Львиный прайд (гет)

У Трейси с Дафной как раз закончился последний урок, и подруги собирались встретиться с Гарри и остальной компанией, чтобы вместе отправиться на ужин. По пути они увлеченно обсуждали сегодняшний урок чар и не сразу обратили внимания на группу девушек впереди, что загородили дорогу. Обе слизеринки заметили препятствие в последний момент, едва не столкнувшись с их предводительницей. Девица одарила подруг таким взглядом, словно те были грязью под ее ногами. Трейси и Дафна насчитали восемь девушек, причем там оказались студентки с Гриффиндора, Рэйвенкло и Хаффлпаффа. Дафна сразу узнала ту, что стояла в середине и, по-видимому, была здесь главной. Ромильда Вейн.

Вскоре после того, как все вернулись с Рождественских каникул, Гермиона и Джинни предупредили Дафну об этой девушке и сообщили своей слизеринской подруге, что в Хогвартсе зарождается целое движение студенток во главе с Ромильдой, которые считают, что Гарри уже достаточно долго находился в лапах слизеринки, и пора бы уже дать другим возможность попытать счастья с Золотым мальчиком.

Дафна решила, что все это просто нелепо и перевела в шутку, однако в глубине души насторожилась и решила на всякий случай присматривать, с кем общается Гарри.

Разумеется, Гарри предупредили тоже, и тот, к большому облегчению Дафны, постарался принять меры предосторожности. Гриффиндорец взял за правило проверять заклинаниями еду и питье — так, на всякий случай. Невилл даже в шутку предложил ему обзавестись походной фляжкой, на манер «Шизоглаза» Грюма.

Дафна также стала замечать, что все больше и больше девушек бросают в ее сторону угрожающие взгляды. Большую часть из них она просто игнорировала, однако было несколько студенток, главным образом с седьмого курса, за которыми Дафна стала тщательней наблюдать. Некоторые из этих девиц были сильными ведьмами, и их следовало опасаться.

Для студентки четвертого курса Ромильда была довольно рослой и вполне оформившейся. Ее длинные вьющиеся темные волосы и пронзительный взгляд карих глаз привлекали внимание, и Ромильду можно было бы назвать очень хорошенькой, если бы не ее снобистская манера вести себя. Сейчас она стояла перед Дафной, скрестив руки на пышной груди и пронзая слизеринку гневными взглядами. Дафна не совсем понимала, что происходит, а вот Трейси, похоже, уже прикидывала, кто чего стоит в драке.

— Мы хотим предупредить тебя по-хорошему — не удерживай Гарри. Ты свое уже получила, а он достоин лучшего.

— Как ты сказала? — потрясенно переспросила Дафна. — Получила свое? И что же я, по-твоему, с ним делаю?

— Да ладно тебе. В жизни не поверю, что Гарри по своей воле заинтересовался бы слизеринкой. Мы все знаем, что ты его околдовала, потому он и не выглядит счастливым.

— Ты бы придержала свой язычок, пока его тебе не вырвали, — посоветовала Трейси. — Ты ни шиша не знаешь о Гарри.

— Я знаю, что всякий раз, когда я встречаю Гарри в нашей гостиной, у него несчастный вид. Я знаю, что он специально взвалил на себя дополнительные занятия, лишь бы не встречаться с ней, — Ромильда мотнула головой в сторону Дафны, которую вся эта патетика явно начинала выводить из себя.

Трейси была готова поклясться, что она видит, как дрожит воздух вокруг подруги.

— Мы считаем, что ты должна учесть его желания и отпустить Гарри, — заявила студентка в мантии Рэйвенкло, что стояла рядом с Ромильдой. — Дай ему шанс обрести свое истинное счастье. Он заслуживает самого лучшего, а ты явно не вписываешься в эту категорию.

— А вам не приходило в голову, что Гарри может выглядеть несчастным просто потому, что мы с ним на разных факультетах, и он не может быть со мной так часто, как нам бы этого хотелось? — поинтересовалась Дафна, в свою очередь обводя взглядом соперниц и в итоге остановив свой взгляд на Вейн.

Та лишь презрительно фыркнула в ответ:

— Ага, как же. Можно подумать, он и вправду без ума от тебя. Да ладно тебе! На Гриффиндоре найдется добрая дюжина красивых ведьмочек, которые охотно затрахали бы Гарри до полусмерти, если бы не боялись мести твоей и твоих подружек-змеек. Но я не боюсь и хочу, чтобы ты знала — к концу года Гарри будет моим! Я разбужу его от этого кошмара, в котором он завяз, встречаясь с тобой.

— Да неужели?

— Когда Гарри освободят от тех заклятий, что ты на него наложила, он будет так благодарен мне, что можно не сомневаться, как он поступит, — победоносно улыбнулась Ромильда.

Дафна опустила веки и сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться. Наконец она снова открыла глаза и посмотрела Вейн прямо в лицо. Та скривилась, словно ей сунули под нос что-то очень неприятное.

— Я скажу тебе это один раз и повторять не буду, так что слушай внимательно, ты, корова набитая. Гарри волен поступать так, как ему нравится. Если он захочет порвать со мной и начать встречаться с кем-нибудь еще, он вправе это сделать. У меня над ним власти не больше, чем над погодой во дворе. Если бы я попыталась как-то заколдовать Гарри, чтобы привязать его к себе, то уверена — Дамблдор или кто-нибудь еще давно уже заметил бы неладное и положил этому конец.

Трейси энергично кивнула и грозно посмотрела на каждую из девушек, стоящих перед ней.

Но Ромильда только недоверчиво покачала головой.

— Предлагаешь мне поверить, что слизеринка не знает, как обмануть учителей? — фыркнула она. — Брось.

— Мне до акромантуловой задницы, веришь ты мне, шалава, или нет, — давая волю своей ярости, рявкнула Дафна. — Гарри встречается со мной, потому что он сам так решил. Если ты не можешь с этим смириться, это твои проблемы. Но позволь мне объяснить: если ты каким-то образом попытаешься вмешаться в мои отношения с моим парнем, я применю все свое слизеринское коварство и уничтожу тебя! Я сделаю это целью моей жизни. И кстати, чтобы ты знала, я довольно близко знакома с близнецами Уизли. А теперь, прошу прощения, но мне пора.

Дафна обошла Ромильду, по пути чувствительно приложив ее плечом, и вместе с Трейси зашагала прочь. Девушки завернули за угол, спустились по лестнице на один пролет, и только тут Дафна расплакалась. Трейси ласково обняла подругу и завела ее в пустой класс.

— Ты только сейчас поняла, насколько все серьезно? — спросила Трейси.

— Я ничуть не сомневаюсь в Гарри и знаю, что он любит меня, точно знаю. Но эти коровы могут что-нибудь сделать с ним, и тогда…

— Даф, послушай. Никто, а тем более Гарри, не позволит кому-нибудь или чему-нибудь встать между вами. Гарри до сих пор вздрагивает, когда ему напоминают, какого дурака он свалял прошлым летом.

Несмотря на всю злость и отчаяние, которые она чувствовала сейчас, Дафна не удержалась от смеха.

— Никто из тех, кто тебе дорог, не сомневается — то, что вы испытываете друг к другу, и есть подлинная любовь. Этим летом Сириус как-то сказал мне, что он не мог бы выбрать для Гарри лучшей девушки, чем ты. Ты умная, яркая, сильная, не говоря уже о том, что ты — одна из самых сексуальных ведьмочек во всей школе. После меня, разумеется.

И снова Дафна рассмеялась. Она вытерла слезы и поблагодарила подругу.

— Кстати, я знаю прекрасный способ покончить со всей этой бредятиной, — усмехнулась Трейси.

— И какой же? Проклясть эту сучку Вейн насмерть? — шмыгнула носом Дафна, снова вытирая слезы.

— Почти. Я собиралась рассказать Астории об этой стычке, — подмигнула Трейси.

— Ой, ты что! Конечно, эти девицы — сущий кошмар, но даже они не заслуживают подобного, — торопливо возразила Дафна. — Ну, разве что эта Вейн…

Обе слизеринки дружно захихикали и вышли из класса.

* * *

Придя на ужин, Гарри сразу увидел, что у Дафны припухли и покраснели глаза. Однако, когда он поинтересовался, что могло ее расстроить, девушка покачала головой и заверила его, что все в порядке. Гарри по опыту знал, что лучше не настаивать, потому что Дафна сама все расскажет, когда успокоится.

Во время ужина Гарри заметил, что Ромильда Вейн то и дело бросает убийственные взгляды в сторону его подруги. Последнее время многие студентки в школе стали вести себя подобным образом, и это уже начинало его тревожить. Гарри как-то не обращал на это внимание, пока Джинни не рассказала ему, что слышала, как какие-то девушки обсуждали способы подсунуть Поттеру любовное зелье. После такого предупреждения он уже никак не мог игнорировать все эти взгляды, направленные на Дафну.

По большей части Дафна просто не замечала их, но сегодня, видимо, произошло что-то, что расстроило ее. Гарри решил, что с этим нужно покончить раз и навсегда. Всем давно пора привыкнуть к тому, что он и Дафна — вместе, и пока от него хоть что-то зависит, это так и останется.

Гарри повернулся к Дафне:

— Привет!

Девушка подняла на него глаза, все еще припухшие и красные от слез. Гарри потянулся к ней, поймал ее губы своими и надолго замер.

— И что это сейчас было? — недоуменно уточнила Дафна, поскольку обычно Гарри не решался открыто проявлять свои чувства, особенно посреди Большого зала.

— Я тебя люблю, — улыбнулся Гарри и спокойно вернулся к ужину.

Дафна невольно улыбнулась и шутливо толкнула его плечом в ответ. К концу ужина, когда им было пора идти на дополнительные занятия, настроение девушки значительно улучшилось. Но Гарри заметил, что Дафна все время старалась сохранить с ним физический контакт — она либо садилась почти вплотную, либо игриво подталкивала его локтем.

Дафна снова напряглась, когда в библиотеку вошла Ромильда Вейн в сопровождении своей свиты. От Гарри не укрылась реакция Дафны, но достаточно ему было снова поцеловать подругу, мягко коснувшись шеи и помассировав её, и та снова успокоилась. Поттер обратил внимание, что именно появление Ромильды насторожило Дафну, и он припомнил, что та же самая девица глазела на его подругу во время ужина. Тут ему вспомнилось предупреждение Джинни, и Гарри понял, что ситуация выходит из-под контроля. У него из без того хватало забот, а тут стадо глупых восторженных девиц пытается осложнить жизнь тем, на чью поддержку он рассчитывает.

Придется обменяться с этой Вейн парой слов и объяснить ей, кому принадлежит его сердце. Ей лучше бы переболеть этой влюбленностью в Гарри Поттера, или что она там себе вообразила.

* * *

С первого дня, когда Драко вернулся в школу, он не продвинулся ни на шаг. Оставшиеся защитные заклятия так и не поддавались, а нарастающее отчаяние только осложняло его попытки починить этот чертов шкаф.

Драко Малфой в раздражении метался перед проклятой деревяшкой, безжалостно ероша свои обычно аккуратно уложенные волосы и громко проклиная собственную никчемность. Всякий раз, когда он думал, что успех уже близок, внезапно оказывалось, что он не может сосредоточиться или что у него не осталось сил. Драко почти не спал и не ел, да вид у него был болезненный — изможденный и бледный. Тень прежнего Малфоя.

Вдобавок у него разыгралась паранойя. Драко постоянно казалось, что за ним наблюдают, куда бы он ни направился. Он перестал доверять даже Крэббу, Гойлу и Нотту. Он стал избегать их, покидая общежитие Слизерина рано утром, пока его соседи по спальне не проснулись, и возвращаясь поздно ночью. Драко явно везло, что он до сих пор не попался Филчу или его мерзкой кошке.

Он продолжал посещать уроки, хотя едва ли понимал, о чем идет речь, и редко когда был способен выполнить классное задание. Снейп еще несколько раз делал попытки завоевать доверие Драко, но он упрямо отказывался его слушать и всякий раз выскальзывал из рук сальноволосого профессора.

В мрачном настроении Драко опустился на стул и уставился на сломанный шкаф, наверное, в тысячный раз пожалев, что так рвался получить метку. Теперь-то он ясно понимал, что попал в серьезную переделку, и хотел только одного — бежать. Взять маму и бежать — во Францию, в Германию, в Россию — неважно, лишь бы подальше от Англии и от гнева Темного Лорда.

За почти два месяца, что Драко был в школе, он всего один раз получил весточку от матери. Она прислала короткое письмо и печенье, которое он с удовольствием слопал. В письме Нарцисса намекала, что в его положении было бы разумно поискать помощи. К сожалению, она не подсказала, где искать эту помощь, и какого рода эта помощь могла бы быть. Всякий раз, когда Драко вспоминал этот совет, он приходил в ярость. Меньше всего сейчас ему нужны были эти загадки.

Первой мыслью было принять предложение Снейпа. Однако, вспоминая, что он слышал от многих недовольных Пожирателей, Драко колебался. Снейп был весьма подозрительным типом. Одни считали, что он слишком близок к Лорду. Другие полагали, что Снейп слишком тесно общается с Дамблдором, чтобы ему можно было доверять. Сам же Драко был уверен, что Снейп охотно пожертвует кем угодно ради расположения Темного лорда. Несмотря на то, что Снейп много лет был другом их семьи, Драко не был уверен в том, что в письме матери говорилось именно о нем.

И в таком случае оставался только Дамблдор. Тот самый человек, которого Драко должен был убить. Обратиться к Дамблдору за советом означало признаться во всем, что Драко успел сделать и что он собирался совершить, а это значило только одно — Азкабан. При одной мысли об этом холод пронизывал Драко до костей.

Ему не оставалось ничего другого, кроме как закончить работу. Только так он мог сохранить жизнь себе и своей матери. Драко постоянно составлял планы бегства из Англии — сразу, как только он выполнит задание. Он также вел бесконечные поиски информации о Черной метке и о способах разрушения ее чар, чтобы Темный Лорд не смог обнаружить их с матерью после побега.

Драко не удалось уговорить никого из преподавателей дать ему доступ в запретную секцию библиотеки, а Снейпа он намеренно избегал. Драко был уверен, что часть ответов была спрятана в этих древних книгах. Какой же он дурак, что не задумался над этим раньше, пока был дома! Ведь фамильная библиотека Малфоев была неиссякаемым источником сведений о темной магии.

Ничего не поделаешь. Придется ломать оставшиеся охранные заклятия и чинить этот Исчезательный шкаф, и придется найти способ убить Альбуса Дамблдора, и все это надо сделать поскорее. Драко чувствовал дыхание смерти за своей спиной, и с каждым прошедшим днем ее присутствие ощущалось все ближе.

* * *

— Профессор Снейп?

Снейп поднял голову — в дверях аудитории нерешительно переминалась почти зеркальная копия его школьного недруга. Профессор небрежно махнул рукой, приглашая молодого человека войти. Гарри Поттер последовал безмолвному указанию и, зайдя в класс, прикрыл дверь за собой.

— Сегодня у нас последнее занятие, — заговорил Снейп, не удостаивая собеседника взглядом. Я очень тщательно разобрал с вами заклинания Темной магии. К моему удивлению, вы сумели овладеть многими из них.

Гарри усмехнулся, услышав подобный комплимент из уст Снейпа. Профессор встал из-за стола, подошел к Гарри и внимательно посмотрел тому в глаза. Затем он поднял палочку и направил ее куда-то за спину Поттера. Гарри услышал знакомый чмокающий звук, означающий, что на дверь установлены запирающие чары.

— Последнее заклинание, которое я приготовил для вас, чрезвычайно темное. Оно наносит вашему противнику очень глубокую рану. Если не применить контр-заклинание, ваш враг истечет кровью и умрет. Итак, формула заклятия: Сектумсемпра.

Снейп встал рядом с Гарри, взмахнул палочкой, и из шкафа позади рабочего стола выскочил тренировочный манекен, похожий на те, которые использовались во время встреч ОД.

— Это не такое уж сложное заклинание, и я не сомневаюсь, что к концу нашего урока вы вполне сможете его повторить. Однако, я прошу вас воздержаться от показа его вашим друзьям. Это заклинание не известно никому из Пожирателей смерти, за одним исключением. Его знаю только я.

— Вы? — переспросил Гарри, повернувшись к профессору ЗОТИ.

— Я никогда и никому не рассказывал о нем. И сейчас я делаю это только потому, что директор потребовал обеспечить вам любое преимущество, какое только в моих силах. Теперь смотрите внимательно.

Снейп показал движение палочкой, необходимое для нового заклинания. Гарри внимательно смотрел, а затем попробовал повторить. При первой же ошибке Снейп хлестнул своей палочкой по руке Гарри. Поттер повторил упражнение еще несколько раз, пока профессор не счел результат достаточно хорошим для того, чтобы попробовать реальное заклинание.

Гарри прицелился. Заклинание пролетело через комнату и ударило манекен прямо в грудь, оставив слегка опаленный разрез. Гарри торопливо подбежал к мишени посмотреть на результат. Заклятие рассекло туловище манекена, и Гарри представил себе, что бы случилось, порази оно живого человека.

«Рана» была узкой, но довольно длинной. Гарри попал заклятием манекену чуть ниже подбородка, и разрез тянулся до самого пупка. Гарри обернулся к Снейпу, который с презрительным видом наблюдал за ним.

— Где вы научились этому заклинанию? — спросил Гарри.

— Нигде. Я сам его придумал, — ответил Снейп, с видом превосходства сложив руки на груди.

Гарри смотрел на профессора, испытывая одновременно восхищение и ненависть. Наверное, Снейп изобрел это заклятие, чтобы мучить магглов и тех, кого Волдеморт считал своими врагами.

— Вы когда-нибудь использовали его на живых людях? — холодно спросил Гарри.

— Разумеется, — бросил Снейп, не меняя самодовольного выражения лица.

И тут Гарри увидел это. Всего лишь короткую секунду, но он не мог ошибиться — взгляд холодных черных глаз смягчился на мгновение, и в них мелькнуло раскаяние, тут же сменившееся привычным холодным безразличием.

— Сколько раз? — не отступал Гарри, направляясь на прежнее место возле Снейпа, чтобы повторить попытку.

— Какое это имеет значение?

— Для меня — имеет, — твердо заявил Гарри, бросая заклинание, которое рассекло манекен наискосок от плеча до бедра.

Профессор не торопился с ответом. Гарри успел поразить манекен еще три раза.

— Семь, — наконец, выговорил Снейп.

— Кто были эти люди?

Снейп посмотрел на Гарри и вздернул бровь.

— Вам-то что за дело, Поттер? Насколько мне известно, вы еще не в том статусе, чтобы судить меня. Я заплатил за мои преступления, впрочем, вас это не касается. Сейчас вас должно волновать только одно: как следует выучить это заклинание, чтобы мы могли, наконец, прекратить эти… визиты.

Гарри точно так же хотел, чтобы их занятия со Снейпом закончились. После каждой их встречи он чувствовал себя, словно выпачкался в чем-то отвратительном. Возвращаясь к себе, он обычно целый час стоял под душем, пытаясь отмыться и успокоиться.

К тому же, подумал Гарри, если этот последний урок закончится пораньше, то он сможет встретиться с Дафной, и, может быть, они навестят Выручай-комнату. Дафна последнее время намекала, что Трейси поделилась с ней кое-какими идеями, и подруге не терпелось испытать их на Гарри. Что-то она там упоминала о практике с бананом.

— Еще раз! — голос Снейпа вырвал Гарри из мира приятных грез.

Они отрабатывали заклинание еще целых три часа. Как всегда, Снейп, убедившись, что Поттер достаточно хорошо выучил новое заклинание, добивался, чтобы тот сумел выполнить заклятие невербально.

К концу урока, когда Снейп уже явно тяготился обществом Гарри, а тот убедился, что сможет выполнить новое заклинание так же хорошо, как и любое другое из своего магического арсенала, Гарри остался буквально без сил. Он был рад, что этот урок должен был оказаться их последней тренировкой с сальноволосым гадом, однако по дороге в Гриффиндорскую башню, где он собирался переодеться и принять душ, Гарри вспомнил кое-что. Сегодня Снейп ни разу не оскорбил его или его отца. Гарри не мог припомнить ни одного их занятия, во время которого Снейп не воспользовался бы случаем сообщить Поттеру, что тот ничем не лучше своего ничтожного отца. Но сегодня на эту тему не прозвучало ни слова.

Кроме того, была та короткая секунда в настроении профессора, которую Гарри мог бы описать единственным словом — сожаление. И это поразило Гарри, потому что, на его взгляд, Снейп всегда оставался бездушным вместилищем гнили. Собственно, новое заклинание, которое профессор показал сегодня, только подтверждало это. Кто еще постарался бы придумать заклинание, которое, по сути, убивало врага медленно?

Гарри передернуло при мысли о применении заклинания с целью убить кого-то. Он вспомнил предыдущее лето и их разговор с Сириусом о том, что ему придется делать на войне. В тот день Грюм не давал им передышки, да и Тонкс показала несколько довольно мощных заклятий.

— В чем дело, малыш, у тебя какой-то больной вид, — заботливо окликнул его Сириус, обнаружив, что Гарри не спит, а смотрит, задумавшись, в окно.

— Я не уверен, что смогу это сделать, Сириус. Снова лишить кого-то жизни. Понимаешь, когда я решил, что Дафну убили, и взорвал этого Пожирателя, я не отдавал себе отчета, что делаю. Я просто был не в себе.

— Знаешь, Гарри, я не думаю, что это в твоем характере — хладнокровно убивать, — улыбнулся Сириус, садясь на кровать парня. — Но ты можешь оказаться в ситуации, когда единственный способ выжить — это убить врага. Помни, что они не задумаются, убивать тебя или нет… впрочем, я думаю, тебя не тронут, пока не доставят к Волдеморту, поскольку он лично желает разделаться с тобой, но ты ведь меня понял?

Гарри кивнул и улыбнулся.

— Суть в том, что ты будешь действовать, чтобы защитить себя и своих друзей. Ты будешь поступать так, как необходимо. Вот если бы ты при этом не испытывал сожаления или вины за содеянное, тогда бы я беспокоился. Ты просто хороший парень, Гарри, на которого взвалили ту еще работенку. Главное, не отступай от своих убеждений и помни, ради чего ты сражаешься.

Сириус коварно усмехнулся и мотнул головой в сторону двери.

— И когда ты, наконец, решишься предложить этой невероятно прекрасной девушке руку и сердце, я хочу быть шафером на вашей свадьбе.

Гарри вздохнул, назвал пароль и прошел через раму портрета в гостиную. Комната была практически пуста, поскольку сегодня шел квиддичный матч Хаффлпафф — Слизерин. Гарри мимоходом задумался, успеет ли он принять душ и посмотреть конец игры. Он зашел в спальню и открыл сундук, чтобы взять чистую одежду. Что-то было не так…

Переворошив вещи в сундуке, Гарри убедился, что пропала карта Мародеров. Решив, что он мог сунуть ее в сумку с книгами, Гарри вытряхнул ее содержимое на кровать и принялся пересматривать каждый предмет.

Ничего. Никаких следов карты.

Он помнил, что положил ее в сундук, когда вернулся в общежитие прошлой ночью. Они с Дафной пытались выяснить, где пропадает Драко. Гарри положил карту рядом со сквозным зеркалом, с помощью которого он связывался с Сириусом. Зеркало было на месте.

Может быть, Гермиона забрала карту? Но Гарри, хоть убей, не мог придумать причину, зачем бы ей это понадобилось. Карту мог бы взять Невилл, но, скорее всего, он сейчас на стадионе вместе с Гермионой. Что касается Трейси или Дафны, то ни одна из них не могла проникнуть в башню Гриффиндора. Так куда же, черт подери, девалась карта?

Надо собрать друзей и вместе попробовать разобраться, что случилось с картой Мародеров. Карта была одной из немногих вещей, которые когда-то принадлежали его отцу, и Гарри очень дорожил ею. Не говоря уже о том, насколько карта была им полезна. Гарри даже мысли не допускал, что карта окажется в чужих руках. Он должен ее найти.

* * *

Теодор Нотт сидел на своей кровати в спальне шестого курса слизеринцев и изучал свое новейшее приобретение. Ему хотелось снова и снова хвалить себя за то, что сегодня утром он провернул такой трюк. Потребовался целый месяц подготовки, но он сделал это, и никто никогда не заподозрит его.

Все началось той ночью, когда он подслушал разговор Поттера и Гринграсс. Нотт был потрясен, узнав, что у Поттера есть карта Хогвартса. Он стал следить за Поттером, пытаясь подсмотреть, как же выглядит эта легендарная карта. К сожалению, Нотту никогда не удавалось подобраться достаточно близко, чтобы разглядеть эту чертову штуку.

Месяц назад, когда он занимался в библиотеке, Нотту удалось увидеть карту и понять, как она работает. Он просто не мог поверить, что ему так повезло! Со своего места он не мог видеть карту в деталях, и Нотт сделал вид, что ищет книгу на полке. Но его план уже начал складываться.

Так уж вышло, что у Драко оказалось готовое Оборотное зелье, а дурачок-первокурсник с Гриффиндора снабдил Нотта необходимым волоском. Больше всего времени занял поиск входа в башню Гриффиндора и добывание пароля. К счастью, во время Рождественских каникул Теодор освоил заклятие маскировки и последние два месяца использовал его, чтобы скрытно перемещаться по замку.

И сегодня утром ему подвернулся счастливый случай, когда все школа собралась на стадионе посмотреть, как Слизерин громит команду Хаффлпаффа. Он снова использовал волосы того первогодки и проник в эту ужасную гриффиндорскую гостиную. Нотт помнил, чем закончилась попытка Драко залезть в сундук Гринграсс, и дал себе слова не повторить подобную ошибку. К счастью для Нотта, никто его не спугнул, а карта оказалась прямо под крышкой сундука, поверх остальных вещей Поттера.

Под чарами маскировки Нотт вернулся на свой факультет, дождался, пока Оборотное зелье прекратит свое действие, и приступил к изучению карты. Он не забыл, какими словами надо активировать пергамент. Как же он был поражен, когда увидел, что карта не только показывает почти каждый уголок школьного замка, но и точное местоположение каждого человека! Нотт с интересом наблюдал, как Поттер выходит из кабинета Снейпа и двигается по коридорам, направляясь в свое общежитие. Он обратил внимание, что какое-то время Поттер оставался на одном месте, и предположил, что тот, вероятно, обнаружил пропажу карты. Что ж, если Тео повезет, Поттер решит, что это Драко украл карту.

Нотт оставил Поттера и принялся старательно изучать возможности карты. Он видел несколько скрытых проходов, ведущих из замка, и решил, что их стоит проверить. Его господин будет чрезвычайно доволен. Нотт зажмурил глаза и довольно вздохнул, представляя, какая награда ожидает его за столь верную службу Темному господину.

Он тихонько погладил левое предплечье и погрузился в приятные мечтания.