переулков, они добрались до тихой реки и медленно пошли вдоль берега. Вокруг почти никого не было, только изредка появлялись нищие горожане или проезжали рикши.

─ Расскажи, как ты здесь? ─ издалека начал разговор Санджиро-сэнсей. ─ Шесть лет тебя не видел: выросла, расцвела, глаз не отвести. ─ Он умиленно улыбнулся.

─ Живу в додзё Юсинкан. Слежу за Сингоро-сэнсеем, провожу тренировки. Вы все знаете из писем, ─ ответила Акане серьезно.

─ Как его здоровье? ─ последовал следующий вопрос.

─ Не слишком хорошо, ─ произнесла Акане, несколько смягчив правду. ─ Но он держится бодро! Как ваши дела?

─ Я оставил свое додзё на надежного преемника. Саноске долго звал меня в Росигуми. Теперь я капитан седьмого подразделения Синсэнгуми. Мои братья служат в десятом отряде, которым командует Саноске.

Челюсть Акане резко отпала вниз, а глаза заметно округлились. Она даже остановилась.

─ Вы в Синсэнгуми? Сано ─ капитан? ─ промямлила Акане пораженно. О таких вещах Харада не распространялся в личной переписке с ней, а в Эдо он не появлялся с тех пор, как ушел под командованием Киёкавы Хатиро.

─ Все верно. Наш балбес на хорошем счету у Хиджикаты Тошизо. Кстати, чуть не забыл: это Саноске тебе передал, ─ Санджиро-сэнсей достал из заплечного мешка тщательно запечатанное письмо и протянул его Акане.

─ Спасибо! ─ выпалила Акане и быстро выхватила письмо из рук учителя, глядя на лист светящимися от счастья глазами.

─ Он жив-здоров, так что зря не изводи себя, ─ правильно растолковав поведение Акане, произнес сэнсей серьезным тоном.

Вцепившись в письмо мертвой хваткой, словно оно могло неожиданно исчезнуть, Акане спросила напрямую:

─ Все эти слухи о драке с сумоистами и о стрельбе из пушки — правда?

Тани Санджиро заметно нахмурился, но утаивать ничего не стал, считая Акане достаточно проницательной, чтобы она смогла распознать ложь.

─ Правда. Был в Синсэнгуми один человек, который создавал отряду дурную репутацию.

─ Был?

─ Был! И больше ни о чем меня не спрашивай.

Распрощавшись с Акане, Санджиро-сэнсей пообещал прийти к старику Сингоро чуть позже. Девушка быстро добежала до доктора городской клиники и после разговора с ним вернулась в додзё, закрывшись в своей комнате. С замиранием сердца дрожащими руками она распечатала письмо. Длинный лист распрямился, и на татами упало что-то блестящее. Акане опустилась на колени и бережно подняла серебряную тама-кандзаси с коралловым шариком. Взявшись двумя пальцами за шпильку, она с восхищением рассматривала украшение.

─ Красота какая! ─ тихо произнесла Акане. На душе стало так тепло, будто Сано прикоснулся к ней через расстояние.

Наскоро вставив шпильку в прическу, Акане приступила к чтению письма, по несколько раз возвращаясь к каждой фразе.

* * *

На дворе стояла ночь, тишину которой нарушали грубые возгласы и звуки разрубаемой человеческой плоти. В деревне Мибу в штабе Синсэнгуми разыгралась настоящая битва между двумя фракциями. Труп бешеного Сэридзавы Камо, зарубленного Хиджикатой Тошизо, валялся в траве, истекая кровью. Смерть этого человека означала, что одним и единственным главнокомандующим отряда Синсэнгуми стал Кондо Исами. Всех сопротивляющихся хладнокровно убивали капитаны подразделений, даже не втягивая своих подчиненных.

Идеально острый наконечник яри капитана десятого подразделения изредка отражал свет луны, которая в ту ночь ярко освещала землю. С легкостью истинного мастера-копейщика Харада быстро наносил рубящие и колющие удары своим врагам, не мешкая и не теряя самообладания, хотя он еще не успел привыкнуть убивать. Мечникам не удавалось к нему подобраться. И только столкнувшись с другим копейщиком, которого Саноске сам же тренировал, он сосредоточился сильнее. Два древка с огромной скоростью вращались в руках воинов и раз за разом скрещивались с глухим стуком. Пропустить удар означало погибнуть на месте. Заметив приближающегося справа мечника, Саноске с силой выбил копье из рук соперника и всадил наконечник ему в бок до самой обмотки. Через мгновение острое лезвие уже рубануло мечника по горлу.

Бойня продолжалась до тех пор, пока не осталось ни одного сторонника Сэридзавы. И только после этого к Сано подбежал злющий Шинпачи и схватил его за грудки с криком:

─ Почему ты мне ничего не сказал об этой операции?

Взвинченный Харада грубо оттолкнул от себя Нагакуру. Шинпачи, нетвердо державшийся на ногах после специально устроенной командирами вечеринки с целью споить Сэридзаву, разжал руки и едва остался стоять. Харада, отсутствовавший в Шимабаре этим вечером, пока еще мог контролировать себя.

─ Потому что ты уважал Сэридзаву как представителя школы Синто Мунен Рю и ученика додзё Юсинкан. Твое личное отношение к нему могло завалить все дело, ─ относительно спокойно ответил Сано.

─ И ты туда же! ─ то ли раздраженно, то ли обиженно выпалил Шинпачи и, обреченно махнув рукой, утопал прочь, на мгновение остановившись около трупа Сэридзавы Камо.

Сано, борясь с отвратительным солено-металлическим привкусом во рту, подошел к Хиджикате, который резким движением смахнул с лезвия катаны кровавые ошметки и убрал ее в ножны.

─ Приказ Кондо-сана выполнен! ─ мрачно сказал Хиджиката.

─ Эх, весь двор теперь дерьмом пропах! ─ оглядываясь вокруг, выдал Соджи, стоящий неподалеку.

Посмотрев на товарища, Сано увидел на его лице до странности довольное и кровожадное выражение. «Каждый переносит стресс по-своему», ─ подумал он, не придав его приподнятому настроению особого значения.

Самым спокойным из всех казался Сайто. Он идеально умел контролировать свои эмоции в любых ситуациях. Когда Сано подошел к нему, Хаджимэ произнес:

— Шинпачи бесится.

— Я бы тоже бесился на его месте, — ответил Сано мрачно. — Как он узнал?

— Начал задавать вопросы и догадался.

— Поговорю с ним завтра, — Харада обвел взглядом поле боя. — Теперь все равно еще трупы отсюда вывозить до утра.

Когда Сано, наконец, разлепил веки и заставил себя хотя бы сесть, перевалило за полдень. С неба лил дождь, будто пытался смыть с травы кровь. Настежь раскрыв сёдзи, Сано задумчиво наблюдал, как вода превращала землю в раскисшую жижу, образуя во дворе лужи.

Шинпачи пришел сам и молча сел рядом с Сано.

— Нашим отрядам сегодня вечером в патруль, — сообщил он.

— Хорошо, — ответил Сано.

— Я понимаю, почему ты так поступил, ничего не сказав ни мне, ни Хэйске.

— Значит без обид? — спросил Харада и перевел взгляд со стремительно набирающейся лужи на друга.

— Без обид, — спокойно произнес Шинпачи.

Бакуфу ─ правительство сёгуната.

Варадзи ─ традиционные сандалии из пеньки или рисовой соломы.

Таби ─ традиционные японские носки с раздельным большим пальцем.

Рикша ─ повозка на больших колесах, которую тянет человек.

Тама-кандзаси ─ женское украшение для волос. В описываемый период было очень популярно среди молодежи.