Significant Digits - Значащие цифры (джен)

Семья Никиты Сейхана ⁽¹⁾ поколениями проживала в Таврских горах, что неподалёку от Киликийских Ворот⁽²⁾, наблюдая за проходом через вершины среди скалистых утёсов. Киликийские Ворота — это суровое и холодное место, в окрестностях которого было совсем немного маглов (или "Μύγαλοι”, как называл их Никита). Род Сейхана, как и их ближайшие соседи, вёл весьма специфическое хозяйство: они заботились о жмырах ⁽³⁾, обеспечивая тех пропитанием и защищая от великанов. Они жили скромно и очень мало контактировали с остальным миром.

В мире, где любая ведьма или волшебник могут пользоваться летучим порохом, порталами, исчезательными шкафами и аппарировать в мгновенье ока, подобная изоляция может показаться странной, если не сказать глупой. «Почему? — спросите вы. — Неужели эти недалёкие люди не могли просто отправиться в соседний город, чтобы приобщиться к благам современной цивилизации?»

Конечно, Сейханы могли бы достичь очень многого, если бы занялись саморазвитием. Существовало множество простейших заклинаний, которые подняли бы их уровень жизни. Дяде Алексею не пришлось бы дежурить каждую ночь, вновь и вновь закрывая загоны жмыров, если бы он знал несколько защитных заклинаний: он мог бы спокойно спать в тёмное время суток, а Дюро превратил бы стены загона в камень (и посмотрим, как какой-нибудь жмыр попытается выбраться из этого!). И сам Никита нашёл бы жизнь гораздо более приятной, владей он банальным Люмосом — больше никаких светящихся камней, только простой свет. Черт побери, Люмос известен Каппадокии двести лет как! Сейханы, поднимите ваши κώλος ⁽⁴⁾ и марш учиться!

Более осторожный человек, конечно же, заметит, что все виды магических путешествий потребуют больших и рискованных вложений денег и времени. Так должен ли один из Сейханов пытаться найти ближайший волшебный город где-то вдали, основываясь лишь на слухах дяди Алексея и старой книге? А попав туда, выпрашивать на своём ломанном греческом (никак не арабском или турецком, куда уж там!) ресурсы и полноценное магическое образование за бесплатно?

Да, возможно, Никита и его семья могли улучшить своё положение. Вы можете насмехаться над их нежеланием что-либо менять. Но для них было сложно и опасно даже сделать попытку, и уж лучше зажечь свечу, чем проклинать темноту⁽⁵⁾, бесчувственные вы засранцы.

В любом случае, факты были таковы: Никита Сейхан был лишь смутно наслышан о требованиях секретности, существовании большого магического мира и Экзархата Каппадокии. И потому его арест командой из трёх волшебников и ведьм (в Британии бы их назвали «аврорские тройки»), произведённый по обвинению в нарушении пункта 73 Международного Статута о Тайне Волшебства ⁽⁶⁾, совершенно сбивал с толку.

Мы обойдёмся без греческого и продолжим рассказ в переводе, но знайте, что разговор прошёл примерно так:

АВРОР #1: [Врывается в дверь, поднимая палочку. Защитные амулеты виднеются под его современной мантией] Внимание!

НИКИТА: [Замер от удивления]

АВРОР #1: [Повторяет] Внимание!

АВРОР #2: [Заходя за первым] Что здесь происходит?

АВРОР #1: Они не обращают на нас внимания.

АВРОР #2: Внимание!

ДЯДЯ АЛЕКСЕЙ: Чего?

АВРОР #1: Вот видите?

НИКИТА: Кто вы такие? Что вам нужно?

АВРОР #1: Ну наконец-то! Хотя разве их поймёшь. «Что это вы хотеть?». Идиоты.

АВРОР #2: Мы хотим, чтобы вы слушали.

НИКИТА: Чего?

ДЯДЯ АЛЕКСЕЙ: Чего?

АВРОР #1: Хотя бы помолчите, если уж не собираетесь реагировать должным образом. Кто из вас отвечает за жмыров? Вы нарушаете пункт 73 Международного Статута о Тайне Волшебства, подписанного и наделённого силой праведными и добрыми Стратегами ⁽⁷⁾ Экзархата.

НИКИТА: Чего?

ДЯДЯ АЛЕКСЕЙ: Чего?

АВРОР #3: Хватит! Это не важно, давайте заканчивать. Они вас даже не понимают. Оглуши вот этого и пойдём.

И они забрали Никиту Сейхана и обвинили в том, что он позволил жмыру вырваться на свободу и гулять по Чифтехану ⁽⁸⁾, где десятки маглов имели возможность наблюдать странное котоподобное существо. Этот конкретный жмыр был большой красношёрстной особью, с длинными висящими ушами и коричневатой полосой на спине, и конечно же, Сейханы знали, что он сбежал. Они очень рассчитывали на его длинные усы и большое количество мяса, и были опечалены его побегом (и неминуемой смертью в снежном буране, как они полагали).

Никита никогда по-настоящему не понял судебного процесса. Каждый его элемент был чужд ему. Испуганный и растерянный он замкнулся в себе, руководствуясь принципом «лишь бы не было хуже» (ему или семье). Со стороны это выглядело как упрямство, глупость или неповиновение. В тёплой запертой комнате со своего высокого сиденья на него кричал какой-то человек, а Никита и дальше сидел неподвижно, словно камень. У него не было богатства или власти. У него не было связей, не было союзников, которые могли бы создать какие-либо проблемы. Его единственной защитой была система правосудия, которая не претерпела существенных реформ на протяжении столетий. Естественно, его судьба была предрешена.

Это был смертный приговор, запечатанный большой красной сургучной печатью.

Технически и расследование, и вердикт были верными и соответствовали закону, слабым утешением было и то, что единственным объектом расследования была невежественность обвиняемого. Были даже моменты настоящего сострадания. К примеру, один сакелларий потратил несколько драгоценных минут, чтобы связаться с судьей и попросить снисхождения. Увы, у суда были хорошие и веские доводы, которые и обеспечили вердикт Никите.

Для одних:

Уважаемые делегаты Конфедерации Магов, даже верховный Чародей подтвердит наши данные, поскольку проверил их лично! Славный Экзархат Каппадокии исполняет Статут с особым рвением, и даже сверх того, мы осудили трёх преступников на суровое наказание за последние пять лет! Учтите, мы относимся к этому серьёзней большинства, а потому только невежды могут считать, что сыны наших праведных и добропорядочных Стратегов получат что-либо кроме строгого контроля! Тому же, кто хотел бы выдвинуть такие обвинения в этих священных стенах, было бы хорошо взглянуть на свои собственные деяния и отказаться от клеветы!

Для других:

Гляди, прямо как настоящие карты, видишь? А вот на этой картинке и правда хорошо передан жест? На своей карточке Фадж делает точно такое же движение, один в один. Я возьму эту колоду и сделаю копии. Это не долго. И вообще, мы могли бы сделать их для всех. Я заверну их для тебя, передай мне это. Ха, посмотри на этого осла в газете. Лицо — как моя жопа. Ему дали двенадцать лет. Ты слышал про одного араба, которому дали двадцать? И когда он вышел, всё, что он помнил, — это имя его тёщи. Ха-ха-ха! Да-да, я тоже. Нет, давай её сюда, завернём поплотнее.

Так это поизошло. Дорога в ад вымощена соразмерными ответами на индивидуальные побуждения.

Никита отправился в Гёреме. Где дементоры пожирали его. Они должны были быть смирными, но голодными. Киприоты в последнее время расшумелись, и на пороге могла быть очередная война.

≡≡≡Ω≡≡≡

Темно. Человек хрипло шепчет:

— Όχι... όχι... όχι… όχι… όχι…

Прошло двенадцать лет.

— Σκότωσε με ... σκοτώσεις ... σκοτώσεις ... σκοτώσει εμένα...

Он знает, как долго сидит. Они кормят его через определённые промежутки, и знание времени — это одна из вещей, которая ещё удерживается в его голове. Он знает, что многое не удержалось. Монстры едят его. Они едят его.

Он снова хрипит.

— Όχι... όχι... όχι… όχι… όχι… σκοτώσει εμένα...

Здесь темно. Монстры едят его. Он знает, что есть и другие вещи, кроме темноты и монстров. Есть также холод и камень, и металл, и шаги, и деревянные тарелки, сложенные в кучу, которая медленно тает, превращаясь в серую лужу. Есть ли хоть что-нибудь на тарелках? Он не помнит. Они сгнивают всего за несколько дней, но должна же быть причина, по которой люди приносят их ему, а затем складывают там… но он не может вспомнить, в чём же она.

— Σκότωσε με ... σκοτώσεις ... σκοτώσεις ... σκοτώσει εμένα...

Раньше он говорил разные вещи, он это знает. Он не помнит, что же это было. Это не имеет значения. Сейчас у него осталось только это. Это он и говорит:

— Όχι... όχι... όχι… όχι… όχι…

Здесь темно. Монстры едят его. Он говорит, когда может. Когда у него есть силы. Это просьба. Может, они сделают это. Может быть, если он хорошо попросит.

— Όχι... όχι... όχι… σκοτώσεις... σκοτώσει εμένα...

Нет… Нет… Нет… убейте меня… убейте меня…

Двенадцать лет без изменений, которые бы он мог вспомнить. Он знает, что могли быть изменения, которые он забыл, и он знает, что он забыл очень много других вещей. Однако он не может вспомнить, что потерял.

Здесь темно. Монстры ед...

Что? Что? Здесь громкий шум. Он такой громкий. Как будто мир трясётся в руках какого-то великого божества. Всё трясётся, и камни под ним подскакивают и сдвигаются. Один выскальзывает из стены, затем второй. Этот падает ему на руку. Он очень тяжёлый, и у Никиты перехватывает дыхание. Больно.

Проходит немного времени, и снова удар. Камни под ним прыгают, он мечется из стороны в сторону. Его рука по-прежнему прижата, так что он не может отодвинуться далеко. Рука очень болит, но это не имеет значения. Это просто боль. Ему всё равно, потому что по-прежнему темно, и монстры поблизости. И они едят его.

Проходит больше времени. Теперь он ничего не говорит. Он ждёт, чтобы узнать, что произойдёт. В нём есть что-то, как будто ожидание чего-то, что не является болью. Он не может сказать, что бы это могло быть. Но он ждёт.

Произошла перемена. Что-то ещё изменилось! Он всё ещё истощён, мёрзнет и его терзает ужасная боль, но это мелочи, потому что что-то изменилось. Так долго, годами, оно было в голове и груди. Чувство, будто сильная, но мягкая рука сжимала его, принуждая к длинным, болезненным, жадным поцелуям, царапающим его душу. Её осколки отлетали словно щепки. Их вырывали у него, смакуя будто пищу. Он по кусочкам терял себя.

И это прикосновение исчезло.

Это казалось трудным для понимания, ведь не было ничего, с чем можно было бы это сравнить. Только что, как и всегда, было прикосновение костлявой ненависти, и вот оно исчезло. И не возвращается. Он знает это. Он знает, что его не едят. И он не забывает.

Его ели, а теперь нет. Его мир дал трещину: непреодолимая река жизни, следовавшая от боли к ещё худшей боли, повернула вспять. Он не чувствует удивления. От него осталось недостаточно, чтобы почувствовать удивление. Он лежит голый и сломленный, эти существа высосали его душу. А то, что от него осталось, уже не может понять этого события. Закон его мира перевернулся. Его не едят.

Проходит время. Но он не считает его. Он ждёт. Может ли он сдвинуться, если захочет? Это не имеет значения, поскольку он не хочет. Он лежит с раздавленной рукой и ждёт. Такая любопытная вещь — знать и помнить, что с ним случилось что-то хорошее. Он весь в синяках, его ум ослаблен и не может осознать большего, чем случившееся чудо. Произошло что-то хорошее. Его не едят.

Он слышит голоса. Дверь к его камере открывается, давая путь свету. Тёплый и жёлтый, он чувствует его на своей коже. У женщины есть свет. Свет исходит от её палочки. Он видит женщину. Она прекрасна. У него нет ничего, с чем он мог бы её сравнить, но она прекрасна. У неё слабая улыбка на лице, у неё каштановые волосы, которые ложатся локонами на плечи. Она что-то говорит, и хотя для него все слова бессмыслица, её голос — музыка.

Позади неё много людей, которые говорят всё больше бессмыслицы. Он не двигается. Он наблюдает за женщиной. Остальные тоже красивые, но они не похожи на неё. Она двигается к нему, и он чувствует, как она толчком открывает ему челюсть и помещает что-то мягкое в рот. Он понимает, что оно сладкое, хотя и не может вспомнить что это значит. Он смотрит на неё. Она касается его щеки, чуть-чуть хмурится и нежно касается его шеи. Он глотает. Сладко.

В какой-то момент те другие сдвинули камень с его руки и что-то сделали. Боль ушла, хотя он и не придавал ей особого значения. Это была только боль. Его не едят, что может быть важнее этого?

Появился звук металла — Кер-Чак! — и внезапная темнота.

≡≡≡Ω≡≡≡

Пип был аврором всего год, но уже хорошо знал, как ему повезло быть назначенным в Тауэр.

Когда он сказал об этом своей матери, она рыдала от гордости… не просто слегка заплакала, а по-настоящему рыдала. Он даже не знал, что делать, так что он просто встал перед ней и, похлопывая её по спине, сказал: «Ну всё, мама, ну успокойся».

Она повернулась и прильнула к нему, и стала причитать что-то о том, что так гордится им и что он будет работать с самым важным человеком в мире, и что как был бы горд его отец, если бы его не убили за попытку защищать своих учеников, и что Пип прямо... так... прямо как он... И всё это просто замечательно!

В конце она просто схватила его и прошептала: «Дорогой Филипп, родной мой, ты бы гордился!.. Ох, дорогой мой Филипп!» ⁽⁹⁾

Он знал, что последние шесть месяцев она не была счастлива. Она боялась за него. Ведь он был на трёхнедельном дежурстве в Нурменгарде. А теперь он будет находиться в охраняемой клинике, которая была (почти буквально) самым безопасным местом на планете, будучи расположенной в неприступной школе и укомплектованной лучшими целителями, каких только знала история. Ситуация казалась сбывшейся мечтой матери. Если подумать, она могла в действительности иметь такую мечту.

Надо сказать, что едва ли он этого не заслужил. Он крутился словно белка в колесе, чтобы сдать свой ТРИТОН, а в результате получил четыре «Превосходно» и одно «Выше Ожидаемого» (дурацкая Травология). И даже после Пип не почивал на лаврах — две попытки, чтобы попасть в программу подготовки! — он поступил как истинный пуффендуец и усердно готовился, пока ему не стало казаться, что палочка выпадает из его пальцев.

Тяжёлая работа окупилась. Всё то время, что было отдано трансфигурации, позволило ему стать замеченным, выбранным для распределения и командирования в Тауэр. Он был моложе всех, насколько ему было известно, но это не было таким уж достижением! Каждый аврор здесь должен был мастерски владеть трансфигурацией. А он был одним из звёздных учеников профессора МакГонагалл, благодаря многочисленным бессонным ночам и потраченным нервам, и он знал, что она гордилась им. Он отправил ей сову со своими благодарностями (было так странно, что он не мог просто спуститься в остальную часть Хогвартса, чтобы сказать ей лично, но правила есть правила).

Он решил не останавливаться на достигнутом, уж теперь-то, когда он был здесь. Он снова стал прикладывать все усилия, и, в конце концов, его заметили мистер Диггори и Шизоглаз Хмури, и даже мадам Боунс.

Пип стоял точно рядом со входом в Тауэр, изо всех сил стараясь выглядеть одновременно и устрашающим, и невидимым. Его спутница в этой смене, Джэй Си, управлялась и с тем, и с другим без труда. На самом деле он мог бы многому научиться у неё. Как, во имя Мерлина, она достигла этого взгляда ожесточённого внимания и глубокой скуки? Это казалось противоречием по определению.

Постоянный поток целителей и левитируемых ими субъектов втекал и вытекал из входа в Тауэр, обычного золотого дверного проёма. Довольно спокойный день, пока что.

— Здравствуйте?

Через порог, с любопытством оглядываясь, нерешительно шагнули мужчина и женщина. Пип уже выхватил палочку, но бросив взгляд в коридор за ними, он увидел, что остальные авроры на страже держали руки в сегодняшнем знаке. Всё было хорошо. Пип взглянул на Джей-Си, и та просто наклонила голову в сторону гостей.

— Приветствую вас, сэр, мэм, — доброжелательно сказал Пип. — Я надеюсь, что ваша поездка была приятной, и что меры безопасности не повлекли за собой чрезмерных неудобств.

Женщина бросила на него холодный взгляд (странная... худая и бледная), но мужчина добродушно улыбнулся и сказал:

— О, это было немного неудобно, но я полагаю, всё это обосновано, не так ли?

Он был низким и крепко сбитым мужчиной с густыми черными волосами, которые были в случайном порядке зализаны. Однако это смотрелось на удивление неплохо.

— Да, сэр. Вот почему мы, авроры, здесь. Министерство поручило нам следить за Тауэром и за тем, чтобы идущая здесь важная работа не прерывалась. Без нашего разрешения и муха не залетит, сэр. — Пип справедливо гордился собой... да и безопасность не помешало бы подчеркнуть. Ведь, как говорила мадам Боунс, репутация могла послужить самой лучшей защитой.

— Верю, верю, — сказал мужчина, озираясь. Он не казался убеждённым. Они всего лишь прошли через главный вход Тауэра, из Приёмной комнаты в верхних границах Хогвартса. Возможно он не видел достаточно, чтобы быть впечатлённым, или, может быть, он был простаком, который не осознавал всего, чтобы впечатлиться должным образом.

В настоящее время путешествие в Тауэр было чрезвычайно простым делом для многочисленных жителей, которых она обслуживала: доберитесь до любой Зоны Безопасности или сломайте любой Жезл Безопасности, и вы попадёте прямо в Приёмную комнату. Это было безопасное и плавное путешествие, поскольку устройства были созданы самыми квалифицированными чародеями из ныне живущих, однако оно лишало вас сознания. Если же вы оставались в сознании по прибытии, что иногда случалось из-за обыкновенных волшебных явлений (оборотни и лица с примесью крови великанов по какой-то причине оказались невосприимчивы к Ступефай, наложенному на устройства), тогда дружелюбная команда авроров помогала вам с этой трудностью. Бутыльки со стайками чизпурфлов⁽¹⁰⁾ и несколько десятков Детекторов Тьмы⁽¹¹⁾ помогали команде защитников.

Однако до сих пор ни одна из более эзотерических⁽¹²⁾ мер предосторожности не нашла применения, и потому они не были широко известны. Нескольких оборотней и одного полувеликана нужно было оглушить вручную и применить Обливиэйт, но в реальности только Шизоглаз собственной персоной и испытывал на себе всё это. Он завел привычку пытаться вломиться в Тауэр и убить мистера Поттера. Он совершал такие попытки по всем нечётным дням месяца. Безопасность была очень высока по нечётным датам и экстремально высока по чётным («Это случится именно сегодня!»).

Выходило, что этот джентльмен просто только что дотронулся до портключа, оказался без сознания и был разбужен после того как дружелюбный и профессиональный аврор проверил и просканировал его раз двадцать или тридцать. Он просто слишком мало знал, чтобы впечатлиться. Единственной реально видимой защитой должен был стать Водопад Воров на выходе из Приёмной комнаты.

— Вы на встречу, сэр?

Здесь часто проходили встречи, зачастую с самыми важными людьми. Редко посетители оказывались совсем незнакомцами. Многие чиновники Министерства приходили за помощью и советом, несмотря на то, что Тауэр вообще-то не был официальной частью государственного аппарата, а все лекари и «учёные» были хорошо известны (хотя и часто подвергались проверкам).

Мужчина вновь улыбнулся:

— Ах да, конечно же. Я советник Рэджинальд Хиг, по прозвищу «Темная Лошадка». А это советник Лимпэл Тинегар. Мы здесь по делам Вестфальского Совета.

Пип взглянул на Джей-Си. Она держала зеркало перед собой и рассматривала его экран. Спустя несколько минут она подняла глаза на Пипа и кивнула. Он повернулся к посетителям и сказал:

— Вам прямо по этому коридору, сэр.

И пока они трое продвигались вглубь четырёхугольных залов, Пип из вежливости провёл самую поверхностную экскурсию. Мать правильно воспитала его и всегда говорила: «Будь добр ко всем, ведь ты не знаешь, кто может помочь тебе в будущем». И, конечно, это может помочь самому Тауэру, когда придёт время встречи с этими двумя. Если им разрешено находиться здесь, то можно предположить, что им также позволено немного здесь осмотреться. И можно показать всю ту невероятную работу, что была проделана. Нигде в мире не было сосредоточено так много магической мощи и мастерства, не считая, может быть, Министерства Магии.

— Комната для переговоров мистера Поттера внизу, сэр. По пути вы увидите помещения, где решается много сложных и интересных задач.

Проходя мимо широкого прохода, ведущего куда-то в сторону, Пип указал на него со словами:

— Там Сочетание Сотворений. Они работают над выяснением пределов закона Гэмпа ⁽¹³⁾, выясняя точную точку, в которой нельзя создать заклинанием что-либо.

Пип понимал основную идею, хотя ему также удалось нечаянно наслушаться такой чепухи, как «изоляция переменных» и «концептуальное ограничение». Но каким бы ни был их дурацкий жаргон, было бы чертовски удобно иметь возможность наколдовать стакан огневиски когда захочется!

— А здесь Основание Расширений. Они делают потрясающие вещи с коробками, которые внутри больше, чем снаружи⁽¹⁴⁾. Хотя по какой-то причине они в основном занимались тем, что делали расширенные пространства более узкими и высокими. Один находчивый парень, который здесь работал, иногда останавливался поболтать с Пипом и, видимо, был очень рад, что они усовершенствовали Чары Незримого Расширения и создали коробочку с такими внутренними размерами, что она была недостаточно широкой, чтобы вместить руку, но была высока как небоскрёб. Пип предполагал, что она могла быть полезна для хранения множества свитков пергамента.

Дверь в последний отдел, мимо которого они прошли по пути к комнате встреч, была открыта. Пип, как и следующие за ним американцы, смогли бегло увидеть интерьер, пока проходили мимо, и Хиг резко остановился. Внутри же пара гоблинов макала золотые перчатки в чаны с пузырящейся чёрной жидкостью, держа свои лица и длинные носы подальше от восходящих паров. Всё пропахло серой, но, похоже, это не мешало маленьким, хорошо одетым гоблинам.

Мистер Хиг удивлённо произнёс:

— Здесь что, есть гоблины?

— Да, сэр, — сказал Пип. — Двадцать или двадцать два гоблина работают в Материальных Методах. Следуйте за мной, пожалуйста.

Американцы последовали за ним, а Хиг злобно нахмурился. Он не любит гоблинов? Не то чтобы Пип винил его в этом. Всевозможные нелюди: гоблины, кентавры, вейлы, кикиморы и домовые эльфы — присылали своих эмиссаров, представителей или кого-то ещё. Однажды с визитом прибыл русалид в большом стеклянном резервуаре с водой. Всё это беспокоило Пипа, потому что он опасался, что не сможет состояться как аврор и закончит свою жизнь, работая в отделе регулирования и контроля магических существ (не то, чтобы он имел что-то против них... Времена ведь изменились, и все-все заслуживают уважительного отношения, напоминал он себе).

Когда они прибыли в комнату для переговоров, мистер Поттер уже был там и вышел им навстречу. Его волосы были собраны в хвост, а мантия была делового покроя, но без знаков отличия. В гардеробе мистера Поттера несомненно были весьма впечатляющие регалии — мантия Визенгамота, мантия профессора Хогвартса и даже какая-то одежда «учёного», но он обычно носил либо вот эту незамысловатую мантию, либо магловскую одежду. Мистер Поттер дал Пипу знак, чтобы он остался, когда тот засобирался. Пип встал возле стены, напротив другого аврора из стражи, и внутренне засветился. Его заметили!

— Приятно встретиться с вами, советник Хиг, — сказал мистер Поттер.

Мужчины пожали друг друг руки.

— И с вами, советник Тинегар, — он точно так же пожал руку и ей. Они вместе подошли к столу в комнате, и мистер Поттер сел на своё обычное место, перед несколькими папками и пергаментами.

— Да… вот мы и здесь, снова, — сказал Хиг, садясь на свой стул.

Мистер Поттер выглядел удивлённым таким приветствием. Для Пипа, который провёл много времени рядом с мистером Поттером последние несколько недель, и который теперь был очень горд тем, как хорошо знает он Тауэра, это выражение лица выглядело слишком явным. Мистер Поттер открыто показывал свои эмоции, даже преувеличивая их немного.

— Я не уверен, что кто-то уже был в этой ситуации, советник. Мы практически во всём согласны друг с другом, но всё же находимся в оппозиции из-за каких-то мелких вопросов. Вот почему я и стремился встретиться с вами.

Мистер Хиг откинулся на спинку стула и уважительно, но не без прохлады, сказал:

— Я думаю, вы переоцениваете то, насколько наши мнения совпадают, если быть откровенным, мистер Поттер.

Мистер Поттер улыбнулся. Но улыбка не затронула его глаза:

— Советник, вы потратили годы, работая над защитой прав маглов, гоблинов и всех прочих разумных созданий. Если уж что не осталось незамеченным, то именно это, и вы обрели много врагов и здесь, и в Соединённых Штатах. Вы бы не трудились так сильно и не принесли бы в жертву столь многое, если бы не верили в то, что делаете. И на текущий момент вы наверняка знаете, что я поступаю точно так же. Неужели мы не можем считать это точкой соприкосновения?

— Мы оба говорим одно и то же на эту тему, — согласился мистер Хиг. — Признаться, сегодня я посетил некоторых из моих союзников в Британии и нашёл одного из них помолодевшим, а уж как высоко все они вас оценивают. Можно подумать, будто вы возродившийся Мерлин.

— Надеюсь, я не перешёл вам дорогу. Ведь наши исследования и программы, которые мы предлагаем вместе с Договором, дают довольно убедительные рычаги давления. Важно не кто это делает, а что это вообще делается, не так ли?

Мистер Хиг небрежно пожал плечами:

— Да. Но ближе к делу. Я заметил, что некоторые вещи, которыми вы занимаетесь, весьма необычны.

— Необычны? — спросил мистер Поттер, поднимая брови.

— «Центр прикладного мышления». «Фонд Хинтона». «Общество охраны южного водно-болотного угодья». «Среда обитания для человечества». Проект «Тревор». «Союз обеспокоенных учёных».

Мистер Хиг произнёс это и стал ждать. Тишина затянулась надолго. Выражение мистера Поттера не изменилось. Он спокойно сложил руки перед собой и ничего не сказал. Наконец, мистер Хиг добавил:

— Что ж, тогда я скажу. Это всего лишь несколько организаций, в которых вы недавно купили решающее право голоса.

— Даже если так и было? Что вы можете возразить против благотворительности? — спросил мистер Поттер. Его голос был ровным, но это был вызов.

— Эти пожертвования приходят из одного и того же скрытого источника, но я знаю, что это ваших рук дело. Ваше лицо сейчас — достаточное тому подтверждение. Вы покупаете влияние среди маглов. Вы покупаете людей. — Мистер Хиг говорил всё более резко. Пип слушал и смотрел, как зачарованный. Этот разговор войдёт в историю!

Мистер Поттер покачал головой.

— Тогда, быть может, между нами действительно есть различия, потому что я считаю, что благотворительная помощь — цель, достойная преследования, если у вас есть средства, конечно.

Теперь уже мистер Хиг улыбнулся грубой чёрной щетиной вокруг небритого рта:

— Какое замечательное уклончивое заявление. Может быть, нам следует обратиться к вашим операциям в сфере торговли магическими предметами?

Это очередное высказывание — обвинение? — было произнесено ещё более резким тоном.

Мистер Поттер улыбнулся. Он был открыт и дружелюбен, и язык его тела подтверждал его слова, когда он развёл руками перед собой:

— Может быть, мы сможем вернуться к этому позже? Я бы предпочёл, чтобы мы говорили о наших политических целях, где мы могли бы найти меньше разногласий. Некоторые люди, изучающие эти вопросы, обнаружили, что проще быть уважительными и достигать договорённостей, когда обе стороны обращают внимание на точки соприкосновения. Если же мы начнём с этих небольших вопросов, в которых мы не согласны, тогда мы...

— Они не небольшие, — сказал мистер Хиг, перебив мистера Поттера.

Пип был удивлён, ведь когда-то он допускал мысль, что этот неприятный низенький человек мог ему понравится.

— Это ваше правительство, и все это знают. Если вы на самом деле и не работаете в нём, вы всё равно владеете им во всём, просто без формальной должности. Каждый серьёзный политический противник, с которым вы когда-либо сталкивались в Британии, теперь мёртв или скрывается, — сказал мистер Хиг. — И это правительство не просто удвоило инспекции магической торговли, оно увеличило их в десять раз! Темп международной торговли между Америками и Великобританией упал практически до полной заморозки! У многих могущественных волшебников и ведьм в Совете есть свои деньги на таких предприятиях, и вы пытаетесь постепенно обанкротить их. Мы известны своими магическими устройствами так же как Египет известен своей алхимией, а Британия известна волшебными палочками. Другими словами, вы пытаетесь уменьшить нашу главную силу, в то время как ваша собственная будет разрастаться. Это грубый и неэффективный ход, но это не делает его менее навязчивым. Вы расширяетесь и хотите очистить путь, и я поймал вас на этом. Вопрос только в том: чего вы хотите? Вы хотите доминировать над нами, или вы намерены напрямую управлять Америкой?

Улыбка мистера Поттера расширилась.

— Ах. Что же, видимо придется. — Он открыл папку на столе перед ним. — До меня дошли слухи, что в последнее время у некоторых американских компаний возникли проблемы. Позвольте мне назвать несколько компаний, чтобы убедиться, что мы говорим об одном. «Прыткопишущие Перья», «Безграничная Музыкальная торговля», «Издательство Эраты».

С каждым названием он переворачивал лист пергамента. Лицо мистера Хига застыло.

— У всех этих компаний, — продолжал мистер Поттер, — есть кое-что общее. Они все принадлежат вам, советник, и в последнее время именно их одолевают проверки. Вы заявили, что это общая проблема, но на самом деле эта жалоба была адаптирована к вашим личным потребностям, а не к вашей нации.

— Ни одной золотой монеты не блеснуло... — начал с негодованием мистер Хиг.

Мистер Поттер продолжал, как будто не слышал:

— Не то, чтобы вы ими владели или нечто настолько же примитивное. Но некоторые мои друзья заметили, что они принимают ваши приказы. Я не знаю, является ли это экономикой, основанной на покровительстве и одолжениях, или чем-то ещё.

Мистер Хиг насмешливо фыркнул:

— И это всё? Уверяю вас, что, хотя бизнесмен может выглядеть простым человеком, который ничего не делает, кроме как целыми днями вмешивается в политику и странные исследования, но есть и такая вещь, как работа сообща на благо всех.

— Советник, — сказал мистер Поттер, — единственное, что работает сообща — это «Прыткопишущие Перья», производимые мистером Квевелом под вашим руководством. На каждом из них есть скрытые Протеевы Чары. Я могу только предположить, что другие концы этих Чар связаны с перьями под вашим руководством. Каждый британский волшебник или ведьма — да кто угодно в мире, кто покупает одно из этих перьев, создаёт секретный удалённый экземпляр каждого письма, каждой квитанции и каждой любовной записки, которую сочиняет.

— Вздор, — ответил мистер Хиг, сжав губы.

— С другой стороны, «Безграничная Музыкальная торговля» выпускает в основном ужасные музыкальные безделушки. Я видел одну такую... пластинка с рекламным изображением группы «Странные сестрички». Симпатичное устройство... вы поёте первую половину композиции, а пластинка поёт вторую половину, уже с музыкой. Честно говоря, это сильно раздражает, если вы, конечно, не какая-нибудь молоденькая ведьма, но ещё больше выводит из себя тот факт, что Чары Открытых Ушей, необходимые для работы пластинки, никогда не отключаются. Как ни странно, кажется, будто эта пластинка всегда слушает и транслирует разговоры какому-то еще слушателю. Это трудно обнаружить. Однако, очень полезно, если вы из тех людей, кто ценит информацию.

Мистер Хиг ничего не сказал. Госпожа Тинегар старалась не реагировать. Ей свело челюсть от гнева.

— «Издательство Эраты» выпускает книги. В основном короткие рассказы о знаменитых волшебниках со всего мира. К примеру, один из них про Гилдероя Локхарта. Я думаю, он лежит где-то у меня в кабинете. Это рассказы, хорошо написанные рассказы, особенно, что касается последовательности действий. Когда Локхарт сражался с вампирами, у меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло. — Мистер Поттер говорил это настолько сухим тоном, что Пип ни на секунду ему не поверил. — На последней странице даже есть небольшая, но прелюбопытная викторина. Вы отвечаете на её вопросы, и книга использует нумерологию, перед этим узнав ваше имя и задав вопросы о личности, чтобы рассказать, насколько же вы похожи на Локхарта. Вы на 90% похожи на победителя-вампиров? Или всего 15%? Любопытно, однако, что чары, похоже, записывают все ответы и имена где-то, хотя дьявольски трудно понять, где именно.

Мистер Поттер закрыл папку и продолжил, его голос похолодел:

— Мистер Хиг, когда вы вошли, то сказали, будто мы уже встречались. Это явно не так. Если бы мы когда-либо встречались, вы бы не пытались провернуть подобные вещи, как только узнали, что я здесь главный.

Он постучал по папке указательным пальцем.

Последовало ещё одно долгое молчание. Оно продолжалось, пока лицо мистера Хига, которое застыло и даже слегка покраснело, чтобы соответствовать его сливовому носу, не расслабилось. Он взглянул на мисс Тинегар, а затем вернулся опять на мистера Поттера и, наконец, заговорил.

— О, я вас знаю. Я знаю вашу сущность до самых глубин, — сказал мистер Хиг, наклонившись вперёд, и его тёмные глаза засверкали. — Ибо я слушал.

Я слышал о младенце, чьи родители были убиты, и кто был известен с младенчества за то, что победил одного из величайших Тёмных Лордов истории. Как он это сделал? Потому что любовь матери защитила его. Как любопытно, что матери Тимоти Гента, Салубрии Синтерид и Джеффри Боунс, оказывается, не любили своих детей. У Лорда Волдеморта не возникло проблем ни с ними, ни с их детьми. Какие нелюбящие и противоестественные матери.

Я слышал о ребёнке, который действовал и говорил будто взрослый, и который знал жуткую магию, которая была не просто за гранью его возраста, а вовсе недоступна любому другому волшебнику в известной истории. Слова и конфликты этого ребёнка подробно описаны, часто дословно, газетами и книгами. Ребёнка, что возглавлял армию в игровых сражениях и чьих тактических навыков и ловких магловских трюков можно было ожидать от человека, прожившего намного дольше, чем он. Этот ребёнок даже пугал дементоров. Я мог бы подумать, что эти инциденты и события преувеличены, если бы сам не изучил множество свидетельств посредством Омута памяти и серьёзных вложений средств.

Я слышал о трагической гибели одного из ранних соперников этого мальчика — девочки, которая посмела победить его в этих военных играх и решилась превзойти его в учебных достижениях. Видите ли, она трагически умерла самой страшной смертью, пала жертвой интриг того же Тёмного Лорда, которого он победил, будучи младенцем, и который, очевидно, вернулся.

Я слышал, что этот мальчик также присутствовал во время запутанного и не оставившего свидетелей инцидента в Азкабане, когда из этой тюрьмы сбежали самые отвратительные и злые слуги этого Тёмного Лорда — опять же, без свидетелей, в действительности видевших там Тёмного Лорда, сбежавшего при помощи магловского высокотехнологичного устройства. Не было прецедентов, чтобы Тёмный Лорд когда-либо использовал такие устройства до этого, интересно и то, что никто не знал, имел ли он власть над дементорами. И Беллатриса Блэк... почему-то она исчезла столь бесследно, как если бы была сброшена мёртвой в канаву.

Я слышал, что этот молодой человек присутствовал на каком-то удивительном противостоянии в тёмную ночь, в результате чего произошло массовое убийство некоторых из самых могущественных ведьм и волшебников Великобритании, а также профессора Хогвартса, и остались лишь ужасные отрезанные руки, по которым этот молодой человек узнал Тёмного Лорда в куче неидентифицируемого пепла. В эту ночь исчезло столь много препятствий для этого юноши, среди них Люциус Малфой и... и Альбус Дамблдор, один из величайших героев современности и вообще всех эпох. И вдруг его соперница возвращается из мёртвых и становится одним из его самых видных союзников.

Я также слышал, что соперница молодого человека обладает способностью управлять дементорами и уничтожать их, этих тёмнейших из существ, представляющих из себя мощное оружие под контролем других. И что она отправилась в Азкабан по его распоряжению после того, как Министерство магии отказалось от его приказа закрыть тюрьму и освободить преступников. Его бывшая соперница победила всех авроров, уничтожила всех дементоров, освободила всех оставшихся преступников и уничтожила эту тюрьму, не оставив камня на камне. И теперь она и её армия фанатиков творят самосуд, и никто не может противостоять им.

Я слышал слухи о том, что этот молодой человек за прошедшие годы продемонстрировал способность исцелять раны за пределами возможного для Святого Мунго или Центра Рассела. Ликантропия, вампиризм, недостающие конечности и самые тёмные проклятия. Более того, молодой человек и его целители могут дать новую молодость, совершенно запредельное умение. Я слышал, что это потрясающий новый метод трансфигурации, и один из практикующих его целителей публично принёс Нерушимый обет, чтобы подтвердить, что он не может быть воспроизведён нигде за пределами Тауэра. Это привело ко множеству замалчиваемых трагедий по всему миру, так как многие пытались подражать молодому человеку, однако… всё безуспешно.

Я слышал, что этот молодой человек является тайным правителем Британии, контролируя через посредников работу Визенгамота, расследования подчинённых ему судов и даже каждое действие Министерства Магии. Улицы заполнены теми, кто недавно обрёл новую молодость или недавно исцелён, и все они изменились телом и духом — переделанные в новых людей, — и все они хотят помочь этому молодому человеку любым способом. Этот молодой человек изменил свою страну и сейчас работает над тем, чтобы расширить своё влияние в странах по всему миру.

А также я слышал, что в Тауэре погибло не менее восемнадцати человек. Они не были серьезно травмированы, не были смертельно ранены, не были на грани смерти. Я читал показания и видел своими глазами воспоминания, в которых по меньшей мере восемнадцать человек умирают здесь и уходят за Вуаль. И всё же эти люди были возвращены оттуда, вернулись к жизни, и они снова идут по этому миру, юные и полностью здоровые. Переделанные. Даже о темнейших ритуалах, способных на подобное, лишь шептались. И подумать только, как восхищенно эти люди говорят о Тауэре и его доброте. Они сделают для него всё.

Я слышал гораздо больше. Намного, намного больше. И меня озадачивает, столь многие так глухи.

На протяжении всей этой речи Мистер Поттер сидел молча, будто окаменев, и слушал настолько внимательно, насколько возможно. Слово следовало за словом, и обвинение за обвинением. Пип едва мог поверить в то, что он слышал в этот момент, Мерлин знает... насколько это было откровенным безумием. Каждый маленький аргумент, каждая из всех тех странных случайностей выворачивалась наизнанку. Этот американец представлял всё так, что казалось, будто мистер Поттер был злом, а не величайшим героем, со времён... ну, со времён самого Мерлина! Пипу казалось, будто он сходит с ума. Он понял, что его сводит судорога. Это было сумасшествием и хамством, но не нападением. Другая же — мисс Тинегар — казалась почти такой же шокированной, как Пип, она сидела уставившись на своего спутника.

У Пипа скрутило живот, как будто кто-то схватил его кишки и потянул их противным рывком. Самый почётный человек в Британии — даже во всём мире! — против этого волосатого слизняка, который говорит, будто мистер Поттер — Тёмный? Пип хотел схватить этого идиота, встряхнуть его и сказать: «Слушай ты, чёртов идиот, этот человек спас больше жизней, чем кто-либо в истории!»

Но хуже всего было то, что обвинения обрели смысл, хотя и только на ту секунду, когда он их впервые услышал. На мгновение он поверил американцу, потому что все факты были переплетены так, будто всё так и есть. Это было похоже на рисунки-перевёртыши, которые он когда-то видел. Сначала такой рисунок выглядел как змея, её рот и извилистое тело были переплетены. Но другие люди видели феникса, парящего в огне, расправив крылья. А самое забавное, что если вы смотрели на рисунок под правильным углом и знали про эффект, то вы сами могли увидеть феникса.

Но это же было безумием. Пип был аврором, обученным и проверенным — хотя и новым, — и он много знал о Тёмных Лордах. Их правление сопровождалось болью и ужасом, и они не могли ничего с собой поделать, чтобы не демонстрировать эту сторону. Тёмные ритуалы разлагали вашу душу, даже когда давали вам силу. Это был один из основных законов магии: как вверху, так и внизу⁽¹⁵⁾.

Будь то тролли, дементоры или плотоядные слизняки — все были одинаково порочными существами, и они с удовольствием причиняли боль, разумеется, когда они действовали по своим естественным побуждениям. И, конечно же, они были уродливыми и отвратительными на вид. Толстый слой жира плотоядного слизня был бледно-жёлтым, и он вонял, как сгнившее мясо, и вы сразу понимали, что он опасен. Другие же существа — такие, как великаны — были грубыми и агрессивными, но не настолько злыми, а потому они были неприятными и даже пугающими, но не столь уж отвратительными внешне.

Конечно же, Пип не был глупым. Было много прекрасных людей, которые отвратительно пахли или были уродливыми. Но вы просто не могли заниматься Тёмной Магией, не затронув внешность или собственную ауру. Тот-Кого-Нельзя-Называть являлся достаточным доказательством: он был бледный, безносый и измождённый, как слышал Пип. С другой стороны — Гарри Поттер, нормальный парень в чёрной мантии, с откинутыми назад волосами, чтобы продемонстрировать свой знаменитый шрам. Он носил очки, и у него были зелёные глаза. И он был Тауэром: Пип лично видел, как он излечил десятки людей, и ни один человек, чья жизнь была спасена кем-либо в этом учреждении, не остался без улыбки и добрых слов от мистера Поттера.

— Итак, — сказал мистер Хиг, снова усаживаясь в кресло, — как вы видите, я слушал, и я знаю вас очень хорошо. Вы чересчур увлеклись — и вели себя слишком наивно. От кого-нибудь, вовлечённого в этот спектакль, это и могло ускользнуть. Но за океаном у нас достаточный обзор, чтобы увидеть полную картину. И каждая кроха доказательств, каждый голос и каждая интонация ведут к одному выводу. И теперь, когда я могу посмотреть в ваши глаза, я вижу, что всё подтверждается. Я вижу холод, который я уже видел однажды в туманную ночь в Ноттингеме. Это холод злой души.

Вы скользкий тип, но недостаточно скользкий, я вас разоблачил. Я принял меры предосторожности перед визитом, и скоро весь мир будет против вас. Потому что я вас хорошо знаю.

Лорд Волдеморт, я узнал вас.

Ich möchte meine Stimme wie ein Tuch

hinwerfen über deines Todes Scherben

und zerrn an ihr, bis sie in Fetzen geht,

und alles, was ich sage, müßte so

zerlumpt in dieser Stimme gehn und frieren;

blieb es beim Klagen. Doch jetzt klag ich an:

den Einen nicht, der dich aus dir zurückzog,

(ich find ihn nicht heraus, er ist wie alle)

doch alle klag ich in ihm an: den Mann.

Свой голос

я бросил бы, как плат, во всю длину

твоих останков, и кромсал, покамест

не измочалил, и мои слова,

как оборванцы, зябли бы, слоняясь,

в отрепьях этих, если б все свелось

лишь к жалобам. Но нет, я обвиняю.

И не того, отдельного, кто вспять

повел тебя (его не доискаться,

и он, как все), — я обвиняю всех,

всех разом обвиняю в нём: в мужчине.

— Райнер Мария Рильке, перевод Борис Пастернак.

1) Сейхан — река и город, стоящий на ней, и то и другое в Турции

Вернуться к тексту

2) Külek Boğazı. «Киликийские Ворота» согласно Википедии — это горный проход между хребтами Болкар и Аладаглар в Таврских горах на юге Турции

Вернуться к тексту

3) Волшебные кошки, обладающие разумом и чувствующие ложь; похоже, что автор таким образом подчёркивает трагизм и иронию этой главы

Вернуться к тексту

4) Задницы — на греческом

Вернуться к тексту

5) Китайская пословица, означающая, что лучше сделать хоть что-то с проблемой, чем жаловаться на неё. Свеча — это маленькое решение большой проблемы, но все равно это шаг в правильном направлении.

Вернуться к тексту

6) Статут о секретности, принят в 1689 году. Этим законом регулируется множество положений, касающихся сохранения секретности, в том числе и одежда, в которой маги могут посещать общественные места маглов.

Вернуться к тексту

7) Стратег (др.-греч. στρατηγός «воевода, военачальник, полководец»; от στρατός «войско» + ἄγω «вести, веду») — в древнегреческих городах-государствах главнокомандующий войском с полномочиями распоряжаться финансами и вершить суд во вверенном ему войске, а также строить внешние отношения в пределах, необходимых для достижения задач, поставленных перед вверенным ему войском

Вернуться к тексту

8) Современный курортный городок в Турции

Вернуться к тексту

9) Филипп — не является полным именем аврора Пипа; похоже, что мама говорит об отце Пипа, её муже

Вернуться к тексту

10) Это мелкие паразиты, размером около одной двадцатой дюйма, внешне напоминающие краба с большими клыками. Их привлекает магия. Иногда они проникают в жилища магов и обгладывают волшебные палочки, добираясь до магической сердцевины, или поселяются в немытых котлах, питаясь остатками волшебных зелий.

Вернуться к тексту

11) Упоминаются в первоисточнике как «распознаватели Тёмной магии»

Вернуться к тексту

12) эзотерический — тайный, скрытый

Вернуться к тексту

13) Гэмп сформулировал пять исключений из элементарного закона трансфигурации: 1. Нельзя подвергнуть трансфигурации магический предмет, и нельзя получить из обычного предмета магический. 2. Трансфигурировать можно только один предмет, но не группу. 3. Нельзя трансфигурировать нематериальный объект. 4. Нельзя трансфигурировать часть объекта, или объект, встроенный в другой объект. 5. Нельзя трансфигурировать несчётный объект, например жидкости и газы.

Вернуться к тексту

14) Очевидная отсылка к ТАРДИС, машине времени из вселенной Доктора Кто, которая внешне выглядела как телефонная будка, «the phone box». Первое, что говорили люди, когда её видели — внутри она больше, чем снаружи («bigger on the inside»).

Вернуться к тексту

15) Устоявшееся выражение, цитата Гермеса Трисмегиста. Более полно на английском «As above, so below. As within, so without». В переводе «Как вверху, так и внизу. Как внутри, так и снаружи».

Вернуться к тексту