Тёмные стороны магии (джен)

Альбус Дамблдор в задумчивости сидел в своем кресле. Гермиона Грейнджер, хорошая девчонка, благоразумная, послушная, но не подобострастная, нетерпеливо ерзала на стуле напротив. Альбус поднялся со своего места и, пребывая в тяжелых думах, подошел к Фоуксу и стал отрешенно его поглаживать — это помогало Альбусу лучше думать. А подумать было о чем: Гермиона принесла скверные новости — юный Рональд Уизли, судя по всему, окончательно рассорился с Гарри. И перестал общаться с самой Гермионой, вместо этого попав в компанию неблагонадежных юных Финнигана и Томаса. Директор горестно вздохнул. Может, стоит вмешаться? Альбус тут же откинул эту мысль — слишком много работы, поверхностным воздействием тут не обойдешься.

Все это тревожило Альбуса. Гарри, которому пророчеством отведена роль победителя Волдеморта, судя по всему начинает идти по тому же пути, что и Том Риддл — по пути темной магии. Конечно, это пока что лишь теория, основанная на словах Гермионы и юного Рональда — и только это останавливало Альбуса от немедленного вмешательства. Пока что не было достоверных доказательств того, что Гарри занимается чем-то запретным. Он сам проследил — с юным де Фором они изучают окклюменцию и иные незапрещенные отрасли магии, а в студенческом сообществе Гарри занимается защитной магией. Поводов для беспокойства и для вмешательства не было. Хотя, компания юного де Фора определенно была неподходящей для Гарри — этот маглорожденный ребенок слишком эгоистичен и высокомерен. Будет печально, если Гарри проникнется заразившим Джона де Фора человеконенавистничеством. Куда лучше для формирования личности Гарри подходили Гермиона и юный Рональд, но отношения ребят испортились.

Альбус отошел от Феникса, погладил бороду, поправил очки и взглянул на Гермиону — та никуда не пропала и все так же с волнением ждала, что же решит директор. Альбус заложил руки за спину и начал расхаживать по кабинету, вернувшись в свои размышления. Юный де Фор совершенно никуда не годился — это было очевидно. Он наверняка ступит на путь темной магии — Альбус знал таких, как он, десятки студентов со схожим мышлением повстречались ему в Хогвартсе, и все закончили одинаково — стали темными магами, слугами зла и творили ужасные вещи.

Тем не менее юный де Фор и десятки подобных ему учеников не имеют значения в глобальном масштабе. Опасаться стоит становления темными магами таких учеников, как Гарри. И как Том Риддл. Как же Альбус жалел, что не вмешался в судьбу тогда еще студента Риддла. Ведь все можно было предотвратить одним заклинанием, один пассом палочки — и не было всех жертв магических войн, аристократия не выступила бы против простого народа без сильного и харизматичного лидера. Но у Альбуса тогда не хватило решимости — он пустил ситуацию на самотек, оставил ребенка в покое, и теперь приходилось расплачиваться — Том Риддл до сих пор был в какой-то мере жив, до сих пор практиковал темную магию и наверняка готовил планы по захвату магической Британии. Покрутив эту мысль с разных сторон, проникнувшись ее поучительностью, Альбус твердо для себя решил — он больше не допустит такой ошибки. Ни за что не допустит.

— Девочка моя, пока нет доказательств того, что Гарри практикует темную магию. А даже если и практикует, полагаю, что начал он не так давно, иначе бы мы давно это заметили. А значит, еще есть шанс его вернуть, — Альбус поднял руку, видя, что Гермиона хочет возразить. — Гарри может стать предводителем света, заменить меня, когда я уйду на покой, — Альбус посмаковал эту мысль, помолчав. Гарри, ребенок пророчества, был достаточно силен для этого, знаменит, представлен народу в роли героя, а до недавнего времени еще и благонадежен. Если сохранить или, полагая худшее, вернуть его приверженность идеям света, то из него выйдет отличный преемник. — На юного Рональда, судя по сложившейся ситуации, рассчитывать нельзя. Остаешься лишь ты, девочка моя. Не списывай Гарри со счетов — доброта все еще теплится в его сердце, я уверен. Ему нужно лишь показать это, чтобы он понял, что теряет, отворачиваясь от настоящих друзей и водясь с сомнительными личностями.

— А если… — взволнованно начала Гермиона, но не успела договорить — дверь в кабинет директора кто-то с силой пнул, заставив девчонку подскочить на месте. В кабинет директора ворвались пылающий злобой и с чудовищной ненавистью во взгляде Снейп и сильно потрепанный, израненный и раздраженный Гарри.

* * *

Незадолго до этих событий

С утра состояние ухудшилось: меня мутило, мысли были обрывисты и неясны. Стало очевидным, что в таком состоянии мне верная дорога в Больничное крыло, поэтому я оставил еще не проснувшемуся Невиллу наскоро написанную записку и поплелся в обитель мадам Помфри, потирая виски и слегка пошатываясь.

Дорога была словно в тумане. Общая слабость на фоне сильной тошноты не позволяли связно мыслить, и в Больничное крыло я ввалился в лучших традициях ливерпульских портовых грузчиков, пропустивших «пару пинт» за футболом. Мадам Помфри была на месте — ее выжидательный взгляд устремился на меня.

— У меня сильная тошнота. И слабость. Из-за этого мысли путанны. Все началось вчера, но сегодня стало хуже.

— Все понятно, молодой человек, — произнесла мадам Помфри так, словно ничего другого от меня и не ожидала. — Пройдемте.

Она отвела меня к хорошо знакомой больничной кровати, на которую я уселся с большим облегчением.

— Подозреваю, вас отравили, — сказала мадам Помфри, заставив меня в удивлении раскрыть глаза и на время забыть о своем недуге. — Для того, чтобы подтвердить диагноз, мне требуется провести анализ крови.

— Ладно, — сказал сбитый с толку я. Мадам Помфри скрылась у себя в кабинете и, судя по шуму перебираемых предметов, что-то искала. — А меня не могли проклясть?

Мадам Помфри появилась через несколько минут, и я уже успел подумать, что она не услышала мой вопрос, но последовал ответ:

— Проверить кровь на наличие зелий все равно не помешает.

Я машинально кивнул, по привычке соглашаясь с целительницей, но, завидев пустую колбу, предназначение которой, судя по нехорошему блеску в глазах мадам Помфри, было очевидным.

— А не проще ли мне дать антидот и не трогать мою кровь?

— Мистер Поттер, здесь я решаю, что лучше для моих пациентов! — строго и довольно резко произнесла она, а затем не дожидаясь ответа взяла мою руку и закатала рукав, свободной рукой извлекая палочку из кармана. — Если нейтрализовать действие зелья обычным антидотом, мы так и не узнаем, что именно вам подлили.

Я так и не понял, какое это имеет значение, а Мадам Помфри, видимо, сочла мою молчаливую задумчивость согласием и без лишних слов невербальным секо сделала грубый надрез на моем запястье и подставила колбу. Я скривился от неприятных ощущений и стал молча наблюдать, как моя кровь стекает в колбу, проливаясь и пачкая постель и пол. Когда колба наполнилась, мадам Помфри закупорила ее и спрятала в карман. Заклинанием она очистила постель и пол от крови, а я тем временем залечил рану от надреза.

— Мистер Поттер, я настаиваю, чтобы вы оставались в кровати до тех пор, пока я не проведу исследование вашей крови на наличие в ней зелий. Располагайтесь, — сказала она и в задумчивости развернулась с явной целью направиться в свой кабинет.

А антидот-то вы мне дадите? — раздраженно спросил я. Мне абсолютно не нравилась эта неаккуратная, витающая в своих мыслях мадам Помфри. Может, ее тоже отравили?

— Антидот? Да, конечно, сейчас, мистер Поттер, — целительница скрылась в своем кабинете и появилась через минуту с небольшим — с подозрительно небольшим — фиалом. — Выпейте, мистер Поттер.

Я взял протянутый мне фиал, слегка покачал его из стороны в сторону и нахмурился: в фиале было не больше чайной ложки бесцветной жидкости, в то время как большинство зелий, которые мне доводилось пить, имели большой объем и необычный цвет, а иногда еще и резкий запах. Я последовал этой мысли и понюхал жидкость в фиале — ничего.

— Мистер Поттер, не заставляйте меня вливать в вас антидот силой, — нетерпеливо произнесла мадам Помфри.

Я воспользовался этим и с плохо наигранным испугом выронил фиал из рук. Он не разбился — чары сохранения спасли от этого, — но жидкость пролилась на пол из откупоренного фиала.

— Ой, мадам Помфри, вы меня напуга… — я проглотил продолжение фразы, заметив, как пролившаяся жидкость начала проедать пол. Я перевел ошарашенный взгляд на мадам Помфри и словно в замедленной съемке наблюдал, как ее расстроенный взгляд перемещается от пролитой жидкости на меня, после чего вся грусть уходит и сменяется хищным спокойствием. Мадам Помфри молниеносно извлекла палочку и, направив ее на меня, ровным голосом произнесла:

— Авада Кедавра!

Лишь длинная формула авады, на первом слове которой понятно дальнейшее скверное развитие событий, позволила мне успеть увернуться — наполненный леденящим холодом неминуемой смерти зеленый луч пролетел в считанных дюймах от меня. Мадам Помфри не ожидала такой прыти, и ее секундная растерянность позволила мне достать из кармана палочку и перейти в атаку. Я запустил в целительницу несколько простых парализующих заклинаний, которые она приняла на щит, стремительно отступая — понимала, что в ближнем бою мое преимущество в ловкости играет против нее.

Несколько мощных ударных прогремели, разбившись о мой щит, а последовавший за ними неизвестный мне оранжевый луч с такой силой ударил по щиту, что заставил меня содрогнуться от его мощи. Мадам Помфри была уже у выхода из Больничного крыла и забрасывала меня десятками заклинаний, стремясь ослабить мой щит. На заклинания с длинными формулами вроде авады в таком стремительном бою времени не было.

Я почувствовал, что мой щит вот-вот не выдержит, и, сделав резкий перекат в сторону, отправил в стену рядом с Мадам Помфри бомбарду. Целительница не посчитала нужным отбивать летящее мимо заклинание и была неправа: взрывная волна заставила ее потерять равновесие, а осколки, как я надеялся, нанесли много мелких ранений. Я вскочил на ноги и начал засыпать закрывшуюся сильнейшим щитом Мадам Помфри. Мои заклинания легко отлетали от щита, не причиняя ему видимого вреда, и поэтому целительница, удерживая щит, аккуратно встала сперва на колени, а затем поднялась полностью. Резко отменив щит, она выскользнула из Больничного крыла. Я дернулся было за ней, но тут же остановился от резкой боли в ноге. Быстрая оценка ранения дала понять, что бежать в таком состоянии не представляется возможным. Одно из заклинаний мадам Помфри — поразившее меня, вероятно, во время переката — сильно обожгло ногу.

Несмотря на ранение, адреналин гнал меня в бой, я был разгорячен битвой и желал возмездия, но разум взял верх: во-первых, Мадам Помфри, судя по нашей короткой битве, была гораздо искусней — половина атакующих заклинаний мне была неизвестна; во-вторых, если она не стоит прямо у выхода, единственная возможная битва между нами — на дистанции. Учитывая искусность оппонента, я наверняка проиграю — мое преимущество было лишь в ловкости, более значимой на коротких дистанциях, что и спасло меня от неминуемой смерти в Больничном крыле. Ну и в-третьих, я был ранен.

Нет, определенно, пусть преследованием убийц занимаются авроры или, в крайнем случае, преподаватели — ввязываться в битву на невыгодных условиях в мои планы не входило.

Следующие несколько минут прошли в напряженном ожидании. Я не решался выйти из Больничного крыла, опасаясь, что мадам Помфри поджидает меня поблизости. Если ей так нужно, пусть сама возвращается — я не собираюсь лезть в бой при таких высоких шансах умереть.

Мадам Помфри не объявлялась. Спустя пять минут я понял, что она, вероятно, давно скрылась, но решил выждать еще несколько минут для надежности — жизнь стала удивительно дорого стоить для меня. Вдруг послышался звук быстро приближающихся шагов — мое ожидание не прошло зря, — и я атаковал вошедшего серией из парализующих и связывающих заклинаний прежде, чем понял, кто был этим вошедшим. Лишь опустив палочку и приглядевшись, я понял, что визитером оказался не кто иной, как Северус Снейп. Выругавшись про себя, я поковылял к обесчещенному зельевару. Мое чрезмерное напряжение и вернувшиеся симптомы отравления сыграли свою роль: мои действия опередили мою мысль — и Снейп подвернулся крайне невовремя.

Я посмотрел на связанного и парализованного Снейпа, размышляя, а не оставить ли его здесь в таком виде. С его неадекватными эмоциональными реакциями отменять сдерживающие его заклинания было просто-напросто опасным. Мысль была заманчивой, но я понимал, что уязвимое достоинство… нет, достоинство Снейп давно растерял — уязвимое эго Снейпа не переживет такого унижения. Не то что бы меня это волновало, но проблемы, которые неминуемо последуют за таким решением, могут оказаться непосильными для меня: если Снейп решит отомстить, у него высоки шансы на успех — он опытней и просто сильнее.

Я поколебался, но все же принял решение освободить неадекватного профессора и дать ему прокричаться, надеясь, что дальше этого не зайдет. Я развязал зельевара и снял парализующее. Снейп тут же вскочил на ноги, прожег меня обезумевшим взглядом и выхватил палочку, тем не менее, пока не направляя на меня:

— Поттер!!! — Снейп едва ли не захлебывался в своей злобе, и у меня пробежал холодок по спине от состояния зельевара. Было очевидно, что он не контролирует себя — его злость не то что достигла границ, а вырвалась за них. — Поттер!!! — Я попятился назад, не обращая внимания на накатившую тошноту и головную боль. — Грязный самовлюбленный ублюдок, думаешь, что можешь творить все, что вздумается?! — Ноздри Снейпа раздувались в бешенстве, делая его похожим на быка. — Считаешь, что можешь безнаказанно нападать на кого угодно?! — я уперся в стену — отступать больше было некуда. Снейп остановился в шаге от меня, а затем, резко отойдя на несколько шагов назад, направил палочку чуть в сторону от меня, вынудив меня закрыться щитом, и прокричал: Сектусемпра! Долор Сектис! Сектусемпра! — я убрал щит и бросил быстрый взгляд на стену: она была вся изрезана и искорежена от силы заклинаний. — Вот что бывает, если нападать не на тех людей, Поттер! — заключил Снейп. — А теперь, маленький паршивец, ты пойдешь со мной!

Снейп попытался схватить меня за ухо, но я вывернулся и закрылся щитом — пусть этот ублюдок только попробует.

— Профессор, — как можно спокойнее начал я. — На меня напали. Нужно немедленно сообщить аврорам, директору и деканам, чтобы организовать розыск преступника и увести в гостиные учеников.

— Ты не будешь указывать мне! — прорычал с нескрываемой угрозой Снейп. — На этот раз ты не выйдешь сухим из воды.

— Профессор…

— Заткнись, щенок! — взревел взбелененный Снейп, брюзжа слюной. — Неужели твоих никчемных мозгов хватило только на такие жалкие отговорки?! В них поверит только умственно отсталый! Со мной этот трюк не пройдет, Поттер! Ты ответишь за все!

Снейп грубо схватил меня за руку и потащил из Больничного крыла. Я попытался было сопротивляться, но слабость и вернувшаяся тошнота быстро заставили бросить это дело. Всю дорогу я пытался втолковать Снейпу, что на меня напали, но этот ублюдок лишь оскорблял в ответ и говорил, что не поведется на мои «байки».

Наконец мы добрались до кабинета Дамблдора, и Снейп сильным пинком распахнул дверь, вкладывая в это всю свою злость.

— Дамблдор! — Снейп не обратил внимания на испуганную Гермиону, сидящую перед директором. — Этот безмозглый идиот напал на меня! — пожаловался он.

Дамблдор сложил руки в замок и печально вздохнул. Жестом он отправил Гермиону прочь, и та пулей вылетела из кабинета, попутно наступив на полы мантии Снейпа. Последнего это еще больше взбесило, но наказать спешно ретировавшуюся девчонку он не успел и поэтому обратил всю свою злость на Дамблдора, испепеляя того разъяренным взглядом.

— Чаю? — наконец вымолвил Дамблдор.

— Чаю?! — взорвался Снейп. — Дамблдор, твои студенты нападают на профессоров! Вот этот разгромил Больничное крыло! — Снейп ткнул пальцем в мою сторону и гневно уставился на несчастного директора. — А ты предлагаешь мне чаю?!

Дамблдор повздыхал, окидывая меня и Снейпа укоризненным взглядом.

— Директор, — решил вмешаться я. — На меня напали в Больничном крыле. Если срочно не принять меры, нападавший скроется.

— Напали? — удивленно моргнул Дамблдор. — Поподробнее, Гарри.

— Дамблдор! — прорычал Снейп. — Поттер лжет! Он сам… — директор остановил Снейпа, подняв руку и даже не окинув того взглядом, и в ожидании смотрел на меня. Снейп был на грани, я это чувствовал.

— Директор, на меня напала мадам Помфри, — Снейп презрительно фыркнул, но перебивать в этот раз не стал. Я коротко пересказал сегодняшние события и рассказал о своем состоянии. Дамблдор быстро принял их к сведению и заверил, что во всем разберется. Меня он незамедлительно отправил в Мунго, а сам, судя по всему, вызвал авроров и вместе с кипящим от негодования Снейпом засобирался в обход по Хогвартсу.