О боевой магии и сахарных мышках (джен)

Марианна не понимала по-настоящему, насколько часто Крестоманси бывает в других мирах, пока он не начал брать с собой Кота.

— На самом деле это происходит не так уж часто, — сказала ей Милли, выстраивая сахарных мышек в линию на столе. — Просто сейчас они заняты тем, что пытаются заключить соглашение по возвращению пленников между разными сериями миров, и дипломатия их изматывает. А теперь попробуй вложить немного больше силы.

Милли обучала их боевой магии, которая Марианне совсем не давалась. Вздохнув, она попыталась призвать молнию на ближайшую мышку, но ее отвлекли мысли о других мирах, и мышка всего лишь стала синей, а из ее носа вылетело несколько искр.

— Не будь такой размазней, Марианна, — хихикнула Джулия — Джулия великолепно владела боевой магией. — Ты должна на самом деле хотеть уничтожить их.

Марианна ничего не имела против сахарных мышек. Она на самом деле вовсе не хотела учиться уничтожать кого бы то ни было, даже если Джулия считала, что после катания на велосипеде это самое веселое занятие. Она гораздо больше интересовалась другими мирами.

Сахарная мышка Джулии зашипела, а потом взметнулась колонной пламени до потолка. Милли поспешно погасила ее и щелкнула пальцами, счищая с потолка копоть — уже не в первый раз.

— Больше контроля, дорогая.

— Извини, мамочка, — сказала Джулия, и снова настала очередь Марианны.

На этот раз Джулия подмигнула ей, когда она начала собирать силу, и, посмотрев вниз, Марианна обнаружила, что на ее мышку чарами наложено лицо ее дяди Лестера — розовое и пищащее. Она подавилась смехом, освобождая силу, и мышка растаяла с внезапным запахом озона и жженого сахара.

— Ммм, — произнесла Джулия, схватив часть хрустящей корочки — всё, что осталось от мышки. — Люблю этот запах. Я никогда не оставляю достаточно, чтобы можно было съесть.

— Вот поэтому тебе нужен самоконтроль, — смеясь, сказала ей Милли и повернулась, чтобы достать следующий поднос с мышками.

— Чье лицо ты накладываешь на своих? — прошептала Марианна Джулии.

Лицо Джулии помрачнело, темные брови нахмурились, сойдясь в одну линию.

— Того мальчишки из конюшни, — ответила она.

Марианна поспешно сменила тему, поскольку за последнее время уже наслушалась об этом достаточно. Она пыталась предупредить Джулию и Дженет, что все Хопкерксы — красавцы без внутреннего содержания, но они не слушали.

— Перемещаться в другие миры больно?

— Нет, не думаю. А что?

— Кот, — сказала Марианна.

Он уже несколько недель ходил поникшим и несчастным, причем не в нормальной Муровской манере, которая означала, что он глупо упрямится по какому-нибудь поводу и пытается это скрыть.

— Дженет тоже беспокоится, — вздохнула Джулия. — Проблема не в перемещении. Проблема в той девчонке. Я считаю, несправедливо со стороны папочки заставлять Кота бывать там.

— Не думаю, что ему это тоже сильно в радость, — заметила Милли. — Она всё еще ненавидит его. К несчастью, нам нужно, чтобы сотрудничали все миры серий, и боюсь, это означает, что они вынуждены работать с ее правительством. Я так понимаю, она создает трудности для всех участвующих в переговорах. Чудо, что никто еще до сих пор не попытался убить ее. Кот очень несчастен, Марианна?

И последовавшее за этим объяснение стало первым разом, когда Марианне рассказали о Гвендолен.

* * *

В тот вечер Кот, как только вернулся домой, отправился прямиком в постель. Дженет, которая ходила проведать его, сообщила, что он даже не стал с ней разговаривать, а просто засунул голову под подушку и пожелал, чтобы она исчезла.

— Во всяком случае, я предполагаю, что он этого пожелал, поскольку я вдруг оказалась в шести футах дальше по коридору, застряв в стене. Мне пришлось оставить там кусочки юбки.

— Я потом уберу, — сказала Марианна. — Что будем делать?

— Кларч, — спросила Дженет, — как ты насчет того, чтобы есть людей?

— Возможно, — ответил Кларч с задумчивым блеском в глазах.

— Она застрянет у тебя в горле, — сказал Роджер. — Слишком много волос и куча оборок.

— Напоминаю тебе, — холодно произнесла Дженет, — что она точная моя копия.

— Да, но ты выглядишь совсем не как она, — возразил Роджер, и Джулия энергично кивнула.

Марианна, решив, что они начинают отклоняться от темы, повторила:

— Что будем делать?

— Не знаю, — хмуро произнесла Дженет. Она достала блокнот и карандаш и приготовилась записывать планы. — И не думаю, что даже ваш отец знает. По пути обратно я случайно услышала, как он разговаривал с Милли, и он говорил такие вещи, которые, думаю, не стал бы, если бы знал, что я слушаю. Мой словарь значительно обогатился.

— Мы не можем сделать так, чтобы Кот больше там не бывал? — предложил Роджер.

В тот же момент Джулия пробормотала:

— Я могла бы уничтожить ее.

— Дипломатия, — подчеркнула Марианна. — Он должен там быть, а она должна быть достаточно расположенной к сотрудничеству, чтобы подписать этот глупый договор. Но, возможно, он не обязан отправляться туда один.

— Хочешь сказать, один из нас мог бы пойти с ним и отвлечь ее? — спросил Роджер. — Или пригрозить уничтожить — да, спасибо, Джулия. Не знаю, согласится ли папа…

— Он позволит пойти Марианне, — вставила Дженет.

— Мне? — встревоженно пискнула Марианна.

— Ты кудесница, — сказала Дженет, задумчиво постукивая карандашом по губам. — Уверена, тебе в любом случае предстоит путешествовать по мирам. Ты должна спросить его.

— Но… — взвыла Марианна.

— Думаю, это отличная идея, — объявила Джулия. — Он тебя любит.

— Нет, — в тревоге возразила Марианна, а потом переосмыслила это. — Он любит вас! Вы его дети.

— Несомненно, — сказала Джулия.

— Он привык, что мы всё время чего-нибудь у него просим, — безмятежно произнес Роджер. — И скорее позволит тебе.

Дженет пожалела ее:

— Мы можем попросить Милли, чтобы она попросила за тебя.

Но Марианна терпеть не могла, когда люди думали, будто она трусит.

— Нет. Я сделаю это.

* * *

Одна только неожиданная улыбка Кота, когда Марианна, запинаясь, озвучила просьбу, стоила потраченных нервов.

— Другой мир? — рассеянно повторил Крестоманси. — Если хочешь. Это ужасно скучно, не так ли, Кот?

— Кошмарно. Куча разговоров, — согласился Кот, но он по-прежнему улыбался.

Марианна до сих пор не до конца понимала, насколько он был несчастен.

— О, но мне скучно не будет, — торопливо сказала Марианна, чтобы Кот не заподозрил, что это заговор. — Я никогда не была даже в Лондоне.

— Никогда? — Крестоманси приподнял бровь — в его голосе слышалось легкое потрясение.

— Ну, — уточнила Марианна, чувствуя, что должна быть скрупулезно честной. — У нас однажды была школьная экскурсия на Всемирную выставку, если это считается, но автобус подвез нас прямо к дверям. Мама говорит, что в Хоптоне для нас достаточно экзотики, если в деревне нет того, чего мы хотим.

— О, Боже, — пробормотал Крестоманси, по-прежнему глядя на нее так, точно она была созданием с другой планеты. — Э, мы обсуждали призыв духов.

Очевидно, она всё же встревожила его, поскольку он задержал ее после того, как отпустил Кота.

— Это путешествие в другой мир…

— Я просто хотела небольшой смены занятий, — быстро произнесла Марианна.

Они все согласились, что защита Кота — одна из тех вещей, на которую лучше спрашивать разрешения постфактум.

— То есть, я не слишком хорошо справляюсь с боевой магией, и я подумала, что небольшая перемена может помочь.

К ее ужасу, он стал милым и понимающим, что раньше всегда заставляло ее желать, чтобы пол разверзся и поглотил ее, пока в один прекрасный день так и не случилось. И Кот тогда смеялся так сильно, что упал со стула и ударился головой.

— Я бы не беспокоился насчет умения уничтожать, — доброжелательно произнес Крестоманси и улыбнулся, будто приглашая ее разделить шутку. — Не можем же мы все быть такими кровожадными, как Джулия.

— Нет… э… то есть спасибо, — запинаясь, пробормотала Марианна и спаслась бегством.

* * *

Только увидев Гвендолен, Марианна поняла, что имел в виду Роджер, когда говорил, что Дженет другая. Дженет была бесспорно очаровательна, но она относилась к своей красоте равнодушно и беззаботно, и удивилась и смутилась бы, если бы ей сказали, что она самый хорошенький ребенок в Замке. Гвендолен же выглядела точно картинка на конфетной коробке — жеманная, с притворными улыбками и накрашенная так, что если бы кто-нибудь пролил на нее стакан воды, испачкалась бы скатерть на столе.

Она была самым несговорчивым человеком за столом переговоров. Они собирались при ее дворе, поскольку она отказалась отправляться в какое бы то ни было другое место, и при этом она опаздывала на каждую встречу и явно мало интересовалась обсуждением. Марианна удивлялась, почему она просто не спихнет это дело на какого-нибудь чиновника, как поступала со всеми остальными проблемами, представляемыми на ее рассмотрение.

Потом она поняла, что Гвендолен требовала перерыв каждый раз, когда Кот или Крестоманси выдвигали идею. Поскольку остальной совет смотрел на Крестоманси как на руководителя, никому это не нравилось, но малейший намек на порицание вызывал дрожь и слезы.

Марианна совершенно не была впечатлена и дала это понять.

Гвендолен явно не знала, что с ней делать. Кота она ненавидела — так очевидно и абсолютно, что Марианна чувствовала тошноту, просто находясь рядом. Теперь она понимала, почему Кот возвращался домой таким бледным и истощенным. Гвендолен была не слишком сильной ведьмой, но с такой ненавистью ей это и не требовалось. Крестоманси, похоже, пугал ее, хотя немного той же ненависти излучалось и в его сторону.

Марианна как бы случайно подвинула свой стул так, чтобы Гвендолен приходилось смотреть на Кота через нее. Кот испустил вздох облегчения, а Марианна пронзила Гвендолен свирепым взглядом — с самым противным, самым Бабкиным выражением, какое только могла изобразить, из-за чего она казалась угрюмой, придирчивой и решительной. Она подумала, что это тот взгляд, который Гвендолен поймет.

Какое-то время это работало.

Но потом им подали ужин, и Марианну охватил ужас. Она понятия не имела, что собой представляют большинство блюд, не говоря уж о том, как их есть. Более того, здешняя мода предполагала есть, лежа на боку на диване, а блюдо при этом ненадежно балансировало на краю сиденья, и Марианна очень плохо с этим справлялась. Кот совершенно не помогал, большей частью потому что лакеев явно проинструктировали прислуживать ему справа, и он все время подпрыгивал и что-нибудь проливал.

— Твоя сестра — самый мелочный человек из всех, что я когда-либо встречала, — заметила Марианна.

— И при ближайшем знакомстве она не становится лучше, — ответил Крестоманси.

А она и не понимала, что он в таком же плохом состоянии, как Кот, пока не посмотрела на него. Кожа вокруг рта стала зеленоватой, и он отказался от попыток есть маленькие фиолетовые штучки с вязкими щупальцами.

— Кот, поправь меня, если я ошибаюсь, но я здесь единственный человек, у кого не золотые столовые приборы?

— О, ради Бога, — сказала Марианна, начиная понимать, почему Дженет и Джулия так вели себя. — Поменяемся.

Она быстро вытерла свои нож и вилку о скатерть и бросила их на его блюдо, взяв его серебряные прямо у него из рук.

Крестоманси всё еще с подозрением смотрел на свое блюдо.

— Полагаю, в следующий раз она отравит рыбу.

— Она пыталась это сделать три дня назад, — хмуро произнес Кот. — Я превратил яд в дополнительную соль. Я привык к людям, умеющим хорошо готовить.

Марианна прикрыла глаза, надеясь на силу, и занялась лакеями. Это было так же легко, как остановить одного из них и сказать самым строгим тоном, каким могла:

— Обслуживайте его слева, пожалуйста. Он левша.

Лакей выглядел смущенным:

— Миледи, королева настаивает…

Марианна оборвала его, взмахнув рукой, чувствуя себя очень величественной и напыщенной. Она играла Великого Визиря в школьной пантомиме на Рождество, пока не ушла оттуда, и сейчас попыталась изобразить ту позу.

— Как желает королева, конечно. Я не имею права оспаривать ее приказы. Однако, — добавила Марианна, наклонившись вперед, — королева известна тем, что испытывает своих слуг на верность, правильно?

Легкое передергивание его плеч ясно показало, что она правильно догадалась. Приподняв брови, она посмотрела на Кота, а потом — на Гвендолен, и кивнула в самой многозначительной манере, на какую была способна.

Марианна уловила тот момент, когда он заметил сходство, и снова откинулась на своем сиденье, когда он, поклонившись, удалился. Какие бы приказы теперь Гвендолен ни издала, каждый слуга здесь к утру будет убежден, что Кот — член королевской семьи.

— Что будет дальше? — спросила она, повернувшись обратно к остальным.

— Еще разговоры, — ответил Том, секретарь Крестоманси, подмигнув ей за спинами остальных. — И мы будем пытаться продвинуться вперед, подписав договор, а потом вдруг разойдемся на ночь.

— Вам когда-нибудь удавалось что-нибудь довести до конца? — спросила Марианна.

— В основном за кулисами, — ответил Том. — Большие публичные встречи — для показухи. Приглашаю вас пойти со мной на другие переговоры после обеда и посмотреть, как это работает.

К собственному удивлению, Марианна на самом деле этого хотела. Она посмотрела на Крестоманси, спрашивая разрешения, но он пристально глядел в другой конец зала.

Гвендолен стремительно неслась к ним, и пажам, которые держали ее шлейф, приходилось торопиться, чтобы не отстать. Ей явно не понравилось вмешательство Марианны. Марианна поспешно засунула свое блюдо под диван и встала, чтобы встретить ее.

— Вниз, — неожиданно и настойчиво велел Кот, схватив ее за юбку и потянув.

Марианна упала обратно на диван, и торопливо перевернулась, поскольку Кот продолжал тянуть. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как телохранитель внезапно бросил Гвендолен на землю, и болезненно-алый свет хлестанул через зал, разрезав знамена, столы и пол, и как кто-то наверху на балконе наклонился вперед, а кошмарно громоздкое ружье повернулось, чтобы снова нацелиться на Гвендолен.

Милли оказалась права. Кто-то в самом деле готов был убить глупую девчонку.

Проблема в том, с ужасающей ясностью поняла Марианна, что любой луч, прошедший через Гвендолен, заденет и их тоже, и вероятно разрежет так же легко, как пол.

К счастью, именно в этот момент она обнаружила, что без проблем может кого-нибудь уничтожить, если достаточно напугана. Из ниоткуда появилась молния и изогнулась дугой вниз. Предполагаемый убийца вспыхнул, с диким воплем ужаса упал с балкона и ударился о землю, всё еще дымясь.

Когда вокруг них разразился хаос, Марианна осталась стоять, где стояла, с каждым вздохом начиная дрожать всё больше. Она смогла нормально дышать, только когда Кот схватил ее за запястье и сказал:

— Он встал, хотя охрана схватила его. Думаю, ты только оглушила его.

— Я отправлю этих двоих домой, — быстро сказал Крестоманси Тому. — Можешь начать выяснять, чей партизан…

Но тут подошла Гвендолен. Ее золотые юбки порвались, сложная прическа упала на бок, а макияж стек по щекам. Она выглядела помятой и пребывала в ярости.

— Ты! — рявкнула Гвендолен, тыкая пальцем в Кота. — Я знаю, что это твоя вина.

— Полагаю, чем быстрее мы уберемся отсюда, тем лучше, — заметил Крестоманси поверх ее головы — и даже Марианна понимала, что это самый худший способ обращаться с ней.

— И ты! — закричала она. — Вы решили разрушить мою жизнь! Мне плевать на ваш глупый договор! Я никогда не вернусь.

Крестоманси выглядел озадаченным:

— Что заставляет тебя думать, будто мы хотим твоего возвращения?

Кот вздохнул, и Гвендолен топнула ногой, повернувшись к нему.

— Полагаю, ты думаешь, что я теперь должна быть благодарна? Спасение моей жизни — не более того, чем ты обязан мне, и…

— О, пожалуйста, — вмешалась Марианна, которой всё надоело. — Будто бы мы стали тратить его таланты на такую ерунду. Иди сядь, пока кто-нибудь еще не решил пристрелить тебя.

Гвендолен уставилась на нее, открывая и закрывая рот. Марианна уставилась в ответ, пытаясь передать: «Я могу уничтожить и тебя», — так твердо, как могла. Должно быть, это сработало, поскольку Гвендолен немного отступила назад, а потом еще и еще, уходя всё быстрее и быстрее, когда Марианна надавила.

К тому времени, как она вернулась на свое место, порядок уже восстановили, и слуги несли десерт. Никто не смотрел на Гвендолен.

* * *

Они вернулись домой с договором, и в следующий раз, когда Марианна встретилась с сахарной мышкой, она легко заставила ее испариться.

— И все-таки я считаю, зря ты не позволила убийце добраться до нее, — сказала Джулия, приделывая своей следующей мышке золотые локоны. — Не смотри на меня так. Я шучу. Большей частью.

— Знаю, — ответила Марианна и заинтересовалась, когда снова сможет отправиться в другой мир.

Она подумала, что дипломатия может быть довольно веселым занятием.