Узнавая тебя (гет)

Джинни, в своем тренировочном снаряжении, плюхнулась на диван. В их доме было правило, которое запрещало расхаживать по квартире в потной и грязной форме, тем более касаться мебели, но Гарри вызвали на срочное задание, так что, меньше знает — крепче спит.

Ведьма с облегчением вздохнула, развалившись звездой на диване. Она была уверена, утром тело будет ломить от усталости, товарищи по команде устроили сегодня адскую тренировку. Она могла бы пойти в душ, полежать в горячей пенной ванне, расслабить все мышцы и постараться предотвратить появление некоторых синяков, которые проявятся завтра или уже этим вечером, но пока, ее сил хватало только на то, чтобы просто сидеть на диване.

Прекрасный момент спокойствия был грубо прерван яркой вспышкой огня в камине, сопровождаемой громким хлопком. От неожиданности она вскрикнула и вскочила на ноги, не догадываясь, кто может звонить или желать нанести ей визит в середине рабочей недели. Джинни упорно вглядывалась в пламя, пока очертания головы собеседника, которого она никак не ожидала увидеть, появились в ее очаге.

— Малфой? Хорек, это ты? Какого, во имя Мерлина, ты мне названиваешь?

— Я тоже рад тебя видеть, Уизлетта, — его ухмылка передавалась даже через огонь. — Мне нужно поговорить с тобой. Конфиденциально, — бесплотная голова сощурилась, — Поттер рядом?

Джинни скривилась, услышав свое старое прозвище, но поправлять его не стала:

— Нет. Он на задании. А с чего ты взял, что я согласна на приватную беседу с тобой?

— Технически, если его нет дома, один разговор уже состоялся. Так почему бы нам не избавиться от посредников. Ты позволишь мне войти, чтобы я, наконец, вытащил свою голову из камина?

— Ты не заявишься в моем доме, Малфой! — она пригвоздила его взглядом, явно обозначая свое намерение.

— Какого черта, почему нет? Вот дерьмо, тогда приходи ты, в мой новый дом, у тебя уже есть к нему доступ. Это обозначено в договоре.

— Я тебе не доверяю. Ты можешь сделать что-то... подозрительное.

— Я что-то сделать?! — голова искрилась и шипела. — И это я слышу от того, кто чуть не взорвал меня в моем собственном кабинете.

Джинни ласково улыбнулась:

— Да, это был хороший денек, не так ли хорек? — она снова покачала головой. — Но этому не бывать.

Раздраженный вздох Малфоя выбросил несколько углей из очага:

— Это касается твоей любимой всезнайки, и если ты хочешь, что бы нас никто не подслушивал…

— Что-то случилось?! — безымянное упоминание ведьмы, немедленно изменило ее расположение духа.

— Нет… пока что.

— Малфой, ты расскажешь мне, что происходит или я буду…

— Что? Что ты сделаешь? — дразнил ее Драко. Его глумливая улыбочка отчетливо передавалась даже через каминную сеть. — Ты больше никогда не пригласишь меня к себе домой?

Джинни скорчила кислую мину, размышляя о последствиях предоставления доступа этому неисправимому засранцу. Гарри бы никогда этого не допустил, но с другой стороны, он бы никогда и не задумался об этом... но если речь идет о Гермионе: «Да хрен с ним».

— Ладно, придурок. Откуда ты звонишь?

— Из своего офиса.

— Ладно, вытаскивай свою пустую голову из камина, я открою тебе доступ. Но только попробуй выкинуть какую-нибудь глупость!

Драко фыркнул и несколько крошечных угольков, потрескивая, отлетели от его изображения:

— Что, например? Заглушу твой дом и попытаюсь закидать тебя редукто до смерти? И не мечтай об этом, дорогуша. Кроме того, мой контракт гласит что, если я не очень радушный, я должен быть, по крайней мере «дружелюбным» ... так что для тебя я буду притворяться.

Джинни закатила глаза и ворча начала настраивать свой камин, открывая доступ от кабинета Драко в свою гостиную, надеясь, что не пожалеет об этом. После нескольких минут, когда он, наконец, появился, через столп изумрудного пламени, отряхивая свой костюм, она встретила его враждебным взглядом, скрестив руки на груди.

— Ну?

— Что, ну? — блондин постучал ногами о каменный порожек, отряхивая сажу, и продолжил. — Ты ожидала хука с лева? Это не мой стиль, я не бью женщин, но если ты ждешь, что я верну тебе должок…

— Ой, заткнись, гаденыш! Что на счет Гермионы?

— Мы поженимся.

Ведьма моргнула, ожидая услышать продолжение. Она начала раздражаться, когда он продолжил безмолвно смотреть на нее:

— Да. Я в курсе. И?

— Да ... и ей нужно платье. Сегодня я дал ей визитку своей швеи, и я не сомневаюсь, что она сделает все, что в ее силах, чтобы не ходить. В общем, мне нужно, чтобы ты убедилась, что она туда сходит.

Джинни захохотала:

— Это твоя грандиозная новость? Твой план? Ты хочешь, чтобы я помогла тебе сыграть в переодевания с моей лучшей подругой? — заливаясь смехом, она качала головой, хватаясь рукой за живот, а другой размахивала в воздухе. После чего повернулась к нему со словами: — До свидания, Малфой.

Драко, не задумываясь, схватил ведьму за запястье, и она тут же бросила на него темный предостерегающий взгляд. Он отпустил ее так же быстро, понимая свою оплошность. Подобный жест может развеять любую нотку юмора вокруг них. Он поднял обе руки вверх, качая головой, в знак капитуляции.

— Если ты не хочешь, чтобы твоя лучшая подруга была счастлива, прекрасно. Только не говори мне потом, что я не пытался.

— О чем ты говоришь?

— Ты меня слышала.

— Ты хочешь сказать, что покупка платья сделает Гермиону счастливой?

Драко сложил руки и прислонился к камину, глядя на удивленное лицо рыжеголовой. Она казалась по-настоящему растерянной, и этот пустой взгляд, который он привык видеть в старшем Уизеле, помог сбить его спесь.

— Вы все такие тугие?

Джинни все больше и больше раздражалась, с каждым новым словом, слетавшим с уст блондина:

— Пошел ты.

— Я серьезно, — прорычал он снова. — Честное слово, я что единственный, кто заметил, как сильно это влияет на нее?

— Как ты смеешь! Конечно, мы замечаем!

— В самом деле? Ну ладно, а кто-нибудь из вас, так называемых друзей, удосужился спросить у нее, почему?

Рыжая усмехнулась:

— Я полагаю, что это очевидно. В конце концов, она должна выйти замуж ЗА ТЕБЯ. И конечно с тем, что произошло в кабинете министра на вашей последней встрече…

Драко посмотрел на нее, как будто она только что сказала, что небо сделано из пуфов:

— Черт побери... Вы на самом деле все такие забывчивые? Неудивительно, что она так охренительно несчастна, если ее близкие друзья ее не понимают.

Убийственный взгляд Джинни, направленный на волшебника уступал только взгляду единственной ведьмы, которая была темой их разговора:

— Довольно. Убирайся из моего дома.

Он проигнорировал ее:

— Понятно, что мы оба недовольны тем, что должны пожениться но, если ты помнишь, до того как мы узнали эти пикантные подробности, она держала себя в руках.

— Но мы же уже знаем, почему она была расстроена, после встречи с Кингсли...

— О, умоляю. Ты серьёзно думаешь, что это единственная причина? Мерлин, как она может окружать себя такими людьми? Вы все чертовски слепы! С каких пор Гермиона, мать ее, Грейнджер стала такой предсказуемой? У нее столько проблем, сколько цветов в камне на ее пальце, слишком много оттенков и граней!

Такая наблюдательность застала Джинни врасплох. Она никогда не думала, что Малфой может обратить внимание на ее подругу, не только с целью подметить, что может задеть ее, чтобы потом ударить побольнее. Ее насторожил тот факт, что он понял что-то о Гермионе, чего она понять не смогла.

Джинни нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Что я… — Он хмыкнул и покачал головой, тихо посмеиваясь. — Рыжая, когда ты выходила замуж за Поттера, как ты себя чувствовала?

— Что? Зачем…

— Просто ответь на вопрос! — огрызнулся он.

Ведьма сидела на диване, с нетерпением скрестив руки на груди.

— Счастье?

— Просто счастье?

— Хорошо, блядь, я была в восторге! Не понимаю, какое это имеет отношение.

— И почему ты была в «восторге»? — он медленно вел беседу в нужное русло.

Джинни вздохнула и на пару минут задумалась, чтобы сформулировать свой ответ. Этот новый «дружелюбный» Драко сбивал с толку, но упрямством мог смело конкурировать с Гермионой, чем быстрее она ответит на его вопросы, тем скорее сможет избавиться от него.

— Я думаю, это было то, чего я так долго ждала. Я была рада, что мы наконец-то женимся. Я была взволнована, что это Гарри. Это должна была быть свадьба моей мечты.

Драко скривился от мечтательного тона ведьмы, не в силах по-настоящему понять, почему женщины так помешаны на свадебной церемонии, но, зная, независимо от причин, для них это очень важно:

— Хорошо. И что такого знаменательного может быть для Грейнджер? Со мной?

Прошло несколько минут, до того, как понимание ситуации озарило ее. Драко наблюдал за выражением ее лица, угадывая какие моменты она перебирает в голове. До него самого понимание происходящего снизошло только на прошлой неделе, он сделал свои собственные выводы, наблюдая за тем, как с каждым днем ухудшается настроение Гермионы. Он осмелился предположить, особенно после того, как выяснилось, что можно избежать тягот брачной жизни, что появились другие трудности, которые не соответствовали ее понятию «Свадьба мечты», помимо очевидного он решил, что именно это и есть причина ее плохого настроения.

— Вот дерьмо. Бли-и-ин, почему я даже не подумала об этом, — Джинни сползла с подлокотника дивана на подушки, сдувшись как воздушный шарик.

Драко пожал плечами:

— Иногда необходимо, чтобы кто-то указал на вещи, даже если они очевидны, нужно подходящее эмоциональное состояние. Не слишком переживай, Рыжая. Ну, разве Я ни гений.

Джинни сосредоточила все свое внимание на блондине, пристально рассматривая его. Как он небрежно облокотился на кожух камина, как говорил о ее подруге, с тревогой и пониманием. Дружелюбный он или нет, это было слишком странно... и крайне подозрительно:

— Почему ты ведешь себя так, как будто заботишься о Гермионе?

Вопрос не застал его врасплох, хотя он и притворился удивленным:

— Ты думаешь, что я действительно такой бессердечный, что оставлю без внимания потребности моей будущей жены?

— Да, — Драко вздохнул и пожал плечами, а Джинни продолжила. Чувство тревоги за свою подругу, и то, что она не смогла понять причин ее меланхолии, отодвинули на второй план смущение и стыд, — Ты кажешься более обеспокоенным ее состоянием, чем хочешь показать, — в чем дело?

Драко рассмеялся над тем, как Джинни намекала, что он может действительно переживать за Грейнджер. Одна только мысль о том, как она, грустная, копошиться в своем кабинете, вызывала у него рвотные позывы.

— Ты меня неправильно поняла. Я просто пытаюсь пройти через все это невредимым и не спорить по пустякам. Я не хочу терпеть всю оставшуюся жизнь то, как она будет выносить мне мозг из-за своей обиды, когда причиной будет ЕЕ подруга, со своей идеальной, счастливой судьбой, — он сверкнул злобным оскалом, во все тридцать два идеально ровных, жемчужно-белых зуба. — И, если я сделаю все, что от меня зависит, чтобы облегчить её дальнейшую жизнь, она не сможет обвинить меня, как она посмеет? Счастливая жена — счастливая жизнь, ясно тебе, Рыжая.

Выражение лица Джинни потемнело, когда она услышала поговорку:

— Ты действительно бесполезный змей!

— По крайней мере, я не притворяюсь, как ее лучшая подруга, которая уделяет внимания ее проблемам меньше, чем тот, с кем она разделяет взаимную ненависть.

Ведьма вскочила на ноги и бросилась на блондина, она так разозлилась, что совсем забыла про боль в мышцах:

— Пошёл вон, расчетливый ублюдок!

Драко растянул губы в последней, очаровательной и совершенной дружелюбной улыбке:

— Рыжая, убедись, что она сходит к швее, — он помахал ей пальцами, мягкой волной. — Увидимся. * * *

— Нет. Абсолютно нет! Не могу поверить, что ты пришла ко мне за этим!

— Гермиона, ты можешь меня выслушать?

— НЕТ! ПОЧЕМУ ты слушаешь все, о чем говорит тебе МАЛФОЙ? С каких это пор вы стали приятелями?

Джинни смотрела, как Гермиона суетится на своей кухне, подготавливая закуски для их ночного киномарафона. Она разместилась в небольшой обеденной зоне, облокотившись на барную стойку и подперев голову руками так, что могла спокойно наблюдать за ней со своего места.

— Я не слушаю всего что он говорит. Просто я подумала... я думаю, что он может быть прав. — Джинни нахмурилась. Только никому не говори, что я так сказала. Вообще никому!

Гермиона фыркнула:

— Я считаю, что и так выслушала достаточно. И говорю тебе еще раз, это пустая трата времени, сил и денег — все это! Это всего лишь платье! Я просто хочу, чтобы все это побыстрее закончилось, и я смогла бы вернуться к нормальной жизни. Мне ничего не нужно. Я не хочу быть с ним. Мне не нужны его деньги. Мне не нужно это чертово платье! Я ничего не хочу! — Она хлопнула миской с попкорном так сильно, что некоторые хлопья отлетели ей в лицо.

Джинни сдерживалась, чтобы не засмеяться над тем, как тараторит ее подруга, но все же наклонилась через стойку, чтобы взять ее за руку:

— Гермиона... Если это всего лишь платье, то почему ты так расстроена?

Гермиона не хотела смотреть вверх. Она не хотела видеть то, что точно увидит. Жалость. Сочувствие. Грусть. Она делала все возможное, чтобы просто продолжать жить, но было так много напоминаний, которые появлялись сами по себе — без их дополнительной жалости — она не хотела этого видеть. Забота была трогательной, и она очень ценила это, но на самом деле ей хотелось продолжить жить своей чертовой жизнью.

— Знаешь... еще не поздно все переиграть. Времени еще предостаточно, и даже если ты не успеешь, я уверена, ты сможешь подать заявку на продление!

Брюнетка вздохнула, вконец разозлившись, и посмотрела вверх, чтобы встретиться со взглядом подруги; в нем было ровно то, что она ожидала увидеть:

—Джин... пожалуйста. Не сегодня. Мы можем просто посмотреть фильм?

Джинни кивнула со вздохом, копируя ее манеру:

— Ненавижу видеть тебя такой.

— Я знаю... спасибо тебе... но я бы хотела просто забыть об этом.

Рыжеволосая ведьма снова кивнула и помогла Гермиона перенести закуски и напитки в гостиную перед телевизором, который по сей день остается ее любимой магловской штуковиной.

Гермиона включила фильм — романтичную комедию о певце на свадьбах, влюбленного в официантку, с которой он познакомился на своей работе. Для сегодняшней посиделки — фильм то, что надо. В полном молчании девушки уселись на диван, из гостиной доносились только звуки телика и хруст попкорна.

Гермиона чувствовала, как Джинни периодически смотрит в ее сторону, уже на протяжении десяти или двадцати минут от начала фильма. Из комфортного состояния, молчание перешло в напряженное, пока она не рявкнула:

—Ты собираешься что-то сказать или будешь продолжать пялиться на меня, притворяясь, что я не замечаю этого, каждый долбанный раз?

— Извини, — вспыхнула Джинни. Она думала, что делала это очень незаметно. — Я действительно думаю, что он прав. Как бы мне не хотелось признаваться в этом, но так и есть. Ты этого заслуживаешь. Если ты не можешь ничего изменить, то пусть у тебя будет хотя бы все это. Малфой платит, так почему, черт возьми, ты отказываешься? Он при деньгах! Я имею в виду что, если есть какие-либо преимущества, от того, что тебе придется кувыркаться с ним в постели, так почему бы ими не воспользоваться.

— Только потому, что он «при деньгах», Джин, не значит, что я должна этим пользоваться. Я НЕ ХОЧУ этим пользоваться. Он заставил меня согласиться с условием, что он будет платить за все. Это отвратительно, это все глубокая древность, такая же, как и этот долбанный закон!

Джинни пожала плечами, забивая рот маслянистым попкорном:

— После всего, что было в прошлом, это МЕНЬШЕЕ, что он может сделать! Он тебе должен.

Гермиона тихо посмеивалась над тем, как ее подруга говорила с полным ртом, это напомнило ей о совсем другом человеке:

— Он был всего лишь мальчишкой, все мы были детьми, он ничего мне не должен.

Джинни фыркнула, чуть не подавившись. Сделав глоток воды, она продолжила уплетать кукурузу:

— Знаешь, ты единственная, кто так думает.

— Возможно, это часть проблемы… — пробормотала Гермиона, в основном для себя.

— Как это?

Ведьма покачала головой, изо всех сил старалась игнорировать то, как Джинни пихала попкорн в рот так, что лишние ядра падали на пол, когда она пыталась впихнуть слишком много:

— Никак.

— Хорошо... но чтоб ты знала, я до сих пор думаю, что ты должна сходить. Если нет ничего другого, когда еще подвернется такая возможность, ты обязана ей воспользоваться и получить на халяву шикарное свадебное платье, разве это не повод!

Гермиона вскинула руки в знак капитуляции:

— ЛАДНО! Мерлина ради, я схожу. Но только ты идешь со мной. И каждую минуту — каждую СЕКУНДУ моих страданий ты проведешь со мной, что б ты знала, через какие муки мне придется пройти, чтобы примерить эту чертову штуковину. Ты будешь там, чтобы услышать, как я буду ныть, стонать и ругаться, и будешь знать об этом из первых уст.

Джинни сияла в предвкушении примерки:

— Я думала, ты никогда не попросишь!

* * *

— Ты не говорила мне, что его «швея» Эндора Ру, — Джинни с трепетом смотрела на витрину, вдруг почувствовав себя СЛИШКОМ скромно одетой.

Гермиона с безразличием посмотрела на вывеску. Она пожала плечами:

— А я должна знать, кто это?

Джинни остановила подругу, когда та продолжила идти вперед, поворачивая ее за плечи к себе лицом:

— Гермиона. Эндора Ру — одна из самых выдающихся ДИЗАЙНЕРОВ магической Британии. Она создает одни из лучших и самых красивых свадебных платьев в МИРЕ. Она не просто швея, Малфой носит одежду, сделанную кем-то, кто является практически знаменитостью!

Гермиона побледнела, глядя на обманчивую простоту парадного входа. Фасад здания был выполнен гладким черным мрамором с большими двойными зеркальными дверьми, на которых в центре было элегантно выведено, маленькими буквами, название магазина — la roux. [1]

Она всегда знала, что Малфой носит костюмы, потрясающие и дорогие до неприличия, но даже не представляла, насколько дорогие.

Брюнетка нахмурилась и проворчала:

— Теперь я точно не хочу идти...

Глаза Джинни загорелись, и она подтолкнула подругу обратно к двери:

— Э-э-э, нет! Теперь мы просто обязаны пойти! У тебя будет единственное в своем роде платье от ЭНДОРЫ РУ!

Гермиона с волнением смотрела на подругу, которая из кожи вон лезла, стараясь затащить ее в ателье. Она проговорила сквозь зубы:

— Великолепно…

Когда Джинни начала заталкивать сквозь двери, Гермиона просто молчала, оказавшись в слишком декадентской приемной. Стойка администратора была огромной и дорогущей на вид, как и все в этом месте. Она был сделана из того же черного мрамора, что и фасад здания и установлена на плитке холодного серого оттенка. По обеим сторонам от входа располагались небольшие водопады, встроенные прямо в стену, испуская спокойную струйку воды. Декоративные растения в горшках стояли по обеим сторонам стойки и украшали переднюю часть приемной, в том месте, где магазин тянулся за затемненной разделительной ширмой, Гермиона могла видеть несколько модно оформленных манекенов. Каждый манекен был фантастически одет и если бы она могла, сказала бы, что одно такое платьице стоит больше, чем весь ее гардероб.

— Ваши имена?

Гермиона вернула свой взгляд к большой стойке регистрации, наконец, заметив за ней очень хорошо одетую женщину. То, с каким выражением лица женщина посмотрела и на нее, и Джинни, тут же выдало в ее уме одно неприличное слово: «Сучка».

— Э... Гермиона Грейнджер.

Джинни заикнулась, когда глаза этой суки переметнулись к ней, и указала на Гермиону:

— Я с ней.

Администратор начала водить своим маленьким ухоженным пальцем, по гостевой книге, лежащей перед ней, перебирая десятки имен, не утруждая себя ведением светской беседы, чтобы развлечь гостей, пока просматривала список. Пауза между ними была напряженной и неловкой.

—В списке вас нет. Вам назначена встреча?

Гермиона нахмурилась, но больше не от тона девушки, а от самого вопроса:

— Нет. Меня не предупредили, что нужно записываться. «Гребаный Малфой...»

Девушка очень изящно издевалась над ними, Гермиона рискнула предположить, что эта женщина все делала изящно.

— Вы не можете просто войти в «la roux» без предварительной записи. Это вам не магазинчик на углу, где можно переходить от полки к полке. Возможно, в следующий раз вам стоит проверить, где вы должны быть на самом деле.

Джинни не выдержала первой, рыкнув в ее сторону:

— Послушай-ка сюда, ты — маленькая…

— Джин! Оставь это. Пойдем. Малфой ни разу не упоминал о встрече… — пробормотала Гермиона своей подруге, стараясь привлечь ее внимание, несмотря на то, как воинственно была настроена рыжая.

— Малфой? Фиона, я слышал, что кто-то сказал Малфой?

Девушка за стойкой обернулась прямо на голос, идущий откуда-то из-за ширмы, ее ответ был быстрым, полностью лишенный того пренебрежения, которое так и читалось ранее в ее голосе:

— Да, мадам. Вот эта женщина... Это была она.

Спустя немного времени, после ответа администратора, из задней части магазина вышла пожилая женщина, ростом не выше Гермионы. Дама была просто одета, в сравнении со всем, что можно увидеть в этом магазине. На ней были: удобная и свободная, но не мешковатая, темно-бордовая туника, гладкие черные капри, и простые черные балетки. Волосы уложены в высокий и тугой пучок, и так как она была в основном седая, в нем проглядывали красные и рыжие пряди.

— Гермиона Грейнджер? — женщина тепло улыбнулась, протягивая руку и призывая девушку подойти ближе.

Гнев Джинни моментально испарился, она сразу узнала Эндору Ру, в миниатюрной пожилой леди. Когда Гермиона не ответила, она подтолкнула ее вперед:

— Ах, да, извините. Я Гермиона Грейнджер.

— О! Отлично, такое удовольствие встретиться с вами, юная леди. Я ждала вас.

— Н-но мадам, ее имени нет в списке.

— Тише дитя, — голос Эндоры изменился, в место теплого и радушного, стал суровым и холодным за одно мгновение, когда она обратилась к Фионе, — Деточка, ты всю свою жизнь провела в пещере? Ты что, понятия не имеешь кто это?

Девушка заметно побледнела, а глаза расширились. Фиона снова оглянулась на Гермиону, которая была одета — в простую блузку с оборками, магловские джинсы и кроссовки; было очевидно, что она не имеет ни малейшего понятия, кто это.

Эндора усмехнулась, прошла в зону ожидания и взяла Гермиону за руку, слегка пожав ее. После положив ей руку на спину начала слегка подталкивать в направлении своей студии:

— Почему-то я даже не удивлена? Нынче в школах не преподают ничего важного, — она искоса сурово взглянула на Фиону, которая как ни старалась держаться, все равно начала дрожать. — Дорогая, возможно, тебе стоит почитать газеты. Мисс Грейнджер сыграла ключевую роль в обеспечении нашей свободы в последней войне. Она принимала участие в написании нашей новой истории, каждый день. Ты знаешь... она мозг операций, стоящий за победой Гарри Поттера над Сами-Знаете-Кем!

После упоминания всех имен, в уме Фионы что-то щелкнуло, она стала еще более бледной, а глаза теперь занимали большую часть лица, увеличившись до размера блюдец. Она начала шевелить губами, может быть, стараясь извиниться, но ничего не вышло, кроме жалкого писка.

Джинни сияла от гордости за подругу, которой становилось все более неловко, пока пожилая ведьма рассказывала о ее достижениях. И в моменты, когда ни одна из ведьм не смотрела в ее сторону, она грубо смотрела на Фиону, самодовольно поддакивая.

— А еще она невеста Драко Малфоя, — сказала Эндора, получив колоссальное удовольствие, от вида того, как эта новость потрясла молодую ведьму, что она вот-вот упадет в обморок. — Хм... ты не очень хорошо выглядишь, моя дорогая. Возможно, тебе стоит взять выходной. Ступай, иди домой, запрись там, ты же обычно так делаешь? Все равно это последняя встреча на сегодня.

В конце концов, Фиона пришла в себя. Выдавив из себя, бормоча и кивая, единственную фразу:

— Д-да мадам.

После того, как администратор наконец-то ушла, и не просто ушла, а выбежала из здания в свете своей вопиющей ошибки, Эндора снова тепло улыбнулась, обеим девушкам, Джинни и Гермионе.

— Сожалею о случившемся. Она моя племянница. Семейные обязанности, знаете ли. Не самая яркая звездочка в небе.

Гермиона просто кивнула, не особо понимая, что именно произошло.

Джинни трепетала от волнения, ее просто разрывало от того, что сама Эндора Ру знала, кем является ее лучшая подруга.

— О! Мои извинения. Как ваше имя, дорогая?

— Джинни-Ах! Я имею в виду, Джиневра! Джиневра Поттер. Для меня большая честь встретиться с вами, мадам Ру!

— Поттер? О! Миссис Поттер! — Эндора потянулась к Джинни, взволнованно пожимая ее руку, и направляя дальше в студию точно так же, как она провожала Гермиону. — Мне очень жаль, не узнала вас без униформы. У меня есть личное место на домашнем стадионе Холихедских Гарпий! Господи... мне жаль, так жаль. Не могу поверить, что сразу же не встретила вас. Вы должны простить меня, разум ухудшается в первую очередь, если вы понимаете, о чем я, — ведьма ослепительно улыбнулась, подходя к разделительной ширме. — Ну же, девочки. Давайте поговорим о платьях!

Рыжеволосая ведьма ошеломленно застыла на мгновение, прежде чем снова вспомнила, что умеет ходить:

— Мерлинова борода... Эндора Ру знает, кто я...

______________

[1] La Roux (рус. Ля Ру́, в переводе c фр. «Рыжеволосая») прим. переводчика.

* * *

— Мадам Ру.

— Эндора! Пожалуйста, зовите меня просто Эндора.

Гермиона улыбнулась, прикрывая свою смущенную улыбку чашечкой с чаем. То, что с ней происходило, не вставало ни в какое сравнение с тем, как она представляла себе эту встречу:

— Эндора ... Я полагаю, что очевидно, магазин назван в вашу честь.

Пожилая ведьма кивнула.

— Но есть ли причина, почему все, просто черное и серое, и ... сталь в качестве декора? Здесь нет ничего красного, кроме нескольких деталей в одежде. Ну... и этого дивана.

Эндора усмехнулась, снова кивая:

— Да... Команда маркетологов думала, что "красный" недостаточно стильный. А вот черно-серый или черно-белый в то время был в моде, поэтому мы пошли по этому пути, и как-то привязалось. Достаточно справедливая оценка, хотя, — она дернула за одну красную прядку из немногих оставшихся в ее волосах, — я никогда не была очень стильной женщиной.

Джинни прыснула, показывая на свои собственные волосы с яркой улыбкой:

— Значит, нас таких двое!

Женщина хлопала себя по коленке и покатывалась со смеху, отставив чашку с чаем обратно на столик:

— Так приятно поболтать с вами девочки, но я верю, что вы пришли сюда не просто так, да? Драко прислал мне сову с просьбой, подобрать уникальное свадебное платье для вашей церемонии! Конечно, я не могла упустить такой шанс, ведь я одеваю Малфоев уже очень долгое время.

Улыбка Гермионы поблекла, от воспоминаний недавней ссоры в холле магазина:

— Эндора... когда вы разговаривали с племянницей…

— С Фионой? Да дорогая, в чем дело?

— Вы упомянули ... что мы... Гарри, Рон и я... в ответе за вашу свободу. Это правда, но извините меня, если скажу что-то неуместное, просто ваши слова показались мне странными. Что вы имели в виду? Волан... — Гермиона сделала паузу, когда увидела, что пожилая женщина вздрогнула, — Сами-знаете-кто был настоящей угрозой для моего вида... маглорожденных волшебников и маглов...

Ведьма кивнула и наклонилась вперед к молодой ведьме, нежно поглаживая ее руку, стараясь снять некоторый дискомфорт:

— Моя дорогая, я тоже маглорожденная, как и вы. Фиона — полукровка и, хотя для нее на протяжении последних двух войн опасность была не так велика, как для людей нам с вами подобным, но и ей было не сладко.

Джинни захлопала ресницами:

— Вы не чистокровная? — хорошо, что, когда она задавала вопрос, ей хватило приличия выглядеть смущенной. — И-и-извините! Я не хотела, чтобы это так прозвучало. Просто... для кого-то, кто специально создает одежду для Малфоев в частности…

Эндора спокойно откинулась на спинку дивана, если ее и задели слова Джинни, то она никак этого не показала:

— Честно, этот факт особо не афишировался. Маркетологи решили, что это не очень хорошо для карьеры, если я хочу преуспеть в мире моды.

— Как мило. Скрывать свое происхождение, как будто какую-то болезнь, — горячо выпалила Гермиона. Всего на секунду краска залила ее щеки, но в следующее мгновение на ее лице отразилось, ни что иное, как гордость за свое наследие. Она бы ни за что не позволила прессе указывать, что она должна умалчивать об этом!

— Да... может, в другое время так бы и было. Но волшебный мир не был так свободен от предрассудков, как сейчас, мисс Грейнджер. Как и вы, я ходил в школу с моими чистокровными и полукровными сверстниками, но тогда не было всех этих законов и правил, защищающих маглорожденных ведьм или волшебников как сегодня. Моя семья была довольно бедной, и как вы понимаете, я относилась к наименее предпочтительной группе учеников, оказавшись в худшей ситуации из всех возможных. Мои родители держали небольшую лавочку... они сделали все возможное, чтобы платить за мое обучение, — воспоминая о давно ушедших годах, озарили лицо Эндоры мечтательной улыбкой.

Гермиона даже не удосужилась подумать об этом. Сейчас она могла только представить, какая проблема с поддержанием равенства могла происходить в такие сложные дни, года, несколько десятилетий назад:

— Извините… мне не стоило так говорить.

Ведьма покачала головой:

— Не переживайте мисс Грейнджер! Я не стыжусь своего происхождения, и никогда не стыдилась. Хоть я и согласилась не объявлять об этом во всеуслышание перед моими клиентами, своей природы никогда не скрывала. Мои родители научили меня всему, что я знаю в торговом деле, и я стала рассказывать об этом, просто так, для себя. Люди обычно слишком заняты думами только о своей новой модной одежде, нежели беспокойством о том, какой крови был человек, чьи кровь, пот и слезы были потрачены на ее создание, — Эндора прошептала обеим девочкам с хитрой улыбкой, — знаете, время от времени очень приятно видеть самых стойких приверженцев чистоты рода, гордо мелькающих вокруг дорогих ярлычков созданных маглорожденной швеёй.

Джинни не могла успокоиться, хохоча до упаду звонким заливистым смехом, почти неуместным, вытирая остатки слез из уголков глаз, представляя себе эту картину. Она наклонилась, пододвигая себя и Гермиону ближе к Эндоре и заговорщицки произнесла:

— Вы сказали, что давно шьете для Малфоев. А они знают?

— О да. Они весьма осведомлены. Особенно Люциус... Мне кажется, что однажды он угрожал "уволить меня" с должности их семейного мастера, но я практически уверена, что все закончилось взбучкой от Нарциссы. Она была не готова отказаться от всех своих платьев, которые она так любит заказывать для светских раутов, так что он просто старается избегать этой темы как можно дольше.

Ведьма с озорным блеском в глазах огляделась по сторонам и поманив девочек пальчиком, чтобы они пододвинулись еще ближе, понизила голос до шепота:

— Всякий раз, перед его визитом, я расставляю свои семейные фотографии, мамы и папы, по всем углам магазина, чтобы, по крайней мере, одна фотография попадала в его поле зрения в независимости от того, где мне нужно снять с него мерки.

Все трио тут же покатилось со смеху.

Гермиона продолжала посмеиваться, представляя себе, как скрипит зубами и брызгает слюной старший Малфой, когда кто-то противоречит ему в присутствии других людей, или еще хуже, выставляет его дураком. Но отрезвляющая мысль о том, что этот конкретный мерзавец в скором времени станет ее свекром, как ветром сдула все веселье.

— А как же Малфой? Я имею в виду, Драко. Он тоже знает?

— О да, — кивнула ведьма, чувствуя перемену в настроении Гермионы. — В прочем, он всегда был приятным, вежливым, молодым человеком.

Гермиона посмотрела на ведьму, словно ее волосы снова приобрели былой яркий цвет и зажглись пламенем:

— Драко? Драко Малфой? Знает, что вы маглорожденная, и он вежлив?

Эндора хихикнула, озорно подмигнув и хлопнув Гермиону по колену:

— Да, дитя мое. Вообще-то, он очень обаятельный. Ты ухватила себе настоящего мужчину.

— Драко Люциус Малфой? Мы говорим ОБ ОДНОМ И ТОМ ЖЕ Драко? О том самом, с которым я выросла?

— ДА! — Эндора, смеясь, вскочила на ноги, немного потянулась, в полной готовности приступить к работе.

— Эндора, не хочу вас обидеть, но почему Драко вежлив к вам? С его воспитанием и прочим, — проворчала Гермиона, больше для себя, чем для кого-либо, — Для меня он всегда был мелким засранцем...

Ведьма покачала, головой собирая мерную ленту и пергамент, и еще несколько других полезных вещей:

— Конечно же, потому что я делаю его мать счастливой! Он ни кто иной, как маменькин сынок.

Джинни загоготала и получила локтем в бок от Гермионы.

Эндора развернула измерительную ленту, отставила чашку Гермионы на соседний столик и попросила ее встать на ноги, чтобы проводить к небольшому бархатному пьедесталу, расположенному напротив зеркальной стены. Она тихонько напевала, порхая вокруг Гермионы, записывая тоненьким пером ее мерки на пергамент.

— Полагаю, что в этом вопросе он предпочтет традиции, — пробормотала пожилая ведьма.

Эндора снимала с Гермионы всевозможные мерки, некоторые для нынешнего повода, а некоторые — на будущее. Во всех этих наклонах и поворотах Гермиона уловила блеск своего кольца в зеркале. Она увидела, как солнечный свет проникает из окон магазина и наполняет александрит глубоким, богатым цветом изумрудных оттенков.

— В этом — весь он.

* * *

Драко с важным видом подошел к дверям офиса Гермионы, на этот раз вместо большой таблички «не беспокоить», висела другая — «ушла на обед». Он заглянул в замочную скважину, отодвигая пресловутую табличку, и увидел ее силуэт, блуждающий по комнате. Он покачал головой и махнул палочкой над ручкой, снимая запирающие чары, но когда он попытался открыть ее, обнаружил, что дверь все еще плотно закрыта.

Драко усмехнулся: похоже, она всё-таки усилила свою безопасность.

Он услышал замочный щелчок с другой стороны двери и ее голос.

— Входи, Малфой.

Драко подарил ей блестящую, если не снисходительную, улыбку:

— Грейнджер, как ты узнала, что это я?

— Есть только один светловолосый проныра, который пытается разблокировать мою дверь, с висящем на ней указателем, на котором черным по белому написано, что я хочу, чтобы меня оставили в покое. Назовем это обоснованным предположением, — она издевалась над его высказыванием с предыдущего визита.

Волшебник усмехнулся, закрыл за собой дверь и сел на один из стульев, стоящих напротив ее стола. Как и было указано на табличке, она ела свой обед, какой-то самодельный бутерброд, и читала один из своих справочников. Похоже, она все еще искала информацию о браслете, найденном аврорами; эта женщина никогда не переключается.

— Мне тут птичка на хвосте принесла, письмо получил, что на днях вы заходили к Эндоре. Она обо всем позаботилась?

Гермиона посмотрела на Драко, ожидая увидеть, его обычную улыбочку, полную чувства превосходства, но его осторожно-любопытный взгляд, немного удивил ее. Она доела последний кусочек бутерброда, положила закладку в книгу и отложила ее в сторону:

— Я была у нее, и к моему сожалению, ей все удалось.

Волшебник заулыбался, услышав хорошую новость:

— Отлично. Смею предположить, что ты и Поттерову женушку с собой взяла? А то счет за одно платье слишком высок, даже для свадебного.

— Взяла, — она откинулась на спинку потрепанного офисного кресла, и с самодовольным видом начала раскачиваться, не смотря в его сторону. — Платье очень подошло Джинни и Эндора настояла на покупке, оказалось, что она большая поклонница квиддича. Она хотела отдать платье по себестоимости, но я сказала, что ничего не хочу об этом слышать, и что мой будущий супруг будет счастлив купить платье для моей «Подружки невесты» по его обычной цене.

Уже второй раз за день Драко удалось удивить ее.

Гермиона ожидала, что он будет в бешенстве, за то, что она потратила несколько десятков тысяч галеонов со счета без его согласия, но вместо этого он просто посмеялся. Она бы отреагировала на подобную ситуацию совершенно иначе. Ее даже немного разозлила мысль о том, что он так безразличен к своим финансам. Он знала, что Малфой богат, но понятия не имела, насколько. Ее даже больше разозлило не то, что он был равнодушен к незапланированным тратам, а то, что все ее старания были не эффективны…

Драко забавляла смена эмоций на лице ведьмы. По правде говоря, он был бы в ярости, если бы не сам предложил эту идею. Эндора прислала ему уведомление о начале своей работы над платьями, и после изучения всех документов, он подтвердил оплату ее услуг и материалов. Он уже думал, какую награду можно предложить Поттер за то, что она прекрасно справилась с поставленной задачей, и этого казалось достаточно для благодарности, так что он не видел причин для отказа.

— Значит, теперь она твоя подружка невесты? Ты передумала на счет регистрации?

Гермиона нахмурилась и пожала плечами, продолжая раскачиваться в кресле:

— Это был просто оборот речи, ничего конкретного…

— Хочешь настоящую свадьбу? — Слова выскользнули, прежде чем он успел подумать. «Язык мой чертов предатель... ну да ладно».

—Что? — она остановилась на середине поворота.

— Ты меня слышала. Ты хочешь, чтобы свадьба была настоящей? — интересуясь, Драко слегка наклонил голову в сторону. Он был очень осторожен, поддерживая свои обычные нотки сарказма в голосе, задавая ей вопрос. Он думал об этом после разговора с рыжей, и ему стало искренне любопытно, была ли его теория о Гермионе правдой.

— Нет, — она ответила слишком быстро. — Нет, конечно, нет.

— Грейнджер. Я был честен с тобой, — он с недоверием наклонил голову в другую сторону.

— Да, честность — это именно то, что ты не сказал мне, что твоя швея не просто швея, а одна из самых востребованных дизайнеров в волшебной Британии, — Гермиона злилась, из-за того что ее заставили выглядеть полной дурой. Она была уверена, если бы ни Джинни, которая была рядом, она бы точно сбежала бы из магазина.

Он пожал плечами:

— Она тоже швея. Она шьет, так что технически она швея. Это не ложь.

— Мне не нужна настоящая свадьба, — она резко вернулась к первоначальному вопросу, ответив довольно грубо.

— Нет, тебе не нужна свадьба. Но ты ХОЧЕШЬ ее? Если это так, скажи прямо сейчас. У нас осталось меньше недели, чтобы все организовать. Деньги, конечно, могут помочь решить многие вопросы, но не когда горят все сроки.

— Нет, Малфой, мы просто должны пойти и произнести наши клятвы. Распишемся и дело сделано. Не нужно беспокоиться о церемонии, нарядах, цветах…

— Не лги мне, Грейнджер, — холодно прогремел Драко, резко обрывая ее болтовню.

Гермиона поймала его взгляд через стол, и почувствовала в нем обиду, она не припоминала, что он когда-либо обижался. Пропала насмешка, но он и не хмурился, просто смотрел тяжелым серым взглядом, который впивался в ее собственный. Он не моргал и, кажется, не дышал, просто смотрел ей в лицо, возмущенный ее отказом. Самое удивительное было то, что он не высмеивал ее сопротивление, а казался искренне недовольным тем, что она преуменьшает это событие.

— Какого ответа ты от меня ждешь? — Гермиона первой прервала молчание, фыркнув и недовольно сложив руки на груди.

— Дело не в том, чего я хочу, а в тебе, Грейнджер. У тебя только одна возможность, и я знаю, что ты не хочешь просто подойти к церемониймейстеру, сказать: «Я согласна», пойти домой, потрахаться, и забыть обо всем.

Жесткий и честный ответ Драко потряс ее. Ей казалось, что она скрывает свои мысли и чувства намного лучше. Она должно быть действительно жалкая, если Малфой может так просто читать ее, как чертову книжонку. Она хотела ответить ему, но слова никак не слетали с кончика языка, она просто снова видела его серьёзный взгляд и просто смотрела на него в ответ, потому что все это время пыталась врать тому единственному вовлеченному во все это, как и она, человеку, который на самом деле старался быть безоговорочно честным, при этом не проявляя ни какого почтения к ее чувствам.

Гермиона глубоко вздохнула:

— Нет, не этого я хочу. Конечно же, нет. И тебе не стоит беспокоиться.

Гермиона осунулась в кресле, кроша корочку от бутерброда, уставившись на одну точку в центре стола. Она была так увлечена своим занятием, что даже не заметила, когда Драко успел обойти вокруг стола, чтобы встать в небольшом пространстве между ней и шкафом. Она прекратила свои беспокойные движения, когда его руки накрыли ее, заставляя оставить крошки в покое. Она мгновенно открыла рот, чтобы запротестовать, но он заговорил первым.

— Мы не друзья, — Драко убрал ее руки и положил их обратно на ее же колени. Выпрямившись, прислонился к краю стола перед ней, скрестил руки на груди и серьёзно посмотрел на нее. — И не любовники. Мы даже не те коллеги, которые умудряются мирно существовать в одном пространстве в течение всего дня. Но ты собираешься стать моей женой. И теперь никто из нас не сможет ничего изменить. Мы с тобой прошли очень многое из-за людей, которые чувствовали, что их обязанность — контролировать нас: друзья, семья, — он подумал о коротких отношениях ведьмы с идиотом Уизелом и усмехнулся, — но это, совсем другое... это, твой последний шанс, сделать то, что ты на самом деле хочешь, в разгаре всей этой публичной херни.

Драко продолжил:

— Поверь мне, я все понимаю. Для тебя Я, далеко не самый идеальный выбор партнера. При взгляде на тебя у меня не летают бабочки в животе, но то, что я предлагаю сейчас, твоя последняя и единственная возможность, Грейнджер. Я не стану еще одним парнем из тех, кто заставляет тебя делать что-то ради твоего же блага, мне все равно. Просто я не в конец ослеп и не могу это игнорировать, как остальные твои глупые друзья, и у меня есть яйца, чтобы сказать и сделать что-то, чтобы ты перестала быть такой гребанной занудой. Итак... Я спрошу еще раз, ты хочешь настоящую свадьбу?

Ведьма становилась мрачнее с каждым новым словом. Серьезность Драко… Серьезность, до такой степени, была редкостью для него. Отсутствовал сарказм в голосе, который по обычаю окрашивал его тон при любом разговоре. Таким она видела его всего пару раз за всю их совместную карьеру, и каждый раз был для нее шоком.

Гермиона медленно выдохнула и хмуро уставилась на него, ненавидя себя за слабости, которые выплывали на поверхность, независимо от того, как сильно она пыталась их скрывать. Она хотела этого с тех пор, как была маленькой девочкой, сколько себя помнила. Мысли о том, что свадьба случится так скоро, а родителей не будет с ней рядом, разрывали ее чувства надвое, между желанием провести настоящую церемонию и желанием оставить все как есть. Она действительно хотела этого, очень сильно, особенно понимая, что такое событие случится всего раз в ее жизни, но было так много «но», даже если бы у них была действительно настоящая свадьба.

— Да... Малфой, я знаю... но это действительно не твоя проблема. Пожалуйста, не раздувай из мухи слона. Есть... — она сглотнула, расставляя в уме беспокойные мысли, — есть вещи, которые просто невозможно иметь, независимо от того, как сильно мы этого хотим, и я в любом случае, не стану тебя просить оплатить такую дорогую церемонию. Я хочу покончить со всем, что нам нужно сделать, как можно более незаметно, не придавая этому большого значения, назвав это просто еще одной ночью, — слова звучали совершенно неубедительно даже для нее.

Драко усмехнулся:

— Незаметно? Нам? Между такой активисткой как ты и мной... мной? Ты действительно думаешь, что это возможно?

Гермиона тихонько хихикнула, признавая его слова, и мягко покачала головой. Она повернула кресло в сторону маленького офисного окна, сдерживая желание, поймать лучи солнца кольцом на своем пальце.

Волшебник смотрел на ее профиль, следил за ее взглядом, скользящим между камнем, который начал менять цвет, и каждодневной кутерьмой будних дней, происходящей на улице. Он перевел глаза на свои сложенные руки, стараясь прогнать тяжесть, тисками сжимающую его грудь, после ее печальных слов об их предстоящем союзе. Драко никогда особо волновался на свой счет. Он знал, что его мать предпочла бы нечто гораздо более официальное, чем простая регистрация брака, даже если девушку ему назначили без его ведома, но в любом случае, он был уверен, что всеми свадебными хлопотами будет заниматься будущая невеста. Просто было что-то настолько мучительно-неприятное в том, что будущая невеста позволяет своим собственным желаниям ускользать мимо нее. Разве это не должен быть ее день? Это то, что он всегда слышал от матери и одноклассниц, когда они болтали о свадьбе, детях и обо всем в подобном.

Все возрастающее желание прогнать эту мрачность и задумчивость из ее взгляда, заставило предательские фразы еще раз слететь с его губ.

— Составь свой список гостей и придумай название свадебного торжества. Напиши мне имена любимых цветов и подготовь цветовую палитру, которую ты хочешь использовать для тематики. Из-за нехватки времени у нас не много вариантов места проведения, но я уверен, мы сможем найти что-то подходящее. Еще мне нужно знать, хочешь ли ты провести прием должным образом и что бы ты хотела в него включить. Эта информация мне понадобиться как можно скорее... завтра будет оптимально.

Гермиона снова повернулась к нему с таким видом, будто они говорили на разных языках:

— Но я же сказала...

— Ты сказала, что хочешь настоящую свадьбу, — он небрежно пожал плечами, — и так случилось, что я тоже этого хочу. Уверен, ты не пожалеешь. Только если ты не планируешь быть настоящей стервой из-за моего решения, хотя и это тебе не поможет.

Взгляд, с которым он посмотрел на нее в последний раз, заставил ее насторожиться, что она даже не успела отреагировать, просто уставилась в его серьезное лицо, с отвисшей челюстью и выражением: «Подожди… что ты сказал?»

Когда она не ответила, он принял ее молчание как знак согласия и встал, чтобы уйти. Она догнала его и схватила за рукав, ожидая, что он посмеется над ее простым жестом. Но он не смеялся, просто посмотрел на нее, с вопросом в глазах.

— Не делай этого из-за меня, — она искала в его взгляде подвох, издевку и ради Мерлина, только не жалость, одна из эмоций которую она никогда не получала в свою сторону от него, но в его взгляде она не нашла ни одной из них. Гермиона выдохнула и поняла, что совершенно сбита столку.

Драко вытащил руку из кармана, и уголком серых глаз уловил ее ручку рядом со своей, осознавая, какой на самом деле маленькой она выглядит рядом с ним, это было странно и вовсе не пропорционально для женщины. Его рука задержались немного дольше, чем нужно. Ему потребовалось время, пока он думал о тепле, исходящем от ее тонкого изящного запястья рядом с его пальцами, прежде чем понял, что все еще держит ее, и практически рванул прочь.

Он очаровательно улыбнулся ей, прикрывая свое удивление, и голосом, гладким как шелк, произнес:

— Скажи мне, нет.

Гермиона открыла рот, но не смогла ничего сказать. Слова протеста никак не формировались на ее языке. Она не привыкла к такой версии Драко, он был незнакомым, другим, и практически... милым.

Глядя на него здесь, в небольшом пространстве своего офиса, он казался ей не таким высоким, нежели в последний раз, когда они были так близко. В отсутствии нежелательной публики, в лице отвратительной магловской риелторши, она позволила себе одно короткое мгновение полюбоваться его экспрессией. Он наконец-таки выговорился, сбросил груз со своих плеч, и она увидела, что таилось в его сером взгляде, когда стены больше не давили на него и он стал более терпимым. Это подходило ему гораздо больше, чем его обычная насмешка.

— Для тебя не характерно быть таким любезным и внимательным к моим потребностям и желаниям. Ты явно что-то задумал.

Драко улыбнулся и в его глазах загорелись озорные искорки:

— Почему Грейнджер, что заставило тебя заподозрить такое? Разве это преступление, стараться сделать мою невесту счастливой?

— Если бы я сказала тебе «нет», ты бы послушал? — она проигнорировала его вопрос, тут же задав один из своих.

— Я бы слушал с той же частотой, с которой я всегда тебя слушаю, — сказал Драко, слегка наклонив голову на бок.

— Значит никогда, — она не могла сдержать улыбку. — Могу я спросить, почему ты вдруг захотел устроить церемонию?

— Я думал, что это очевидно, — холодная сталь его глаз изучала ее широкую улыбку, которая невольно заставляла улыбаться и его самого.

— Дай угадаю, традиции?

— Что-то вроде того, — Драко почувствовал, как заряжается от нее энергией, и его губы растянулись по сторонам игривой улыбкой.

Гермиона мягко рассмеялась над его тихим мурлыканьем:

— Ты неисправим.

Он пожал плечами:

— Это самое безобидное оскорбление в мой адрес с тех пор, что мы знаем друг друга. Мне кажется, ты теряешь хватку.

Гермиона смутилась и уткнулась в пол, смотря на свои руки, теребящие подол кофточки. Она всегда так делала, когда становилась центром внимания. Драко кончиком пальца потянул ее за подбородок, чтобы привлечь ее взгляд. Он не ожидал, что она покраснеет, и застенчивый влажный блеск будет сиять в ее больших карих глазах, когда она снова сосредоточится на нем. От этого взгляда его сердце невольно ухнуло в груди, заставляя забыть о своем упрямстве, всего лишь на секунду, прежде чем он успел поставить свои мысли на место.

— Список гостей, название торжества, цветы, тематика, место проведения, еда, понятно? Сделай как можно скорее, или нам придется пройти через банальную регистрацию, — он дождался ее кивка, кивнул в ответ, и разворачиваясь на пятках, вылетел из ее кабинета так быстро, как только мог, стараясь не переходить на бег.

Это кардинально отличалось от того, что он планировал сделать на этой импровизированной встрече.

Драко только хотел удостовериться, что она получила свое платье, и немного подшутить над тем, что она, скорее всего, была расстроена тем, что он отправил ее к такому дорогому дизайнеру. Он не ожидал выйти оттуда, с договоренностью на чертову брачную церемонию — и какого-то хрена самому настаивая на этом. И потом, он же не ожидал, что она впадет депрессию, из-за всей этой гребанной херни.

То, как загорались ее глаза, каждый раз, когда она думала о настоящей свадьбе, даже несмотря на то, что происходило в ее голове, и какие ее терзали сомнения... Если бы все, что ему нужно было бы сделать, чтобы отвлечь ее внимание от проблем, какими бы они небыли, будет сводиться к трате нескольких галеонов, это будет просто бесценно. Чем больше Грейнджер становилась грустной, задумчивой, капризной ведьмой, менее похожей на его Грейнджер, тем больше он хотел сделать все возможное, чтобы вернуть ее в то состояние, в котором ему было комфортно. Он был уверен, что это вернет ее обратно. По крайней мере, он себя этим успокаивал. В глубине души, он явно старался игнорировать непрекращающееся чувство удовлетворения, которое, больше походило на улыбку, с которой она делала свою хренову идиотскую работу, пытаясь спрятаться прямо перед его выходом.

После ухода Драко Гермиона снова оказалась одна в своем кабинете. Она пристально смотрела на стопку пустого пергамента, с пером в одной руке, ее энциклопедия была закрыта, обед почти забыт, и она просто сидела, покусывая край нижней губы, пытаясь изо всех сил не улыбаться от такого внезапного развития событий. Она говорила себе, что не должна радоваться. Что слишком много отрицательных моментов окружают эту ситуацию и о том, что ее родителей не будет рядом, но был и другой голос в ее голове, убеждающий ее в том, что Драко был прав.

Гермиона всегда делала только то, чего от нее ожидали и требовали другие, даже эта свадебная чушь. Так почему она должна продолжать идти у всех на поводу? Она хочет свадьбу — настоящую свадьбу, — так зачем ей отказываться?

Она будет не идеальной, и не той прекрасной свадебной церемонией, о которой она всегда мечтала, но будет для нее. Несмотря на все его плохие стороны, Драко приложил не так уж много усилий, чтобы достучаться до всех ее демонов. И Гермиона первый раз в своей жизни, уговаривала свою самую сознательную сторону, просто принять его чертово предложение. Даже зная, что в его голове наверняка есть какие-то скрытые мотивы, так как он никогда не обходится без них, ей все равно было трудно возразить.

Если ее принуждают вступить в брак, то пусть тогда, как можно больше ее желаний осуществится.

Она даст этим тупым журналистам почву для рассуждений.

Она — Гермиона Грейнджер — собирается выйти замуж на своих условиях.