Почти достойная замена (джен)

Зябко обхватив себя за плечи, девочка бежала по улице, иногда останавливаясь и растерянно оглядываясь по сторонам. Уже совсем стемнело, а вкупе с тем, как давно она здесь не была, немудрено и заблудиться. Улицы, на удивление для шумного Нью-Йорка, пустынны, впрочем, может, это характерно для ближайших окрестностей церкви? Эйприл не могла вспомнить.

Еще раз остановившись на перекрестке, пропустить едущий автомобиль, Эйприл снова осмотрелась. Эти места были ей уже знакомы. Лапшичная мистера Мураками, приветливо светящаяся алыми кругом вывески, по ту сторону дороги. Спортивный зал, некогда принадлежавший Брэдфорду (впрочем, может, помещение до сих пор за ним числится) на дальнем углу перекрестка. Его окна были темны, и оттого здание казалось заброшенным. Темный массив из множества деревьев Центрального парка прямо по курсу. Пересечь его — и уже почти дома. Если бы Эйприл, как и прежде, жила в маленькой квартирке своего отца под самой крышей.

Опасливо покосившись на шумную троицу, вывернувшую из-за угла (они показались девочке похожими на Драконов), Эйприл поспешно перешла дорогу, углубившись в уже знакомый квартал. Залитый отблесками множества витрин, фонарей и рекламных стендов, он казался слишком светлым и ярким, словно елка на Рождество. Каким-то… неуместным, что ли. Наверняка лишь казался. После мрачных переходов бывшего собора что только не померещится.

Да и людей здесь было не в пример больше. Раза два Эйприл, задумавшись, сталкивалась локтями со случайными пешеходами. И, торопливо извинившись, спешила дальше. Вот оно, исполнение желания во всей красе. Она же об этом, кажется, мечтала? Получите, распишитесь.

Сейчас Эйприл не хотелось думать об этом. Слишком уж неожиданно и резко закончилось ее вынужденное заточение, и к новому положению никак не получалось привыкнуть. Словно какая-то частица ее все еще осталась там, замкнутой в мрачных стенах. А может, и не словно. Она же обещала вернуться… хотя сейчас все еще не представляла, как именно это получится. И в душе тихо надеялась, что и не потребуется. Разве Шредер не сам прогнал ее прочь, отобрав все, что могло хоть как-то напомнить о пребывании в его крепости? Даже злосчастную куртку, хотя она-то сейчас как раз бы пригодилась: после дождя заметно похолодало.

Желания имеют дурную привычку сбываться не тогда и не так, как хотелось бы, в отличие от опасений и страхов. Но все же сбываются, верно? Разве это не повод порадоваться? Эйприл остановилась возле очередного дома. Коснулась кирпичной кладки, провела по ней ладонью сверху вниз, ощущая каждый уголок, каждую неровность. Ночной город, такой реальный и ощутимый каждой клеточкой, каждым фибром души. Ей просто нужно время, чтобы привыкнуть заново. И ничего больше.

Время… Спохватившись, Эйприл прибавила шагу. Она совсем забыла, сколько времени отсутствовала. Наверняка тетушка сходит с ума, объехала все полицейские участки и больницы. Она и так ворчала, когда девочка задерживалась у друзей на сутки-двое, а тут — два месяца. Друзья… вот еще одна проблема. Впрочем, проблема ли? Ребята-то точно будут рады ее видеть. Эйприл счастливо улыбнулась. Как жаль, что увидеть их ей предстоит лишь назавтра. Ничего, ночь пройдет скоро. Первая, долгожданная ночь под родным кровом. Да, мечты сбываются.

* * *

К сожалению, судьба не изменила своей коварной привычке, и увидеть друзей Эйприл довелось лишь к вечеру следующего дня. Ночь прошла на удивление беспокойно, заснула девочка в итоге лишь под утро, отчего неизбежно проспала. Одна радость: осень еще не наступила, а значит, ничем особым ей опоздание не грозит. Хотя хотелось поскорее бы узнать, что же случилось с тетушкой и почему дом выглядит так, словно в нем никто не жил минимум месяц.

Как оказалось, вовсе не словно. Девочка потратила полдня, чтобы выяснить, в какой больнице находится сейчас родственница. И другую половину — на неприятное выяснение отношений. Даже сейчас при воспоминании о нем начинали гореть щеки. В итоге так и должно было закончиться, не раньше, так позднее. Эйприл знала об этом, раз за разом получая упреки, когда забывала о времени и возвращалась с патруля, в котором сопровождала ребят, слишком поздно. А то и вовсе оставалась на ночь, не решаясь тревожить ворчливую матрону.

Сейчас же блудной племяннице и вовсе не было оправданий. Пропасть невесть куда на целых полтора месяца (все же прошло гораздо меньше, чем казалось Эйприл) и даже не потрудиться позвонить ей — это ли не безобразие? Да что там позвонить — даже объяснить толком, где была и что делала. Миссис ОʼНил была возмущена до глубины души. Сейчас все закончилось сердечным приступом, а что дальше? Нет, она снимает с себя всю ответственность за непутевую племянницу, способную забыть о родных людях ради случайных дружков.

Вспомнив неприятный разговор, Эйприл печально вздохнула. Ну, а что она, собственно, должна была объяснять? И как? Пусть уж лучше думает, что загулялась с дружками-подружками, чем знает правду. Тем более, такую невероятную. Ей еще думать, как объяснить все ребятам. Сегодня… или все-таки завтра?

Девочка покосилась в сторону окна, гадая, сколько же сейчас времени. Успеет она до того, как Леонардо с остальными покинут логово? Как же невовремя сломались часы. И как пусто здесь, наедине с собой. Нет, она не останется тут ни на минуту. Там, в убежище, она хоть кого-то да застанет. И, может, даже лучше, если это окажется мастер Сплинтер. Он-то поймет и поможет лучше, чем тетушка.

* * *

И вот Эйприл уже стояла у турникета, с волнением прислушиваясь к отдаленным звукам, доносившимся до нее. Хозяева дома и, судя по всему, в добром здравии и настроении. И даже не вспоминали о ней. Девочка поспешно откинула неприятную грызущую мысль. Разумеется, не думали, они даже не предполагают, что она совсем рядом. Что всего два-три шага — и они снова будут вместе. И никто не мешает ей их сделать. Ну же, смелее…

Эйприл пересекла пустое пространство, бывшее в логове неким подобием прихожей, и остановилась в дверном проеме. С ее места девочке был хорошо виден каждый из братьев, занятый своим делом. Леонардо, удобно устроившись на краешке дивана, полировал катану, время от времени косясь на экран. На этот раз показывали не «Космических героев», и лидер мог позволить себе совместить приятное с полезным.

В отличие от непоседы Майки. Тот крутился на своем месте, активно жестикулируя и комментируя происходящее на экране, за счет чего уже трижды (если верить раздраженному ворчанию забияки) осыпал усевшегося ниже Рафаэля поп-корном. Донни не было видно, но, судя по негромкому звяканью чего-то металлического, он был неподалеку и вот-вот мог объявиться.

И ни один из них не видел ее. Не замечал, хотя девочка давно пересекла порог и вошла в гостиную. Эйприл вдохнула поглубже, готовясь окликнуть одного из братьев — а может, и всех сразу…

— Эйприл! — волей случая первым заметил ее вошедший в гостиную Донни. — Ты вернулась!

Позабытая вещица, что он готовился с гордостью продемонстрировать братьям, чуть не шмякнулась на пол. Изобретатель поспешно подхватил ее, пошарил взглядом по сторонам и, не найдя лучшего решения, опустил на диван между Лео и младшим. Поместил довольно неаккуратно, но прибор спас от неизбежной гибели лидер. Отодвинув вещицу подальше от края, он изумленно уставился сначала на изобретателя, а уже потом — на причину его замешательства.

На громкий возглас оглянулись уже все. Да и как было не обернуться: подруга, которую они считали уже потерянной, стояла всего в нескольких шагах от них, смущенно улыбаясь.

Донни первым подбежал к ней и схватил обеими ладонями за руки, словно не веря своим глазам. С этим простым движением ступор, сковавший Эйприл, спал. Она от души обняла друга, в порыве чувств даже чмокнула в щеку. Тот замер с непередаваемым выражением лица.

В другое время братья, особенно неугомонные Раф и Майки, посмеялись бы над этим. Но не сегодня — сегодня никто не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на Эйприл.

— Так, значит, Караи ошиблась и ты не перешла на сторону Шредера, — наконец с некоторым усилием выговорил Леонардо. Только сейчас Эйприл заметила, что во время радостных приветствий и объятий он держался чуть в стороне. И лишь теперь узнала причину.

Эйприл нахмурилась.

— Нашли кому верить, — буркнула девочка и огляделась. — Она здесь?

— Нет, — успокоил ее лидер. — Караи отправилась выяснять отношения с каким-то типом из своей банды. И что-то задержалась, — добавил он недовольно.

— Не тушуйся, бро, — сильно хлопнул его по плечу Рафаэль. — Твоя красотка никому себя в обиду не даст.

— Я знаю, — кивнул Лео, не меняя выражения лица. — И все же… как невовремя она ушла.

— Я бы сказала: очень даже вовремя, — вполголоса уточнила Эйприл.

Леонардо удивленно на нее уставился.

— Ты все еще злишься, что когда-то она похитила тебя? — спросил он. — Так она это сделала только из-за Шредера. А теперь Караи на нашей стороне.

— Но не на моей, — непримиримо заявила девочка. — Кстати, никто не подскажет, из-за чего она вдруг переметнулась к вам? Караи, готовая любого размазать по стенке за своего отца… Странно как-то.

На миг воцарилась тишина.

— Так ты ничего не знаешь, — хлопнул себя по лбу Донни. И поспешно начал объяснять. — Выяснилось, что Караи — это на самом деле Мива, дочь нашего учителя. Она и сама долго не верила в это, — добавил он, глядя в ошарашенное лицо Эйприл. — Хотя и ушла от Шредера сразу, как только узнала.

— А в последнем бою она сильно пострадала из-за Острозуба, — добавил Лео. И, словно извиняясь, уточнил. — Мне тогда тоже сильно досталось, только поэтому.

— Не парься, Бесстрашный, ты тоже не всемогущ, — толкнул его в плечо Раф. — А шрам не так уж сильно и портит твою принцессу. К тому же, Караи неплохо отплатила за себя, — забияка мечтательно улыбнулся, прищурившись. — Как она наподдала этому псу-переростку — любо-дорого вспомнить. Чуть в капусту не покрошила. Жаль, что Шредера там не было, и ему бы перепало за компанию.

Эйприл невольно вздрогнула, прижав ладонь к губам. Так вот оно что… шрам… попытка покушения. Обиды Караи, истинные и мнимые.

— А недавно она ходила с ним разбираться, — продолжал тараторить Донни. — Сбежала, никого не предупредив. Мы так за нее беспокоились. Хорошо, хоть Лео был без сознания и не знал… — он запнулся, осознав, как двусмысленно звучали его слова. — То есть… я хотел сказать…

— Он хотел сказать: как круто, что теперь Караи с нами, а не со Шредером. Что она вовсе не его дочь, — радостно закончил Майки. — И Стокман от него сбежал. Скоро у него вообще никого не останется. Круто, правда?

— Круто… — подавленно повторила Эйприл, хотя и имела в виду совершенно другое. Всеобщая радость почему-то показалась ей глубоко кощунственной. Девочка понимала, что ее друзей не могут не радовать неприятности, постигшие их злейшего врага, к тому же это уменьшало угрозу им самим. Понимала, но присоединиться не могла.

— Эйприл, что с тобой? — первым заметил внимательный Донни. — Тебе нехорошо?

— Нет, — девочка вымученно улыбнулась. — Просто…

— Ты же сама только что сбежала оттуда, — догадался изобретатель. И осторожно подтолкнул Эйприл в сторону дивана. — И еще не пришла в себя. Этот монстр не сильно тебя обижал?

— Нет, — Эйприл с трудом удержалась, чтобы не возразить резко «И вовсе не монстр!». Но вместо этого тихо, усталым голосом добавила: — Он сам меня отпустил.

— Он тебя — что? — не поверил своим ушам Рафаэль. — Ты серьезно?

В комнате повисла напряженная тишина, с зеленых лиц мгновенно сошли улыбки. Черепашки настороженно оглядывали Эйприл, и та знала, о чем они думают. О том, как совсем недавно, меньше полугода назад, отец Эйприл с контролирующим мозг устройством Кренгов на шее провел сюда Караи и Футов. Сама-то девочка знала, что на ней ничего нет: злополучную куртку Шредер не позволил ей взять с собой, а дракона, припрятанного в кармане джинс, Эйприл, поколебавшись, оставила дома. Мало ли… Даже если это не следящее устройство, черепашек вряд ли порадует, что она приняла подарок от их врага.

— Твои волосы стали короче, — неожиданно заметил Донни сдавленным тоном. — Это тоже он постарался? — разгневанно закончил он.

— Не совсем, — Эйприл уже собиралась пояснить, что к сегодняшней прическе приложил руку и профессиональный парикмахер. Но не стала: не только ведь. — Но мне так нравится.

— Нравится?! — голос изобретателя сорвался до крика, он с силой стиснул кулаки. — Эйприл, ты понимаешь, о чем говоришь? Как тебе вообще может нравиться хоть что-то, связанное с этим маньяком?

— Эту прическу мне сделали в парикмахерской, — начала злиться уже Эйприл. — И получилось неплохо.

— Очень, — невовремя вмешался Майк, за что тут же схлопотал очередной подзатыльник от Рафа.

— Лучше я сделаю это за него, — пояснил он младшему, косясь на разбушевавшегося брата. Все же нечасто приходится видеть обычно флегматичного Дона в таком состоянии.

— Может, он тебя и в кимоно обрядил? — ехидно обратился Раф уже к Эйприл, но ответить та не успела.

— А что ты имеешь против кимоно, сын мой?

Все, включая Эйприл, синхронно вздрогнули, оглянувшись на неслышно подошедшего Сплинтера. Девочка, правда, почти сразу опустила голову. Почти наверняка он тоже осудит ее за то, что она сделала… и собиралась сделать. Если отважится, конечно.

— Добрый вечер, учитель Сплинтер, — негромко проговорила она.

— И тебе также, дитя мое. Рад видеть тебя в добром здравии и в нашем доме, — в голосе крыса девочка не различила ни раздражения, ни осуждения. Она осторожно посмотрела на него.

— Я должен извиниться, что мы не смогли выручить тебя из постигшей беды, Эйприл, — продолжал тем временем Сплинтер. Эйприл чуть удивленно покосилась на него. — Огорчение затуманило мой разум, но это не может быть оправданием.

— Не стоит, сэнсэй, — смущенно перебила его Эйприл. Затем, покраснев, добавила. — В случившемся нет вашей вины, лишь… Я ведь теперь свободна.

На последнем слове голос предательски дрогнул, но Эйприл сумела себя пересилить. Никто не должен знать, что на самом деле творится у нее в душе. Тем более сейчас, когда девочка еще не определилась, как поступить.

Но, лишь взглянув на Сплинтера, она обреченно поняла, что успела себя выдать. Мастер Хамато, может, еще не понял всего, однако догадался о многом. Как и Донни, не отводящий от нее взгляда.

— Эйприл, теперь, когда тебе удалось сбе… то есть, когда ты наконец свободна, ты останешься с нами? — робко спросил черепашка.

Девочка тяжело вздохнула. Ну же, смелее, пора делать выбор. Правильный выбор. Знать бы еще, какой он, правильный.

— Не знаю, — наконец выдавила из себя она, с огорчением видя, как вытянулось и стало непонимающим лицо ее лучшего друга. И зная, что не сможет ничего объяснить — по крайней мере, так, чтобы он понял. — Сегодня точно останусь, а завтра… я обещала вернуться.

Произнося последние слова, Эйприл невольно съежилась, готовясь к неизбежной буре. Ни ни кого не глядя и чувствуя себя предателем.

— Эйприл, — на худенькое плечо опустилась когтистая рука. Девочка подняла глаза на неслышно подошедшего со спины Сплинтера. — Нам надо поговорить. Идем.

И, развернувшись, неспешно проследовал в свою комнату. Эйприл последовала за ним.