Из России с Малфоем (джен)

До сада (он же огород, как выяснилось), добирались дряхлым чихающим автобусом, который все почему-то называли «сарай». Садом оказался небольшой участок земли, меньше любимого розария Нарциссы раз в десять. На участке стоял маленький домик, размером не больше чулана для мётел, торчали несколько кустов каких-то ягод, и тянулись ряды грядок, на которых росли... Малфой опознал огурцы, помидоры и капусту. Остальное было ему незнакомо.

— Сколько я тебя, ирода, просила хоть сараюшку построить! — вздохнула женщина, — щаз бы поросёночка завели, курей или кроликов... Танькин мужик вон даже козу завёл, пуховую. И молочко, и мясо, и пух на шапки с шалями... Чо стоишь, бери копалку да картошку подкопай, а я пока огурцы соберу да кабачки — вон, пару штук уж сорвать можно!

— Сама копай, — нагрубил он от безысходности. Люциус понятия не имел, как подкапывать картошку! А вот огурцы собрать с куста он вполне мог — так же, как и эти... Как она их назвала? Похожие на цуккини, только бледные. — Огурцы я соберу, — добавил он на всякий случай, думая о том, что в её словах есть смысл. Вон у тех же Уизли тоже куры есть — не говоря уж об их собственном птичнике. А тут голытьба такая — и даже кур своих нет.

— Плети не рви, ирод, — сердито сказала женщина, уходя в сторону домика, и вернулась через пару минут со ржавым ведром и палкой в руках. Этой палкой женщина стала сноровисто выкапывать из-под кустов, похожих на помидорные, но без плодов на ветках, небольшие красноватые и желтоватые клубни картофеля.

— Люсь, а Люсь! — с соседнего участка окликнула её такая же расплывшаяся баба, — вы никак с Серёгой до сада дошли! А то я смотрю: чойта у вас всё бабка с ребятишками работают!

— А ты, чем за чужими участками смотреть, на свой бы поглядела, — сварливо ответила Люся. — Опять от вас одуванчики летят! Сколько тебе говорили, чтоб ты борозды с межами полола!

Между женщинами завязалась перебранка, слушая которую, Малфой аккуратно обрывал огурцы и бледные мелковатые цуккини. Плюс картошка — нормальная еда получится. Только бы поменьше этого вонючего масла! Можно даже вовсе без него — да, определённо, так бы было лучше.

— Хватит орать, — велел он, наконец, когда закончил.

Обеим.

— А ты мне не указывай! — тут же подбоченилась соседка, — алканавт несчастный!

— На своего Сашку ори, — осадила её Люся, — халда позорная.

И, повернувшись к Малфою, сказала:

— Посмотри, крыжовник собирать не пора?

Люциус послушно посмотрел. Да, пожалуй, ягоды уже созрели — по крайней мере, выглядели они спелыми и сочными, а там кто знает. Этих ягод он не пробовал, но само растение знал — из гербологии, хотя перечислить его целебные свойства теперь, пожалуй что, не взялся бы.

— Можно, — сказал он, отрывая одну и осторожно кладя себе в рот. Так вот из чего было то варенье! А приятное, пожалуй — и почему у них дома это не едят?

— Надо на днях обобрать, — решила Люся, — а то, не ровен час, тимуровцы помогут.

Она быстро прошлась по участку, выдернув десяток тощих морковок и таких же чахлых луковиц — с зелёной ботвой, осмотрела капусту и выбрала небольшой кочан, который отправился следом за морковкой и луком в матерчатую сумку, и обеспокоенно сказала:

— Пойдём-ка на автобус, а то опоздаем, и придется до города пять килОметров пешком топать.

Метрическая система Люциуса раздражала чрезвычайно — но он знал её достаточно, чтоб понять, что идти действительно придётся далеко. Так что он безропотно поднял сумку, оказавшуюся весьма увесистой, и, устроив её лямки на плече, кивнул:

— Пошли.

Люся, открыв рот, посмотрела на него — и вдруг выплыла с участка с гордым видом, как маггловская королева. Соседка, не менее удивлённо наблюдавшая эту сцену, завистливо вздохнула и протянула:

— Па-а-адумаешь!

Малфой ничего не понял — кроме того, что произошло что-то странное и даже особенное. Вероятно, он опять сделал что-то не то — но что именно, он понять не мог. Да и Мерлин с ним — с рук сошло, и ладно.

— Ты мне обещала проводить меня в библиотеку, — напомнил он на всякий случай, когда они дошли до остановки и стали ждать автобуса. — Сразу после обеда.

— Провожу, — довольно кивнула Люся, — чего ж не проводить.

Дома Люциус снова засел за энциклопедии, и на сей раз устроиться ему пришлось в кухне — больше просто было негде: стол был только там да в детской. Но последний оказался сломан: дети, судя по их собственным словам, подкладывали под него книжки, чтоб не качался, так что Малфою пришлось довольствоваться кухней. Впрочем, очень скоро он решил, что книги подождут — а библиотека вряд ли круглосуточно открыта. Так что он, отложив карандаш, предложил возящейся у раковины женщине:

— Я могу почистить овощи. Так будет быстрее.

— Так ты половину шкурки с картошки сдерёшь, — возмутилась та, — она ж молоденькая, её же только слегка поскоблить надо! На вон, огурцы с помидорами на салат нарежь, пока я овощное рагу сварганю! И луку зелёного положи с петрушкой и укропом.

Спорить он не стал, хотя почему она считает его неспособным к таким несложным действиям, не понял. Впрочем, ему доводилось видеть спившихся людей — вероятно, дело в этом. Выпить, кстати, действительно хотелось — но он понимал прекрасно, что это не его желание. Алкоголя требовало это тело — но Люциус не собирался его слушать. Не хватало только подчиниться желаниям маггловского тела!

Что такое укроп, он не знал, так что просто взял всю зелень, что лежала в сумке, вымыл и, мелко покрошив, ссыпал в выданную ему железную миску. Туда же он порезал огурцы и помидоры — аккуратно, ловко, мелко. Вот и пригодились вдруг уроки Слагхорна... знал бы он, когда и как!

Бальзамического уксуса здесь, наверно, не было, так же, как оливкового масла — но, главное, чтобы эта женщина не испортила нормальную еду той воняющей подсолнухом дрянью.

— Заправлять чем? — спросил Люциус, закончив.

— Дак маслом, чем ещё? — удивилась Люся. — Там ещё с литру должно остаться. Сметаной бы хорошо, да денег на неё нету. Вот крыжовник оберём, да я на рынок снесу — хоть какие живые деньги будут.

— Уксус есть? — подумав, спросил Малфой. — Сахар, перец, соль?

Масла ему не хотелось. Его запах забивал всё — а ему хотелось нормальной привычной еды. Пусть и в виде простого салата. Интересно, что такое сметана?

Но куда больше его заинтересовало то, что на рынке за продукты можно выручить живые деньги. Они ему понадобятся — хоть сколько-то, потому что хоть он и готов начать с нуля, но совсем без ничего ни кната и не сделать. В смысле, ни рубля. Да, конечно, оставался старый добрый способ грабежа — но век давно был не десятый и даже не пятнадцатый, и этот способ мог бы привести его в тюрьму, а это было совсем не то, чего хотелось Малфою. Придётся играть хотя бы относительно по правилам — только вот для этого правила следовало изучить.

«Пожалуй, — вдруг подумал Люциус, если он сумеет вот в таких условиях скопить хоть какое-нибудь состояние, он по праву сможет счесть себя финансовым гением».

— Эссенция есть, — сказала Люся, — уксусная. И соль с перцем, красным. А сахара нету, говорила же!

Она достала из стенного шкафа стеклянную банку с крупной сероватой солью, небольшую прозрачную бутылку и синюю жестяную баночку, на которой были нарисованы лимонные дольки, и поставила перед Люциусом.

Что такое уксусная эссенция, он, конечно, знал, но как можно это есть, не понимал. Впрочем... магглы — что с них взяв. Впрочем, понюхав, Малфой решил, что бальзамический уксус подошёл бы куда больше — но тут уж что есть. В конце концов, не учил ли их когда-то Слагхорн умению заменять одни ингредиенты другими? Вот сейчас он и попробует... жаль, что сахара нет — но ведь есть варенье. Кисловатое... кстати, оно может подойти.

— Варенье дай, — потребовал он, беря чашку и осторожно капая туда несколько капель уксусной эссенции и щедро разбавляя её водой. Кстати, может быть, совсем немного того масла и не помешает... чуть-чуть. Жаль, что перец красный, а не чёрный, да ещё заметно выдохшийся — ну да ладно. Уж что есть...

Провозился он довольно долго — и когда результат его устроил, вылил получившуюся заправку в миску и, перемешав, сказал:

— Готово.

Женщина с опаской покосилась на миску и поставила перед ним глубокую тарелку, заполненную овощным рагу, а сверху положила два толстых ломтя серого хлеба.

— Ешь давай, — сказала она, ставя перед собой тарелку поменьше.

К салату она не притронулась.

— Почему ты не ешь? — спросил он через некоторое время, кивая на салат. И пошутил: — Думаешь, я пытаюсь тебя отравить?

— Дак кто же огурцы-то с вареньем ест? — удивилась Люся. — Только добро портить...

— Ты попробуй, — улыбнулся он. И добавил вполне честно: — Я так в детстве ел. Это вкусно. Там варенья — половина ложки.

— То-то свекровушка говорила, что ты любую дрянь в рот тащишь, — проворчала супруга, осторожно беря салат ложкой. — Чо только не выдумаешь...

— Это вкусно, — уверенно возразил он.

Свекровь! Мордред! Если она жива, может выйти скверно... Как бы так узнать об этом аккуратно? Не впрямую же спросить...

— С голодухи и не такое сойдёт, — сделала вывод Люся, уже смелее зачерпывая салат.

— Сочту это комплиментом, — улыбнулся он.

— Чего? — обалдело уставилась на него женщина. — О, Господи, опять заговариваться стал!

— Знаешь, — очень проникновенно проговорил он, глядя ей в глаза, — я ведь чуть не умер. Это... повлияло. На меня. Я не стану больше жить, как прежде, — сказал он — и замолчал. На большее его фантазии просто не хватило.

— И чо, пить не будешь? — с надеждой спросила Люся.

— Нет, — твёрдо сказал Малфой. — И я собираюсь заработать денег — но ты должна будешь мне помочь.

— Дак у нас разве ж заработаешь? — удивилась она.

— Вот для этого мне и нужна библиотека, — покивал он, доедая, кстати, на удивление вкусную картошку. — Заработать всегда можно.

— Чойта библиотекарши не шикуют, — недоверчиво хмыкнула Люся, — живут как бы не хуже нашего. Мне на насосной вон масла того же три литры дали, а материна соседка в библиотеке и того не видит. Щаз заработать-то могут одни бандюки.

— Думаешь? — с любопытством спросил он. — Почему так?

А про себя усмехнулся. Ну, а что... В некотором роде, его тоже можно так назвать. Ему вдруг стало интересно, что он стоит сам, один? Без магии, без денег, без товарищей — вот просто он, такой. Как есть?

— А чего тут думать? — удивилась Люся. — Одни бандюки и жируют. Вот завод купили, со всех киосков деньги трясут, банки опять же ихние. Не, у нас честно не заработаешь, у нас только бандюки наживаются. Сталина на них нет.

— Нет, — отозвался Малфой. Кто такой Сталин, он не знал, да это было и не важно. Значит, нынче в этом мире смута... Что ж, это хорошо. В мутной воде ловить рыбу проще — только б самому ей не стать. Нет, определённо ему нужно в библиотеку.

— Спасибо за обед, было очень вкусно, — сказал он, залпом допивая то, что здесь по непонятной ему причине называлось чаем. — Проводи меня.

— Пошли, — вздохнула Люся, в очередной раз подивившись мужской придури. Библиотека ему занадобилась! Ладно, хоть пить и драться перестал, глядишь, и дальше так будет.

В библиотеке Малфой просидел до самого закрытия. Он и ночевать бы там остался, да незадолго до шести его довольно нелюбезно выгнали. Пришлось уходить — правда, сунув незаметно под висящий на нём свитер пару тонких книжечек. Дорогу домой он запомнил, однако отклоняться от неё не рискнул. Карту бы! Но он понимал, что подобная просьба прозвучит более чем странно. Ладно — можно взять детей и пойти гулять. Заодно и город посмотреть... Это город же? Хотя какая разница...

На полпути к дому навстречу ему вышли три помятых субъекта, при виде которых Малфой невольно вспомнил теорию, что магглы произошли из грибов. Больше всего эти типы напоминали прыгающие поганки.

— Слышь, ты, закурить есть? — сипло спросил самый мелкий из троих.

— Нет, — искренне ответил Малфой. И даже добавил: — Не курю.

И попытался пройти мимо.

— Чо, падла, выёбываешься? — злобно спросил первый и тотчас врезал Малфою по физиономии.

Но не попал. Малфой с неожиданной легкостью увернулся — новое тело слушалось плохо, но ведь память у Люциуса была своя, а драться он умел. Что с палочкой, что без. Так что от удара он ушёл — и вмазал в ответ. От души.

— О Господи, — выдохнула открывшая ему дверь Люся, — опять за свое. Ты ж в библиотеку ходил, ирод, а не в пивную! Да за что же мне наказание такое!

— На меня напали! — возразил Малфой. Ему было и больно, и весело, и он пока не понял, что сильнее. И ведь не расскажешь никому! И Долохову «спасибо» не скажешь... А стоило бы! От души!

— Да кому ты нужен! — не поверила она. — Опять, небось, первым к кому прискрёбся!

— Да я клянусь! — возмутился Малфой. — Три каких-то маг... идиота подошли ко мне и попросили прикурить. Я сказал, что не курю — а в ответ они полезли драться.

— Тьфу, — плюнула Люся, — ты хоть где нарвёшься. Иди вон, умойся, да рубаху снимай, пока кровищу отстирать можно.

Люциус послушно пошёл в ванную. Разделся, морщась при каждом движении — и взвыл, правда, негромко, слишком резко наклонившись развязать ботинки.

А потом сообразил, что ведь здесь нет целителей, умеющих за несколько минут залечить раны и снять боль. И что теперь? Сколько это будет заживать?! Мерлин... это что, он так и будет чувствовать боль, может быть, неделю?!

— Ты чего, Серёга? — обеспокоенно спросила женщина. — Тебя чего, подрезали, что ли? «Скорую» вызывать?

— Не знаю, — прошипел он сквозь зубы, толчком открывая дверь. Да здесь даже зеркала нормально не было, чтобы поглядеть на себя со спины! Как вообще можно жить без большого зеркала?! — Посмотри сама.

— И чего было орать? — удивилась поглядевшая на него супруга. — Синяки да ссадины, делов-то! Щаз зелёнкой помажу, да и ладно. Хуже Пашки прямо.

— Больно потому что, — буркнул он. — И неожиданно. Обезболивающее есть какое-нибудь? — попросил он. Ну, должны же быть у магглов зелья? Маггловские? Лечатся же они как-нибудь? Невозможно же вот так. И ведь столько дней ещё терпеть... Мордред, как они, вообще живут? И зачем полезли в драку? Что за дурь? Раз знали, что потом будут вот так мучиться?

— Анальгин могу дать, — предложила Люся.

— Давай, — согласился он. Наверное, она знает, что делает.

Анальгин, оказавшийся горькой маленькой пилюлей, помог — ну, или ему так показалось. Переодевшись в выцветшую голубую рубашку, он вошёл в комнату — и задумался. Прошлую-то ночь он почти всю провёл на кухне — там и задремал. Но сейчас хотелось лечь — но ведь кровать-то тут была одна. Значит, придётся делить её с этой... Люсей.

Мерлин...