Остывший Мир (джен)

Тягач остановился и заглох. Сергей, делающий подсчёты на бумаге, оставил смазанную линию карандашом. Дверь открылась, и из кабины вышел Григорий, который тут же начал одеваться.

— Почему мы остановились? — спросил его Сергей.

— Мы встали. Что-то случилось со вторым тягачом.

Через десять минуть все участники экспедиции столпились вокруг тягача, в котором копались Григорий и Степан, водитель второго тягача. Григорий практически залез внутрь двигателя, в то время как Стёпа крутился рядом и старался хотя бы не мешать. Через несколько секунд главный механик в лице Григория показался наружу.

— Вить, всё очень плохо. Вал разлетелся на части и повредил шланги и проводку. Нужно вытаскивать весь двигатель. На ремонт уйдёт часа четыре, не меньше.

— Плохо. Я уже надеялся, что ничего не случится, и мы будем на Челюскина через два дня.

— Через два дня мы там точно не будем, — вставил свои пять копеек Павел. — Дальше дорога будет хуже. У Верхней Таймыры начнется самый ад.

— Ладно. Давайте разгрузим теплоэлементы и поставим их в круг, чтобы наши механики не замёрзли.

Спустя полчаса вся экспедиция собралась в кругу из теплоэлементов. Не смотря на то, что сейчас ремонт проходил силами лишь троих человек, все остальные решили провести это время на улице. Тесные балки надоели всем в экспедиции, а круг из теплоэлементов и практически полный штиль обеспечивали вполне комфортные условия для пребывания на открытом воздухе. Единственным, кто отказался от участия, оказался Павел.

Конечно, здесь не хватало весело потрескивающего костра, потому что до деревьев было далеко, а брать с собой запас дров Виктор не посчитал разумным. Алкоголя тоже не было, хотя лично Сергею Виктор обмолвился, что необходимое для празднования окончания дороги у них найдётся. Да и снег имел непривычный зелёный окрас, и был мелким и колючим, и твёрдым практически как лёд. Но, по крайней мере, кухонной машине оказалось под силу изготовить шашлык. Который, правда, пока был только в планах.

Все участники сидели и вели ничего не значащие разговоры. Вроде того, кто с кем повстречался и что они вместе делали, кто куда ездил и чем занимался. Сергей и Юра сидели немного в стороне.

— Как же уже надоела эта вечная зима, — сказал Сергей. — Никогда не понимал людей, которые её любят. В наших краях лето настолько короткое, что его и не замечаешь вовсе. Большую часть года живёшь мыслями о лете, а оно пролетает незаметно, и вот уже снова нельзя выйти на улицу, не натянув на себя тёплую одежду.

— Да. На юге всё-таки счастливые люди живут. Хоть они и страдают от жары, но страдают, как мне кажется, как-то счастливее, чем мы от холода. Тебе так не кажется?

— Мне не кажется, я совершенно в этом уверен. По крайней мере, у них всё цветёт круглый год, не то, что у нас. Глянь кругом — одна тундра да олени.

— Оленей я, кстати, что-то и не видел.

— Да. Холодно сейчас им. Наверное, прячутся где-то, где по крайней мере ветра нет. Хотя где им в тундре спрятаться... Всё-таки ниже минус пятидесяти — температура для них некомфортная. Мягко говоря. Дед говорил, в начале века, когда он ещё был молод, Таймыр был более обитаем, чем сейчас. Племена оленеводов постоянно гоняли свои стада то туда, то сюда по всему полуострову. Сейчас уже на сотни километров вокруг не встретишь ни души. А ведь каких-то полвека прошло.

— Мало кому понравится одеваться в шкуру и пахать каждый день, когда южный сосед потягивает пиво, сидя в уютном кресле перед монитором в собственной квартире. Даже самым упёртым это с годами надоедает. Кстати, тебе не кажется, что там, — Юра указал пальцем куда-то на юг, — что-то красное поблескивает?

— Нет, не замечал.

— Ладно, схожу к Психу, может, он там бывал. Не скучай тут без меня.

Юрий ушёл, а Сергей остался один. Рядом Виктор и Слава, который участвовал в экспедиции как доктор, спорили о рыбной ловле — теме, от которой Сергей был так же далёк, как от спортивной гимнастики или древних чёрно-белых фильмов.

Рядом послышались шаги. Вот только это оказался не Юра, а Павел.

— Надоело сидеть в стороне? — спросил его Сергей. — Или решил, что переживёшь недолюбливающие взгляды?

— Да мне всё уже надоело. Одно сильнее другого. Так что мне всё равно, сидеть в одиночестве в балке или в шумной компании. Да и на отношение окружающих не людей, уж поверь, мне наплевать.

— Почему ты всех постоянно называешь нелюдями?

— Не нелюдями, а не людьми. Потому что вы ими и являетесь. Вы с самого рождения стоите на месте и никуда не двигаетесь. Обрастаете ненужными вещами, как камень мхом, заводите ненужные знакомства, держитесь за всё накопленное, не обращая внимания на то, что именно оно-то вас больше всего и сдерживает. Многие народы год от года боролись за свою свободу, но людей, обладающих личной, индивидуальной свободой я не видел никогда. Вы всегда от чего-то да зависите. Кто-то зависит от родственников, которых он ну никак не может бросить. Кто-то — от работы, которую боится потерять и начать работать на себя. Кто-то — от семьи — жены и детей, которых надо содержать и воспитывать. Кто-то — от жилья, которое он выбрал и которое ни в коем случае не может просто взять и покинуть. Кто-то — от нехватки средств. Кто-то — от взятых на себя обязательств и долгов. А кто-то — как ты, от всего и сразу.

— Хотелось бы с тобой поспорить, — ответил Сергей, — да что-то аргумент не идёт.

— То-то и оно. Вот скажи — тебе ни разу не приходила в голову мысль: «А почему я не могу просто взять и улететь отсюда ближайшим же рейсом куда-нибудь в тёплые края?», а? Ведь наверняка хотелось бы. Представь, что было бы, если бы у тебя была такая возможность? Если бы у тебя тут не было ни семьи, ни друзей, ни долгов, ни имущества, но были деньги?

— Даже не представляю. Хотя нет, представляю. Рванул бы на Юга. Побывал бы в Испании, Италии.

— А потом?

— Потом... Хороший вопрос. Вечно я бы, конечно, путешествовать не стал.

— Именно. В итоге тебе всё равно нужно вернуться куда-то, не так ли?

— Да, — Сергей сразу же догадался, каким будет ответ.

— А потом найдёшь место получше и обрастёшь семьёй, обязательствами и прочим по новой.

— А кто же тогда, как ты считаешь, свободен?

— В этом мире — никто.

— И все — не люди?

— Нет, не людьми я считаю вас немного по иной причине, и сейчас ты её не поймёшь. Как-нибудь в другой раз.

— Тяжело тебе, наверное, с таким занудным характером.

На это Павел ответил лишь, что скоро весёлым посиделкам придёт конец, так как ветер усиливается. И это оказалось правдой — уже через двадцать минут, когда из второго балка показались Виктор со Славой, несущие шашлык, ветер разыгрался не на шутку, и все, кроме ремонтников, спрятались в балки. Сергей, взяв порцию шашлыка на всех, отправился в свой. Внутри находились лишь Павел и Леонард. Он вошёл внутрь и поставил тарелку на стол.

— Наконец-то готово. Кстати, а где Юра?

Павел взял в руки тарелку и отложил себе немного дымящегося от жара мяса.

— Последний раз, когда я его видел, он был здесь, в балке, и рылся в своих вещах. Перед этим он спрашивал меня о пещере на юге.

— Плохо дело.

Сергей вышел на улицу и крикнул, пытаясь перекричать раздувающийся ветер.

— ЮРА!

— Чего кричишь? — послышалось от второго балка.

Подойдя к нему ближе, он увидел Виктора, Вячеслава и Григория в компании остальных водителей, которые сооружали над местом ремонта тент.

— Вы Юру не видели?

— Нет, — ответил ему Виктор. — Он куда-то пропал?

— Похоже на то.

Сзади послышались шаги.

— Он, скорее всего, пошёл в тёплую пещеру на юге, — произнёс Павел, подходя к тенту. — Минут пятнадцать-двадцать ходьбы. Видимо, он решил, что успеет посмотреть и вернуться.

— Нам стоит за ним отправиться? — спросил его Виктор.

— Нельзя одному отправляться в путь при такой температуре. Даже в таких замечательных куртках. Он может там замёрзнуть насмерть.

— Ясно. Отправляйтесь за ним на тягаче. Ты сможешь его найти? — дождавшись кивка от Павла, он продолжил: — Тогда езжайте сейчас. Слава, езжай с ними.

Через минуту Леонард завёл тягач, и балок отправился на юг. Следы удалось найти практически сразу, хотя они были едва видны — снег смёрзся до твёрдости льда, и Юра оставлял лишь едва заметные следы на самой его поверхности. Да ещё усиливающийся ветер грозил в любой момент их занести.

— Вот и приспичило же ему, — сказал Сергей, глядя в окно. — Чего там такого интересного?

— Там находится небольшая пещерка, — ответил ему Павел, так же смотрящий в окно с другой стороны. — Вернее, даже холм, в котором есть небольшое углубление. А внутри — замёрзшая глыба льда с проросшими в ней кристаллами, которая слабо светится в темноте. А ещё в той пещере воздух заметно теплее, чем снаружи. Когда я там был, у меня было ощущение, будто сам кристалл внутри пещеры вырабатывает тепло.

— Лёд. Вырабатывает тепло. Ты не пил случайно?

— Я — нет. От него никакого жара не шло, если ты об этом. Просто ощущение было такое.

— А отчего светится?

— Не знаю. У меня тогда минут пять на осмотр было, а потом я там уже не бывал.

— Ясно. Звучит, как фантастика.

На это Павел ничего не ответил.

— Вот зачем тебе нужно было ломать наладонники? Сейчас без проблем узнали бы, где он.

— Так было нужно.

Уточнять дальше Сергей не стал. Было очевидно, что это бесполезно. Он молча продолжил всматриваться в окно, и уже через пять минут им улыбнулась удача.

— Вижу! — крикнул Слава. — Вон там, слева по курсу.

Юра даже не пошевелился, когда к нему подъехал тягач. Парни сразу выскочили из балка с носилками и, погрузив на них Юру, занесли его внутрь. Когда его начали раздевать, сразу стало ясно, что дело плохо — Юра был весь бледен и без сознания.

— Павел, что с ним произошло? Мы с ним и дольше на морозе проводили, и ничего не случалось.

— Потому что вы толком от балка не отходили. Вот, полюбуйся.

Павел стащил с Юры хлюпающий сапог и положил его рядом. Почувствовался запах мокрых ног.

— Многие ручьи не замерзают на зиму и прокладывают себе путь под снегом. Они образуют там водные карманы. Можно случайно наступить на такой, и ты провалишься в воду по колено. Это с ним и произошло. А дальше начинаешь замерзать очень быстро. Минус шестьдесят как-никак. Даже термокуртка не поможет. У тебя есть десять минут, притом руки деревенеют уже через пять. Видимо, он, замерзая, сначала попытался укрыться в пещере. Но там тепло в том смысле, что там минус двадцать или тридцать. В общем, тоже не тропик.

Через минуту с раздеванием было покончено. Слава достал из своего чемодана пистолет-инъектор и сделал укол. Пока Слава, как он сказал, «спасает ноги», Сергей выглянул в окно. Пещера, про которую говорил Павел и которую хотел осмотреть Юра, была видна на расстоянии какой-то сотни метров.

«Почему бы, собственно, и нет?» — подумал Сергей.

— Я схожу взгляну. Вернусь через пять минут, не теряйте.

— Хорошо. Только не пропадай, — ответил Леонард.

Путь занял совсем немного времени, и уже через минуту Сергей был у входа. Пещера — это, конечно, слишком громкое название для того, что представляла из себя эта дыра. Согнувшись и повернув колени вбок, Сергей протиснулся в узкий лаз. Путь вглубь длился около четырёх метров и заканчивался небольшой залой.

Никакого светящейся глыбы льда внутри не было. В зале, насколько хватало света, было видно лишь мелкое красноватое крошево, рассыпанное по полу.

* * *

Собирать данные вечером было гораздо тяжелее. Во-первых, ветер перерос в метель, и от него приходилось прятаться за балком, чтобы хоть как-то спасаться от пронизывающего холода, и иногда возвращаться внутрь, чтобы погреться. Во-вторых, Юра теперь лежал во втором балке и приходил в себя под надзором Славы. Его ноги, к счастью, не сильно успели замёрзнуть, и ампутация была не нужна. Но количество работы увеличилось вдвое. Хорошо хоть Павел стал выходить вместо Юры и делал записи под диктовку.

В итоге на сбор сведений ушёл почти час, и когда Сергей вернулся в балок, он успел продрогнуть насквозь. Он скинул с себя куртку и потянулся к теплоэлементу, когда его из кабины окликнул Леонард.

— Сергей, твоя Катя на связи.

— О, хорошо.

Он зашёл в кабину. С тех пор, как все компьютеры были сломаны, встроенная связь в кабине оставалась единственным средством связи с Норильском. Он присел на второе сиденье и наклонился к пульту связи.

— Катя, ты меня слышишь?

— Да, Серёж, слышу. У вас там всё в порядке?

— Не очень. Мой напарник-гидролог полежал на морозе и теперь восстанавливается во втором балке. Приходится работать за двоих, да ещё и не по специальности.

— Серёж, тут у нас такое дело...

— Что случилось?

— Как бы это сказать... Ко мне сегодня приходил следователь. Расспрашивал по поводу того, как умер Алексей Викторович. Я спрашивала, когда нам вернут тело, но они что-то темнят по этому поводу.

«Здорово», — Сергей потёр лоб, раздумывая над новостью. — «Может, у деда в крови что-то обнаружили? Наверное, но у них нет уверенности, иначе бы уже возбудили дело. Должно быть, проводят повторную экспертизу. Но как это могло произойти? Может, медицинское кресло учудило? Вряд ли. А Катя?.. Нет, это точно бред».