Чувство долга (джен)

На следующий день Снейп начал подробно расспрашивать портрет Дамблдора о мятежном домовике Добби, чем вызвал у того открытое недоумение и настороженность. Устав от постоянных уклончивых ответов, Снейп повысил голос:

— Альбус, либо вы немедленно выкладываете все, что знаете об этой ошибке природы, либо я сажусь и складываю руки, и мы с вами вместе любуемся событиями новой Гоблинской войны со стороны. Полагаю, ожидается не самое лицеприятное зрелище, но это на любителя.

— Как, новой Гоблинской войны, мальчик мой? — Дамблдор на портрете нервно схватился за очки-полумесяцы. — С чего ты это взял?

— Со слов главы Клана Гринготтс. Это незабываемое историческое событие ожидается через семь, нет, уже через шесть дней. Если, конечно, я не придумаю, как достать пленного гоблина из подвалов Малфой-менора, не привлекая к себе внимания.

— О, Мерлин мой, какая ошибка, какая непредвиденная ошибка… Да как же гоблин вообще оказался за территорией банка?

— Меня не просветили в этом вопросе, представьте себе. Это так важно?

— Нет, возможно, что и нет… Хотя… Гоблины, меч… Это необходимо тщательно обдумать.

— Пока вы думаете, извольте все же дать мне полную информацию о домовике. Он что, включен в один из ваших заблаговременно составленных планов?

— Ну, собственно… Хорошо. Я оставил его на попечении своего брата, Аберфорта. Он должен подстраховать Гарри, на случай какой-либо непредвиденной ситуации.

— Аберфорт Дамблдор, хозяин трактира «Кабанья голова» в Хогсмите?

— Да, совершенно верно, — бывший директор тяжело вздохнул и поправил нарисованные очки. — Мы очень давно не ладили, но он все же оставался членом Ордена Феникса, и верил в наши идеалы…

— Ясно, спасибо. А скажите, вы не предупреждали его случайно о своих… планах? Он не попытается убить меня при встрече?

— Прямо я ему ничего не говорил, но, полагаю, он о многом догадывался… Он очень проницательный человек.

— Ну, мне остается только надеяться на это.

Тем же днем Снейп выбрался из замка в Хогсмит. Свернув с главной деревенской дороги в проулок, он дошел до мрачного двухэтажного каменного строения. Качающаяся над покосившимся крыльцом на ржавых скрипучих цепях вывеска с изображением отрубленной головы кабана удивительно гармонично вписывалась в окружающий пейзаж. Сквозь заросшие вековой грязью окна нельзя было разобрать, есть ли кто-нибудь внутри или нет. Снейп толкнул рассохшуюся дверь и вошел.

Внутри царил полумрак, который не могли разогнать огарки свечей, в изобилии утыканные по грубым деревянным столам. За грязной стойкой стоял неопрятного вида старик, неспешно протирающий стакан обрывком полотенца. Не сказать, чтобы его действия хоть как-то отражались на выщербленной посуде, небрежно сваленной в кучу. Старик обернулся на звук открываемой двери, и Снейп неожиданно вздрогнул под пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.

Аберфорт Дамблдор молчал, и директор, помедлив несколько мгновений, подошел к стойке.

— А, Снейп, — хрипло произнес трактирщик. — Какие люди, и в моем убогом заведении. С чем пожаловал?

— По делу. И по рекомендации вашего брата.

Старик внезапно вскинулся и выхватил откуда-то из-под стойки короткую волшебную палочку, на вид такую же старую и засаленную, как и все вокруг.

— Вот как?! Так пошел вон! Здесь не место ни Пожирателям смерти, ни сомнительным Альбусовым выкормышам!

Снейп рывком ушел в сторону и сумел прижать Аберфорта к стене магловским силовым захватом за шею.

— А теперь успокойтесь и опустите палочку. У меня очень мало времени, а дело не терпит отлагательства. Очень скоро может пострадать много людей.

— Много людей? Да какое тебе может быть до них дело?!

— Какое бы ни было. Повторяю, сюда меня направил ваш брат.

— Он мертв.

— Но с его портретом я имею удовольствие общаться каждый день.

— Неважное, должно быть, это удовольствие, — неожиданно коротко хохотнул трактирщик. — Да отпусти ты меня и расслабься, не стану я хвататься за палочку.

Снейп разжал захват, и Аберфорт вернулся на свой стул за стойкой, потирая пострадавшую шею.

— Ну и силища у тебя, а по виду и не скажешь. Ладно, я примерно представляю, что тебя могло связывать с моим братом. Говори, чего нужно.

— Бывший домовик Малфоев, Добби.

— А, этот? Да уж, нашел себе братец слугу под стать, такого же малахольного, — грустно улыбнулся Аберфорт. — И что тебе от него надо?

— Чтобы он в нужный момент переместился в поместье своих прежних хозяев, и вынес оттуда пленников, — Снейп бросил взгляд на собеседника и перехватил в рукаве палочку.

— Не сверкай глазами-то, — отмахнулся трактирщик. — Альбус был мастер клятвы брать, можешь не волноваться.

— Знаю. Так вот, в строго определенный момент антипортальный барьер с менора будет снят. Внутри будут находиться двое заложников — Олливандер и гоблин. Особенно важен именно гоблин.

— А потянет эльф-то? Гоблин, небось, не будет сидеть смирно, ежели его домовик хватать станет. Они ведь их за низших тварей держат.

— Гоблин находится в плену уже приличное время, его допрашивали, так что он будет значительно ослаблен. А если он будет мертв, то необходимо вынести его труп. И еще, лучше, если этот Добби обо мне не узнает. Пусть думает, что это просьба Поттера.

— Да уж, язык у бедолаги без костей. Но ты же понимаешь, что это одноразовое оружие? А если следом в неприятности в меноре впутается сам Поттер? Другого домовика у меня нет.

— В крайнем случае, я за него.

— Угу, только не забудь головой о стенку побиться.

— Да уже давно подмывает… Вот вам монета с Протеевыми чарами. В нужный момент она нагреется, не пропустите, иначе всем конец.

Аберфорт ловко поймал маленький золотой кругляш, сунул его во внутренний карман рубашки и буркнул:

— Не пропущу, не волнуйся.

Снейп помолчал несколько мгновений, но все же решился спросить:

— А что тут вообще планируется, вы можете сказать?

— Да чего уж там, дело простое. У меня на втором этаже проход в школу, как из него полезут детишки, так и проводить их в безопасное место.

Директор взялся за голову.

— Полезут. Проводить. А на улице у нас что?

— Дементоры у нас там, и егеря еще захаживают. Комендантский час все же.

— Просто прекрасно. Вы хорошо Патронусом владеете?

— Может, и хорошо, да на всех не хватит. Так что думай, директор.

Снейп обреченно кивнул, развернулся и вышел из таверны.

— Пока… смертничек, — пробормотал ему в спину Аберфорт.

Оставалось только ждать условленного сигнала от Малфоя, но опять все сложилось не так, как было задумано. Через пять дней после визита Снейпа в ставку, перед ним наконец-то возник прямо из воздуха домовик, хорошо знакомый ему на вид, и всхлипывающим голосом объявил, что хозяин просит помощи. Снейп активировал свой парный галлеон волшебной палочкой. Сделать что-то большее на этой стадии операции ему не представлялось возможным, и он, прихватив с собой походную аптечку, пешком добрался до окраины Хогсмита и затаился неподалеку от «Кабаньей головы». Спустя мучительно растянувшийся час, к нему спланировала незнакомая сова, и уронила в подставленную руку маленькую витую раковину. Снейп несколько мгновений недоуменно крутил ее в пальцах, затем сообразил и трансгрессировал в Корнуолл.

На подходе к коттеджу Уизли он внезапно остановился, рассматривая открывшуюся прямо перед ним неожиданную сцену. Неподалеку от дома, среди песчаных дюн, склонился над маленькой неподвижной фигуркой Гарри Поттер собственной персоной. За его спиной стояли Уизли и Грейнджер. Рональд обнимал девушку за плечи, по ее щекам катились крупные слезы. Очевидно, домовик был мертв.

Снейп аккуратно обошел группу подростков стороной и приблизился к дому. Дверь была небрежно распахнута, и хлопала на ветру. В гостиной обнаружился Билл Уизли, остановившийся возле окна и держащий в руках пухлый кофр, очевидно, с медикаментами. Невербальный Конфундус — и он замер, расфокусировав взгляд и даже не повернувшись. На втором этаже из ближайшей к лестнице спальни доносились сдавленные всхлипы. Директор послал туда усыпляющие чары, и все смолкло. Внутри оказалась супруга старшего Уизли, Флер, бессильно опустившаяся возле кровати, на которой лежал худой изможденный старик. В соседней комнате нашелся, наконец, Грипхук. При виде входящего человека он подобрался было, однако, опознав Снейпа, вновь расслабился, и с негромким шипением опустился на постель.

— А, это вы, господин Снейп.

— Грипхук. Глава Клана Гринготтс будет доволен услышать, что свобода его родича остается неприкосновенной.

Гоблин дернулся и сверкнул своими маленькими темными глазами.

— Вы… вы видели его?

— Он призвал меня и дал мне семь дней, чтобы отыскать вас. Сегодня пятый.

— Хорошо, это хорошо… Мое дело еще не закончено. Передайте ему, что я или вернусь с победой, или умру достойно.

Снейп склонил голову в утвердительном жесте. Затем он поставил на стол свою аптечку и быстро осмотрел гоблина. У того оказались переломаны кости ног, а лицо украшали многочисленные следы от Заклятья хлыста.

— У меня очень мало времени. Скажите, что там произошло?

— Сегодня в подвал, где меня держали со старым мастером, пришел оборотень Фенрир. Он притащил с собой двоих человеческих мальчишек — Поттера и другого, рыжего. Сверху начали раздаваться чьи-то крики, а мальчишки попытались сломать дверь, но у них не получилось. Потом я услышал голос мадам Лестрейндж, она говорила о мече. Тут Поттер начал шептать мне, чтобы я сказал, что меч — подделка. Меня вытащили наверх, и там был Меч… О, этот Меч…

— Что было дальше? — поторопил его директор.

— Я подтвердил, что меч — подделка. Лестрейндж обрадовалась и стала вызывать Темного Лорда. Тут вдруг к нам трансгрессировал домовик, очень странный. Он схватил меня, и девчонку, которая валялась там на полу, и притащил сюда. Все.

Снейп достал из аптечки несколько флаконов темного стекла и вручил гоблину.

— Костерост, кроветворное, восстанавливающее. Все адаптировано под вашу расу. Спрячьте, а то, что вам станут давать, незаметно вылейте.

Флаконы, тихо звякнув, исчезли среди подушек. В соседней комнате завозилась Флер Уизли, со двора донеслись голоса, и Снейп метнулся вниз, прихватив кофр. Он едва успел выскочить через заднюю дверь коттеджа, как внутрь вошли Поттер, младший Уизли и Грейнджер. За границей Фиделиуса он трансгрессировал в Уилтшир. Поместье Малфоев встретило его пустотой и разгромом. Дверь была открыта нараспашку, кусты роз смяты и несли следы поспешного бегства. Снейп единым духом влетел в центральную гостиную, и замер в дверях.

Внутри царил полный разгром. Весь пол был усыпан сверкающими осколками громадной хрустальной люстры, ранее украшавшей потолок. На полу виднелись следы крови. В центре помещения обнаружились два неподвижных тела. Смоляные кудри Беллатрисы рассыпались по полу, Люциус лежал, скорчившись в клубок, лицом вниз. Снейп кинулся к товарищу. Дрожащие пальцы нащупали на шее еле слышный, неритмичный пульс.

Он попробовал перевернуть Малфоя на спину, но тело оказалось сведенным мощной судорогой. Очевидно, его долго пытали Круциатусом. Лицо и руки были сплошь изрезаны острыми осколками хрусталя. Спустя несколько минут безуспешных попыток Снейпу удалось разжать стиснутые челюсти и влить несколько глотков релаксанта. Малфой пошевелился и еле слышно застонал. Дальше дело пошло быстрее, и через десять минут тело пострадавшего удалось перевернуть на спину и устроить поудобнее. Наконец тот открыл глаза.

— Ну, слава Мерлину! — Снейп облегченно опустился на пол рядом. — Держись, Люк, сейчас будет полегче.

— С… Сев… Они… Не догнали?..

— Гоблин, Поттер, Уизли, Грейнджер и Олливандер в коттедже «Ракушка» у Уизли, в Тинворте. Я только что оттуда, видел их собственными глазами, все живы. Домовик убит.

Малфой еле слышно облегченно вздохнул и прикрыл глаза.

— Как здесь вообще оказался Поттер?

— Егеря… Сегодня утром… Белла увидела меч… Взбеленилась, пытала девчонку… Когда притащили гоблина, я снял антипортальную защиту…

— Ты молодец, все правильно сделал. Кто тебя, Лорд?

— Да… Белла вызвала… Сев, там Петтигрю…

— Где? — Снейп перехватил палочку.

— Пошел в подвал, а вместо него выскочили мальчишки…

— Я сейчас проверю, — Снейп поднялся, и с сожалением посмотрел на Беллатрису, лежащую без сознания. В какой бы ярости не был Темный Лорд, смерть своей самой преданной соратницы он станет расследовать очень тщательно.

В подвале обнаружилась распахнутая дверь камеры и труп Петтигрю. Его стальная рука сжимала его же собственное горло, глаза выкатились, а лицо неимоверно распухло. Снейп бегом вернулся в гостиную.

— Петтигрю мертв. Егеря, очевидно, сбежали. Подожди, я перенесу тебя.

Он поднял тело Малфоя на руки и вынес в соседнюю комнату, устроив на диване.

— Эльф!

Перед ним с легким хлопком появился трясущийся от страха домовик. Увидев неподвижное тело хозяина, он задрожал еще больше, зарыдал, и попытался удариться головой об угол камина.

— Не сметь! Иди сюда. Вот зелья, будешь давать хозяину по глотку каждые полчаса. Это и это споишь к вечеру, это — утром. Чтобы рядом все время кто-то был! Принеси одеяла, разожги камин. И еще, ты меня не видел, ясно?

Эльф яростно замотал ушами.

— Все, Люциус, я ухожу. Связь, как обычно, через домовика. Только держись, слышишь?

Малфой утомленно закрыл глаза.

Со времени бегства из Хогвартса Хагрида дела в школе пошли совсем скверно. Прикрывать студентов от физических наказаний стало еще труднее, и многие маглорожденные и полукровки ходили теперь со следами режущих и ударяющих заклятий на лице и руках. Протесты нарастали, карцер практически не пустовал. Еще несколько раз директору приходилось вытаскивать пострадавших из экзекуторской в самый последний момент, имитируя побег. Население скрытых подземелий продолжало пополняться. В середине апреля был отдан приказ на арест Невилла Лонгботтома, и тот укрылся в Выручай-комнате. Вскоре к нему стали присоединяться и другие ученики.

Протесты нарастали по всей стране. То и дело вспыхивали мятежи в магических и полумагических поселениях, подавляемые все с большей жестокостью, практически ежедневно проводились рейды егерей и Пожирателей смерти. Лорд больше не щадил Малфоя, периодически направляя его с атакующими группами и лично выдавая запасную палочку только на время боя, каждый раз преподнося это как великую милость. Снейпу удавалось прикрывать товарища, но не всегда. Тот старался держаться позади общей группы и вообще не использовать никаких заклятий, кроме защитных. Во время рейдов ему и Снейпу удалось даже спасти нескольких детей, двоих из которых вновь пришлось прятать.

Директор передвигался по замку, словно сомнамбула, тратя ночные часы на то, чтобы активировать статуи-големы, которые составляли внутреннюю часть обороны замка, одну за другой. Каминная сеть перестраивалась, чтобы одновременно открыть все порталы замка на односторонний выход в безопасное место, в муниципальные магические здания в Уэльсе. Вся эта система должна была заработать при получении сигнала о переходе замка на осадное положение. Снейп настолько вымотался, что практически не отреагировал ни на короткий визит Лорда, разорившего гробницу Дамблдора, ни на бурное возмущение преподавателей по этому поводу.

Однажды, в промозглый апрельский вечер, его запястье неожиданно сжал сигнальный браслет, о котором он практически забыл. Он трансгрессировал в Айлингтон и с облегчением убедился, что коттедж Фрэнка и Мэри не тронут. Внутри дома, однако, царила паника. На кухонном столе, залитом горой пены из огнетушителя, плясали языки пламени, рядом обнаружился Фрэнк, безуспешно пытающийся сбить их полотенцем. За столом заливалась громким ревом кудрявая девчушка, сидящая на высоком стульчике перед тарелкой недоеденной каши. Снейп взмахнул палочкой, вокруг пламени возникла непроницаемая сфера, перекрывшая доступ кислорода, и алые языки медленно исчезли. Фрэнк обессиленно опустился на стул. Сверху послышался топот, и на кухню влетела Мэри с одеялом в руках. Оценив обстановку, она кинулась к дочери, выхватила ее из стульчика, прижала к себе и начала утешать.

— Нда, ситуация… — пробормотал Фрэнк. — Спасибо тебе, Снейп. Мэри, все уже закончилось, хоть сама-то не реви, иди, успокой Сэмми.

— Спасибо, спасибо, спасибо… — шептала его жена. — Боже, как я напугалась!

— Ничего, бывает. Правда, успокойте дочку, видимо выброс был сильным, сейчас она устанет и крепко уснет.

Дождавшись, когда Мэри выйдет из кухни, Фрэнк окинул приятеля цепким взглядом.

— Да, выглядишь ты, краше в гроб кладут. Садись-ка. Как я помню, такие как ты быстрее восстанавливаются, если их побольше сладким напичкать?

— Не совсем… Но от чего-нибудь съедобного не откажусь, пожалуй.

Глядя на то, как Снейп вцепился в отбивную, Фрэнк только головой покачал.

— Ты вообще помнишь, когда ел в последний раз?

— Утром. Нет, кофе пил. И вечером пил.

— И в обед пил, наверное. Жрать надо, вот что я тебе скажу. Если ты свалишься в голодный обморок в самый неподходящий момент, кому от этого легче станет?

Снейп равнодушно пожал плечами.

— Все, спасибо, мне пора бежать. Дай-ка мне карандаш, что ли, я еще одну сигналку вам сделаю.

Глядя на то, как приятель возится с выложенным на стол тонким деревянным стержнем, Фрэнк осторожно спросил:

— Слушай, Снейп, я могу чем-нибудь помочь?

— Нет. Мне, правда, пора бежать. Надо еще в Лондоне показаться, что ли, а то не объяснить, куда это я сорвался.

— Ясно. Ну, удачи. Спасибо тебе.

Директор переместился на Уайтхолл, намереваясь спуститься в Министерство через официальный вход, но тут его внимание привлек столб дыма, поднимающегося где-то в окрестностях Гайд-парка. Заподозрив, что пропустил очередной рейд, он попытался трансгрессировать, но у него внезапно ничего вышло. Это могло означать только одно — над местом происшествия установлен антипортальный щит. Сосредоточившись и крутанувшись вокруг оси, Снейп очутился возле мраморной триумфальной арки на северной оконечности Гайд-парка. Отсюда уже были слышны отчаянные гудки автомобилей и сирены экстренных служб. Он бегом пересек две улицы, повернул направо и оказался прямо в самом центре событий.

На улице полыхал пожар. Языки пламени лизали фасад роскошного кирпичного здания, но тут же бессильно опадали — видимо, на доме были установлены какие-то защитные чары. Из дверей, украшенных беломраморным портиком, в панике выскакивали и метались по улице вопящие люди. Несколько заглохших машин полностью перегородили движение по проезжей части. Где-то сзади мелькнуло несколько разноцветных лучей заклятий. Снейп наложил Гоменум Ревелио, и внезапно обнаружил слабый отклик прямо из автобуса, неподвижно замершего поперек дороги и уткнувшегося смятым передом в кованую решетку сквера.

Он подбежал ближе и заскочил на открытую заднюю площадку. В салоне плавали клубы дыма, сквозь которые просматривались два ряда сидений, разделенные проходом. Откуда-то спереди раздался приглушенный кашель, и Снейп рванулся туда, прикрывая лицо полой мантии. В проходе валялись какие-то вещи, он споткнулся, упал, приподнялся и разогнал дым палочкой. У самой водительской кабины обнаружились две скрюченные маленькие фигурки — видимо, дети, случайно оказавшиеся на улице, забились сюда в поисках укрытия. Он потянулся к ним, но тут снаружи мелькнула алая вспышка, в бок автобуса пришелся сильный удар, и в окнах заполыхало пламя. Автобус покачнулся, дети закричали. Снейп с ужасом подумал, что неизвестный маг снаружи целится в бензобак, чтобы взрывом усилить панику на улице, и прикрыл детей щитом.

Раздался новый удар, более сильный, внутрь салона полетели осколки стекла. Щит сработал и защитил детей от физических повреждений, но задымление усилилось, и Снейп не смог дотянуться до них вслепую. Понимая, что с секунды на секунду последует взрыв, он наугад прикрыл область возле кабины, вложив в заклинание все свои силы. Внезапно он почувствовал, как отдача от чар резко возросла, словно кто-то или что-то присоединилось к его усилиям, но не успел в этом разобраться. Раздался грохот, мощный толчок в спину швырнул его вперед, он почувствовал прямо под руками дергающиеся детские тела и вцепился в них намертво, подгребая под себя. И в этот самый момент он буквально шестым чувством ощутил, как падает антипортальная сеть. Рывок — и он лежит в густой траве на опушке леса, а за темнеющим озером светятся окна Хогвартса.

Под ним захныкали, завозились, он откатился в сторону и с трудом поднялся на колени. Правая рука двигалась с трудом и отзывалась резкой болью, в ушах нестерпимо звенело. Накатил приступ отчаянного кашля, он оперся на локоть, отдышался и сплюнул на траву кровяной сгусток. Наконец Снейп отер кровь с лица и при свете Люмоса смог рассмотреть вытащенных им детей.

Мальчик лет шести-семи, и девочка, на вид чуть старше его, лет восьми-девяти. Блондины, похожи, видимо, брат и сестра. Одеты в добротную одежду и обувь, впрочем, теперь рваную, измазанную сажей и залитую кровью. Снейп схватился за палочку, но на детишках обнаружилась только пара царапин — видимо, кровь была его.

— Вы кто? — прохрипел он. — Как вас зовут?

— Я Лиз, сэр, а это мой брат Барти, прошептала девочка, прижимая к себе мальчишку.

Снейп заметил, что дети совершенно не обращали внимания ни на его палочку, ни на мантию, ни на огонек Люмоса. Очевидно, это были все же маленькие маги, что подтверждалось и сработавшим Гоменум Ревелио на месте нападения.

— Лиз и Барти, значит. Хорошо, пошли вперед, я отведу вас в безопасное место, а там разберемся.

Ему, наконец, удалось подняться, но земля так и норовила уйти из-под ног. Путь в замок занял втрое больше времени, чем обычно, но все когда-нибудь заканчивается, и он втолкнул перепуганных детей в потайное подземелье. Оставалось добраться до своих апартаментов, где можно было отлежаться и зализать раны. Однако, поднявшись на первый уровень подземелий, он замер и недоуменно сощурил глаза — дверь в его покои оказалась залита какой-то непонятной, намертво застывшей субстанцией, и выглядела к тому же обгорелой. Попытки открыть ее успехом не увенчались, и Снейп побрел в сторону директорской башни. Но и там его постигла неудача — пролет подвижной лестницы, обычно ведущей к кабинету, оказался частично обрушен и заклинен в срединном положении. Очевидно, этой ночью по замку прошлись очередные мстители.

Оставалось только одно, и директор, постояв у стены, собрался с силами и направился в Больничное крыло. На его негромкий стук дверь приоткрылась, и наружу выглянула Поппи Помфри.

— Кто тут? Ах, это вы, господин директор! — медиведьма вышла и плотно закрыла дверь за своей спиной. — Я не могу позволить вам войти.

— Поппи…

— Для вас — мадам Пенелопа Помфри! Позор, господин директор, который день ко мне поступают ученики с травмами — ушибы, порезы, даже Круциатус, неслыханно! И я не хочу ничего слышать ни о каких разрешениях на посещение Больничного крыла! Подите прочь! — И она влетела внутрь, с грохотом захлопнув и заперев за собой дверь.

Снейп сполз по стене на пол и зажал грудь — дышать становилось нестерпимо больно. Он нащупал на своем поясе флаконы и залпом выпил содержимое двух из них, но этого было явно недостаточно. Посидев и отдышавшись, он смог вновь встать и заставить себя двигаться вперед. Впереди показалась дверь, он толкнул ее и ввалился в какое-то подсобное помещение. Тут не было окон, он нащупал в темноте что-то мягкое, опустился на него и отключился.

Всю ночь директор прометался в бреду, его ломало, тело горело, суставы выкручивало. Утром, когда из-под неплотно прикрытой двери выползла полоска тусклого света, он, наконец, очнулся и с трудом сел. Волшебная палочка обнаружилась рядом, но почему-то не послушалась дрожащих пальцев — Люмос едва вспыхнул и сразу же погас, а Темпус и вовсе не сработал. Он собрался с силами, поднялся и побрел вперед, к движущимся лестницам. К счастью, оказалось, что сломанный пролет успели обнаружить и починить, и Снейп, наконец, смог попасть в директорский кабинет.

При его виде портреты зашумели и дружно ахнули, а Дамблдор поднялся со своего нарисованного кресла.

— Мальчик мой, что с тобой произошло?

Снейп вяло махнул рукой и добрался до оставленного здесь накануне медицинского кофра. Спустя полчаса он чувствовал себя уже значительно лучше, и смог оценить свой внешний вид в большом настенном зеркале. Да, в подобном виде передвигаться по школе было невозможно, но он держал в кабинете некоторый запас мантий, на случай возможной маскировки. Среди них нашлась и его обычная, черная. Спустя еще полчаса Снейп смог привести себя в более или менее пристойный вид и перетянуть ребра тугой повязкой. За ночь кости сломанной руки схватились, но сама она все еще отчаянно болела.

Как оказалось, он закончил приводить себя в порядок как раз вовремя — снизу раздался сигнал, оповещающий о посетителе. Дверь в кабинет отворилась, и зашел завхоз.

— Доброе утро, господин директор! А я к вам доложить. Опять сегодня ночью по школе эти безобразники бегали, маленькие негодяи! Двери измазали, лестницу сломали, чуть в подземельях пожар не устроили! А еще написали на стене в Большом зале, и слово-то матерное. Хорошо, что я туда с самого раннего утра эльфов отрядил, а то тут комиссия, а у нас такое.

— Стоп. Что еще за комиссия?

— Так репортерша, прямо из Ежедневного Пророка, а с ней еще человек из Министерства. Всех господ преподавателей опрашивают, как кто к правительству относится, и даже меня спросили, и ответ в свиток записали, вот. Так они теперь только вас ждут, господин директор!

Снейп прикрыл глаза и постарался подавить очередной приступ головокружения.

— Хорошо, я сейчас иду.

— Батюшки светы, да что с вами, господин директор? Уж больно вы бледны. Спали плохо?

— Да, Аргус, вроде того. Спасибо вам, отправляйтесь вниз.

Снейп принял еще один флакон со стимулирующим зельем, эффекта практически не ощутил, но надо было спускаться. Звон в ушах все усиливался, изображение перед глазами двоилось. Он сразу и не понял, какое из расплывающихся пятен, надвинувшихся на него в дверях Большого зала, является означенной репортершей, до тех пор, пока она не затарахтела:

— Ах, доброе утро, директор Снейп! Позвольте уточнить у вас некоторые детали вашей гражданской позиции в отношении последних Министерских декретов о статусе крови. Как вы считаете, достаточно ли жесткие меры принимает правительство в отношении бунтовщиков?

Снейп собрался, встряхнул головой и ответил, тщательно подбирая слова:

— Я целиком и полностью разделяю позицию руководства нашего государства. Полагаю, меры, которые оно предпринимает, являются абсолютно адекватными.

— Ну, вашу позицию можно только приветствовать. Всем известна ваша гражданская сознательность, мы даже отразили это в нашей сегодняшней утренней статье. О, вы, наверное, еще не видели? — Репортерша ткнула Снейпу номер «Ежедневного Пророка», пахнущий свежей типографской краской.

На первой полосе было набрано крупным шрифтом: «Карательная акция в Лондоне! Уничтожены несколько скрывающихся от правосудия грязнокровок.». Он сощурил глаза и вгляделся в колдографию, занимающую почти половину полосы. Неизвестный колдограф захватил в кадр разбитый двухэтажный автобус и его самого, с палочкой наперевес влетающего внутрь. Крупным планом было захвачено окно, по которому ударяла изнутри и падала вниз маленькая детская ручка.

На Большой зал упала оглушительная тишина. Директор осторожно отстранил газетный лист и негромким четким голосом произнес:

— Повторяю, я целиком и полностью разделяю позицию нашего правительства. Я могу лишь оказывать посильную поддержку органам официальной власти.

Он развернулся и вышел в вестибюль. Через раскрытые двери Парадного входа светили лучи восходящего солнца, тянуло сыростью и запахом дождя. Начинался последний день апреля.