Двое: я и его тень (гет)

Максим Максимович Исаев сидел за столом в учительской и с тоской глядел в окно. Первого урока у Максима Максимовича, преподавателя ОБЖ и майора в запасе, не было. Настроение стремилось к нулю. Предмет, который он преподавал в средней школе города Воронеж, популярностью у учеников не пользовался.

Поначалу они пробовали бузить, срывать уроки и прогуливать Основы безопасности жизнедеятельности, но быстро поняли, что с таким, как Максим Максимович, лучше не связываться. Бывший майор, умевший поставить себя так, что ему беспрекословно подчинялись не только молодые летёхи, но и бойцы, прошедший горячие точки и видевший в жизни всякое, сумел навести в рядах школьников образцовый порядок. Самые нахальные и дерзкие подростки его опасались и побаивались, на уроках царила идеальная дисциплина, которой завидовали все другие учителя, включая завуча.

Максим Максимович никогда не орал на детей, как его коллеги, но мог подобрать такие слова, сказанные только ему присущим тоном, что самый отпетый хулиган менялся в лице и старался спрятаться. Казалось бы, живи и радуйся, но Исаев тосковал.

В сорок лет ему пришлось оставить армию по состоянию здоровья, и теперь его существование тянулось серой беспросветностью. Один день был неотличим от другого. Хотелось вновь жизни, полной опасностей и адреналина. В армейском прошлом осталось немало ужасов, присущих военным действиям, но, помимо экстрима, и спасались жизни людей. Сейчас этого категорически не хватало. Во сне он часто видел себя вновь рядом с боевыми товарищами.

Семьи у Максима Максимовича не было, не тот образ жизни он вёл, чтобы её заводить. Мама Исаева давно умерла, отца он никогда не знал.

Одиночество и рутина мучили бывалого вояку. Максим Максимович вздохнул и подошёл к окну. На школьном дворе, как всегда, бесились ученики. В углу за кустами столпилось несколько очень хорошо знакомых ему личностей. Ученики восьмого класса Гончаров, Ласкин и Малофеев опять что-то затевали.

Максим Максимович решительно вышел из учительской и поспешил на школьный двор. Без внимания этих паразитов оставлять нельзя. Оказавшись на улице, он поспешил к тому месту, где обосновались малолетние заговорщики, и, уже подходя к мальчишкам, услышал, как Ромка Ласкин хвастался товарищам:

— Я эту штуку у одного бомжа за пятьсот рублей купил. Круто?

— Ещё как! — завистливо протянул Гарик Гончаров.

— Надо её опробовать! Может, это муляж, — с сомнением произнёс Данька Малофеев.

Максим Максимович подошёл поближе и замер в ужасе. В руках Ласкина была настоящая боевая граната. Ромка, желая порисоваться перед дружками, подкидывал её и вертел на ладони.

— Она настоящая! Смотрите! — заверил друзей Ласкин и с явным усилием всё-таки вырвал чеку. Преподаватель ОБЖ бросился к мальчишкам. Увидев учителя, которого боялись даже одиннадцатиклассники, они попытались удрать. Глупый Ромка кинул гранату на землю, чтобы его не поймали с поличным. С ужасом Исаев услышал характерный звук, предшествующий взрыву. «Двор полон детей! Сейчас рванёт!» — молниеносно пронеслось у него в голове. Не думая больше ни о чём, он рухнул на землю, накрыв собой гранату.

Оглушительный взрыв бывший военный ощутил прекрасно, но мучительные ощущения почему-то полоснули только по шее. К тому же Максим Максимович ощутил, что лежит не на животе, а на спине. Боль была просто адской.

Он открыл глаза и с ужасом понял, что совершенно не понимает, где находится, и лежит при этом в каком-то незнакомом помещении, ощущая ужасную резь в шее. Над ним навис незнакомый парень в очках. Исаев подумал, что, вероятно, находится при смерти, потому что незнакомец глядел на него так, как смотрят только на умирающих. В глазах у него стояли слёзы, он пытался что-то сказать, склонившись над Исаевым, но слов разобрать не получалось.

Максим Максимович дотронулся до своей шеи и нащупал рваную рану. «Если я умер, то почему чувствую боль?» — мелькнула мысль перед тем, как сознание окончательно отключилось.