Smiles In The Mist (джен)

П.А.: Осторожно! Много флешбэков. Эта часть давалась мне нелегко, и главу пришлось разделить напополам. Надеюсь, что результат вас не разочарует.

Кафетерий Академии Трансфигурации был далёк от Большого Зала в Хогвартсе, но изобиловал миллионами забавных преобразований, придуманных пытливыми умами студентов. Группа мальчишек возлежала на роскошном диване, а зачарованные клёцки сами летели к ним в рот. Один из ребят перехватил клёцку своего соседа, и между ними завязалась нешуточная баталии за оставшееся блюдо.

Джесс, пролетавшая над ними на ковре-самолёте, превратила диван в окками, который начал тут же увеличиваться в размере, извиваясь. Все любители роскошного отдыха повалились на пол, извергая ругательства. Юджин подхватил блюдо с клёцками, а Джонатан зачаровал окками в маленького китайского дракончика, который, изрыгая тонкие струйки пламени, устремился за Джесс.

— Давай сюда! — Мэри взровала дракончика маленьким фейверком.

Джесс, лихо развернувшись в воздухе, приземлилась прямо перед подругами.

— Дракклов Уиткинс, спасу от него нет!

Джесс перехватила булочку с корицей и отхватила неё почти половину.

— Вообще-то он не собирался тебя трогать, пока ты не заколдовала диван, на котором сидели они с Юджином, — заметила Лили.

— Да, Холлидей! Твоё ребячество возмущает нашу замужнюю даму! — воскликнула Мэри, принимаясь театрально обмахиваться воображаемым веером.

— Прошу прощения, мэм, — тут же заохала Джесс, и обе девушки залились смехом.

Лили закатила глаза, но затем тоже улыбнулась.

— Ты достаёшь беднягу куда чаще, чем он тебя, — добавила она. — Может, кто-то захотел стать миссис Уиткинс?

Невинная шутка неожиданно заставила Джесс перемениться в лице.

— Я что-то не так сказала? — удивилась Лили. — Или это чистейшая правда?

— Это точно не может быть правдой, — задумчиво проговорила Мэри. — Потому что нашей Джесс на днях сделали предложение.

— Ух ты! Поздравляю! — Лили всё ещё не понимала, почему подруга смотрит на неё виновато. — И кто же этот счастливец?

— Джеймс Поттер, — с робкой улыбкой проговорила Джесс.

Лили рассмеялась.

— Ну и что ты так переживала? Неужели вы думаете, что меня это до сих пор может тронуть?

Мэри хмурилась, поддевая ногтем отступающее покрытие стола.

— Вы расстались всего год назад. И многие ещё долго надеялись, что ты одумаешься, — она пожала плечами.

— Вы удивительно избирательно вспоминаете о том, что я вышла замуж, — Лили замерла с ложкой в руке. — Джесс, я так рада за вас обоих. Это абсолютно искренне. Если хочешь знать, то у меня буквально камень с души упал. И как давно вы вместе?

— Ты же знаешь, он мне всегда нравился... — она слегка покраснела. — А в вечер выпускного ты ушла со Снейпом и Джеймс ужасно переживал по этому поводу. Ну а я его утешила.

Мэри кашлянула. Лили потёрла переносицу. Что ж, это её личный выбор.

— Потом мы не особенно общались некоторое время. Он же сразу пошёл на эти ускоренные аврорские курсы, а их там держат в этих закрытых казармах, — продолжала Джесс. — Но в октябре мы случайно пересеклись в кафе Фортескью, и, кажется, тогда всё и завязалось уже по-настоящему. Прошло всего полгода, а мы уже помолвлены. Невероятно!

— Это же замечательно!

— А ещё я теперь тоже вступила в Орден! — Джесс дёрнулась, словно её толкнуло что-то незаметное Лили. Мэри сверкнула глазами, попытавшись скрыть это, поправляя очки. Джесс нахмурилась. — Что? Неужели и это тоже большой секрет?

Лили предпочла сделать вид, что не заметила безмолвного выпада Мэри.

— И когда свадьба?

— Ну... Мы ещё не определились с датой. Джеймс пока только оповестил Пророк о помолвке.

«Что весьма удивительно для него. Я думала, что уж за это время он успеет связаться и с маггловским телевидением», — подумала Лили, но вслух ничего не сказала.

— И к тому же сейчас мы очень завязаны на решения Ордена. Думаю, церемония пройдёт под его защитой и будет закрыта от остальных.

Холлидей облизала губы, теребя в пальцах кисточку ковра-самолёта.

— Ты имеешь в виду меня? — Лили попыталась улыбнуться снова.

— Дело не в том, что мы тебе не доверяем, — Джесс окончательно залилась краской. — Но вот твой муж...

— Некоторые считают, что он всё-таки стал Пожирателем Смерти, — Мэри вздохнула, покосившись на незадачливую подругу.

Лили потёрла виски.

— Вы сейчас сами себя слышите? Пожиратель — муж грязнокровки! Да скорее горный тролль сдаст ТРИТОНы на Превосходно! Северус действительно попал под их влияние в школе, но сейчас он изменился! И именно ваша твердолобость и навязчивое желание повесить клеймо на всех и каждого разъедает всё движение Ордена на корню.

Теперь Мэри уже откровенно не скрывала своё подозрение, а Джесс смотрела с лёгким испугом и непониманием, словно щенок, хозяин которого не кинул ему мячик, а только сделал вид.

— Раньше ты никогда не позволяла себе такие слова, Лили.

Мэри соскользнула со своего стула и потянула Джесс за локоть.

— Пойдём. Ты же помнишь, что у нас сегодня?

Джесс рассеянно моргнула, неловко спрыгивая с ковра-самолёта.

— Ах, ну да. Ты права.

— Что ж, тогда увидимся, — Лили помахала им рукой.

— До встречи, — сухо кивнула Мэри и торопливо последовала к выходу, утягивая Холлидей за собой. Джесс виновато закусила губу, глядя на Лили, и поспешила вслед за подругой.

Лили осталась одна за пустым столом. У неё никогда не было способностей к ментальным искусствам, но она всё равно ясно чувствовала презрение Мэри. Джесс пока была на стороне старой школьной подруги, но её путь неизбежно вёл к тому, что уже спустя пару месяцев она пересмотрит свои взгляды.

Из всего выпуска Гриффиндора 1978 года Лили оказалась единственной, кто отказался вступить в Орден Феникса. Кроме неё была лишь Бекка Риппли, которая вышла замуж за выпускника Шармбатона, и Джерри Макинтайн, решивший переехать в Америку. Но от них ничего и не ожидали, в отличие от Эванс, образцовой старосты, настоящей героини Дуэльного Клуба. Именно она предсказуемо вошла в пятёрку ребят, которых Дамблдор первыми посвятил в тайну нового движения, которое должно было оказать достойное сопротивление Волдеморту в надвигающейся войне. Все только и ждали, когда Лили начнёт встречаться с Джеймсом Поттером, который тоже по всем параметрам соответствовал образу истинного гриффиндорца — разве что мечом не размахивал.

Поразительным образом в её жизни всё складывалось именно так, как виделось её окружению. Лили заигралась в Солнечную Эванс и чуть не потеряла саму себя.

Несколько минут она сидела в одиночестве, а затем поднялась с места и торопливо помчалась в зону аппарации. Для того чтобы избежать столкновений и расщеплений каждому студенту выделялась его личная кабинка, в которой он также мог хранить сменную одежду и некоторые личные вещи.

Лили сжала кулаки, зажмуриваясь изо всех сил.

Спотыкаясь, она торопливо забежала на крыльцо, с грохотом распахивая дверь, и почти взлетела вверх по лестнице.

Северус мгновенно подскочил со стула, выхватывая палочку, но уже в следующую секунду рухнул обратно в жадных объятьях жены. Ошарашенный, он провёл рукой по её спине.

— Что случилось? — спросил он. — На тебя напали? Неприятности в Академии?

Лили, мотая головой, зарылась носом в складки его мантии. От него пахло шалфеем и горькими парами корня багрянника. Видимо, он только что закончил готовить зелье.

— Нет, — прошептала она, еле сдерживая слёзы. — Просто, я так тебя люблю, Сев! Ты не представляешь, как сильно!

Лили почувствовала, как он улыбнулся ей в затылок.

— Я тоже, — прошептал Северус. — С самого первого дня.

Наивные горячие головы из Ордена, возможно, никогда и не поймут, что Лили следовала их идеям куда преданнее, чем они сами. И свою личную победу в этой войне она уже одержала, в последнюю секунду выкрав дорогого человека из цепких лап Тьмы.

* * *

Северус проснулся ровно в четверть восьмого, чтобы успеть подготовиться к приезду детей в Мэнор. Его звали только к обеду, но времени всё равно могло не хватить. Голова раскалывалась от последствий применения зелья Сна без Сновидений. Это была его личная сложная модификация, которая не вызывала привыкания, в отличие от оригинального рецепта. В сущности, ему это было безразлично до тех пор, пока через четыре года применения не выяснилось, что весь эффект концентрата сходил на нет даже при тройной дозе. Оставалась лишь дикая ломка и острое желание немедленно заснуть. Он начал впадать в микро-сны в произвольные моменты дня, а ночью с головой окунался в самые дикие кошмары. Если бы не Нарси и Люц, Северус, возможно, даже не взялся бы работать над новой версией зелья, дав прежнему составу закончить разрушение его организма, но они будто случайно нашли заказчика из Гильдии, которому потребовался именно усовершенствованный вариант Сна без Сновидений и в кратчайшие сроки.

Не то чтобы ему тогда хотелось ввязываться в эту авантюру, но срочность и видимая невыполнимость заказа сыграли то ли на самолюбии, то ли на врождённом упрямстве. Поэтому уже через месяц состав был готов. К тому моменту сам Снейп представлял собой ходячее пособие для изучения инфери, учитывая то, что большинство экспериментальных образцов он тестировал на себе.

Зелье вышло прямо таки превосходным, и ему вроде как даже выписали какую-то премию и сертификат. Кажется, Малфой бегал с патентами, но Северуса это не особенно волновало. Большую пользу это изобретение принесло его рассудку, да и жизни в целом, потому что сразу после этого его лабораторию буквально завалило предложениями о сотрудничестве, и он смог настолько завалить себя работой, что даже почти начал получать нечто вроде удовольствия от того, что приходилось называть своей жизнью.

В оставшееся время он еле успевал выполнять заказы Горбина, у которого Снейп всё ещё оставался основным поставщиком особо опасных составов, изготовление большинства из которых было запрещено законом, но Северусу было на это плевать. Терять было всё равно нечего, а работа над сложнейшими зельями восстанавливала ту толику душевного равновесия, которую ещё можно было хоть как-то поддерживать.

Он старался не задумываться над тем, что за люди поставляли ингредиенты. Кого-то находил сам Снейп, кого-то присылал Горбин, и большинство из них были самой мерзкой разновидностью контрабандистов и браконьеров. Галлеоны эта шушера драла нещадно и вечно пыталась подсунуть паршивый товар или обвесить. Но иного варианта не было, а Северус был не особенно прихотлив, потому что никогда не гнался за деньгами. Они были ему просто ни к чему.

Но даже та дерьмовая удача, которая болталась с ним, как оборванная дворняга, в один день махнула драным хвостом: пару лет назад Горбин неожиданно решил сменить поставщика зелий, а модификация Сна без Сновидений начала давать омерзительнейший побочный эффект, выражавшийся жуткими приступами мигрени. Обычные обезболивающие нивелировали основное действие состава, поэтому приходилось терпеть. Но с каждым месяцем длительность приступа увеличивалась на пару минут, и Северус понимал, что рано или поздно он просто не сможет вставать с постели. Поэтому в данный момент он снова начал пытаться усовершенствовать зелье.

Вчера Снейп выпил новый образец, который не убивал боль, но теорически должен был спокойно глушиться стандартным анестетиком. Предыдущие разработки по борьбе с природой мигрени не увенчались успехом, поэтому он решил подойти с другой стороны. Северус с сомнением покрутил пузырёк в руках, но затем почувствовал, как невидимые тиски с новой силой сжимают голову, и залпом проглотил всё его содержимое.

Вопрос с Горбином, кстати, тоже решился сам собой. Проще сказать, старик передумал так же неожиданно, как и решил отказаться от его услуг. Снейп подозревал, что тут не обошлось без Люциуса, но доказать это оказалось невозможным, и оставалось только скрипеть зубами, напоминая вездесущему другу, что ему тридцать лет, и он вполне способен сам о себе позаботиться.

Если Люциус видел в нём травмированного ребёнка, который остро нуждался в постоянном, но незримом контроле бдительной няньки, то сам Северус чувствовал себя глубоким стариком, который уже отжил своё и теперь влачил существование просто по инерции, пока не наступит полная развязка.

Он старался не думать, как бы всё повернулось, если бы с его семьёй не случилось той трагедии. Не думать, что сейчас вместе с остальными детьми мог приехать и его сын, а Лили с ужасом вчитывалась бы в строки письма о происшествии.

Но этому было не суждено произойти.

Вообще, Нарси говорила, что Лили пришла бы в бешенство, узнай она, что её муж сотворил с собой за все эти годы. На что Северус с какой-то остервенелой глупостью продолжал калечить свою жизнь так, чтобы, если дух Лили действительно наблюдал за ним хоть из самого дальнего уголка вселенной, то с лёгкостью смог бы дойти до того состояния, чтобы призраком явиться к нему и устроить тотальный разнос. Где-то на подкорке мозга Снейп даже грезил этим в те редкие мгновения, когда не вытравливал старательно любые воспоминания, которые вместе с абсолютным счастьем приносили невыносимую боль. Любовь, которая когда-то переполняла всё его существо светом, мутировала в безобразную кровоточащую гангрену на сердце, разносящую по венам обжигающий яд.

— Добро пожаловать, мастер Снейп, — ушастый домовой эльф встретил его у самого входа в Мэнор. — Мистер Малфой и его друзья уже ждут не дождутся вашего прихода.

— Добби, я уже говорил тебе не называть меня так, — поморщился Северус.

Эти слова. Он боялся, что однажды писклявый голосок эльфа перекроет память о самом желанном голосе, который называл его так когда-то.

— Мастер Снейп, — она лукаво улыбается, склоняя голову набок. — Над какой формулой вы работаете на этот раз?

Он отрывается от пергамента, над которым корпел уже… не один час, кажется.

— Я получу это звание, только когда закончу работу. Пока я такой же студент, как и все остальные. Просто взял на себя чуть больше практики.

— Я бы дала его тебе только за то, как ты хмуришь брови, прикусывая перо, — она проводит пальцем по его переносице, разглаживая складку. — Так старательно выводить рунические символы может только настоящий Мастер.

— Если бы за подобное выдавали научные степени, то Зельеварение и вовсе вымерло бы как направление. А оно и так пребывает в печальном состоянии.

— Я уверена, что ваш труд, мастер Снейп, перевернёт всё представление об этой науке.

Он целует её в висок и возвращается к расчётам. Она кладёт голову на локоть, устраиваясь удобнее, и продолжает наблюдать за его действиями. Нужно было тогда сжечь все пергаменты и наслаждаться каждым отведённым мгновением.

Огонь. Всю комнату заливает ярким всполохом пламени. Огненная стена скрывает веснушчатое лицо, заливает красным зелёные глаза. Ничего не остаётся кроме жадного дикого кострища.

Голова снова затрещала от боли. Кажется, он зря всё-таки решился ослабить мигрень зельем. Похоже, эксперимент не удался, а появившийся побочный эффект оказался куда страшнее микро-снов, которых он опасался изначально. Что помогло в прошлый раз? Полынь? Почему она теперь не работает? Какой ещё ингредиент нужно добавить, чтобы прекратить это?

— Привет, Северус! — по коридору эхом загремел топот нескольких пар ног, гулом отзываясь в голове.

Снейп потёр виски.

— Драко! Вы все необычайно довольные для несчастных жертв огромной твари.

— Мистер Снейп, мы всего лишь рады, что на целых два дня оказались вне смертельной опасности, — театрально вздохнул Нотт.

— Горбин почему-то разозлился, когда узнал, что с ним хотят поговорить обо всём отдельно, — сказал Драко.

— О, злиться, не разобравшись, это точно о Горбине, — язвительно усмехнулась маленькая Забини.

— А это ты будешь с ним беседовать? — Люциус явно поразится насколько болтливым стал его отпрыск за эти пару месяцев. — А зачем?

— Думаю, ты скоро сам сможешь это узнать у своего друга, — ответил Северус, показывая, что не намерен развивать эту тему.

Драко насупился, но смирился. Он прекрасно знал, что надеяться выпытать что-то у Снейпа так же бесполезно, как разговорить каппу.

— О! Северус, ты наконец-то прибыл. Мы все уже заждались, — Люциус торопливо вышел из-за поворота. Он отвратительно сиял предвкушением грядущих свершений. — Обед подадут через два часа. Думаю, ты как раз успеешь со всем справиться.

— С чем справиться, отец?

— Всему своё время, Драко. Имей терпение, — Малфой наклонился к уху друга. — Синяя гостиная. Мальчик немного растерян, но это и неудивительно.

Снейп вздохнул.

— Я уже говорил тебе, что думаю по поводу всей этой затеи.

— У меня прекрасная память, не стоило напоминать, — улыбнулся Люциус. — Дорогу помнишь?

Северусу ничего не оставалось, кроме как кивнуть. В этой комнате в своё время он провёл немало часов.

В камине пылает огонь. Пальцы стискивают изогнутую ручку кресла. Он всматривается в пламя, словно оно может рассказать ему о тех, кого навечно скрыло за своей пеленой.

— Мы не можем просто взять и остановиться, Люциус. Он жив. И я должен его найти, — он повторяет это каждый день. Но ничего не меняется.

— Мы обыскали уже всю Францию. Пора признать, что Гарри погиб вместе с ней.

— У него была целая секунда! Секунда!

— Если бы он успел, то мы бы давно об этом узнали. Ты сделал всё, что мог, Северус. Пора прекратить эти метания. Я знаю, что это нелегко, но нужно постараться смириться с тем, что их больше нет.

— Ты так говоришь, потому что твой сын сейчас спокойно спит в своей кровати!

Мощная струя Агуаменти заливает камин, но огонь затухает лишь на мгновение. Он вспыхивает с новой силой, унося и оба кресла, и собеседников, и столик с нетронутым графином огневиски.

Северус аккуратно прошёл в гостиную. На краю кресла сидел темноволосый мальчик и угрюмо ковырял половицу носком ботинка. Услышав шаги, ребёнок резко вскинул голову и гневно выпалил прямо в лицо Снейпу:

— Мне не нужен никакой мозгоправ! У меня всё нормально!

Генри обладал типичным горбинским взглядом серых глаз за тонкими стёклами очков, которые сейчас пылали возмущением. Укушенная нога была уже окончательно восстановлена, но от мальчика всё ещё исходил характерный запах восстанавливающих мазей. Неужели он успел оказаться в новой передряге?

— И зачем же ты тогда сюда приехал? — спросил Северус.

Горбин обиженно фыркнул, скрещивая руки.

— Драко пригласил меня к себе на выходные, — пробурчал мальчик. — И я совсем не кричал во сне. Он вечно всё преувеличивает.

— Что ж, в таком случае тебе несказанно повезло, потому что меня можно назвать кем угодно, кроме мозгоправа, — ответил Снейп, присаживаясь в кресло, стоящее на другой стороне от камина.

— А кто же вы тогда?

Горбин недоверчиво наблюдал за своим собеседником, как маленький хищник оценивает незнакомого зверя, готовый в любую минуту выпустить острые коготки.

— Я человек, который много лет назад пережил подобное происшествие в Хогвартсе.

— Это совершенно неудивительно, — Генри поджал губы.

Северус усмехнулся. Этот ребёнок довольно смышлёный для своих лет. Он готовился к разговору с совершенно другим мальчуганом.

— Меня зовут Северус Снейп, — представился он. — И мои друзья попросили меня с тобой побеседовать.

Генри распахнул рот, но тут же поспешно его захлопнул. Он отвёл взгляд, заливаясь краской.

— Это же.. это же вы самый молодой Мастер Зелий за последние пятьдесят лет?

Мальчик несомненно старался быть деликатным. Это было довольно топорно и наивно, но всё же. Далеко не всем взрослым волшебникам хватало ума или воспитания даже на такое. Учитывая популярность премерзкого издания Скитер, в которой она в красках расписала всю жизнь «Героя магической войны», с такими подробностями, которые и в страшном сне не привидятся, было бы наивно предполагать, что первой ассоциацией при встрече со Снейпом будет именно Мерлин весть когда полученная научная степень. Это была трагическая истина, и Северус с ней почти смирился. По крайней мере научился жить с этим клеймом.

Хорошо хоть узнавали его через раз, потому что та убогая школьная колдография и кадры со входа в зал Визенгамота, которые разместились на обложке этой убогой бульварной писанины, напоминали настоящего Снейпа весьма отдалённо.

— Стать Мастером не такая уж и большая заслуга, если внимательно читать учебник и периодически обращаться к дополнительным изданиям. Проблема скорее в том, что далеко не все студенты на это способны.

— Вы же занимались с Драко, да? — глаза Генри восхищённо горели. Он явно встретил своего кумира. Северус даже пожалел о том, что назвал своё имя. — Он успевает лучше всех в классе, и я сразу заподозрил, что его кто-то обучал дома.

— У Драко было довольно много домашних учителей. Его родители ответственно подходят к его образованию.

— А почему же тогда отправили в Хогвартс? — ехидно спросил Генри.

Снейп покачал головой. Его определённо забавлял этот мальчишка.

— Думаю, они и сами постоянно задаются этим вопросом.

Они немного помолчали. Генри ёрзал на месте, тратя просто титанические усилия на попытки незаметно изучить Северуса. Это умеренно раздражало, но, видит Мерлин, Горбин хотя бы пытался скрыть свой интерес, насколько это возможно для этого возраста. Если бы не новая волна головной боли, Снейп, несомненно, бы это оценил.

— Простите, — пробормотал мальчик.

Северус нахмурился.

— В чём дело?

— Просто... — Генри опустил взгляд в пол. — Да, нет, не важно.

Мальчик замкнулся, то ли расстроившись, то ли испугавшись, и Северус не мог понять из-за чего именно. Только что разговор шёл довольно неплохо, но теперь Генри откровенно встревожен. Почему Люциус попросил именно его, а не Нарциссу? Она бы точно смогла найти общий язык с ровесником собственного сына. Если бы не просьба друга, Снейп ни за что бы не взялся за переговоры с этим мальчишкой. Да, он занимался с Драко, но Драко он знает едва ли не с рождения. А тут совершенно чужой ребёнок, да ещё и с потенциальной душевной травмой. На что Люц вообще рассчитывал?

Северус покосился на Генри. Мальчик выглядел ещё более мрачным, чем в начале разговора.

Чем сильнее переживал Горбин, тем больше накручивал себя Снейп, а чем больше накручивал себя Снейп, тем сильнее напрягался Горбин.

Когда Северус уже достиг того состояния, чтобы подняться и выйти из комнаты под предлогом неотложных дел, а потом извиниться перед Люцом, в комнате с щелчком появился домовой эльф с подносом.

— Добби принёс мистеру Горбину любимое какао юного мистера Малфоя. Оно наверняка понравится мистеру Горбину.

Мальчик с любопытством уставился на кружку.

— Чёрный чай, сэр, — эльф поставил вторую чашку на столик.

— Это невероятно вкусно, — Горбин уже успел отхлебнуть глоток. — Спасибо, сэр!

Уши домовика встали торчком, едва он услышал подобное обращение к себе. Его глазищи выпучились, и в следующее мгновение он пробормотал что-то неразборчиво-восхищённое исчез.

— Я как-то неправильно ответил? — смутился Генри. — В Хогвартсе домовики невидимые и быстро исчезают, а у Горбина их не было. Но зато у него есть Бэркес, который обижается, если с ним невежливо разговаривают.

— Думаю, что каждый сам решает насколько уважительно относиться к подневольным слугам. А что за сущность представляет Бэркес?

— Шепелявые часы, — объяснил мальчик. — Но мне кажется, что он просто прикидывается.

— Вероятно.

Северус отпил чай, наблюдая, как Генри с трудом заставляет себя растягивать напиток.

— Если тебе захочется ещё, просто позови эльфа, и тебе приготовят новую кружку.

Горбин покраснел, но пить начал чуточку смелее.

— Ты сказал, что совсем не кричал во сне. А почему они могли подумать, что это было именно так?

— Не так-то легко забыть, как болтался в зубах огромной твари, — заметил мальчик.

Северус кивнул. Слова Генри доносились сквозь густую пелену тумана.

Он и не ждал, что она будет сидеть у его кровати, или пошлёт упаковку шоколадных лягушек, но, мантикора задери, как же больно было смотреть, как она смеётся рядом с Поттером и Блэком, словно ей абсолютно всё равно, что они сделали. Словно она их поддерживает. Интересно, если бы он, и вовсе, сдох в этой хижине, она бы вела себя точно также? Почему им можно отправлять людей в пасть монстру просто шутки ради, а его упоминания о Тёмной Магии мгновенно вызывали дракклов праведный гнев?

— А что если он сбежит? Сколько человек этот монстр сожрёт, прежде чем его остановят?

— Волк надёжно защищён, мистер Снейп, и не способен покинуть своё убежище. До тех пока вы не попытались проникнуть в Воющую хижину, вам не угрожала опасность.

— Я разговаривал с директором, но он, кажется, убеждён, что это исключительно наша вина.

— Огласка этой истории принесёт вам только временное удовлетворение, — Дамблдор делает акцент на последнем слове, пытаясь выставить его гнусной тварью, а не жертвой. — Возможно, мистера Люпина исключат из школы. Но мы будем бороться за него. Неужели это та цель, которую вы преследуете?

— Если бы меня разорвали пополам, это тоже была бы моя вина?

По лбу Северуса катился пот. Он сжал кулак, впиваясь ногтями в кожу. Скоро это закончится.

— Одного тебя они растопчут, Северус. Но я знаю, кто тебе поможет. Эйвери проведёт тебя к нему.

Она проходит мимо, снова не замечая его. Он чувствует её презрение и сжимает кулаки. Гнев и бешеная ревность душат, перекрывая кислород. И он соглашается. Когда она узнает, чего он достиг, кем он стал, она больше не сможет его игнорировать.

Идиот.

Генри Горбин ойкнул и подскочил с места, хватаясь за голову.

— С вами всё в порядке, мистер Снейп?

Северус снова тёр виски. Температура? Кажется, всё-таки нет.

— Нет, это… это пробный образец зелья. Сейчас всё пройдёт.

— Какой-то ужас, — выдохнул Генри, усаживаясь обратно.

— Ты чувствовал что-то?

— Да, — прошептал мальчик. Его взгляд изменился. — У вас так весь день?

— Несколько часов, — нехотя признался Северус, а затем медленно поднялся с кресла. — Если ты улавливаешь ментальные ощущения, то нам лучше поговорить в другой раз.

— Вы же сами сказали, что скоро это прекратится, — возразил Генри.

— Но зачем тебе терпеть? Из одного только упрямства? — Снейп скрестил руки на груди.

— Может, вам лучше пойти лечь спать? — мальчик словно пропустил мимо ушей его вопрос.

— Пожалуй, мне обязательно стоит прислушаться к совету первокурсника, которого я знаю целых полчаса.

Мальчик вызывал самые противоречивые чувства. С одной стороны ужасно хотелось на него накричать и вышвырнуть из гостиной, но с другой было нечто, заставляющее остаться здесь и продолжать спор. И дело было не только в просьбе Люциуса.

— Я просто не хотел показаться навязчивым, — еле слышно проговорил Генри.

— Хорошо, — Северус махнул рукой и устало опустился обратно. — До обеда ещё есть немного времени. Но оставим бессмысленное геройство гриффиндорцам.

— Ловлю вас на слове, сэр, — улыбнулся мальчик.

— Ты знаешь, как закрыться, если такое повторится? — Снейп решил не заметить шпильку в свой адрес.

Генри помотал головой.

— Что ты вообще знаешь о ментальных науках?

— В теории почти всё, что смог найти в библиотеке, — похвастался Горбин. — С практикой сложнее.

— Понятно, — Северус нахмурился. — А твой опекун что-то рассказывал тебе об этом?

— Бэркес рассказывал, — уклончиво ответил Генри. — Он помог мне открыть эти способности.

Следующую волну Северус смог сдержать. Это было слишком мучительно вспоминать, и организм подчинился.

— Что ты слышал про окклюменцию?

— Это барьеры, которые ставят в сознании, чтобы никто не мог прочитать твои мысли.

— Довольно близко к истине, — признал Снейп. — Но их можно использовать в разных целях. Например, для того, чтобы закрыть себя от чужих эмоций.

Он говорил эти слова так, словно они только что пришли ему в голову. Словно не проговаривал их много лет назад перед сном, представляя, как однажды будет их рассказывать своему родному сыну. Мальчику, который должен был стать сильнейшим менталистом своего поколения.

— Я не очень понимаю, как это может сработать, — задумчиво проговорил Генри.

— Закрой глаза. Старайся дышать ровно. Расслабься, насколько сможешь, и продолжать выдыхать, — Северус тоже послушался собственного совета. Боль, вызванная конфликтом составов, отступала. Оставалась лишь его собственная. — Представь перед собой зеркало.

— Готово, — мальчик легонько сопел.

— А теперь обрати его в жидкость. Пусть она стекает из рамы, покрывая всё твоё сознание, все твои мысли, все чувства, которые принадлежат тебе и только тебе.

Генри затаил дыхание, концентрируясь. Зеркало плавилось под действием его разума и расплывалось по всему его существу.

— Пусть оно затопит все складки и щели. Убедись, что ничего не упустил.

— Готово, — прошептал Горбин.

— Теперь заставь его отразить лишнее, — Северус вызвал в себе прежнее раздражение, которое испытывал совсем недавно, до той степени, чтобы начать фонить для мальчика.

По зеркалу побежала рябь. Генри зажмурился.

— Дыши ровнее. Пока ты не принимаешь эти эмоции, они не могут на тебя повлиять.

Генри жмурился сильнее. Очки поползли вниз по носу.

— Отражай! Растворить сложнее, ты не сможешь это сделать сейчас. Ты зеркало — отрази всё чужое.

Горбин почувствовал, как у него изнутри закипает гнев. Зеркало затряслось, отбрасывая отголоски более слабой эмоции, пытавшейся пробиться через извивающийся барьер.

— Получилось! — воскликнул мальчик, распахивая глаза. Он тяжело дышал.

Тёмные, почти чёрные глаза неожиданного наставника смотрели с интересом и задумчивостью.

— Ты справился, — отстранённо проговорил он. — Но работал через гнев, хотя я просил тебя расслабиться. Такой подход может показаться проще, но это плохая техника.

— Почему? — нахмурился Генри.

— Потому что подчинить ярость невозможно. Я и сам пытался когда-то действовать таким способом. Но сумел вовремя понять, что это не приведёт ни к чему хорошему.

Генри смотрел в лицо Снейпа и понимал, что тот говорит правду.

— Ты станешь лишь заложником своего гнева. Будешь вынужден вызывать его всякий раз, когда тебе понадобится обратиться к сознанию.

— Это плохо, да?

— А ты хочешь постоянно злиться?

— Блез говорит, что я и так это делаю.

— Потому что не подчиняешь, а подчиняешься. Начни работать над собой, пока ещё есть возможность это изменить.

Мальчик с несколько секунд сосредоточенно жевал нижнюю губу, а затем рассмеялся.

— Это злит.

— В каком смысле?

— То, что вы сказали, что мне нужно перестать злиться, — Генри снова засмеялся. — Это меня злит.

Северус усмехнулся.

— Зато теперь ты понимаешь.

— Наверное, — пожал плечами Генри.

С хлопком в гостиной снова появился Добби.

— Хозяин просил передать господам, что обед уже подан.