Индивидуалист (джен)

«Я был прав, Гриффиндор и не предложили», — улыбнулся я, довольный, что оказался прав. И только потом до меня дошло, что именно сказала Шляпа, и я, кажется, побледнел. По крайней мере спина покрылась холодным потом, да и ладони тоже…

В тишине МакГонагалл сняла с меня Шляпу, и я на негнущихся ногах двинулся в сторону слизеринского стола. Кажется, я был единственным первокурсником, не удостоившимся ни единого хлопка. Спину жгло от взглядов то ли преподавателей, то ли братьев, то ли тех, кто просто ненавидел слизеринцев… Те же встретили меня ледяным молчанием. Сев с краю, я уставился прямо перед собой и постарался не привлекать к себе внимания ни единым движением: что теперь делать я не имел понятия.

Минуту-другую спустя МакГонагалл унесла Шляпу, и слово взял директор. Честно говоря, я ничего не понял из услышанного, осмысливая произошедшее. Даже если я снова решусь и нарушу уже не семейные, а тысячелетние традиции Хогвартса и буду слёзно умолять о перераспределении, это уже ничего не исправит. Мало того, что вероятность положительного ответа на просьбу стремится к нулю, так ещё и та улыбка, что появился у меня после приговора Шляпы, и которая относилась лишь к моей правоте, а вовсе не к тому, что я стал слизеринцем… Никто теперь не поверит, что я не хотел этого. Даже если меня переведут на любой другой факультет, клеймо «слизеринец» навечно останется со мной.

На столе появилась еда, и я смог немного расслабиться — внимание на меня стали обращать меньше. После скудного завтрака (я не успел нормально поесть, да и волновался тоже), вся моя еда за день сводилась к шоколадной лягушке и тыквенному котелку, которыми меня угостил Поттер, но, несмотря на аппетитные запахи и огромный выбор, о котором в Норе можно было бы лишь мечтать, кусок не лез в горло.

Путь в Гриффиндор мне заказан, это ясно. Бросив взгляд через плечо, я тут же наткнулся на гневное лицо Перси, и поспешил отвернуться. Мда. Даже если всем остальным было бы всё равно, братья настроят свой факультет против меня. Зато во взглядах слизеринцев я не видел того презрения, что в поезде или ещё раньше, когда мы с семьёй выбирались в Косой переулок. Я смог сломать шаблон, я пошёл против традиций своей семьи и не стал гриффиндорцем. Сейчас я был не одним из Уизли в их глазах, я смог всех удивить…

Мысли скакали как блохи, теснились и толкались, как рыба в садке, было очень трудно прийти к какому-то выводу. Но времени у меня оставалось всё меньше, от того, как именно я себя сейчас поведу, будет зависеть всё! Первое впечатление — самое важное. Уж это-то я понимал прекрасно.

— Первокурсники, подойдите!

Волна страха накатила на меня снова, и пришлось собрать всю силу воли, чтобы просто встать со скамьи. Я застыл в ярде от остальной группы, боясь подходить ближе.

— За мной, — приказал староста, мазнув по мне равнодушным взглядом.

Я так и шёл в конце. Пару раз однокурсники на меня обернулись, но пока никто не спешил облить меня презрением или оскорбить, уж не знаю почему, но я, естественно, был только рад этому. Староста рассказывал о истории факультета, показывал ориентиры, благодаря которым мы должны были быстрее научиться самостоятельно находить дорогу, в общем, ничего особенного. Я попытался было снова сосредоточиться и решить, как себя вести в новых обстоятельствах, но не вышло. Всё, что я смог, так это вспомнить, что о слизеринцах говорили братья. И разделить на два.

Прислушавшись к словам старосты, я напомнил себе, что от предубеждений стоит раз и навсегда отказаться, ведь теперь не было гадких «их», теперь я тоже был слизеринцем… Разумеется, это вовсе не означало, что я отвернусь от семьи или встану на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть! Неважно, куда я распределён, я всё ещё Уизли, я по-прежнему люблю родителей и братьев с сестрой. «А они тебя?» — мелькнула мысль, и я лишь вздохнул: реакцию близнецов и Перси я уже видел, осталось узнать, как к Рону-слизеринцу отнесутся родители и остальные.

— Пароль — «чистая кровь», — сообщил староста, и портрет какого-то пожилого мужчины отъехал в сторону, открывая проход. — Заходите.

Я вошёл последним, и староста закрыл проход.

Ну что, Рон, ты хотел перемен, поздравляю, ты их получил.

Однокурсники косились на меня, но молчали. Староста сделал нам знак подождать и отошёл в сторону, к стене, где постепенно собирались все ученики факультета. На меня смотрели с удивлением, но без особой враждебности, так что я немного успокоился — убивать меня прямо сейчас никто явно не собирался.

Я старался ни на кого не пялиться и рассматривал мебель. Не то чтобы я прямо боялся, но страшновато всё-таки было: не только новая обстановка заставляла нервничать, скорее окружающие меня люди, большинство из которых были из семей Пожирателей смерти, а потому к представителю семьи Уизли — открыто поддерживавших сторону Дамблдора — они должны были отнестись по меньшей мере недоброжелательно, а то и откровенно враждебно. Напомнив себе, что чужими суждениями стоит пренебречь, я решил обо всём составить собственное мнение. В конце концов, ни близнецы, ни родители, ни даже сам Дамблдор не учились на Слизерине, а значит, не могли знать, как тут всё устроено на самом деле — лишь предполагать. И наверняка их мнение расходилось с объективной действительностью. Сделав этот вывод, я вздохнул чуть свободнее и смог незаметно осмотреться.

Гостиная показалась уютной. Зелёно-серебристые цвета казались непривычными, но вполне симпатичными, красивую лепнину на потолке я видел впервые в жизни, как, впрочем, и огромным шкаф с книгами — в Норе «библиотека» состояла из пары-тройки засаленных любовных романов, которые любила мама, и сказок Барда Биддля, чья обложка была перетянула волшебным скотчем. А учебники старшие братья хранили в своих комнатах.

— Приветствую вас, первокурсники.

Я вздрогнул и заметил, что такая же реакция была и у двух стоящих ближе ко мне учеников. Я обернулся и уставился на декана. «О, Снейп — это ужас подземелий!» — тут же вспомнились слова близнецов. «Нет уж! Вам, может, и ужас, а мне — декан! Я сам решу, как к нему относиться!»

Снейп говорил ровно, как по написанному, медленно переводя взгляд с одного первокурсника на другого. Когда очередь дошла до меня, я попытался было опустить взгляд, но почему-то это не удалось. Я смотрел в его тёмные глаза и вспоминал, как оказался на Слизерине.

«Нужно просто учиться и не пытаться кому-то что-то доказывать», — решил я вдруг. Мне показалось, или декан чуть заметно мне кивнул?

— А теперь, когда основные правила вы услышали, я хочу отдельно обратить ваше внимание на мистера Уизли.

Тут уж все взгляды скрестились на мне, а сам я готов был под землю провалиться. «Ты и так под землёй, дурень», подумал я и стало легче.

— Как бы мы ни относились к его братьям, родителям и политическим взглядам их семьи, мистер Рон Уизли слизеринец. Это понятно? — ответом стали кивки и протяжное «да, сэр», чем Снейп и удовлетворился. — В таком случае, не смею вас больше задерживать.

— Первокурсники, за мной, — материализовался рядом староста и повёл нас по лестнице в жилые помещения факультета.

* * *

Со слов братьев я знал, что ученики живут вместе с сокурсниками, и в башне Гриффиндора всего четырнадцать спален: для каждого курса по одной для девочек и мальчиков. Поэтому обнаружив за дверью с надписью «Первый курс» ещё пять дверей, удивился. Оказалось, что «спать вповалку» прерогатива гриффиндорцев, а слизеринцы живут по двое, максимум, трое, да и удобства у каждого курса свои.

Со мной никто не торопился знакомиться, но, как я и говорил ранее, в магическом мире все всё друг про друга знают. В первую спальню заселились Малфой с Забини, во вторую Крэбб с Гойлом, а в третью…

— Почему я с Уизли? — холодным тоном спокойно уточнил Нотт перед тем, как переступить порог.

— А почему нет? — парировал староста. — Подъём в половину восьмого, — бросил он на прощанье и удалился, захлопнув дверь.

— Я займу эту кровать, — поставил меня в известность Нотт, подтолкнув свой стоящий посреди комнаты чемодан к одной из кроватей.

— Не возражаю, — кивнул я, просто чтобы не молчать.

— А если бы ты возражал, думаешь, это что-то изменило бы?

Несмотря на то, что до сих пор никто не предпринял ни малейшей попытки меня задеть, я так и не расслабился, продолжая ожидать чего-то подобного, так что его слова не удивили.

— Как минимум тебе пришлось бы накладывать множество защитных чар на кровать и не спать ночью, ожидая, что я попытаюсь скинуть тебя на пол, — спокойно сообщил я, хотя сердце колотилось часто-часто. — Но я не возражаю, так что можешь быть спокоен.

— Давай-ка кое-что проясним, Уизли, — широко расставив ноги, Нотт повернулся ко мне всем корпусом и скрестил руки на груди, но палочку так и не достал. — То, что мы стали соседями, вовсе не означает…

— Расслабься, Нотт, — перебил я. — Я не набиваюсь к тебе в друзья. Достаточно того, что мы оба будем сохранять нейтралитет хотя бы здесь и не гадить друг другу. Может, ты и сын Пожирателя смерти, но у меня пять старших братьев, и как сделать гадость, уж поверь, я знаю лучше.

Несколько секунд он молча на меня смотрел, после чего кивнул и вернулся к разбору вещей.

— Как ты оказался на Слизерине?

Я был уверен, что наше общение на этом закончилось, поэтому вопрос удивил.

— Не хотел на Гриффиндор, Шляпа и решила, — не видя смысла в обмане, честно ответил я.

— Не боишься, что семья объявит бойкот?

Я обернулся и пожал плечами:

— Боюсь, но ничего не поделаешь. Я уже слизеринец, и этого не изменить.

— Не жалеешь?

— Это было решение Шляпы, — напомнил я. — Я лишь не хотел в Гриффиндор. А для Равейнкло слишком глуп, по словам братьев.

— Посмотрим, насколько ты подходишь Слизерину, — хмыкнул Нотт и, подхватив полотенце, двинулся на выход.

Разложив немногочисленные пожитки, я последовал за ним в душевую.

— Уизли, — манерно протянул Малфой, перегородив мне путь, — там душ, а не корыто. Тебе не туда.

Очень хотелось врезать в его самодовольную рожу, но я сдержался.

— Ничего, Малфой, противно, конечно, заходить после тебя, но я постараюсь справиться с отвращением.

Он задохнулся от возмущения, не нашедшись с ответом, и я оттёр его в сторону плечом.

Да уж, как ни обидно, но в чём-то Малфой прав, по сравнению с этим выложенным мрамором помещением, удобства в Норе — корыто. Наскоро почистив зубы и приняв душ, я вернулся в комнату и завалился спать. Самое страшное впереди, и мне нужно выспаться как следует, чтобы встретить завтрашний день во всеоружии.