В плену (гет)

Голова шла кругом.

Весь месяц Кэрол жила в таком напряжении, что сейчас просто упала на диван в кабинете Эда и закрыла глаза, пытаясь отдышаться. Вдох-выдох. Спокойствие. Все налаживается. Все получится.

Годы жизни с Эдом заставили её расслабиться. Она привыкла жить за его спиной — ничего не решая, ни о чем не думая, и почти ни с кем не общаясь. И теперь, когда на неё навалилось все это, Кэрол безумно уставала.

Уставала — и все равно была счастлива...

Счастлива, именно счастлива, а обо всем другом Кэрол и думать не станет. Никаких мук совести, ни за что! Она ничего не делала. Он сам — не она! — он. Главное, однажды все-таки поверить в это...

Она провела пальцами по обивке дивана, который так понравился покупателям, только что покинувшим дом с твердым намерением оформить сделку как можно быстрее. Торопливо, уже привычно отогнала от себя воспоминания о Дэриле — всего лишь эпизоде, пусть и самом счастливом в её жизни — и вспомнила ту самую ночь.

Ночь, в которую она сидела возле Эда и напряженно вслушивалась в его дыхание. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох… выдох… Все.

Она не поверила своему слуху и зрению, когда он перестал дышать. Поднесла к его губам зеркало и прикоснулась к груди... Мёртв.

Мёртв!

Кэрол рыдала так сильно, как никогда в жизни. Избитое лицо болело, и это заставляло её плакать ещё громче и отчаянней. Неужели свободна? Или наоборот — в шаге от тюрьмы?

Эта мысль её отрезвила. Сначала дело — потом эмоции.

Все оказалось довольно просто. Вложить в его пальцы ложку и швырнуть потом на кухонный стол... Оставить его отпечатки на шприце и бросить тот на пол к его ногам... А потом — самое тяжёлое — вернуться к Софии и попытаться заснуть.

Утром пришлось долго убеждать Софию в том, что Дэрил и Мэрл — их секрет. Можно говорить обо всем, если вдруг кто спросит, кроме них. Можно говорить, что папа сидел две недели в своей комнате, нельзя только говорить, почему. Нужно сказать «не знаю».

Это было самое опасное — ребёнок, который мог сообщить полиции что угодно.

Но София оказалась умной девочкой. И когда Кэрол вызвала копов, сквозь рыдания проговорив, что её муж, кажется, мёртв, она только смотрела на все происходящее огромными глазами и молчала. А потом, когда офицер полиции, представившийся Риком Граймсом, усадил их на диван — тот самый, с которого четверть часа назад на носилках унесли Эда — ни разу не перебила Кэрол.

А она вдохновленно рассказывала, не забывая лить слёзы, что мужа в последнее время словно подменили; что у него была депрессия и он уходил в себя, не желая общаться с семьей; что он ушёл в отпуск и все две недели провёл в своей комнате, просто глядя в стену; что она пыталась даже волосы покрасить, чтобы порадовать его, на днях купила две краски в магазине, а он, увидев это, выбросил краски в мусор и — простите, офицер, мне так сложно об этом говорить, он ведь никогда раньше… сейчас я успокоюсь — ударил ее. Ударил даже дочку. Ушёл вниз и начал пить. Кэрол спряталась с дочкой в детской и прождала там до утра, боясь спуститься к нему. А когда спустилась и увидела…

— Какие наркотики, офицер, вы что? Ничего подобного и никогда в нашей семье не было. Эд всегда осуждал это. Эд не мог… Может быть, вы ошиблись? Может быть, он болел и не хотел нам признаваться, а это было лекарство?

Рик Граймс искренне сочувствовал ей и смотрел грустными глазами, говоря, что ошибки нет. Это наркотики. Что новички очень часто прощаются с жизнью, не рассчитав дозу и преувеличив свои возможности.

А ещё он попросил задать пару вопросов Софии. И она снова не подвела.

— Папа был в комнате очень долго, а потом вышел и стал кричать. Ударил меня и маму. И ушёл. Он был злой, и мы с мамой спрятались. Он скоро вернётся?

Офицеру было очень неловко объяснять маленькой девочке, что её отец не вернётся, ведь у него самого, как он сказал Кэрол на прощание, есть сын такого же возраста.

Больше он не появлялся. Зато появлялись другие люди, задававшие вопросы, говорившие, что ей делать и где поставить подпись. Нотариус Эда сказал, что Кэрол и Софии, в силу отсутствия завещания и других близких родственников покойного, остаётся дом, бизнес и все деньги со счёта.

Когда Кэрол услышала сумму, ей стало нехорошо. Она переспросила слабым голосом, правильно ли она поняла и не ошибся ли нотариус в количестве нулей, но все было верно. На счёту Эда не было почти ничего, а ведь он целыми днями только и твердил ей о том, каким успешным предпринимателем он является и какую финансовую подушку имеет на чёрный день.

Хотя чему она удивлялась? Он врал почти всегда.

Все решения Кэрол приняла быстро: время плыть по течению миновало. Дом слишком большой для них двоих, значит, нужно продать. А вот с бизнесом стоит попробовать разобраться самостоятельно.

Это было непросто. Кэрол почти ничего не смыслила ни в финансах, ни в продажах, но в ее распоряжении был компьютер и учебники. Днём она пыталась разобраться в документации в офисе Эда, не понимая, почему у неё ничего не сходится и откуда такие громадные недостачи, вечера проводила с дочкой, а потом полночи училась. Училась — и чем дальше, тем больше понимала, что кто-то из сотрудников Эда его обманывал.

А теперь обманывает и её, ничего не понимающую вдову, решившую поиграть в бизнес-вумен. Но как понять, кто именно лжет? Этого она пока не знала.

Кэрол ещё много чего не знала в этой жизни, но теперь у неё была возможность учиться, и она пользовалась ею, не теряя ни одной драгоценной минуты. Она ещё докажет! Кому и что, она сама не знала, но докажет — это точно!

Время не ждало. Пора подниматься, прощаться с домом, из которого она уже перевезла все их с Софией личные вещи на выходных, и возвращаться в офис. Смотреть в улыбающиеся ей лица и гадать, кто же из этих милых людей крадет у неё. А может быть, сразу все?

Не удержавшись, Кэрол, встав, бросила печальный взгляд на диван. Слишком много воспоминаний. Слишком приятно ей было здесь. И слишком больно — оттого, что это никогда не повторится.

Где сейчас Дэрил?

Вчера в новостях показали задержание настоящего убийцы — Милтона Маммета. Вот ведь как все получилось: если бы Милтон не был таким неприметным и не успел ускользнуть с места преступления так быстро, если бы в тот же момент в этом же ресторане не оказался случайно Мэрл Диксон, если бы братья выбрали другой дом… Если бы…

Все было бы совсем иначе. Все было бы по-прежнему. Побои Эда, София, больше напоминающая пугливого зверька, чем счастливого ребёнка, и не поднимающая глаз от земли Кэрол.

Подойдя к зеркалу в прихожей, Кэрол взбила пальцами короткие кудряшки — новая стрижка оказалась отличной. А чистое лицо без следа синяков и вовсе казалось неузнаваемым. Кэрол уже почти не помнила, как именно она выглядит без чёрных, синих, коричневых и жёлтых пятен по всему телу и лицу. Теперь этим можно любоваться хоть каждый день!

Стук в дверь заставил её поморщиться.

Нужно было сразу убирать табличку «Продаётся» с лужайки перед домом. Как оно всегда случается, основная масса желающих прибегает лишь тогда, когда покупатель уже найден.

Распахнув дверь и прищурившись от бившего ей прямо в глаза солнечного света, Кэрол разглядела тёмную фигуру на своём пороге и улыбнулась извиняющейся улыбкой.

— Простите, дом уже продан.

— Мне не дом нужен, — произнёс знакомый голос.

Тот, который она слышала только во снах... Который так любила слушать месяц назад... Который принадлежал самому желанному в мире человеку — Дэрилу.

Он вернулся?