Пройти насквозь (гет)

Как защититься от врагов? Какая защита от врагов самая надежная и существует ли таковая?

Порой кажется, что самую надежную защиту могут обеспечить только какие-то сильные заговоры, сложные обряды или загадочные ритуалы, которые в состоянии выполнить только самые ведущие маги или экстрасенсы.

И лишь спустя время… спустя многие пережитые ситуации с людьми, пытающимися навредить… спустя переживания от пережитой душевной и физической боли … спустя многие испытания становится понятно, что:

— Самая надежная защита от врагов — это ВЕРА!

— Наилучшая непробиваемая и крепкая оболочка — это ГАРМОНИЯ!

— Самое обязательное требование в отношении к недоброжелателям — это ПРОЩЕНИЕ.

И тогда враги перестают быть врагами — они становятся УЧИТЕЛЯМИ.

Зло перестает быть злом — оно превращается в МУДРОСТЬ И ОПЫТ.

Ненависть перестает быть ненавистью — она трансформируется в БЛАГОДАРНОСТЬ.

Не преодолевайте испытания с упреком: «За что мне эта несправедливость?».

Лучше задайте себе вопросы: «Что я должен извлечь из ситуации? Что необходимо понять? Чему меня учат?».

Ответы на эти вопросы помогут осознать, в чем Создатель хочет вас усовершенствовать.

Мадлен Эссе

Кареты медленно подъехали к Хогвартсу. Впереди было распределение первокурсников и праздничный пир. Речь Дамблдора и песнь Шляпы. Отдых после поездки и первый в году учебный день. Но сам учебный год начался ровно тогда, когда первый ученик переступил порог школы.

Четверка школьников вышла из запряженной фестралами кареты. Трое из них — две светловолосые девушки и парень направились к замку вместе. Четвертый же пассажир отделился от компании и встал возле входа, словно ожидая кого-то. Не будь вокруг так темно, проходящие мимо заметили бы, что что по его лицу текут слезы — но увы, никто этого не видел. Тем временем юношу с двумя девушками, ушедших вперед, догнали еще двое: долговязый рыжий и веснушчатый парень и девушка с непослушной копной каштановых волос.

— Гермиона, Рон, это Луна Лавгуд, — представил им Гарри свою новую спутницу.— Она с Райвенкло. Учится на одном курсе с Джинни.

— А я тебя знаю! — радостно воскликнула Луна, глядя на Уизли. — Это ты тогда слизнями плевался. Бедный! — Девушка хотело было погладить Рона по голове, но тот отшатнулся. Гермиона от такой фамильярности только фыркнула.

— Гарри, что это с ней? — зашептал рыжий другу на ухо. — Вы что, по дороге успели сливочного пива выпить? Хотя... это ж сколько бутылок нужно выдуть, чтобы вытворять такое? — Последнюю фразу Рон произнес задумчиво, и словно про себя.

Гермиона, стоявшая рядом, неожиданно даже для самой себя засмеялась и попыталась сдержать смех, но получилось хрюканье больной астмой свиньи. Дабы не привлекать еще большего внимания к своей скромной персоне, она не стала распекать друга. Тем временем пятеро друзей добрались до Большого зала. Лавгуд отделилась и семенящей, неуклюжей походкой направилась к столу своего факультета, а остальные — к гриффиндорскому столу. Цири, впервые очутившаяся в Хогвартсе, восхищенно озиралась по сторонам.

Она помнила и цинтрийский дворец со множеством комнат, отделанных с поистине королевской роскошью, и Каэр Морхен, с гораздо менее помпезными, но тоже красивыми залами… Но такого она не видела нигде. Громадные витражные окна, сотни свечей, парящих в воздухе, потолок, скрытый за иллюзорным небом. И люди, много людей… Столько, что и сосчитать невозможно. Привычным уже жестом она схватила Гарри за руку, чтобы не отстать, но ни он, ни Рон с Гермионой этого, кажется, не заметили. И вот тут-то Цири задумалась. За какие-то две недели у нее выработалась привычка брать за руку Гарри всякий раз, когда она начинала волноваться. К чему это приведет, и что будет дальше?

Школьники постепенно рассаживались. Вскоре в зале воцарилось относительное спокойствие. Улучив момент тишины, Гарри обратил внимание на отсутствие Хагрида за профессорским столом и добавил, что не видел лесничего и на перроне, где он обычно собирал первогодок.

— Может быть, еще не вернулся. Ну, вы помните — после своей летней работы… После того, что он должен был сделать для Дамблдора.

— Да… да, пожалуй, — Рон был краток. Он внимательно оглядывал стол с профессорами. — А это кто? — спросил он, указывая на ведьму в фиолетовой мантии и с такой же, под цвет одежды, лентой на голове. Пухлое, бледное лицо ее скорее походило на жабье, чем на человеческое. Впрочем, долго рассматривать странную гостью времени не было — двери распахнулись и в зал вереницей прошли дети, ведомые Минервой МакГонагалл. В руках у декана Гриффиндора была Распределяющая Шляпа.

Пока МакГонагалл шла к профессорскому столу, дабы начать ежегодную церемонию, Грейнджер начала рассказывать несколько озадаченной Цири о принятых в Хогвартсе правилах распределения на факультеты. Сама Цири, спасибо лишним четырем годам, была лишена этого удовольствия. Предъявив письмо от Попечительского совета, директор сообщил девочке, что она зачислена в Гриффиндоре, чтобы ей «не отдаляться от друзей».

Шляпа начала петь, и Гермиона с видимым огорчением прервала лекцию на тему «принципиальные различия в характерах студентов с разных факультетов». Впрочем, было ясно, что после пира Цири ждет продолжение. А Шляпа тем временем выводила:

«В стародавние дни, когда я была новой,

Те, что с целью благой и прекрасно…Так счастливые несколько лет протекли,

Много было успехов отрадных…

Так жила наша школа потом много лет

В половинчатом, хрупком согласье…

Школе „Хогвартс“ грозит внешний бешеный враг,

Врозь не выиграть битву большую…

Школе „Хогвартс“ грозит внешний бешеный враг,

Врозь не выиграть битву большую…»

Шляпа умолкла и замерла. Раздались аплодисменты, но на этот раз — Гарри не помнил, чтобы такое случалось раньше — они сопровождались тихим говором и перешептываниями. По всему Большому залу ученики обменивались репликами с соседями, и Гарри, хлопая вместе со всеми, прекрасно понимал, чем вызваны всеобщие толки.

А тем временем профессор трансфигурации назвала первое имя:

— Аберкромби, Юан.

Церемония прошла, в общем-то, спокойно. Некоторые из ребят были напуганы, некоторые наоборот — веселы и счастливы от того, что попали на семейный факультет. Были и такие, которых церемония, казалось, вообще не интересовала. Они с покорным спокойствием принимали свою участь и шли к парням и девушкам, которые на несколько следующих лет должны стать их друзьями. Впрочем, ничто, как известно, не длится вечно. Распределение закончилось, и слово взял Альбус Дамблдор.

— Нашим новичкам, — звучно заговорил он, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнезда! Придет еще время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!

Столы вмиг наполнились едой и напитками: пироги на любой вкус — мясные, рыбные, сладкие, с овощами, кувшины с соками, всевозможные мясо и птица, бутерброды... При одном взгляде на угощение становилось ясно — хогвартские домовые эльфы готовить умеют и любят. Уплетали, по совету директора, все, за исключением Грейнджер, вновь вздумавшей бойкотировать ужин в защиту прав униженных и порабощенных наших братьев меньших.

Когда ученики покончили с едой, и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Разговоры мгновенно умолкли. Все повернулись к директору. Гарри между тем ощущал приятную сонливость. Где-то наверху его ждала кровать с четырьмя столбиками, чудесно мягкая и теплая…

— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча.

У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Долорес Амбридж, нашего нового преподавателя Защиты от Темных Искусств.

Жиденькие аплодисменты захлебнулись довольно быстро. Дамблдор продолжал:

— Также я хочу поприветствовать мисс Цириллу Рианнон, нашу новую ученицу, прибывшую из маленькой частной школы в Уэльсе. Первое время она будет заниматься по программе, отличающейся от вашей, но вскоре, я надеюсь, сможет полностью влиться в ваш дружный коллектив.

На сей раз аплодисменты были куда громче и продолжительнее. Цири от смущения покраснела — сотни глаз были устремлены на нее. Тем временем Дамблдор хотел было продолжить, но Амбридж встала, откашлялась и заговорила:

— Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала она, — за добрые слова приветствия. Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!

— Гарри, знаешь, — Цири аккуратно дернула Поттера за рукав, — я, кажется, поверила в мозгошмыгов Луны. Похоже, один мозг в этом зале они сожрали полностью. По-другому бред, который она несет, объяснить невозможно... — она кивнула на Амбридж.

Рон и еще пара гриффиндорцев хрюкнули, не сдержавшись. Дин Томас, который в это время пил сок, шикарно изобразил пульверизатор, обрызгав сидящую напротив Джонсон. Милейшая Долорес предпочла оставить этот инцидент без внимания, и продолжала разливаться соловьем, хотя почти никто ее не слушал.

Наконец профессор Амбридж выдохлась и умолкла, что позволило Дамблдору закончить прерванную речь. Выходящие из зала ученики пребывали в полной уверенности, что «старушка Долли в глубоких и крепких объятиях маразма». А заодно и те, кто назначил ее на эту должность.

Поттер надеялся хорошо выспаться сегодня, но не тут-то было. Ему снился странный, сумбурный сон. За окном шел снег. Гарри сидел в аудитории, полной народа — он не без труда узнал кабинет ЗОТИ. Оглядывая присутствующих, он увидел, что вокруг много знакомых лиц — со Слизерина и Гриффиндора, что все они несколько старше, чем на самом деле, но кое-кого не хватает. Ну да, нет Крэбба, Гойла, Забини… И тут к доске вышел Люциус Малфой, оказывается, он — преподаватель. Во сне, однако, это не вызвало ни удивления, ни паники. «Сегодняшняя тема занятия — сложное заклятие, для обмена телами», — объявил Малфой. И поставил Драко в пару с Гарри. Сперва заклятие не сработало, но со второй попытки у них получилось.

Дальше Гарри помнил только обрывки сна, где он то становился Малфоем, то снова возвращался в свое тело. Но и Малфой был тоже там.

/*Не спрашивайте, откуда я знаю этот сюжет. Я больше не буду! Правда. Мой мозг и так сильно пострадал. */

Утром Поттер был зол и сердит. С мрачным лицом он выслушал речь Энджи Джонсон о ее назначении капитаном и о новом квиддичном сезоне, вяло поздравил ее и прошел мимо. В проходе он столкнулся лицом к лицу с Цири — потной, раскрасневшейся, но довольной. Гарри вопросительно поднял брови, и она ответила:

— Смена места обитания, знаешь ли, не является поводом, чтобы не тренироваться. К тому же окрестности замка просто прелестны...

Умывание несколько взбодрило Поттера. Или это была мысль о Цири? Предпочтя не думать об этом, Гарри вместе с друзьями отправился на историю магии. Профессор Бинс, как о нем говорили, и при жизни-то не был особенно любопытным, а умерев, он вообще перестал интересоваться чем-то. Поэтому на новую ученицу призрак даже не обратил внимания.

А вот профессора Снейпа Цири заинтересовала. Точнее говоря, декан Слизерина нашел нового «козла отпущения» — если можно так сказать про девочку — заваливая ее вопросами, ответы на которые она знать попросту не могла. В итоге к концу занятий Гриффиндор не только не заработал баллов, но и ушел глубоко в минус.

Прорицания, на которые Цири не пошла, дабы вместе с младшими курсами наверстывать материал по чарам, не принесли ничего нового. Зато Цирилла набрала почти три десятка баллов, продемонстрировав профессору Флитвику пусть не самый обширный, но разнообразный и, в принципе, полезный набор знаков.

Ну, и напоследок оставалась ЗОТИ. Помня всю чушь, которую несла эрзац-профессорша, гриффиндорские пятикурсники предвкушали театр абсурда, похлеще даже, чем на лекциях профессора Бинса. Медленно, словно сонные мухи, ученики стягивались к кабинету ЗОТИ. Слизеринцы, как обычно, вальяжные и гордые — и гриффиндорцы, заметно ощетинившиеся в присутствии исконного врага, то и дело поглядывающие на «змей» с угрозой. Впрочем, представители факультета Салазара отвечали «львам» тем же.

Эту зрительную дуэль прервал звон колокола, и ученики плавно перетекли в класс. Внутри было пусто. Впервые на памяти школьников преподаватель опаздывал на свой собственный урок. Многие ученики отметили это и приняли к сведению. Наконец Долорес вплыла в кабинет, излучая обманчивое добродушие.

— Здравствуйте! — сказала она, когда ученики расселись по местам.

Несколько человек пробормотали в ответ:

— Здравствуйте.

— Стоп-стоп-стоп, — пропела Амбридж. — Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся!

— Здравствуйте, профессор Амбридж!

— Вот и хорошо. Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберем, перья вынем.

Предчувствие их не обмануло — еще не разу уроки защиты не начинались с подобной фразы. Даже идиот Локхарт на первом своем занятии заставил их разбираться с пикси. О старине Крауче можно было вообще не говорить. Тот, на памяти Гарри, не произнес под запись ни единого слова. Тем временем Долорес достала палочку, сделала пасс в сторону доски, на которой тут же появились написанные почти каллиграфическим почерком слова: «Защита от Темных искусств. Возвращение к основополагающим принципам.»

— Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — сказала профессор Амбридж, повернувшись к классу лицом и аккуратно сложив руки на животе. — Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче СОВ.

При упоминании экзаменов класс возбужденно загудел. Амбридж никак не отреагировала. Вместо этого она наколдовала на доске новую надпись: «Цели и задачи курса.» Под заголовком в три строки располагались темы, при виде которых у любого адекватного преподавателя защиты обязательно случился бы приступ. Абсолютно все, заявленное Амбридж как цели курса, не соответствовало не то что программе, но и здравому смыслу.

— У всех ли есть экземпляры «Теории защитной магии» Уилберта Слинкхарда?

— Да, профессор Амбридж, — Гермиона подняла руку. — Видите ли, я уже прочла ее полностью, и у меня возникло несколько вопросов.

— Итак, мисс…

— Грейнджер.

— Грейнджер... Я рада, что вы поняли, как ко мне следует обращаться. — Амбридж улыбнулась мерзко, по-жабьи. — Итак, что у вас?

— Это у вас, — с нажимом на последнее слово сказала девушка. — Как я уже говорила — я уже прочла книгу, но не нашла в ней практической части.

— Практической части? — повторила профессор Амбридж с малюсеньким смешком. — Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть?

— Мы что, не будем применять магию? — громко спросил Рон. Профессор Амбридж вновь прикинулась глухой. Гермиона снова подняла руку.

— Не в том ли весь смысл Защиты от Темных Искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания?

— Новая учебная программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным образом, без всякого риска…

— Разве на экзамене по Защите от Темных Искусств не будет ничего практического? Мы не должны будем показать, что умеем применять контрзаклятия и тому подобное?

— При хорошем владении теорией не будет никаких препятствий к тому, чтобы вы под наблюдением, в экзаменационных условиях использовали некоторые заклинания, — либеральным тоном сказала профессор Амбридж.

— Без всякой практики, без тренировки? — спросила Парвати с недоумением. — Правильно я вас поняла, что первый раз, когда нам позволят применить заклинания, будет на экзамене?

— Повторяю: при хорошем владении теорией…

— Какая польза от этой теории в реальном мире? — громко подал голос Гарри, вновь поднимая в воздух кулак.

Профессор Амбридж взглянула на него.

— Здесь у нас школа, мистер Поттер, а не реальный мир, — сказала она мягко.

— Значит, нас не будут готовить к тому, что нас ожидает вне школы?

— Ничего страшного вас там не ожидает, мистер Поттер.

— Да неужели? — спросил Гарри. Неудовольствие, которое весь день копилось у него внутри, достигло высшей точки.

— Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы? — спросила профессор Амбридж отвратительным медовым голоском.

— М-м-м, дайте сообразить… — произнес Гарри издевательски-задумчивым тоном. — Может быть… Лорд Волдеморт?

— Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер.

Класс сидел молча и неподвижно. Одни смотрели на Амбридж, другие на Поттера. А профессор продолжала:

— Теперь я хотела бы сказать кое о чем прямо и откровенно. Вам внушали, будто некий темный волшебник возродился из мертвых…

— Мисс Амбридж... — голос с задней парты. Драко. В кои-то веки он говорит серьезно, не растягивая слова. — Сонорус, — и голос эхом проносится по классу. — Поттер прав. Он жив. Вне зависимости от того, что вы вбили себе в голову.

— Немедленно назовите свою фамилию! — Будь в руках у Амбридж бокал, он бы треснул.

— Малфой, мисс. — Драко пугающе похоже скопировал тон и улыбку своего декана, в те минуты, когда он снимал баллы с проштрафившихся учеников.

Амбридж отрывисто вздохнула, побагровела, затем побледнела. Все же у семейства Малфоев слишком много влияния в Министерстве, чтобы затыкать их младшего... Еще, упаси Мерлин, решит пожаловаться отцу. Хотя сегодня он вел себя уж больно странно.

Ученики тоже заметили, что Малфой на себя не похож. Все, абсолютно все в этой комнате знали о его вражде с Поттером. Знали, и ни пикси не понимали: «Какого черта Малфой помогает Поттеру?» Этот вопрос читался на лицах как гриффиндорцев, так и слизеринцев. Тем временем беловолосый слизеринец продолжал:

— Я видел его собственными глазами. Он в Британии, и он набирает силу. И поверьте мне, если Министерство, — на этом слове Драко ядовито улыбнулся, — в кратчайшие сроки не примет меры, Лорд придет к власти по трупам тех, кто сейчас сидит там.

Долгих полторы минуты Долорес судорожно переваривала услышанное, а затем истерично крикнула:

— Все вон! Занятие окончено! — после чего выбежала из класса.

* * *

— Знаешь, я не ожидала подобных заявлений от Драко, — говорила Гермиона позже, в гостиной Гриффиндора. — Похоже, ему сильно досталась от Того-Кого… Волдеморта…

— Ты что, заделалась защитницей Малфоя? — Рон не понимал горечи в голосе подруги. — Хотя, похоже, ты права — с хорьком явно что-то не то...

Поттер в разговоре друзей не участвовал. Он думал, к каким последствиям приведет столь необдуманный ход Малфоя, если Волдеморт узнает об этом. Как говорил в поезде Драко, Лорд мог устроить пытку просто ради забавы — что уж говорить о столь забавном, бесспорно, поводе для истязания подчиненного... Гарри поминутно глядел на часы над камином. Дело в том, что, когда он проходил мимо Малфоя, остановившегося, якобы чтобы завязать шнурки, то услышал еле слышный шепот:

— В девять, на восьмом этаже, возле танцующих троллей. Не придешь — убью!

О чем хочет поговорить слизеринец, Поттер догадывался — произошедшее на ЗОТИ обсуждали почти все. Но чего конкретно хотел Драко? Благодарности? Признания? Извинений? Гарри так и не понял.

Минут через двадцать в гостиную вошла Цири, как раз закончившая заниматься с профессором МакГонагалл основами трансфигурации.

— В целом — все не так уж критично. Я, конечно, многого не знаю, но, по словам профессора, со мной легко работать. Да, Гарри, Гермиона... она сказала, чтобы я обратилась к вам за помощью. К тебе, — девушка повернулась к Поттеру, — с защитой и чарами, а к тебе, Герми, с трансфигурацией и историей магии. Это базовые предметы СОВ. Астрономию я подтяну как-нибудь сама, и по зельям наверстаю упущенное, благо в храмовой школе, в которой я училась, были теплицы с магическими растениями... Я почитала ваши справочники и нашла много известного мне, — девушка кивнула сама себе, — так вот, если я подтяну их, то, наверное, даже смогу сама сдать. — Видя непонимающие лица, Цири пояснила: — Что касается практической части, то в наших мирах она различается кардинально. А вот теория довольно похожа.

— Хорошо, мы согласны, — решила за двоих Гермиона. Гарри и не думал возражать. — Но где мы будем заниматься? Здесь слишком шумно, да и места маловато, — скептически оглядела она гостиную.

— Да где угодно. Мало, что ли, в школе пустых классов?

— Ну да, Герми, помнишь, как мы в прошлом году помогали Гарри готовиться к Турниру? — Рон произнес это «мы» таким тоном, словно он лично допоздна рылся в библиотеке. Гермиона заметила это и не удержалась:

— Да, Рональд, ты тоже приходи. Сам-то ты знаешь чуть больше Цири.

— Выкручусь как-нибудь.

— Ну что, может, сегодня и начнем? — вклинилась в разговор друзей Цирилла.

— Я бы с радостью, но в девять у меня встреча с Малфоем, а до этого еще нужно разобраться с заданием Снейпа...

— Ну, на кой он тебе сдался? — Рон, как всегда, говорил то, что думал. — Да, последние пару дней Малфой ведет себя как человек, а не как кусок… — посмотрев на девушек, Уизли не стал заканчивать фразу. — Но ты подумай, может, весь этот цирк — для отвода глаз? Тот-Который... пнул его в нашу сторону, он и полетел.

— Не думаю. У него есть Снейп.

— Гарри! — возмущению Гермионы не было придела. — Я знаю, ты не любишь профессора Снейпа, но не стоит считать его шпионом. Директор Дамблдор ему верит.

— Но вот вопрос, можно ли верить директору?

Все, даже Гарри, повернули голову в сторону Цири.

— Поясни, — Грейнджер не возмущалась и не удивлялась. Она ждала объяснений.

Цири — не без помощи Поттера — изложила свои подозрения и мысли по поводу директора.

— А я ведь никогда не рассматривала ситуацию с этой точки зрения... — задумчиво произнесла Гермиона. — Надо поразмыслить над этим.

* * *

Без десяти девять, Поттер, укутавшись в мантию-невидимку и взяв Карту Мародеров, вышел из общей гостиной. От предложений товарищей пойти с ним он только отмахнулся. Бродить по школе ночью он, в принципе, любил. Благо семейные артефакты обеспечивали почти абсолютную безопасность. Могла произойти какая-то случайность, вроде встречи с Миссис Норрис или исчезновения ступеньки под ногой, но все же это маловероятно. Филч со своей кошкой далеко, а по лестницам вообще ходить не придется.

Свернув за очередной угол, Поттер обнаружил Драко, нервно прохаживающегося по коридору. Приготовив на всякий случай палочку, Гарри снял мантию.

— Драко? — осторожно окликнул слизеринца он.

— Поттер? Я уж было думал, ты не придешь...

— Как видишь, — Гарри очень точно повторил интонацию своего собеседника. — Чего хотел?

— Не здесь. — и снова Малфой говорил нормально, без пафоса… Трижды он прошел мимо одной из стен. После третьего захода в стене начала появляться дверь.

— Выручай-комната, — сказал Драко, не дожидаясь вопроса. — Принимает вид нужного тебе помещения. Внутри может появиться все, что угодно, разве что кроме зелий и еды. Хотя, конечно, вынести из нее то, что ты или кто-то другой принес, нельзя... Быстрее, Поттер, чем быстрее мы договоримся, тем быстрее ты пойдешь спать. Не бойся — это не ловушка.

«Вот, значит, как. Договориться...» — подумал Гарри, но в дверь вошел. Комната чем-то напоминала гостиную на Гриммо, но была куда более чистой и богато обставленной. Да и размером побольше. Примерно до середины стены были обшиты панелями темного дерева, а выше — обои, темно-зеленые с серебряными узорами, явственно подчеркивали лояльность змеиному факультету. Напротив входа находился камин с потрескивающими в нем поленьями. Возле стен, там и тут стояли книжные шкафы, а посреди комнаты — два дивана, и между ними низкий, но массивный стол. Дождавшись, пока Поттер осмотрится, Драко сказал:

— Ну да, это гостиная Малфой-мэнора. А чего ты хотел? Может, мне спокойней, когда я дома… — Поттеру отчетливо вспомнился сон, а Драко, немного помедлив, продолжал: — Итак. Сегодня я прикрыл твою задницу перед этой слабоумной жабой. Я почти уверен, что письмо нашему дражайшему Министру полетело с совой почти сразу. Я надеюсь, ты не такой тугодум, каким тебя выставляет крестный, и понимаешь, что меня ждет дома, когда Лорд узнает, что я сделал.

Голос Малфоя был предельно серьезен. Гарри молча кивнул, сев на один диван. Драко устроился через стол от него на втором.

— Ты спросишь, чего я хотел добиться этим выступлением? Скажем так, я провел достаточно времени в компании друзей отца и понял одну вещь — я там никто. Да, я Малфой, да, я чистокровный. Но Лорда сейчас это не волнует. Теперь в подчиненных он больше ценит, если это слово вообще применимо к нему, боевые заслуги и послушание. Кто лучше попрыгал на задних лапках, тому он кидает косточку. Остальных накажет и снова заставит прыгать. Только вот я, как ни крути, прыгать не хочу. Потому что в какой-то момент мне велят прыгнуть слишком высоко. Я знаю это, Поттер. Лорд зол на отца и поэтому ударит по близким. Родители и так уже по уши во всем этом, а я еще могу выбраться. Вот для этого мне нужен ты. Все, что мне нужно — это лояльность твоих, Поттер, товарищей. И под товарищами я имею в виду команду Дамблдора. Я в курсе, что ты пересекался со многими из них, да и к тому же с самим директором у тебя, похоже, довольно близкие отношения.

— Хорошо, Драко, я напишу им об этом. Но вот что можешь предложить им ты? Так или иначе, ты — Малфой, и многие — не все, но многие — вряд ли вот так за красивые глазки примут тебя...

— Не делай из меня большего идиота, чем я есть. Я прекрасно знаю, что буду выглядеть белой вороной среди ваших. Но я пока еще чист... Надеюсь, так будет еще некоторое время. К тому же я и так знаю много всякого интересного…

— То есть, ты будешь стучать на своих… — Гарри поморщился, — на отцовских друзей?

— Фе, Поттер, ну что за формулировки — «стучать»? Информировать, делиться сведениями. Итак, ты согласен?

— Я уже сказал — я обещаю поговорить.

— Что ж, — Драко пожал плечами, — я согласен.

Они крепко пожали друг другу руки.

— А теперь проваливай, будь добр, я еще почитать перед сном что-нибудь хочу.

На том Гарри и вышел из Выручай-комнаты. В принципе, ничего нового слизеринец не сказал. Волдеморт — больной ублюдок, чертов садист и идиот, но Поттер знал это и без него. Гораздо интереснее было то, что Драко попросил, и что предложил взамен. Идя в спальню, Гарри думал об этом. Дамблдор, наверное, принял бы Малфоя. Скорее всего, согласился бы и Снейп — ну куда уж без декана и крестного... Возможно, принял бы Сириус, если бы Гарри пообещал ему, что Драко не предаст. Быть может, за компанию с приятелем поверил бы Люпин. А вот с остальными было куда сложнее. Слишком много идеалистов, предателей крови. Нет, все они были хорошими, правильными людьми, но с устоявшимся, монохромным, как наряд Люциуса, мировоззрением. Для них Малфои — аристократы, поборники чистоты крови, отпетые террористы — кто угодно, но не союзники.

Впрочем, подойдя к портрету Полной Дамы, Гарри перестал об этом думать. В гостиной было почти пусто. Только ири занятых кресла возле пышущего жаром камина, две подруги и один друг. Они ждали его. Когда он вошел, они молча посмотрели на Гарри, и только Гермиона подала голос:

— Ну, как все прошло?

— Вполне даже мирно.

— Чего хотел? — это был уже Рон.

— Не поверишь, но наш дорогой Драко вызвался стучать на своих же друзей, в обмен на лояльность и поддержку Ордена.

— А чего ты от него ожидал — слизеринец же, Мерлин его за ногу, — меланхолично констатировал Уизли.

— Да, Цири... Я, похоже, нашел хорошее место для тренировок. Но с тебя — знаки.

* * *

Потекли размеренные школьные будни. Днем — уроки и подготовка к СОВ, вечером — занятия в Выручай-комнате с Цири и Гермионой. Благо комната, подчиняясь ментальным приказам Поттера, выдавала всю необходимую литературу, и в посещении обители мадам Пинс необходимости не было. Обучение шло туго. Цири, вполне способная испепелить созданный магией помещения деревянный брус игни, с трудом поджигала бумажные фигурки Инсендио. У Гарри дела обстояли с точностью до наоборот — работать с палочкой было легко и привычно, а вот пальцы, складываемые в знаки, постоянно норовили согнуться под не тем углом или разжаться в неподходящий момент. К тому же у него были проблемы с контролем силы. Зачастую, даже правильно сложив кисть, Поттер норовил влить силы больше, чем мог пока контролировать.

— Хорошо, что я еще не показала тебе игни, а то ближайшие несколько дней пришлось бы тебе баюкать свои обожженные пальчики, — заявила Цири, критически оглядывая осколки стеклянного стакана, который в идеале должен был просто проехать по столу полметра, вместо того, чтобы на полной скорости встретиться со стеной.

Неожиданно в один из таких вечеров в Выручай-комнату заявился Драко Малфой. Вполне дружелюбный. Было принято коллективное решение, что присутствовать на тренировке ему можно. Первое время слизеринец не отрывал взгляда от Поттера, но после того, как тот с извиняющимся видом пожал плечами и покачал головой, мол «пока ничего не известно…», несколько успокоился. Также неожиданно оказалось, что Драко неплохо разбирается в чарах. Приходилось признать, что с его помощью обучение пошло быстрее. И никто не возражал, когда через пару вечеров Драко снова появился в Выручай-комнате.

Постепенно неприязнь, с которой поначалу относились к нему девочки, начала уходить. Поттер немало удивился, когда однажды увидел Гермиону, вполне светски общающуюся со слизеринцем. Рон, который занятия игнорировал принципиально, к Малфою еще испытывал антипатию, но вслух уже не высказывался, ибо знал, что это бесполезно.

В занятиях и тренировках прошел сентябрь. Первое октября принесло с собой осень — ту самую, с проливными дождями и опавшими желтыми листьями. Вроде бы еще недавно блистало зеленью лето, а теперь… Ветер то и дело вздымал листву вверх, закручивал в причудливые вихри, а затем осыпал обратно на землю. В замке резко похолодало, и ученики ходили, закутавшись в утепленные мантии и дыша на окружающих паром. Только Цири, казалось, холод не тревожил. Сидя возле камина, она ностальгически рассказывала друзьям о зимних вечерах в Каэр Морхене.

Одиннадцатого числа состоялся первый в учебном году выход в Хогсмид. Это был день, который изменил многое.