Почти достойная замена (джен)

С каждым днем ситуация все больше запутывается. От кого чего ждать, и что принесет завтрашний день?.. Вариантов — бесчисленное множество, и большинство из них совсем не радует. Слишком много коварных поворотов, слишком много опасных врагов для нее одной. Но куда деваться?

За что?.. Эйприл уже не пытается понять. Она и прежде не слишком верила в высшие силы, а теперь — подавно. Ну, в чем могла провиниться 16-летняя девчонка, единственные желания которой — освободить безвинно попавшего в плен отца и защитить друзей, волей капризного случая не похожих на обычных людей, хотя и превосходящих последних во многом. Сейчас же, в плену, Эйприл может надеяться только на себя, на собственные невеликие силы, ловкость и сообразительность — все, что она может противопоставить враждебному миру. Не так уж и много, но и совсем не мало, если задуматься. Однако капризная чертовка судьба иногда бывает милостивой, хотя понять это удается далеко не сразу. Сегодня — один из таких дней.

Начинается он совершенно так же обыденно, как и остальные. Привыкнув к полумраку комнат и искусственному освещению коридоров, Эйприл давно успела забыть, день или ночь царят сейчас в остальном мире, не ограниченном рамками крепости. Этот же мир, увы, стал для нее средоточием жизни, пусть и поневоле.

Очередная прогулка по коридору. Теперь Эйприл ступает спокойнее и уже не шарахается испуганно от каждого патруля футов, как совсем недавно. Сколько прошло с той памятной «подмены», девочка не помнит. Да ей это и неважно. Главное — что, успешно выполнив свою миссию, она получает некоторую свободу. И теперь пытается с толком воспользоваться нежданной милостью. Милостью, в которую до сих пор не верится, настолько она непонятна.

Огромное здание, занимаемое ее пленителями. В нем множество комнат, но доступ в большинство из них для нее закрыт охранниками-футами. Они молча загораживают вход, и девочка не смеет настаивать, дабы не пробуждать ненужных подозрений, делая вид, что закрытые для нее двери ее нисколечко не интересуют. И почти не кривит душой при этом. Потому что ей глубоко безразличны и казармы, и личные апартаменты, и секретные лаборатории. Почти все, за исключением возможного выхода на улицу. Хотя бы такой малости, как непрочно прикрученная решетка вентиляции. Этого было бы более, чем достаточно, она же не зря называет себя куноити, верно?..

* * *

Задумавшись, Эйприл едва не пропускает очередную не охраняемую никем дверь. Шепотом ругнувшись на себя, она замедляет шаг и берется за ручку, краем глаза оглядываясь по сторонам — так, на всякий случай… и тут чья-то тонкая, но крепкая рука втаскивает ее внутрь настолько неожиданно, что девочка даже не успевает подумать о дурном, не то что произнести это вслух.

Как оказалось, и не зря. Ибо Бакстер Стокман — не из числа потенциальных врагов, по крайней мере, от него Эйприл зла еще не видела. Скорее она считает его товарищем по несчастью и оттого не торопится поднимать шум и лишь вопросительно смотрит на ученого. Что же побудило его притащить ее в эту совершенно ничем не примечательную подсобку?

— Вот, держи, — Бакстер торопливо вкладывает ей в руку какую-то вещицу, словно спеша от нее избавиться. В ответ на удивленный взгляд криво ухмыляется: — Ты же просила помочь тебе сбежать. Бог услышал твои молитвы… Твои дружки тебе помогут вместо меня.

Эйприл переводит взгляд на предмет, присматривается… На ее ладони лежит почти точная копия округлого раскладного Т-фона, сделанного Донни на основе ее допотопного мобильника. На лице девочки появляется слабая улыбка, но почти сразу же пропадает. Как-то уж слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почему именно сейчас? Да и откуда?..

— Сделана по образцу твоей фиговины, — небрежно отвечает на невысказанный вопрос ученый. — Хозяин поручил мне разблокировать ее. Много ли надо, чтобы запомнить? Я же все-таки гений…

«Скромный гений», — с усмешкой уточняет Эйприл, но вслух этого не произносит. Неожиданно просыпаются иные подозрения, и она поспешно ловит ученого за рукав, не давая ему исчезнуть, оставив ее в неизвестности.

— Но… почему, Бакстер? — она понижает голос до шепота. — Ты же не хотел мне помогать. Почему же сейчас?..

Ученый нервно оглядывается, прежде чем ответить.

— Потому что мне слишком дорога моя шкура, чтобы жертвовать ею ради тебя, милочка, — неохотно отзывается он наконец. — А сегодня я наконец покидаю это место — очень вовремя, надо сказать, — чего и тебе желаю. Ты же не хочешь стать подопытным кроликом в экспериментах этого бронированного террориста с инопланетной слизью, верно? Да, да, я знаю, что сегодня он должен ее получить, — удовлетворенно кивает головой Стокман, с некоторым удовольствием наблюдая страх в глазах девочки. — Так что будем надеяться, что твои зеленые дружки вытащат тебя прежде, чем начнется все веселье.

Судорожно вздохнув, Эйприл потянулась было обнять невольного спасателя, но тот неожиданно ловко отстранился.

— Нет-нет, никаких телячьих нежностей, — ученый презрительно сморщился. — Если у тебя хватит глупости попасться, я от всего откажусь. И даже не думай следовать за мной, — он предостерегающе махнул рукой.

Эйприл и не думала. Она молча проводила взглядом худощавую, чуть сутулую фигуру, скрывшуюся за дверью, затем внимательно осмотрела «дар». Все-таки ряд отличий наблюдается, и почему-то именно этот факт отрезвляет ее. А точно ли это не ловушка? Уверенности нет никакой: возможно, не случайно Шредер не сломал ее телефон, а сохранил — для того, чтобы потом вот таким образом заманить ребят в ловушку.

Слишком сложный и коварный план — для нее. Но она всего лишь девчонка. А вот для злейшего врага ее друзей?.. Эйприл не знает — и оттого никак не решается нажать на заветную кнопку. Вновь и вновь. Вместо этого девочка осторожно выглядывает из-за двери, осматривая коридор. Как и следовало ожидать, никого. Проходимец давно смотался, унося с собой все возможные ответы. Эйприл скользит взглядом дальше и вдруг замечает патруль футов, снявшийся с места и строевым шагом покинувший коридор.

Смена караула, не иначе. Эйприл терпеливо ждет. Минута… вторая… третья… В коридоре все так же пустынно, а дверь, которую они охраняли, неудержимо манит к себе. Какая разница, что их задержало? Тем хуже для них. Это единственная возможность, которая, скорее всего, и не представится больше. Глупо ее упустить. К тому же отличное решение ее сомнений. Связаться с ребятами она успеет и на улице (коридор наверняка расположен на одном из нижних этажей, она уже успела убедиться в этом). Главное — поспешить. Сейчас или никогда…

* * *

И она решается. Медленно, осторожно ступая, Эйприл шаг за шагом приближается к двери, держась близ стены, готовая в любой момент отпрянуть прочь. Но пока все тихо. Ей остается последний, решающий шаг, когда за полуоткрытой (что за чертовщина?) дверью ей мерещится чья-то огромная мохнатая тень. С испуганным возгласом девочка отшатывается прочь… но слишком поздно. Грубая волосатая лапа зажимает ей рот, оборвав крик практически сразу же, другая резко затаскивает ее в помещение. Эйприл не ошиблась, это действительно подвал, но сейчас ее это мало волнует. Заветная вещица утеряна так же нежданно, как и обретена: она падает на пол и разлетается на части под тяжелой ступней захватчика. Но и этого пленница не замечает. Округлившимися от страха глазами Эйприл смотрит на огромную приземистую фигуру агрессора, на его оскаленную звериную рожу. Острозуб…

— На ловца и зверь бежит, — ухмыляется мутант, пинком закрывая за собой дверь (полутьма мало мешает ему — как настоящий пес, он больше ориентируется на нюх) и подтаскивая девочку ближе к себе. — Какая удачная смена караула, верно? Как вовремя я их отослал. Теперь-то ты мне ответишь за все.

Эйприл не отвечает ничего. Давно живущий в душе страх перед звероподобным палачом парализовал голосовые связки, и из горла вырывается лишь сдавленное сипение. Позвать на помощь не получится. Да и кого, собственно?..

Пес подтаскивает девочку еще ближе, что-то бормочет о немилости хозяина, о том, как некоторые козявки плохо на него действуют, и о желании исправить это. Эйприл не прислушивается к словам. Какая разница, в чем ее обвиняют, если приговор уже вынесен заранее?

Острозуб склоняется над ней, горячее смрадное дыхание обдает лицо девочки, и она не выдерживает. От ужаса и отвращения голос прорезается — и Эйприл кричит, громко, пронзительно, без малейшей надежды на спасение, но не в силах остановиться. Пес бьет ее по лицу, раз, другой, но тщетно. Теперь, когда гибель неизбежна, ничто не может остановить ее.

Вдруг дверь распахивается и резко ударяется о стену, едва не слетая при этом с петель. От неожиданности Эйприл замолкает и щурится против света. Рослая фигура перешагивает низкий порог, почти заслоняя собой дверной проем. Тот, кого она меньше всего ожидала и более всего опасалась увидеть, сейчас вызывает почти что радость. Пусть и на краткое мгновенье. Помощь явилась, откуда не ждали…

— Что здесь, черт возьми, происходит? — Шредер переводит тяжелый неподвижный взгляд с мутанта на его пленницу и обратно. Эйприл почти физически ощущает его раздражение и ярость и поспешно опускает глаза, не желая даже думать, на кого они направлены. И оттого даже вздрагивает при следующей фразе: — Догпаунд, я велел тебе не приближаться к ней. Отпусти ее немедленно.

— Она пыталась сбежать, хозяин, — с низким рычанием возражает пес, и девочка ощущает острые когти мутанта, впившиеся в ее плечо. Опасность еще не миновала, и она с ужасом ощущает, что даже пожелай Шредер вмешаться и остановить помощника, он вряд ли успеет. Да и пожелает ли?..

— Сам разберусь. — Шредер пристально смотрит на мутанта, не спешащего подчиняться, и жестко повторяет приказ.

— Ты не понял?!

От угрозы в голосе Эйприл невольно ежится и хочет провалиться под землю, хотя она пока направлена и не на нее. Вот именно — пока…

Тем временем Острозуб неохотно разжимает лапу, и девочка делает шаткий неуверенный шаг навстречу невольному спасителю… чтобы, конечно же, тут же получить неизбежную расплату от его руки. Но такая смерть почему-то кажется ей предпочтительнее, если можно так сказать. Еще один шаг… Эйприл движется слишком медленно, и оттого на полпути ладонь Шредера смыкается на ее запястье и рывком подтаскивает ее вплотную, затем отталкивает за спину. Пытаясь удержаться на ногах, Эйприл сама судорожно вцепляется в руку ниндзя и медленно, с усилием выпрямляется, готовясь встретить неизбежное. Но успевает лишь заметить, что от короткого, почти незаметного удара пес отлетает в угол, неловко растянувшись на каменном полу. А хозяин делает шаг к нему. И, как и в случае с Бакстером, Эйприл сразу же догадывается, ЧТО именно грозит ее мучителю.

Самым разумным было бы убраться с дороги подобру-поздорову, пока про нее не вспомнили, и тихо молиться о свершении справедливости. Но Эйприл сначала с некоторым смущением, а затем и со страхом замечает, что пальцы, судорожно вцепившиеся в запястье невольного спасителя, не желают подчиняться ей и разжиматься. А спустя мгновение это становится заметно уже не только ей…

— В чем дело? — одним движением Шредер разворачивается к ней, и девочка невольно вжимает голову в плечи. Затем поднимает глаза, пытаясь собрать остатки достоинства. И… неожиданно понимает, что действительно не желает погибели своего мучителя. Даже несмотря на вполне реальную угрозу. Почему?..

— Не надо, — с видимым трудом выдавливает из себя она, обреченно понимая, что без объяснения по-любому не обойдется.

— Что?! — глаза ниндзя удивленно расширяются — то ли от подобной наглости, то ли от беспросветной глупости. Он наклоняется чуть ниже, взяв девочку за плечи и резко встряхнув ее. — Что ты несешь? Он едва не убил тебя, ни за что, а ты… ты защищаешь его? Ты в своем уме?

Эйприл не знает этого и сама. Одно она знает точно: убийства она не желает. Даже подобной твари. Даже в таких условиях. Тем более, в таких…

— Или… он сказал правду? — Шредер вновь смотрит на незадачливого помощника, а потом — на пленницу. — И ты действительно пыталась сбежать?

Эйприл молча кивает. Будь что будет. Она даже не замечает, как Шредер делает знак помощнику убраться с глаза долой, и тот поспешно выполняет приказ, потирая бок и уже за дверью выдохнув с облегчением. Всего этого девочка не замечает. Ее мысли и чувства сосредоточены на одном: предстоящем наказании и необходимости с достоинством перенести его. Оттого она немного ошарашено поднимает взгляд на Шредера, когда тот рывком вытаскивает ее за руку в коридор и таким же резким движением освобождается от ее судорожной хватки.

— В следующий раз, — он наклоняется ниже, так что произнесенные вполголоса слова отпечатываются в сознании, как клеймо, — я не буду его останавливать.

После чего Шредер удаляется, не добавив более ни слова. А Эйприл удивленно смотрит ему вслед, не в силах ничего понять: ни странной вспышки гнева, ни еще более странной милости. Все смешалось и перепуталось еще больше. Кому же на самом деле можно верить?..