Конечно, это не любовь (гет)

Шерлок дышал и никак не мог надышаться лондонским воздухом. Он вернулся, он снова может ходить по улицам любимого, знакомого до последнего тупика и заворота города. На протяжении двух лет Шерлок не допускал даже мысли о том, что будет делать, когда вернется, что почувствует при этом. По оптимистичным прогнозам, вероятность благополучного исхода его игры составляла не более пятидесяти трех процентов, по реальным — менее пятидесяти одного. Достаточно много, чтобы рискнуть, но слишком мало, чтобы строить планы на будущее. И теперь, неспешно идя по направлению к Мерильборн-роуд, Шерлок едва сдерживал довольную улыбку.

Кроме того, он предвкушал встречу с Джоном. Тому пришлось нелегко: наверное, хоронить друзей — это очень неприятное занятие. Несколько раз за время своей экспедиции Шерлок думал о том, что стоит дать Джону знак. Какой угодно: отправить открытку без подписи с другого конца света, скинуть СМС со словами: «Ватиканские камеи», — или сделать еще что-нибудь настолько же глупое. Но всякий раз он себя останавливал — пока существовали люди Мориарти, существовала вероятность того, что Джона могут убить, а подвергать опасности его жизнь Шерлок не собирался. Даже удивительно, как и когда он успел стать настолько сентиментальным. Он долгое время был уверен, что в некотором роде привязан только к одному человеку — к Гермионе. Майкрофта он воспринимал как неизбежное зло, о родителях вспоминал редко, а остальные люди задерживались в его сознании только в связи с преступлениями. Однако Джону Ватсону удалось стать еще одним его другом. Ему Шерлок об этом говорить не собирался, но себе готов был признаться — он скучал по Джону.

Направляясь к ресторану, он прокручивал в голове различные варианты встречи, а пальцы его тем временем сжимали в кармане пузырек из темного стекла. Шерлок обнаружил его неожиданно. К горлышку была привязана записка почерком Гермионы: «Пригодится после встречи с Джоном».

Сначала Шерлок едва не вышвырнул зелье, подумав, что Гермиона решила подсунуть ему успокоительное, но потом понюхал и понял, что запах скорее напоминает восстанавливающее. Это значило, что Гермиона предполагала совершенно определенный исход их с Джоном первого разговора — болезненный для Шерлока. Однако Шерлок вовсе не собирался доводить дело до драки. Он сходу придумал четыре сценария — не идеальных, но вполне приемлемых. В первых двух Джон в итоге лез к нему с объятиями, в третьем — пытался скрыть слезы, а четвертый оканчивался пьянкой. Так что в восстанавливающем зелье не было необходимости.

Ресторан, в котором Джон заказал столик на этот вечер, уже показался из-за угла, и Шерлок замер посреди улицы, осененный внезапной догадкой.

Разумеется, Гермиона была права, а он едва не совершил непоправимую ошибку, позволив себе расслабиться. Во всех его четырех сценариях на следующий день Джон задавал резонный вопрос: «Каким образом, Шерлок, ты это провернул?».

Джон совмещал в себе несовместимое — был непроходимым тупицей в некоторых вопросах и въедливым умником — в других. Как только эйфория от возвращения друга из мира мертвых схлынет, он начнет искать ответы, сопоставлять факты и рано или поздно найдет что-то лишнее. Этого допускать было нельзя. Джон должен был возненавидеть саму мысль о способе, которым Шерлок спасся, прыгая с крыши, начать открещиваться от любой информации об этом, а значит, нужен пятый сценарий.

Шерлок остановился перед дверями ресторана, глянул на свое отражение в затемненном окне и вздохнул — стоило надеяться, что Джон не будет выбивать ему зубы. Он взлохматил волосы, которые ему укоротили до прежней длины, подмигнул себе и вошел в ресторан. Пальто вместе со спасительным пузырьком отправилось в гардероб, а Шерлок прошел в зал.

Джону, похоже, потребовалось немало мужества, чтобы заказать здесь столик — он побаивался дорогих заведений и чересчур любезных официантов, предпочитая забегаловки и кафешки средней руки, вкусные, но не блестящие. Важный повод должен был заставить его прийти в подобное заведение.

Шерлок усмехнулся своим мыслям — вот что бывает, если человек долго сидит без дела. Он размякает, поддается сантиментам и женится! К счастью для Джона, он пока не совершил ничего относительно непоправимого — Шерлок не сомневался, что успеет его спасти даже ценой парочки коренных зубов.

Джон уже сидел за столиком, вертел в пальцах бархатную коробочку и нервно пил воду. Он изменился не в лучшую сторону — набрал пару фунтов, отрастил чудовищные усы, похожие на обстриженную щетку для обуви и растерял последние остатки южного загара. Работает в клинике, живет скучной и банальной жизнью.

Незаметно двигаясь по залу, Шерлок постепенно доводил до блеска свой образ. Галстук-бабочка, очки, маленькие усики, подрисованные черным маркером — и к Джону наклонился почти достоверный француз-сомелье. Наблюдательностью Джон никогда не отличался, а сейчас, думая только о том, какой бы стороной вручить отсутствующей пока даме кольцо, он не обратил на сомелье никакого внимания.

Шерлок сделал несколько шагов назад и остановился в тени колонны — изначально он планировал показаться другу еще до прихода его невесты, но передумал. Ему стало любопытно, кого же Джон выбрал. До сих пор его попытки найти женщину оканчивались провалом — кажется, полгода было пределом длительности его отношений. Без ложной скромности Шерлок мог сказать, что как минимум в трех разрывах был виноват именно он.

Дама появилась спустя пять минут. Шерлок на взгляд дал ей около тридцати пяти, она не была красивой, в отличие от обычных подружек Джона, держалась уверенно, возможно, даже слишком. Шерлок окинул ее внимательным взглядом, считывая по походке и мельчайшим деталям ее биографию, но потом переключил внимание на Джона. Он был гораздо важнее.

Шерлок приблизился к их столику, за которым Джон уже пытался весьма несвязно сделать брачное предложение, и в одну из пауз наклонился и спросил, указывая на произвольную позицию в винной карте:

 — Могу я порекомендовать вам это?

Джон едва не зашипел от злобы — кажется, долго готовил свою речь.

 — В меру свежее, с интересным вкусом, и в то же время навевающее смутные ассоциации, — продолжил Шерлок с грассирующим французским акцентом, — как будто весточка из прошлого, взгляд в лицо старого друга.

Последние слова он проговорил уже на чистом английском, и это заставило Джона обернуться и пораженно открыть рот.

 — Джон, в чем дело? — спросила его спутница скорее твердо, чем нервно.

Джон не ответил, вместо этого подскочил со стула — и замер, опершись кулаком о стол. Шерлок с трудом абстрагировался от чувства вины и сказал:

 — Если говорить кратко... Я жив.

 — О, нет… — прошептала женщина, — вы же…

Шерлок ответил:

 — Да, — даже не глядя на нее. Он надеялся, что не переоценил здоровье Джона и не довел его до сердечного приступа.

 — Господи… — женщина подняла руку к губам.

Шерлок хмыкнул в ответ:

 — Не совсем.

 — Но вы же мертвы! Вы умерли, бросились с крыши.

 — Однозначно нет, я проверял. Джон, я неожиданно понял, что, пожалуй, мне стоит извиниться…

Джон дернулся, явно намереваясь нанести удар, но его остановил выкрик женщины:

 — Джон, не надо! Господи, нет…

Шерлок едва не заскрипел зубами — еще как надо! Только если дело дойдет до мордобоя, Джон не станет потом задавать вопросов о том, каким образом можно выжить, упав с высоты около пятидесяти футов.

 — Два года, — прохрипел Джон, с трудом справляясь с собой. — Два года я думал, что ты…

Каждое слово давалось Джону с трудом, он едва сдерживал не то слезы, не то крик. Шерлок вздохнул, взял со стола салфетку и аккуратно вытер нарисованный усы. Нужно было спровоцировать Джона, и он спросил:

 — А твои можно так же стереть?

 — Я похоронил тебя, — вместо того, чтобы разозлиться, прошептал Джон, — два года оплакивал. Как ты мог так поступить?

Шерлок отвел взгляд — он не думал, что это будет настолько больно. Эмпатия в основном была ему чужда, не зря же он называл себя высокоактивным социопатом. Чужие переживания редко задевали его, он не замечал их. Смотреть на едва ли не плачущего Джона было очень больно. Но игру нужно было довести до конца.

 — Джон, — проникновенно сказал Шерлок, — прежде чем ты сделаешь то, о чем пожалеешь, можно я задам один вопрос? Только один?

Джон напрягся. Шерлок пальцем указал на область над верхней губой и поинтересовался:

 — Ты действительно будешь их носить?

Кулак Джона встретился с его скулой, и спустя мгновение Шерлок оказался повален на пол с невеселыми мыслями о том, что сербским агентам стоило бы поучиться у Джона Ватсона технике рукопашного боя.

Разумеется, их выставили из ресторана.

Они расположились в кафе напротив, Шерлок достал из кармана платок и приложил к разбитой губе. Джон, игнорируя все свои врачебные инстинкты и привычки, даже не пытался оказать ему помощь.

 — Итак, — серьезно произнес Шерлок, — схема была простой и сложной одновременно. Поднимаясь к Мориарти на крышу, я предполагал подобный исход, поэтому заранее подготовил пути отступления.

 — Заткнись, — оборвал его Джон.

 — Что?

 — Мне плевать, как ты это сделал. Я хочу знать, почему ты не дал никакого знака? Не сообщил?

Джон сжимал и разжимал кулаки, явно не до конца отойдя после драки. Шерлок пожал плечами и ответил:

 — Ты мог меня случайно выдать. Проговориться.

Джон покраснел.

«Это было лишним», — покачала головой внутренняя Гермиона.

«Так надо», — отмахнулся от нее Шерлок. В самом деле, не станет же он признаваться, что переживал за безопасность друга? Этого репутация законченного эгоиста Шерлока Холмса не переживет.

 — Я хотел связаться с тобой пару раз, но это было бы слишком рискованно, — сказал он.

 — Он не мог бы провернуть это один, — неожиданно произнесла все еще не невеста, которую звали Мэри Морстон (она представилась сама, шепотом). — Нужен был сообщник.

Что ж, она оказалась неглупа. Только блеснула наблюдательностью очень не вовремя — Шерлок подозревал, что и без ее ценной помощи одним сеансом избиения не отделается.

Джон побледнел, нервно рванул воротничок рубашки и уточнил:

 — Кто знал?

 — Ну, это был план Майкрофта…

 — Майкрофт был в курсе? Кто еще?

Шерлок уставился на свои руки. Если бы он действительно продумывал план спасения, кого он посвятил бы в курс дела? Ему понадобился бы труп, так что…

 — Молли Хупер.

Вот про кого он сейчас не хотел думать, так это про Молли — слишком неприятным было воспоминание об их последней встрече и собственном идиотизме.

 — Еще? — требовательно спросил Джон.

 — И несколько человек из моей сети бездомных, — добавил Шерлок.

 — Твой брат, Молли Хупер и сотня бродяг, — резюмировал Джон. Кровь снова начала приливать к его лицу. Понадеявшись, что флакончик с зельем зачарован и не разобьется, Шерлок скорректировал информацию:

 — Всего человек двадцать пять.

Ударяться затылком о кафель было не слишком приятно. Зато флакончик не разбился.

До конца вечера Шерлок получил еще пару неприятных травм и окончательно вывел из себя Джона. Провожая его взглядом — он ушел прочь, даже не посмотрев на Мэри, — Шерлок думал о том, что добился своего. И что уже завтра вечером или через пару дней все вернется на круги своя. Рано или поздно вредный рудимент — совесть — загрызет доктора Ватсона, и тот вернется на Бейкер-стрит.

Мэри произнесла:

 — Я его уболтаю.

Шерлок глянул на нее с любопытством — по логике вещей, она должна сейчас закатывать истерики и говорить, что не подпустит к Джону эдакое чудовище. Необычную невесту он себе нашел.

 — Спасибо, — ответил он через некоторое время. Не то, чтобы он чувствовал что-то, похожее на благодарность, но сказать что-то все равно было нужно.

 — Вы не слишком много смыслите в человеческое натуре, да?

 — В человеческой? — переспросил Шерлок. — Пожалуй, не слишком много. В натуре… тоже.

Мэри кивнула ему на прощанье и поспешила вслед за Джоном. Шерлок смотрел на них до тех пор, пока они не скрылись за поворотом, потом одним глотком выпил отвратительное горько-соленое с кислым запахом зелье и стер запасным чистым платком остатки крови с лица и поймал такси.

Было еще несколько человек, которым следовало знать, что он вернулся. Конечно, это тоже было опасно — почему-то люди часто выражают радость в агрессивной форме, — но до Джона всем было далеко.

Лестрейд, простой, как однопенсовая монета, едва не задушил Шерлока в объятиях. Молли залила слезами рукав его нового пиджака. А миссис Хадсон едва не разбила ему голову сковородой. Но, как ни странно, все трое были счастливы, что он жив.

Квартира двести двадцать один «бэ» по Бейкер-стрит стояла нетронутой — все было так, как в тот день, когда Шерлока и Джона пытались арестовать по подозрению черт знает в чем. Даже пыли не было, все поверхности, включая голую черепушку Билли, были чистыми, словно их только что вытерли.

Без удивления Шерлок обнаружил в своей спальне Гермиону. Она сидела с ногами в кресле и читала «Историю криминалистики», завернувшись в одеяло.

 — Почему ты не дома? — спросил Шерлок, опуская благодарность за волшебную уборку.

Гермиона пожала плечами, прочла еще пару страниц и отложила книгу в сторону.

 — Соскучилась.

Шерлок недовольно фыркнул и сказал:

 — Хорошая версия, но недостоверная. Еще?

 — Хочу поговорить о террористах, — улыбнулась Гермиона. Шерлок довольно кивнул — он не сомневался в том, что в его квартиру Гермиона без дела придет.

Они переместились в гостиную, Гермиона помахала волшебной палочкой в воздухе, знакомыми движениями создавая звуковой барьер вокруг кресел, наколдовала чай и произнесла:

 — Майкрофт должен был передать тебе информацию. Нашли ее авроры, пока думали, как легализовать для маггловских отчетов, пока проверяли, прошло слишком много времени. Один из правительственных агентов погиб, ища зацепки. Я…

Она сделала паузу, отставила чашку и сцепила пальцы в замок на колене.

 — Я не могу участвовать в расследовании даже неофициально, ты знаешь наши законы. Но мне необходимо знать как можно больше — есть подозрение, что готовится двойной удар, по вашему правительству и по Министерству.

Шерлок сложил ладони домиком на уровне лица и начал неспешно анализировать имеющуюся у него информацию. Гермиона приманила к себе «Историю» и уткнулась в нее. Если бы рядом еще ходил из стороны в сторону и бухтел что-нибудь Джон, была бы практически идиллия.

Улыбнувшись этой мысли, Шерлок закрыл глаза и отправился в Чертоги. К тому моменту, когда Джон присоединится к расследованию, все факты уже должны быть систематизированы и обработаны — все должно быть готово к новой игре.