Покровительство Тьмы (гет)

Если вы не добились успеха сразу, попытайтесь еще и еще раз. А потом успокойтесь и живите в свое удовольствие.

Гости и хозяева замка Блэкхарт ужинали, когда вернулись вампиры и оборотни. Антуан быстро доложил об успешной операции и отошел в сторонку, практически не слушая доклад Люпина. Антуан прожил уже не один век, но до сих пор никогда не применял ритуал должника. Пока он еще чувствовал в себе чужую кровь, он мог попробовать узнать, откуда девочка могла узнать о ритуале. Он ушел вглубь себя, пытаясь поймать хоть обрывок чужих воспоминаний, но они ускользали. Нужно было что-то, что могло быть общего у него и Марианны. Кровь. Внезапно он увидел себя же, привалившегося к стене, пытающегося зажать глубокую рану. Черная мантия уже пропиталась темной кровью. Он уловил мысль Марианны:

— Я сделаю это! Пусть мама говорит, что это зло, но я чувствую, это не так!

Воспоминания перекидываются. Теперь он видит то, что произошло раньше, скорее всего, полгода назад. Марианна сидит на стуле в кабинете отца. Отец и мать нависли над ней и в два голоса кричат, что нельзя читать эти книги. Косой взгляд на стол выдал сомнения девочки в справедливости слов родителей. Антуан проследил взгляд: на столе лежало несколько книг в темных кожаных обложках, не помилованных временем. «Древние знания» гласила надпись на вернем томе. Антуан знал эту книгу: он был совсем юнцом, когда ее написали. Опять мысли Марианны проникли в его голову.

— Не может быть, чтобы эти книги несли в себе зло. Их мне прислала бабушка…

Бабушка. Снова водоворот воспоминаний. Светлая комната. Антуан знает, что они находятся в доме бабушки Марианны — небольшом коттедже на юге Англии. Старая женщина что-то объясняет внучке; Марианна кивает, склоняет голову на бок, прищуривается и как-то по-особому складывает пальцы. Книга, лежащая перед ней, взмывает. Но в это время открывается дверь, и в проеме появляются родители девочки. Мать, глядя на дочь, тихонько оседает на пол, а отец подбегает к Мари и резко дергает за плечо. Марианна теряет концентрацию, книга падает. Обернувшись, девочка встречается взглядом с отцом: такой злости в его глазах она еще не видела. Потом был грандиозный скандал. С тех пор Мари никогда не видела бабушку.

Воспоминания слегка перемотались; они опять в доме у бабушки. Антуан вдруг осознал, что он знает, почему они здесь: родители Марианны — авроры. У них никогда не было времени на дочь, поэтому они оставляли ее с Хеленой — матерью отца девочки. Судя по всему, сейчас зима. Бабушка с внучкой сидят у зажженного камина. Бабушка объясняет внучке, как пользоваться силой.

— Никто не сможет отобрать твою силу, если она полностью откроется.

— А как ее открыть? — Марианна смотрит на свою бабушку задумчивым взглядом, не характерным для восьмилетнего ребенка.

— Твоим родителям это не понравится.

— Мне все равно. Я всегда одна, так что они даже не заметят, как я изменюсь.

— Обычно, сила полностью открывается с достижением совершеннолетия. — Хелен посмотрела на девочку, задумчиво пожевала губами, но все же продолжила. — Есть несколько способов активизировать ее раньше: ритуал Покровительства, ритуал Исторжения из рода, ритуал занимания силы и ритуал Должника…

Антуан торопливо выбрался из чужих воспоминаний. Сказать, что он был поражен, значит ничего не сказать. На сколько же должен был быть одинок ребенок при живых родителях, что не побоялся дать свою кровь вампиру! И при том, что ритуал Должника предполагает любой долг, в том числе, девочка была вправе потребовать, чтобы Антуан стал ее рабом, она произнесла формулу ритуала, требующую от должника покровительства. Теперь Антуан должен был защищать ее от всего, в том числе и от родителей. А старуха тоже не так проста: как понял Антуан, она была одной из Знающих — одной из тех, кто сохранял Древнюю магию, пытался помешать потере знаний. От своих мыслей Антуан очнулся внезапно, когда Кристиан зааплодировал:

— Прекрасно!

* * *

Когда Антуан с коротким поклоном отошел в сторону, пришла очередь Люпина рассказывать о результатах порученной ему миссии. Он сделал шаг вперед, шумно втянув воздух: Кристиан упорно ему кого-то напоминал, но кого именно оборотень никак не мог вспомнить. Опять отмахнувшись от надоедливых мыслей, Ремус поклонился.

— Милорд, мы отбили атаку на Косой переулок. Из тридцати оборотней десять получили ранения. Мы уничтожили около половины Упивающихся, но остальные успели аппарировать.

Кристиан выпрямился в кресле и нехорошо прищурлся.

— Неужели вы не могли поставить антиаппарационный барьер? — Прошипел он.

Ремус смотрел в темнеющие синие глаза и чувствовал страх.

— Кто же он такой на самом деле, что даже я, оборотень, боюсь его? — Но на мысли оборотня никто не ответил.

Ремус чувствовал, как немеют руки и ноги, как область чувствительности все уменьшается. Мало кто знает, насколько это страшно, когда ты пытаешься пошевелиться, сделать хоть что-нибудь для своего спасения, но не можешь и понимаешь, что тело тебя предало.

— Простите, Милорд. — Еле слышно пробормотал он помертвевшими губами.

Но его услышали. Кристиан хмыкнул и откинулся; его взгляд из угрожающего превратился в усмехающийся.

— Продолжай. — Царственно махнул он рукой.

— Жертв среди мирного населения нет. — Ремус сглотнул, пытаясь убедить себя, что все в порядке. — Правда, чуть не погибла Скитер…

— Рита? — Кристиан подался вперед и нахмурился. Люпин отшатнулся.

— С ней все в порядке. — Торопливо заверил оборотень. — Она очень удачно споткнулась, а потом я отдал ее в надежные руки. Помимо прочего, господин Гундшильд попросил меня передать вам, что гоблины на нашей стороне и будут верно служить вам.

Ремус порылся во внутреннем кармане мантии и извлек золотую табличку, которую с поклоном передал своему Лорду. Кристиан пробежал пальцами по рунам.

— Вот как? Хорошо…

Лилит не могла определить по интонации, вопрос это или утверждение, но, поймав на себе взгляд Криса, на всякий случай кивнула.

— Что-нибудь еще, Волк? —

Да. — Люпин рискнул поднять глаза.

— Мы хотели сделать вам подарок и захватили пленников.

Крис благосклонно кивнул, и Люпин дал знак. Двери столовой распахнулись; четыре оборотня ввели двух пленных и у самого кресла Кристиана сорвали с них капюшоны. Кристиан с каким-то мрачным удовлетворением рассматривал ненавистные лица. Затем он медленно зааплодировал.

— Прекрасно! Он насмешливо смотрел, как Белла пытается вырваться из стальной хватки оборотней, чтобы вцепиться в его горло.

— Милорд, их палочки. — Ремус передал Крису палочки пленных.

Они были темными, не черными, как у самого Кристиана и его друзей, но темными и богато украшенными. Кристиан задумчиво вертел их, рассматривая резьбу, а потом усмехнулся.

— Я думаю, есть те, у кого больше прав наказать их. Он поднялся и перебросил палочки Невиллу. — Отомсти им и за них.

Невилл понял, о ком говорит Кристиан, и кивнул. На его лице появилась такая злая улыбка, что даже Белла отшатнулась. Она вдруг поняла, что впервые в жизни боится. Она не боялась Азкабана, не боялась Министерства, ведь она твердо знала, что никого нет сильнее ее господина и нет никого страшнее его, когда он в гневе. Но сейчас она поняла, что ее привели на потеху тем, кто сильнее ее, сильнее Волдеморта. А тот юноша, развалившийся в кресле во главе стола, вообще не считал ее угрозой.

— Что-нибудь еще, Волк?

— Нет, милорд. — Ремус с поклоном сделал шаг назад, когда по замку раскатился вопль:

— Кристиан!!! Люпин вздрогнул, как, впрочем, и все присутствующие — мало кто не знал голоса Риты. Ремус торопливо сделал шаг вперед. — Милорд, я вспомнил. — Он торопливо оглянулся на дверь. — Можно нам уйти?

Кристиан недоуменно нахмурился, но кивнул. Ремус с остальными оборотнями быстро скрылся за дверью, ведущую в правое крыло замка, и, как оказалось, очень вовремя: в ту же секунду распахнулась парадная дверь в столовую. Рита ворвалась внутрь.

— Кристиан, ты мне не поверишь, что сегодня случилось!!!

Через полчаса бурных восторгов, Риту удалось спровадить.

— Конечно, Рита, я помогу тебе устроить интервью с тем оборотнем!

Кристиан долго смотрел ей вслед и еле слышно чертыхнулся:

— Моргана упаси меня от влюбленной Риты и стеснительного Люпина!

Темный Лорд сделал свой ход, теперь оставалось только ждать, кто же сделает свой ход следующим: Волдеморт или Дамблдор.

* * *

Сказать что Волдеморт был зол было нельзя. Единственное, что удерживало его от пускания Авады во все стороны, было осознание того, что сторонников у него, не смотря на все труды, было мало. Он не жалел что потерял больше половины тех, кого посылал на задание. Он жалел, что потерял столько, так и не добившись требуемого результата. Он всего-то просил перебить всех попавшихся под руку авроров и напугать обывателей, а в результате авроры отстояли Министерство, а простые жители стали надеяться на Темного Лорда. Кстати о нем… Реддл взмахом руки отпустил скорчившихся вокруг трона Упивающихся и поманил к себе фигурку, закутанную в черную мантию и стоящую в самом темном углу зала. Наконец все УпСы поцеловали край мантии своего господина и выползли на свежий воздух. Волдеморт со вздохом посмотрел на свой обмусоленный подол: уважение — это конечно хорошо, но встречались настолько ревностные его последователи, которые не просто целовали мантию. Отстирывать их слюни приходилось Хвосту, что не улучшало характер последнего. Но довольно лирики.

— Ты был прав на счет оборотней. Собеседник склонился в глубоком поклоне. Когда он выпрямился, капюшон спал, открывая взору измученное постоянной бессонницей лицо глубоко несчастного человека. — Что ты можешь еще мне рассказать?

— Милорд, я боюсь, что ничего нового. — Собеседник Лорда опустил голову. — Я смог следовать вместе со всеми только до Поляны Собраний. Я могу сказать лишь то, что никто не сомневался в том, что оборотни присоединятся к Темному Лорду. Они были уверены, что он их примет. Единственное, самые наглые, на подобие Гребейка, пытались уговорить остальных выторговать за свою службу что-нибудь. Потом определили тех, кто войдет в состав послов. Меня не взяли, так что я не смог больше ничего узнать.

— Ты хорошо потрудился, оборотень. Я дам тебе зелье от Луны.

Волдеморт извлек из складок мантии флакон с серебристым зельем. Оборотень с благоговение взял его — лекарство от Оборотничества, ради которого он стал шпионить среди сородичей. Половина флакона — для него, половина — для его сына. Он достал пробку, и по залу расползлось благоухание ирисов. Два глотка — и половина флакона выпита, два глотка — и его тело сотрясается в судорогах. Волдеморт презрительно смотрел на затихшего оборотня. Каким нужно быть глупцом, чтобы не отличить Серебряную вечность от так и не изобретенного Волчьего противоядия? Но этот неудачник ему помог. Теперь лорд Судеб знает, что ему нужно будет сражаться против оборотней, а значит, он сможет подготовиться к этой войне.

Кроме того, этот загадочный Темный Лорд. Кто же набрался наглости и забрал его титул? Забрал? Нет, конечно, нет, попытался забрать — так будет правильнее. Кто он такой, чтобы бросать вызов ему, Волдеморту?! Наверное, стоит призвать Северуса. Волдеморт подозревал его в шпионаже, но в этот раз Северус был не в курсе готовящихся операций, а Дамблдор, как ему доложили скрытые шпионы, все равно был в курсе дел и даже поскакал в Св. Мунго. Призвать? Хмм…. Рано. Реддл все равно не доверял Северусу.

— Я призову его после того, как совершу следующее нападение. — Кивнул сам себе Волдеморт. — Хво-о-о-о-ост! Иди, приберись здесь!

Грозный лорд Судеб развернулся и вышел. Полуоглушенная от его вопля Нагини покрутила кончиком хвоста у виска, смерила презрительным взглядом трясущегося Хвоста и выползла в противоположную дверь, тихо шипя что-то о полоумных, которые не могут контролировать силу своего голоса.

* * *

Люциус Малфой только что прибыл с собрания домой. Деловито поцеловал в щеку Нарциссу, попытавшуюся сделать доброжелательный вид, потрепал по голове скривившегося сына и потребовал подать ужин. Сегодня Люциус был доволен. Он уже сто раз проклял себя и своего сына за ту дуэль. Надо было Драко вызывать на дуэль этого чистокровку, тем более, на дуэль с такими условиями? Но нет, его сын вызвал. На самом деле, Люциус достаточно давно стоял в дверях никем не замеченный, чтобы увидеть все от начала до конца. Его сын проигрывал — это было ясно как день, но тут взыграла его гордость: Малфой не может проиграть! Он прекрасно знал старинный Кодекс, а потому смог вмешаться. Кто-же знал, что та девица рискнет встать на пути заклинания? Еще больше поразило гордого аристократа то, что у нее хватило сил послать в него «Проклятие отцов». Он думал, никто уже не знает этого заклинания, тем более, что осталось слишком мало семейств, способных наложить его на Малфоев. Очнулся он лишь через две недели в Св. Мунго.

Тогда он захотел повеситься: Драко сказал ему, кто послал его в нокаут. Мстраде. От имени Блэкхарта. Более старых семейств в современном мире не найти. Как только Люциус смог встать на ноги, он тут же кинулся в ноги к Волдеморту и пересказал ему все последние события. Тот с легкой усмешкой предположил, что было бы неплохо, иметь таких сторонников как Блэкхарт и Мстаде в своих рядах. Когда на лице Люциуса отразился весь ужас, им ощущаемый, Волдеморт расхохотался и пообещал Люциусу избавить их род от заклятья. Действительно, если эти маленькие гаденыши подчинятся Волдеморту, они сами снимут проклятие. Если они не подчинятся — еще проще: достаточно полностью истребить оба Рода, и тогда заклятье падет. Люциус был так доволен, что даже не стал наказывать Драко, хотя тот был виноват. Малфой-младший все-таки смог вовремя разжать руки отца на своей шее и объяснить тому, что его подставил Дарклайт, причем, судя по всему, чтобы помочь Кинмайнду заполучить Панси. Люциус понял сына, но одно понимание не могло вернуть семье уважение. Малфоев и так не любили, а после статеек об их нечистокровности, возможном родстве с вейлами, что Люциус всеми силами пытался скрыть, и под конец бомбой о похождениях Драко, для семейства были закрыты двери во многие дома аристократов.

Кроме того, до Люциуса доходили слухи, что Нарцисса зачастила к их юристу, но с этим он разберется позже: сначала нужно снять проклятие с Рода.

* * *

Каникулы закончились. Пол одиннадцатого на станцию 9 1/4 аппарировала толпа: Лонгботтомы в полном составе, МакМиланы, Турпины, Паркинсоны. На их одновременную аппарацию никто не обратил внимания. Нет, конечно, многие подходили к Лонгботтомам, чтобы поздравить их с выздоровлением, но никто даже не подумал, что все эти благородные семейства вместе проводили каникулы. Немного дальше аппарировали Лавгуды и бывшие Криви. Став Вартхомами, братья чуть вытянулись, да глаза стали серого цвета. Остальные изменения будут происходить в течение года, так что окружающие не должны сильно удивиться.

Всем известная четверка возникла неподалеку. С ними был и Майкл Картенс, хотя на это так же никто не обратил внимания. Лилит не хотела, чтобы каждый встречный знал, что Велиар — ее сын, а потому наложила на него мощное заклинание иллюзии. Одной из причин, сподвигших ее на это, было и осознание того, что Малфои так просто не сдаются, а уж она знала как можно снять «Проклятие отцов». Четверка бодро прошла сквозь толпу, хотя это громко сказано: на самом деле после слухов о тех дуэлях никто не хотел становиться у них на пути. Запихнув чемоданы на верхнюю полку и пристроив рядом с ними черную Вспышку (Велиар не хотел выделяться и попросил на Рождество у матери сову), ребята с комфортом устроились на сидениях и принялись смотреть в окно.

Они видели, что их друзья сели в тот же вагон что и они, считавшийся слизеринским, поэтому многим слизеринцам придется ютиться в соседних вагонах. За пятнадцать минут до отхода поезда на платформу ворвались Уизли. Кристиан удивился: почему они всегда проходили на платформу со стороны магловского мира, хотя на нее можно было аппарировать или изготовить портключ. Вокруг рыжих сразу сгрудился весь цвет Гриффиндора, но наблюдатели заметили, что хоть Браун и стояла вместе со всеми, она была сама по себе — видать отсутствие Парвати дало свои плоды. Дин постоянно пытался обнять Грейнджер, но тут ему ничего не светило: грязнокровка прекрасно понимала, что при нынешнем Министре ей ничего не светит, а значит единственным ее шансом остается удачное замужество. Дин был лишь запасным вариантом. Она постоянно оглядывала платформу, но те, кого она хотела найти, уже сидели в купе. Джиневра Уизли была одета явно не по погоде: чисто символическая юбка не спасала от январского мороза, но зайти в купе без кампании она не хотела. Надо признать, рыжая в этом плане была несколько умнее Гермионы: она знала, что любой слизеринец сейчас прекрасная партия, но так же она понимала, что пока во главе Слизерина стоит Платиновая четверка, слизеринцы лучше поголовно переженятся на хаффлппаффках, чем посмотрят на аллознаменников.

Но вот все сели на поезд, раздался свисток, родители аппарировали прочь, а платформа скрылась за поворотом. Четверка скинула плащи и мантии, парни сняли свитера, Лилит из своего маленького заплечного рюкзака начала доставать обед. После рыбы, буженины, запеченной вырезки, двух банок салата, бисквитного торта и заливного Ал начал подавать признаки беспокойства.

— Лилит, ты уверена, что у тебя обычная сумка?

— Пятое измерение. — Буркнула та в ответ.

Лилит тошнило, так что она была не в настроении. Разгрузив, наконец, сумку, она повернулась к обалдевшему Ричарду.

— Пес, хватит глазеть! Лучше доставай свое.

Под громкий смех Ричард извлек из сумки несколько бутылок. Потекла неспешная беседа. В купе проскользнули Паси и Лиза, пересадив Лилит к Кристиану. Тот долго боролся сам с собой, но, наконец, махнул рукой и устроил голову на коленях у Лилит. Та удивленно приподняла бровь, но ничего не сказала и принялась перебирать ему волосы. Все единодушно решили выпить, ведь не зря Ричард тащил сюда такую тяжесть. После пятого тоста Лилит заметила, что Велиар умудрился стащить пиво Ричарда, а она еще удивлялась, чего это он так тихо сидит. После нескольких минут воплей пиво было отобрано и заменено лимонадом. Через два часа в их купе завалились гриффиндорцы во главе с Симусом Финниганом. Тот рывком распахнул дверь и очень удивился, когда ни один из слизеринцев не поменял своей расслабленной позы.

— Так, так, так. Слизни в сборе. — Издевательски прогнусавил он.

Альтаир приподнял бровь, Лилит в ответ пожала плечами и продолжила перебирать волосы Криситана. Симус предпринял еще одну попытку.

— Я смотрю, у вас тут Картенс сидит. Где же он провел Рождество, бедненький? Он с вами, потому что кто-то из ваших родителей его усыновил? — Он не обратил внимание на то, как сжались руки у Лилит и как нахмурился Ал. — Ах да, я и забыл что вы сироты....

Договорить он не сумел: дернулись все, но Ричард был ближе всех, а потому успел первым. Сила удара была такова, что Симус вылетел из купе и ударился о противоположную стенку вагона, не смотря на пытающихся поддержать его одноклассников. Гриффиндорцы поспешили прочь, громко обещая отомстить.

Лаванда лишь ненадолго отстала и, прошептав «Извините», закрыла дверь в их купе. В середине пути поезд резко затормозил. Ричард, Панси, Лиза и Ал свалились на Лилит и Кристиана. Снаружи послышались крики. Быстренько стряхнув всех со своих колен, Лилит высунулась в окно. То, что она увидела, ей совсем не понравилось: Хогвартс-экспресс в клещи зажали Упсы и великаны. Рядом с ней от души выругался Крис. Из поезда вывалилось тридцать авроров и Амадей, который был здесь в качестве сопровождающего, но они не были серьезным препятствием.

В Амадея уже летела Авада, когда в зеленый луч врезался красный Ступефая — Лилит сбила смертельное заклинание с траектории. Ал и Ричард прикрыли поезд силовыми щитами, но всем было ясно, что долго они не продержатся. Кристиан направо и налево использовал смертельные заклинания, не считающиеся непростительными, но особого урона армии Волдеморта они не несли.

— Да сделай ты что-нибудь! — В ярости крикнул Крис, обращаясь к Лилит. — В конце концов, ты этому училась с детства!

Лилит молча вышла вперед, кивнув Альтаиру. Тот перенес второй щит с поезда на нее. Лилит вышла за пределы основного щита и прикинула расстояние до нападавших. Слишком далеко, но это сможет их испугать. Сзади к ней подошел Кристиан и обнял ее за талию.

— Давай, ты сможешь, я знаю! — Прошептал он ей на ухо.

Лилит расслабилась. Она позволила себе поверить. Ричард, будто уловив, что здесь намечается, сделал щит абсолютно непроницаемым. Строки древнего заклинания полились как река; не было пауз, но Лилит и не торопилась. Эта магия не терпела спешки, а потому в бою была слишком сложна. Но вот длинное заклинание закончено, все движения палочкой исполнены, последний взмах, или скорее укол, дающий направление, и с кончика волшебной палочки на землю упал маленький красный шар. Упивающие начали посмеиваться над незадачливой ведьмой, когда шар вспыхнул, а затем волна жара понеслась на них. Через сто метров сила заклинания иссякла. Упивающиеся с ужасом смотрели на подростков: земля между ними и поездом была полностью выжжена и покрыта пеплом; от нее до сих пор чувствовался жар. Они ни сколько не сомневались, что если бы кто-нибудь попал под то заклинание, от него не осталось бы даже пепла. УпСы начали аппарировать, прихватив с собой и великанов. Люциус Малфой уходил последним. Он с прищуром посмотрел на подростков.

— Значит, будем убивать!

— Что это было? — Горячий шепот в ухо.

— Выжженная земля. — Полустон в ответ.

— Что с тобой? — Неприкрытое беспокойство.

— Кажется, мне не хорошо…

Кистиан с легкостью поднял Лилит на руки, походя удивившись тому, как она потяжелела, хотя внешне не прибавила и килограмма. Поезд тронулся, унося детей в школу, но у всех были вопросы, ответы на которые знали лишь единицы.