Волшебство в старом парке (джен)

Всего они ожидали, только не того, что Кубок окажется порталом! Да к тому же настроенным на старое кладбище. Однако ни толком осмотреться, ни обменяться мнениями парни не успели. Возле одного из надгробий вдруг с громким хлопком возникла тёмная фигура и с низким поклоном произнесла:

— Я выполнил ваше повеление, мой Лорд.

— Убери второго, — раздался холодный, режущий ухо голос словно бы из глубины надгробья. От звука этого голоса у Гарри огнём вспыхнул шрам на лбу — такой боли мальчик ещё не разу не испытывал. В глазах потемнело, он согнулся пополам, прижимая руки ко лбу. Сквозь шум в ушах прозвучало «Авада кедавра!», полыхнуло зелёным — снизу вверх, и тут же ещё одна вспышка, голубоватая. Слов второго заклинания Гарри не разобрал, но когда в глазах у него постепенно прояснилось — Седрика рядом не было.

— Зачем ты помешал? — в два голоса прозвучал вопрос, один — тот, страшный, от звука которого Гарри снова едва не согнулся пополам — спрашивал холодно и высокомерно, второй — тот, что произнёс смертельное заклинание — с почти детской обидой.

— Вы сказали «убери», а не «убей» — ответил третий голос, принадлежавший тому, кого Гарри сначала принял за статую возле надгробья. Невероятно знакомый и в то же время совершенно незнакомый Гарри голос, звучавший одновременно почтительно и надменно. «Я, наверное, сошёл с ума», — обречённо подумал мальчик. Додумывал он уже в воздухе: следующее заклинание спеленало его и перенесло к одному из надгробий. Высокий человек — тот, что казался статуей — шагнул к нему, поднимая палочку. Лица его Гарри не видел, оно было скрыто в тени глубокого капюшона, но движения казались, точно как и голос, знакомыми и в то же время чужими. «Я сплю, — попытался убедить себя Гарри, — это сон. Просто кошмарный сон. Но разве во сне можно испытывать боль?» Он попытался рвануться, но заклинание держало крепко. Человек взмахнул палочкой, и тело мальчика оплели верёвки, прочно прикрутившие его к надгробью. Одна из них широкой полосой легла на губы, не позволяя кричать и вообще издавать какие-либо звуки, кроме невнятного мычания.

— Что ж, все в сборе, пора начинать, — произнёс тот, что скрывался в глубине надгробья. Гарри вдруг понял, что это было никакое не надгробье, а просто массивное кресло, только казавшееся монолитом в глубокой тени под деревьями. И даже рассмотрел существо, которому принадлежал голос. Лучше бы он этого не делал!

Дальнейшее воспринималось Гарри фрагментарно, словно кадры кошмарного фильма, хотя потом оказалось, что он может пересказать всё в мельчайших подробностях. Змея, обвившаяся вокруг огромного, с хорошую ванну размером, котла… дымящееся варево, в которое погрузилось мерзкое существо из кресла… раскрывшаяся могила… несостоявшийся убийца, движением палочки отрезающий себе ногу чуть ниже колена… его собственная кровь, текущая в подставленный серебряный кубок… и голос, читающий заклинание, такой знакомый и такой чужой, голос, который не мог, никак не мог звучать здесь!

И снова, как кадры кинохроники: возникшая из котла высокая человеческая, нет, скорее ПОЧТИ человеческая фигура… Человек, проводивший обряд, набрасывает на плечи возрождённого Лорда плащ, подаёт палочку… второй, одноногий, но почему-то легко передвигающийся, протягивает руку и от прикосновения палочки на ней вспыхивает чёрным пламенем знакомая по Чемпионату Метка… люди, появляющиеся один за другим и падающие на колени к ногам Волдеморта: кто молча, кто со словами восторга и покаяния… речь Волдеморта, его голос: холодный, пронзающий насквозь… ледяное прикосновение…

С какого-то момента Гарри даже не испытывал страха — он словно окаменел, покрылся льдом, и только одна мысль пробивалась сквозь ледяной панцирь: кто этот высокий человек, лица которого он так и не смог увидеть, чей голос и движения были такими знакомыми и такими чужими? Почему-то это казалась необычайно важным.

А потом его развязали и заставили сражаться.

Вначале это никак нельзя было назвать дуэлью. И даже избиением. Разве что — избиением младенца. Но потом Лорд совершил ошибку. Он применил заклятие Империо: знакомое Гарри заклятье, и не просто знакомое — когда-то он уже сумел противостоять подобному. На этот раз давление было куда сильнее, но он всё же справился и это придало сил, помогло собраться и наконец-то ударить самому. Ударить единственным боевым заклинанием, которое он знал — Экспеллиармус. Лорд ударил одновременно, чем именно — Гарри не запомнил. Два луча встретились в воздухе и внезапно сплелись, слились в один — уже не луч, а сияющий шнур, словно связавший концы их палочек. И по этому шнуру в сторону Гарри поплыла словно бы волна. Это было красиво — и в то же время Гарри каким-то образом осознал, что ни в коем случае не должен позволить этой волне коснуться его палочки. Иначе будет плохо, очень плохо! Он попытался усилием воли остановить волну, в первый момент ничего не вышло, но тут в его ушах зазвучала чудная музыка. Это была песня феникса, она поддерживала его, не давала сдаться, придавала сил… и волна замерла. На время. Ибо силы всё же были слишком неравны, к тому же и стоящие широким кругом Пожиратели вольно или невольно поддерживали своего Повелителя — а Гарри был один. Но один ли? Словно язычок пламени коснулся на миг его руки, согревая и поддерживая, и бесплотный голос в глубине сознания прошептал: «Не так, малыш. Не задерживай, а оттолкни. Давай вместе, на счёт три: раз, два…» Гарри собрал остаток сил в кулак и резко, отчаянно бросил его вперёд: так, как если бы действительно ударил кулаком в ненавистное лицо. Сияющая волна вздыбилась, как прибой, налетевший на камень — и откатилась назад. Мальчик ещё успел заметить изумление и почти страх, мелькнувшие на лице Волдеморта, когда волна коснулась кончика его палочки — и время замерло, или нет, наоборот, помчалось вдруг с невероятной скоростью… Они словно провалились в какой-то другой мир, со своими законами, в котором они были неподвижны и властны только смотреть. А посмотреть было на что: из палочки Лорда медленно (казалось, что медленно, а на деле, наверное, за доли секунды) стали появляться люди. Тени людей. Незнакомый старик, незнакомая женщина, по виду — волшебница… третье лицо не было незнакомым. «Мама!», — попытался позвать Гарри, но губы не шевелились. Однако, она услышала. Шагнула к нему, коснулась бесплотной рукой волос: «Здравствуй, малыш!»… рядом уже возник отец, он чуть приметно улыбнулся и тут же сказал серьёзно и озабоченно:

— Тебе не устоять. Разрывай связь и беги.

— Но как? — сковавшее тело оцепенение не мешало мыслить, а призракам, похоже, слова были не нужны.

— Кубок. Это двусторонний портал, он вернёт тебя назад.

— Он далеко, я не успею…

— Он у твоих ног, взгляни… Прощай, сын.

— Прощай, — повторила мама, — не теряй времени, мы сможем задержать его совсем чуть-чуть. Береги себя, малыш!

Тени скользнули к своему убийце, закружились вокруг него, мешая видеть и действовать — и Гарри отчаянным усилием дёрнул палочку на себя, как будто пытаясь разорвать настоящую верёвку. Лента-связь с тихим звоном лопнула, плеснула языком многоцветного пламени, едва не задев Гарри, но он успел нагнуться и схватиться за Кубок, действительно оказавшийся у самых его ног. Мысль «Откуда?!» мальчик додумывал, уже обессилено падая на траву квиддичного поля Хогвартса.

* * *

— Как ты посмел! — сейчас голос Лорда не был холодным, в нём клокотала ярость, — Это ведь ты, ты дал ему Кубок, ты!

— Я, — голос Блэка, напротив, был холоднее арктических льдов полярной зимой и в нём не осталось даже тени почтительности. — Вы обещали дать мальчику право выбора, но не сдержали обещания. Я сделал это за вас.

— Сволочь, ты помог ему сбежать!

— Стоит ли так огорчаться? Это была только третья встреча, мой Лорд.

— Повелитель, позвольте… — сразу несколько Пожирателей шагнули вперёд, поднимая палочки. Ответный кивок запоздал: Блэк коснулся левой рукой застёжки своего плаща — и исчез.