Smiles In The Mist (джен)

Прямо перед ней стоял маленький Северус в своей старой слизеринской форме. Они оказались в каком-то огромном зале, похожем на один из хогвартских, но именно здесь Лили никогда не была. У Сева была рассечена скула, и он сжимал кулаки, угрюмо разглядывая широкие ступени лестницы, уходящей далеко вверх. Чёлка свисала ему на нос, а по грязным щекам ползли дорожки слёз. Сева потряхивало, то ли от страха, то ли от ярости.

Сбоку с тихим шелестом выползала исполинская змея, оплетая пол вокруг мальчика своими кольцами, а он продолжал буравить глазами каменные ступени, даже не пытаясь сопротивляться.

Лили хотела подбежать к нему, но врезалась в невидимое стекло. Сев вздрогнул и поднял взгляд. Лили ахнула, чувствуя, как подгибаются колени: на неё смотрели её собственные глаза. Во взгляде мальчика бурлили боль, гнев и затаённая обида.

— Мама, — он прошептал одними губами. — Почему?..

Лили подхватили руки взрослого Северуса. Она в ужасе обернулась на него, но муж выглядел не менее обескураженным. Лили кинулась к стеклу, пытаясь разбить его, прорваться туда, к маленькому мальчику, который так отчаянно нуждался в её помощи.

Их сын напряжённо наблюдал за змеем, который с каждым кольцом подбирался всё ближе и ближе.

Северус нахмурил брови, всматриваясь в лицо мальчика. Пальцы мужа до боли сжались на плечах Лили.

— Не надо. Не делай этого, — он прижал дрожащую ладонь к невидимой преграде.

Мальчик с шумом шмыгнул носом, исподлобья покосившись на своего будущего отца. Его губы презрительно дёрнулись, как дёргались у Северуса при виде кого-то из Мародёров.

— Я никому ничего не должен! — закричал мальчишка, багровея. — Мне надоело! Я просто... просто...

Он выхватил палочку, и в следующую секунду весь мир разлетелся зеркальными осколками.

Лили с криком подскочила на кровати. Рядом с резким вдохом проснулся Северус.

— Что? Что ты прочитал? — Лили вцепилась в руку мужа.

Северус покачал головой. В висках пульсировала дикая боль.

— Я не уверен, — протянул он. — Мальчик был страшно напуган чем-то, что ему нужно было сделать. Как будто его сознанием пытались манипулировать несколько человек сразу. И это приводило его в бешенство.

— Мы можем вернуться обратно? Ему нужна помощь!

Северус продолжал жмуриться от острой головной боли, приподнимаясь на кровати. Он накрыл пальцы жены ладонью.

— Не знаю. Возможно, обратно вообще не существует.

Лили отдёрнула руку и слезла с постели.

— Неужели это наше будущее? — она уже дошла от шкафа до стены и теперь развернулась в обратную сторону.

— Кто из нас ходил на Прорицания: ты или я? — скривился Северус. — Если мы и увидели один из вариантов развития событий, то на него приходится ещё не один миллион других, включая те, при которых у нас не сын, а дочь или вообще нет детей.

— Но почему тогда из всего возможного мы увидели именно то, что увидели? Может, это было предупреждение, или что-то ещё?

Северус потёр переносицу.

— Я сейчас схожу, принесу тебе воды, а с утра почитаем, что бы это могло быть, хорошо?

Лили рассеянно кивнула.

— Я знаю, что нельзя трактовать такие видения буквально, но всё было таким настоящим.

Когда Северус поднялся на ноги, чуть ниже затылка впились раскалённые иглы. Парень охнул и проковылял на кухню. Обещал же водички любимой жене.

Он достал из сушки стакан и наполнил его из чайника, чувствуя, что даже от простого Агуаменти у него полопаются все сосуды в мозгу.

Северус в пару глотков опустошил стакан, а затем выхлебал всё содержимое чайника прямо через носик, оставив только немного для Лили. Отдышавшись, он обессиленно опустился на трёхногий табурет и, облокотившись о стол, зарылся руками в волосах.

Лили в своём отчаянном желании спасти, не заметила того, что выбивало землю из-под ног куда сильнее головной боли. Он вытер со лба капли ледяного пота. Их ребёнок не просто был в ярости. В ту бесконечную секунду мальчик ненавидел именно его. И эта ненависть была едва ли не сильнее, чем ненависть Северуса к его собственному отцу.

Он стиснул пустой стакан в руке, и тут же вздрогнул, узнавая привычное движение Тобиаса. Осколки со звоном брызнули на пол и в мойку.

Это никогда. Никогда не произойдёт. Он будет помнить столько, сколько понадобится, чтобы никогда больше не увидеть такого выражения лица, столь похожего на его собственное.

Северус застонал, роняя голову на руки. Спину нежно погладила ладонь жены. Лили взмахнула палочкой и все блестящие осколки вновь взмыли в воздух, собираясь обратно в стакан.

— Там сова прилетела с новым заказом, — тихо проговорила она. — Если сделаем, будем ещё на двадцать галлеонов ближе к Америке.

Северус поднял взгляд на жену, которая покручивала стакан в пальцах. Она улыбнулась.

* * *

Люциус Малфой стиснул край стола, на котором лежало письмо сына.

Старый маразматик перешёл все возможные границы. Сейчас хорошенько встряхнуть его уже не просто блажь, а вопрос крайней необходимости. И Люциус точно знал, как нанести удар. Лишь бы только согласился один из его самых главных союзников в этой борьбе.

— Северус, пожалуйста. От тебя требуется рассказать о случае из школьных времён. Сколько раз я тебе помогал?

— Я думал, что ещё в прошлый раз доступно объяснил тебе, что не собираюсь участвовать в в твоих дрязгах с Дамблдором.

— Но, — Малфой нетерпеливо обошёл вокруг стола. — Даже Поттер знал об этом. Он вытащил последнего мальчика из лап монстра. И Драко утверждает, что Поттер прекрасно знал, что находится за дверью. Сейчас мы можем прижать их обоих! Неужели тебе не хочется отомстить?

Чёрные глаза долгое время глядели на Люциуса из-под седой пряди.

— И ты действительно думаешь, что та мелкая пакость, которую принесут твои разборки, в полной мере окупит всё то, что они сделали?

Малфой отвёл взгляд, не в силах выдержать его тяжесть.

— Даже по уши погрязнув в министерских кляузах, ни один из них не почувствует и доли того, что почувствовал я. Что пришлось пережить моей семье. И единственное, чего я хочу, это чтобы однажды они ощутили на губах вкус того же самого пепла.

Люциус изучал на ширме переплетения стеблей вышитого плюща. Его друг был абсолютно прав, и он несомненно согласился бы с ним, если бы на кону не стояла безопасность Драко. Те, кто подвергли угрозе жизнь единственного наследника рода Малфой, должны за это ответить.

— Ладно, — протянул Люциус. — Я понимаю твоё нежелание растрачиваться на то, что тебе кажется недостаточно масштабным для возмездия. Но можно попросить тебя всего об одном маленьком одолжении?

Северус смотрел куда-то сквозь оконное стекло.

Не дождавшись ответа, Малфой продолжил.

— Почему бы тебе просто не встретиться с мальчиком, который больше всех пострадал от этой мерзкой псины?

— И зачем мне это делать?

— Я полагаю, ты мог бы его поддержать, поговорить с ним, поделиться опытом. Ты не хочешь рассказывать Министерству, так хотя бы помоги ребёнку. Вспомни, каково было тебе тогда. А ведь ему всего одиннадцать лет!

— Признайся, Люц, ты так переживаешь за парнишку, что даже забыл его имя!

Люциус покосился на пергамент.

— Горбин! Его фамилия Горбин! А вот имя... что-то на «Г». Гаррет или Герберт...

— Его зовут Генри, милый, — Нарцисса неторопливо зашла в комнату. — И было бы неплохо, если бы ты запомнил имя хорошего друга своего сына, раз уж ты собрался использовать его в своих целях.

Она ловко сложила письмо пополам.

— И хоть мой муж так хочет заманить юного Горбина в наш дом, то мне кажется, мальчика хоть кто-то должен встретить с искренней поддержкой.

— И при чём тут я? — Северус скрестил руки на груди.

— Неужели ты не испытываешь ни доли сочувствия к его судьбе? — Нарцисса присела в кресло. — Бедный мальчик до восьми лет жил в маггловском приюте, а потом сразу угодил в лавку Горбина. Знаешь, что Генри сказал, когда я поинтересовалась, заботятся ли о нём?

Весь вид Снейпа демонстрировал глубочайший интерес к этому вопросу.

— Он ответил, что Горбин тратит на него достаточно денег. Ты представляешь? — Нарцисса вскинула бровь. — И сейчас этот мальчик в Больничном Крыле, в ужасном стрессе! Неужели после того, что им с пришлось пережить вместе с Драко, стоит оставить всё плыть по течению?

— Можешь себя не утруждать, — вздохнул Северус. — Вы оба стараетесь ради Драко. И боюсь, у меня нет иного выбора.

* * *

Плановое утреннее собрание в гостиной Слизерина напоминало совещание в небольшом военном штабе.

— И как вы уже определённо успели заметить, на матче с пуффендуйцами все остальные факультеты будут болеть за наших противников, — Фарли поднялась с подлокотника кресла, на котором сидела. Её бледно-голубые глаза с предельной серьёзностью оглядели лица своих сокурсников. — Поэтому наша команда, как никакая другая, нуждается в вашей поддержке. Каждого из стоящих передо мной. Вам говорили, что факультет — это ваша семья. Так вот, давайте покажем, насколько слизеринцы ценят семейные традиции.

Генри с трудом боролся с зевотой. Возможно, он бы проникся пламенной речью, если бы всю неделю его не мучили кошмары. Малфой пихнул его локтем. Возможно, он был прав, но Горбин был не в настроении, поэтому пихнул его в ответ.

—... тем более, что после победы над гриффами, которые уже четвёртый год не могут найти ловца, способного обыграть нашего Терри, трибуны будут с нетерпением ждать осечки ребят, — добавил Смит. — Поверьте мне, от настроя и энергии, которую дарят болельщики, исход игры зависит куда больше, чем может показаться.

— Поэтому ровно в четыре часа я жду на поле всех вас в самом боевом настроении. Будем отстаивать честь Слизерина, — Дженни вскинула кулак вверх так, словно подбивала всех устроить переворот местного значения. Её рыжие волосы пылали ярким знаменем.

— Фарли, можно я пойду, пожалуйста? — спросил Генри. — От меня всё равно поддержка та ещё. Я хотел хоть немного поспать, пока эти двое не храпят под ухом.

Генри нахмурился, чувствуя на себе взгляд десятков пар глаз. Дженни Фарли склонила голову набок, делая пару шагов навстречу.

— Я надеюсь, мне сейчас послышалось, Горбин? Ты, между прочим, должен громче всех скандировать кричалки, чтобы наша команда смогла компенсировать все те баллы, которые потерял факультет по твоей вине! И твоих друзей, кстати говоря, это тоже касается. Не так ли, мистер Нотт? И, Малфой, даже не вздумай бубнить про своего отца! Уверяю тебя, в этот раз он будет полностью на моей стороне.

Драко скривился, недовольно косясь на друга, который привлёк к ним всеобщее внимание.

— Вы слышали Дженни? — спросил Смит. — Чтобы за четверть часа до мачта вы уже сидели на трибуне в полном факультетском обмундировании. Хоть зелёным обмажьтесь! Главное, чтобы было видно, насколько мы все сплочены.

— Мне кажется, что создавать сплочённость по принуждению не самая лучшая идея, — ответил Генри.

Он спрыгнул со стула и двинулся в комнату, спиной чувствуя недовольство Фарли. В последние дни эмоции других людей вспыхивали в его сознании особенно ярко, как если бы Генри сам их испытывал. Такое было только один раз, когда Бэркес немного перестался с вторжением в его разум. Только вот сейчас Горбин не испытывал свои способности уже довольно давно. Или нет?

— Как бы тебя это не злило, всё-таки она права, — Тео сжал его плечо. — Мы должны объединиться, чтобы помочь Слизерину утереть нос остальным факультетам.

— А я просто хочу поспать, — огрызнулся Генри.

— Да, что с тобой не так? — нахмурился Драко. — Весь, как на иголках.

— Всё в порядке! Точнее… мне кажется, у меня немного едет крыша, — Генри подкинул подушку в воздух. — Но это всё от недосыпа. Я не шутил, когда говорил про ваш дикий храп.

— Сам тоже не лучше, — съязвил Малфой. — Или скажешь, что это я горланил прошлой ночью?

— Да ладно вам, — Тео разгладил покрывало, любуясь идеально заправленной кроватью. — Ещё пара дней и будем у Драко. Развеемся, и всё наладится само собой. Вот увидишь, Горбин.

Генри улыбнулся. Ему не терпелось оказаться Малфой-мэноре, о котором он выслушивал истории почти ежедневно.

— А Блез? Я не думаю, что ей понравится, что мы укатим без неё.

Драко замялся, покосившись на Тео. Тот приподнялся, прищуриваясь.

— Что такое? — нахмурился Горбин.

— Дело в том, что мама была ужасно недовольна нашей ссорой, и мне ничего не оставалось кроме как извиниться перед Забини, — Малфой пожал плечами. — И вам обоим тоже стоило бы.

Генри закатил глаза.

— Что? Судя по твоим словам, всё к этому и шло, — Драко фыркнул и вышел из комнаты, прихватив учебники.

Нотт покачал головой.

— Генри, ты же не будешь возражать, если мы покрасим в зелёный именно Малфоя?

— Я полностью за. Порадуем Фарли.

Посовещавшись, они пришли к весьма разумному решению, что до субботы ещё далеко, а значит, для разговора с Блез им нужно подобрать самый удачный момент. Они же не гриффиндурки, чтобы сразу нырять в омут с головой. Для начала следовало хорошенько всё обдумать, выждать подходящее настроение…

Забини как назло с самого утра пребывала далеко не в лучшем расположении духа, поэтому разработку примирительной речи пришлось отложить в угоду работе над планом мести белобрысым. Зелёной краски они добыли сполна. Оставалось лишь изобрести способ в должной мере нанести её на наследника славного рода Малфоев. И урок Истории Магии отлично подходил для мозгового штурма.

— Интересно, она с волос смывается? — Тео тоскливо наблюдал, как Бинс парит над кафедрой, монотонно бубня себе под нос.

— А это имеет какое-то значение? — спросил Генри. — Выкрасим и узнаем!

— Знаешь, Горбин, иногда меня пугает твоя кровожадность. Но сейчас я полностью на твоей стороне.

— Может вы перестанете шептаться: мне не слышно профессора Бинса, — прошипела Блез.

— Прости, Блез. Мы думали, мы негромко, — ответил Тео. Никак, почву подготовавливал.

— С какого перепугу она вообще его слушает? — шепнул Генри другу.

— Да не слушает она, — ответил Нотт. — Просто очередной повод придраться нашла. Мы же для неё враги номер один сейчас.

Горбин поджал губы.

— Ладно, давай вернёмся к прежнему вопросу. Ведро над дверью комнаты мы уже отмели, нужно найти другие варианты.

Забини снова обернулась.

— Блез, мы как раз хотели с тобой поговорить после урока. Можешь чуточку задержаться? Вопрос жизни и смерти!

Генри под партой стукнул Нотта ботинком. Тео отмахнулся. Блез изобразила тяжкие раздумья, но затем всё-таки кивнула.

— Но только если вы оба замолчите прямо сейчас, — добавила она.

Оба мальчишки тут же показательно запечатали губы и выкинули воображаемый ключ. Забини улыбнулась.

Как только она снова перевела взгляд на доску, Генри распахнул рот, явно намереваясь высказать Тео всё, что он о нём думал, но Нотт замотал головой. Тогда Горбин схватил лист пергамента, который с самого начала урока оставался таким же чистым, каким Генри его и принёс, и яростно принялся на нём строчить. С соседних парт даже засмотрелись: профессора Бинса так ещё никто не конспектировал.

«Ты вообще в своём уме?» — вывел Генри.

Тео прочитал запись и, хмыкнув, тоже достал перо.

«Нам в любом случае нужно это сделать. Почему не сейчас?»

«У нас нет плана!» — восклицательный знак едва не порвал пергамент.

«Да ладно тебе, Горбин. Мы же слизеринцы, а не трусы»

«И именно поэтому нам нужно было хорошенько подумать ЗАРАНЕЕ»

Внушительные часы с гирями показывали, что до конца урока оставалось всего несколько минут.

— Кто говорить будет? — спросил Тео.

— Точно не я, — замотал головой Генри. — Тебя учили этикету, ты и вещай.

— А ты больше накосорыжил, — Нотт как будто специально подобрал слово, подвергающее сомнению последнее заявление Горбина.

Генри повертел перо в руках.

— Есть идея, — он отодрал от свитка две полоски: одну короткую, другую немного длиннее. — Будем тянуть жребий.

— Минутку, — Генри перемешал бумажки у себя за спиной, а затем зажал их в пальцах так, чтобы казалось, что они одинакового размера. — Выберешь короткую — ты извиняешься, если нет, то я.

— Вот эта! — Тео потянул за полоску и расплылся в улыбке. — Смотри-ка длинная!

Горбин со вздохом посмотрел на обрывок, оставшийся в ладони.

— Ты сам предложил этот способ, — развёл руками Нотт.

Генри смял полоску в кулаке. Придётся проявлять чудеса дипломатии. Звон колокола раздался как никогда кстати.

Горбин нарочито медленно скручивал обратно истерзанный свиток. В конце концов, его можно будет не менее продуктивно использовать на следующей Истории Магии. В классе уже почти никого не осталось, и за его действиями теперь насмешливо наблюдали только Тео и Блез.

— Так, что вы хотели мне сказать? — спросила Забини.

— Это Генри очень хотел. Но я полностью солидарен с его будущими словами, — ответил Нотт.

Генри вздохнул. Главное, не наломать ещё больше дров.

— Блез, — свиток развернулся обратно, и Горбин торопливо начал снова его скручивать. От чрезмерного усердия трубочка смялась по краям. — Дело в том, что ты действительно очень помогла нам всем в этой истории с псиной. И, вероятно, мне даже следовало сказать об этом Дамблдору.

Блез кивнула, но пока молчала. Поэтому Генри решил продолжить.

— Поэтому я думаю, что ты нас простишь. А если ты этого не сделаешь в ближайшее время, то мы обольём тебя и Малфоя зелёной краской.

Тео застонал. Забини закатила глаза.

— Ну ты и придурок, Горбин, — она развернулась на каблуках и стремительно вышла из класса.

Нотт хлопнул себя по лбу.

— Ты должен был извиниться, а не шантажировать!

— Я же говорил, что у тебя это лучше получится!

— Чтобы понимать, что шантаж и извинения это разные вещи, не нужны курсы этикета! Это очевидно!

Генри тяжело вздохнул.

— Я хотя бы попытался.

Тео покачал головой.

Внезапно, дверь класса снова отворилась и внутрь вбежала Блез. На её лице сияла усмешка.

— Ладно, умники. Так и быть, прощены. Но Горбин, если ещё раз отмочишь что-то подобное, то я сама тебя краской оболью. Так и знай!

Генри улыбнулся, покосившись на Тео. Тот был настолько ошарашен, что даже забыл обрадоваться.

* * *

Генри сидел на трибуне, отчаянно потея во всей своей слизеринской символике. Руки уже болели от тряски плакатом с уничижительной надписью «Утклифф — руки крюки!», сменявшейся на довольно похожий набросок на ловца Пуффендуя, вокруг которого болтался снитч, а он отчаянно пытался его ухватить, но две взлохмаченные метлы вместо рук откровенно мешали ему это сделать. Периодически, кто-то пытался заколдовать надпись, поменяв фамилию на «Хиггс», но без рифмы слоган смотрелся уже не так убедительно, а рисунок всё ещё откровенно напоминал Ричи Утклиффа. Кроме того, чары с плаката тут же снимали уже слизеринцы, обновляя старые заклинания, так что надпись сияла ещё ярче.

— Майлз! Майлз! Майлз! — громко скандировала трибуна Слизерина, подбадривая своего вратаря, и он с лёгкостью отбивал посланный в кольцо квоффл.

— И Флинт бесцеремонно отпихивает Эпплби и едва ли не вырывает мяч у неё из рук! — вещал возмущённый голос комментатора.

— Вот троллья башка, — заметил Тео. — В этом вообще-то и есть суть игры.

— А что Флинт должен был делать? — скривился Генри. — Смирно наблюдать, пока Эпплби ловит квоффл?

— Я ещё с прошлого матча никак не возьму в толк, кто выбрал этого балабола комментатором, — Малфой мрачно буравил глазами Джордана. — Его же вечно заносит. Вон даже МакГонагалл рядом уселась, тоже понимает, что его одного нельзя оставить.

— А с другой стороны, — задумался Генри, — как они терпят все эти ругательные плакаты. Ладно, на настоящих матчах, а здесь это же оскорбление представителя другого факультета. За такое обычно баллы снимают.

— А это чтобы хоть как-то оправдать великие перлы Джордана, — фыркнул Драко. — Самим стыдно, что вечно в нас камни летят.

— ФЛИНТ ДАВАЙ! — все слизеринцы подскочили с мест, глядя, как капитан их команды спикировал к воротам противника.

— За мгновение до броска в охотника Слизерина врезается бладжер, и он роняет квоффл! Блестящий удар, Рикетт! — завопил комментатор.

— Интересно, как бы ты заговорил, если бы бладжер прилетел в ту же Эпплби, — язвительно процедил Драко.

— Ладно, ребята, опускайте плакат! — скомандовала Фарли. — Лучше вспомним кричалки! Повторяем так громко, чтобы Джордан палочку проглотил от зависти!

Генри с радостью расслабил руки.

— А шапку можно снять? Она всё-таки зимняя.

— Только если будешь ей размахивать, — отрезала Дженни.

Горбин поёжился. Лучше уж немного попотеть.

— Кажется, Утклифф заметил снитч! — Джордан даже подпрыгнул на своей трибуне. — Оба ловца стремительно приближаются к нему!

Однокурсники Хиггса отобрали у их компании плакат, но у Генри и его друзей не было ни единого возражения. Пусть трясут те, у кого руки ещё не отваливаются.

— Хиггс почти дотянулся до снитча, но он никак не мог подумать, что тот резко изменит направление! — радостно кричал комментатор. — Молодец, снитч!

— Джордан! — возмутилась МакГонагалл.

— Да ладно? — поразился Драко. — Что же он такого сказал?

— Утклифф заходит слева, но Хиггс не отстаёт, нагло сталкиваясь с ним боком! Неужели судья тоже считает, что вышло случайно?! Этот уро...

МакГонагалл что-то прошипела Джордану на ухо и тот заметно остепенился.

— Разумеется, это была случайность. Полагаю, Хиггсу просто следует чуть больше времени уделять тренировкам, и он сможет научиться нормально управлять метлой.

Едва закончив предложение, Джордан вдруг захлопал ртом, как рыба, выброшенная на берег. По слизеринской трибуне пробежала волна злорадных усмешек.

— Силенцио наложили! — воскликнула Блез. — Так ему и надо, треплу!

А борьба за снитч продолжалась. Все были так увлечены противостоянием Хиггса и Утклиффа, что никто не заметил, в какой именно момент с метлой охотницы Пуффендуя Тамсин Эпплби начало происходить что-то неладное. Потом уже кто-то вспомнит, что видел, как она застыла в воздухе, а потом вопреки приказам хозяйки двинулась по собственному маршруту. Вспомнит и тут же забудет. Кажется, Тамсин зависла напротив слизеринской трибуны как раз в тот момент, когда пальцы Терри вновь скользнули по самому краю крылышка золотого снитча.

Генри, возможно, тоже не смог бы вовремя обернуться, если бы за пару секунд до неизбежного его вредноскоп не завертелся с оглушительным свистом. Горбин рассеянно дёрнулся: прямо на него на полной скорости неслась Эпплби. Её лицо перекосило от ужаса.

— Генри! — крик Блез словно выдернул его из ступора.

Сбоку его резко потянули руки Тео, и оба мальчишки рухнули на деревянный пол. В следующее мгновение метла Эпплби с грохотом вспорола доски. Посыпались щепки. Дыра быстро расширялась, и Генри почувствовал, как половица ломается под ним, стремясь к улетевшей половине. Тео откатился назад, и от этого движения дерево окончательно не выдержало и ухнуло вниз, увлекая за собой Горбина.

Генри завопил, изо всех сил цепляясь за оставшуюся часть доски, которая медленно скользила вниз, с треском выплёвывая гвозди. Карабкаясь так быстро, как мог только мартышка-Смит, Генри успел добраться до железной перекладины как раз в тот момент, когда остатки половицы тоже улетели в дыру, обдирая кожу живота прямо сквозь мантию.

Теперь он болтался над пропастью, мысленно радуясь, что когда-то выпросил у Горбина чёрные кожаные перчатки. Шерстяные уже давно бы соскользнули.

— Горбин, руку! — Тео ухватился за его предплечье, пытаясь вытянуть наверх.

Пальцы уже начинало сводить. Генри осторожно отлепил ладонь, выворачивая руку так, чтобы получше зацепиться за запястье Нотта. Тео зажмурился от напряжения.

— Давай же, тяни! — закричал Драко с другой стороны от дыры.

— А я что делаю?! — рявкнул Тео.

Наконец, ему удалось немного приподнять друга. Генри уже почти смог упереться локтем о перекладину, когда Нотт охнул, и его пальцы разжались. Горбин мгновенно рухнул вниз. Тео на мгновение поймал рукав его мантии, но ткань тут же вырвалась у него из рук.

Спиной Генри врезался в одну из подпорок. Его перевернуло в воздухе, и следующий удар он готовился принять уже затылком. Но перед самой перекладиной его тело вдруг зависло в воздухе. Горбин резко выдохнул. Перед глазами замаячила окровавленная земля и неестественно вывернутая нога Эпплби, а затем неведомая сила потащила его наверх.

— Пьюси, а ну подбери нового игрока! У нас тут человек за бортом!

В бодром голосе Генри узнал Дженни Фарли. Он посмотрел на неё с той искренней и чистой любовью, которую у него вызывала разве что Фони.

— Мерлин, благослови Левикорпус! — Эдриан перехватил его за подмышки и усадил перед собой на метлу. — Да, Горбин?

Генри хватило сил только на то, чтобы кивнуть. Он сжал пальцами рукоять метлы, держась едва ли не крепче, чем за перекладину. Сразу несколько пар рук потянули его на трибуну. Все раздвинулись, аккуратно укладывая его голову на деревянную скамью. Над ним было одно лишь небо и встревоженные лица однокурсников.

— Ты как? Живой?

— Нехило тебя приложило, конечно!

— Эта барсучья курица ещё поплатится за то, что вообще однажды села метлу!

Генри просто смотрел на огромное серое облако, ползущее над полем. Небо сегодня было особенно прекрасно.

Преподаватели и горстка студентов разных факультетов уже спешила к Эпплби. Её водрузили на носилки и утащили с поля. Матч прервался сам собой, а все мячи призвали обратно в сундук.