Пробуждение Зверя (гет)

Торопливым шагом, чуть прихрамывая на стертую сильнее ногу, Элми приблизилась к старику. И, чуть слышно всхлипнув, обняла его, лишь теперь, ощутив ладонями ткань его одеяния, поверила, что тот ей не привиделся. Назвавший себя Октавием ответил объятьем на объятье, опустив морщинистые руки на хрупкие плечи девушки. Все это время Шредер не сводил с них настороженного взгляда, лишь слегка поморщившись под маской от неуместной, на его вкус, сентиментальности. Двое из обслуживавших их рабов, кланяясь, попятились к выходу, аккуратно огибая странную пару…

Тем не менее, странный подозрительный шорох, донесшийся откуда-то справа и сзади, еле-еле слышный за громким кудахтаньем старика, воин проигнорировать просто не мог. И, не рассуждая, стремительно наклонился в противоположную сторону, одновременно с тем присев. Краем глаза он успел заметить метнувшиеся в его сторону тонкие руки одного из «старательных работников» с, вроде бы, веревкой в них.

А может, и не только; какая, к дьяволу, разница? Перехватив нападавшего за запястье, ниндзя резко дернул за него, с силой приложив жертву о закованное в металл колено. Тот взвыл, хватаясь за израненное лицо. Шредер отпихнул его и, продолжая начатое движение, вонзил тэкко-каги другой руки в живот второго, замахнувшегося на него изрядных размеров металлическим блюдом. Предмет без видимого вреда звякнул о стальной наплечник, когда нападавший, скрючившись и пытаясь удержать на месте внутренности, выпустил его и шлепнулся на пол.

Кинув беглый взгляд влево-вправо и убедившись, что опасность, грозившая ему, на этом исчерпана, Шредер был даже немного разочарован. Они что, и правда думали, что его сможет схватить пара ничтожных хлюпиков, о которых даже противно марать руки? Что ж, это их большая ошибка…

Однако почти одновременно с этой мыслью, прежде чем ниндзя успел повернуться к входу в палатку, слуха его коснулся испуганный возглас Элми. Лишь тогда Шредер с досадой понял, что недооценил противника. Нападение на него самого стало лишь отвлекающим маневром, заставившим на несколько секунд — две-три, не более! — отвести взгляд от спутницы. И за это время назвавший себя Октавием успел проворно отступить до полога и отдернуть его, покидая территорию противника. Да ладно бы только сам — ниндзя достал бы его одним прыжком, не смущаясь даже возможным (более чем вероятным) наличием вооруженных врагов у входа в палатку. Крепко удерживая пленницу за ворот плаща, старик держал тонкий, больше похожий на стилет, но наверняка острый кинжал у ее горла. И рука его была тверда.

— Напрасно ты это сделал! — прорычал Шредер, метнувшись было в сторону Октавия — тот попятился далее. Но остановился у входа, когда противник сильнее прижал кинжал к шее девушки. — Теперь я не поленюсь лично выпустить тебе кишки.

— Скорее наоборот, — с Октавием поравнялся еще один человек, внешним видом разительно отличавшийся от него. Однако держал себя он не менее надменно, чем коронованная особа (Шредер про себя поклялся, что он будет следующим после Октавия в списке на немедленное уничтожение). Сделал знак, и к нему подбежали трое лучников, двое из которых прицелились в ниндзя, третий же направил стрелу в сторону девушки — и сомневаться, что он попадет на таком ничтожном расстоянии, не приходилось. И ухмыльнулся, шевельнув усами. — Ну, здравствуй… Шредер. Боги милостивы, даровав мне шанс лично прикончить тебя.

— Что ты делаешь? — воскликнула Элми, тщетно пытаясь вывернуться из крепкой хватки Октавия. Но острая сталь у горла парализовала движения. Да и происходившее вокруг все больше ужасало. — Ты же не враг мне.

— Простите, принцесса, — Октавий неопределенно пожал плечами, насколько сумел с занятыми руками. И отступил еще на один шаг, за спину покровителя. — Я не намерен причинять вам зла — если этот дикарь не спровоцирует меня. Мы должны уничтожить его, моя принцесса. За нашего повелителя, за всех наших людей, павших от его чудовищ. Я должен сделать это — ради нашего государства, ради всех нас. Вы должны понять…

— Нет, — девушка отчаянно дернулась, затем негромко ойкнула, ощутив легкий укол. — Как ты можешь, Октавий? Ты знал моего отца… я верила тебе.

— Простите, ваше высочество, — в голосе старика, однако, не было ни капли сожаления, — но я должен сделать это. Вы дороги нам, видит Крон, но избавиться от варвара и наконец-то стать свободными — важнее.

Элми не понимала. Не желала понимать. Мир вновь перевернулся с ног на голову, и ее же соотечественник, тот, кто был так недавно ее другом — хладнокровно ее использовал. Она боялась пошевелиться, вовсе не уверенная, что Октавий и вправду не причинит ей вреда. Он говорил ужасные вещи, и… Элми украдкой оглянулась по сторонам: вокруг начало стягиваться кольцо точно таких же оборванцев с горящими глазами. И вооруженных к тому же кто чем. Сколько их было — полтора, два десятка, а может, и больше — Элми разобрать не могла. Костры по сторонам палатки отбрасывали на тела и лица оранжевые блики, добавляя их облику кровожадности. И это — ее народ! Девушка опасалась даже подумать, что ждет ее у них в плену. И, впервые в жизни, с надеждой оглянулась на своего провожатого.

Тот не прислушивался к их разговору, исподлобья, как загнанный в ущелье волк, оглядывая собравшуюся толпу. Почти наверняка мародеры и разбойники, что всегда найдутся в любой стране, особенно в смутное время. Шредер лишний раз проклял недальновидность Кренга, для которого важна была лишь добыча топлива для его драгоценной крепости да устрашение простого люда. А разгребать всю эту кучу предстоит ему.

— А ты неглуп, варвар, — усмехнулся Борхес, глядя в глаза врагу и наслаждаясь беспомощностью последнего. Сам он, окажись на его месте, плюнул бы на безопасность девчонки… Что ж, тем лучше — принцесса может понадобиться и ему самому, может, повезет и удастся добиться чего-то большего, чем власть над этой глухоманью. Не зря же, в самом деле, он был одним из командиров ныне покойного императора. — Правильно, веди себя хорошо, и, может, сдохнешь быстро. Хотя и не стоишь этого…

Шредер ничего не ответил, не спуская с противника напряженного взгляда. Про себя он прикидывал расстояние, на котором взялся бы достать жиртреста Октавия, не навредив Элми. Нет, слишком далеко. А приблизиться хоть на шаг ему не дадут лучники… да и не только они.

— Думаю, должен сказать тебе спасибо за то, что доставил нам принцессу, — ленивым голосом продолжил Борхес. И, оглянувшись, мазнул по телу последней плотоядным взором, заставив ее содрогнуться. — Думаю, она тоже будет умницей и разделит наше гостеприимство.

Из толпы раздались одобрительные возгласы. Борхес поморщился. Эти придурки думают, он собирается делиться с ними девчонкой — и властью, что причитается вместе с ней? Пусть думают пока что. Для начала нужно разобраться с главной проблемой, не спеша и со вкусом.

Шредер сделал шаг вперед, всего один, на пробу — но натолкнулся на ледяной взгляд вожака бандитов. И не рискнул дальше испытывать судьбу. Будь он один, возможно, ниндзя и попробовал бы пробиться к краю поселка и даже выбраться наружу. Однако Элми… даже не будь она гарантом его правления, оставлять ее этим ублюдкам он не намерен. Впрочем, и отбить шансы тоже мизерные.

Заметив направлявшихся в его сторону двоих рослых парней с цепями (эти твари наверняка наслышаны о нем и решили не мелочиться), воин скрипнул зубами. Намерения врагов сомнений не вызывали, и в любом случае им с Элми предстояла незавидная судьба. Шредер еще раз смерил взглядом расстояние до… мать его за ногу, еще дальше отступившего за спины охранявших вожака ублюдков Октавия с его пленницей. И уже совсем собрался было в самоубийственном броске сцепиться с самой главной мразью, чтобы хотя бы его утащить с собой на тот свет…

«Ну что, теперь ты доволен, Шредер? — прозвучал вдруг в сознании донельзя, до отвращения знакомый голос. Ниндзя вздрогнул, на миг отвлекшись от непосредственной угрозы. — Ты не хотел подчиниться мне — и теперь получил что хотел. То, чего ты заслужил, гребаное ничтожество! Ведь без меня ты ничто и даже не в состоянии отбиться от своры этих паскудных шакалов, не достойных даже пинка».

Шредер скрипнул зубами, мотнул головой. Отправленные связать его бандиты были уже на расстоянии двух шагов. Им хватит всего двух ударов, но Элми… ее освободить он не успеет.

«Ты готов принести себя в жертву ради этой дрянной девки, которая все равно не оценит этого? — глумливо захохотал демон в его сознании. Гнев затмил глаза багровой пеленой, но последним, отчаянным усилием воли Шредер подавил его. — Что ж, я готов помочь тебе в этом. Вытащить из этой передряги ваши никчемные задницы. Просто попроси…»

Шредер упрямо мотнул головой, про себя обреченно понимая, что иного ему и не остается.

— Прикусил язык, варвар? Замечательно! Именно это и пристало такому животному, как ты, — донеслось до слуха словно сквозь туман. Но слова, на которые в любое другое время Шредер ответил бы молниеносным ударом, едва коснулись сознания.

«Или ты отдашь свою женщину этому мудаку, по ошибке природы ставшему мужчиной? Что ж, пусть они выпустят тебе кишки, посадят на кол, сдерут шкуру — а потом поимеют твою девку, все по очереди, — медленно, с сладострастным наслаждением продолжал голос. Шредер тихо зарычал; описанные Зверем картины заполнили вены бешеной яростью, толкая на безрассудные поступки. И последней каплей стало: — И всю твою империю. А ведь они так и сделают. Ты этого хочешь?»

— НЕТ! — выкрикнул он, так что бандиты попятились. Борхес нахмурил брови.

«В последний раз спрашиваю: ты согласен?»

Шредер скривился от отвращения и чуть заметно кивнул. Губы беззвучно прошептали: «да» — впрочем, демону в его сознании этого было достаточно. Затылок пронзило резкой болью, раскатившейся по всему телу, согнувшей в три погибели. На миг картинка перед глазами померкла. Противники в изумлении уставились на него, но, повинуясь, окрику Борхеса, бросились вязать, стягивая руки воина цепями. И уже совсем было закончили, но тут Шредер медленно, шатаясь, выпрямился во весь рост. Удержать его на месте невольные конвоиры не смогли и отпрянули прочь. Один из них нашарил привязанный к запястью нож.

— Да, — повторил ниндзя громче, с легким рычанием. И напряг мускулы, заставив цепи заскрипеть, со скрежетом скользнув по шипам наручей.

— Но-но! — Борхес сделал угрожающий жест, затем усмехнулся. — Обезьяна заговорила! И что же ты хочешь мне сказать… на прощанье?

— Тебе? — Шредер бросил на вожака бандитов тяжелый взгляд, заставивший того невольно поежиться — и лишь потом вспомнить, что пленник в цепях и на приличном расстоянии, а значит, вряд ли опасен. Затем нашел глазами Октавия и недобро, кровожадно сощурился. — Для вас, твари, у меня есть ТОЛЬКО ОДИН ОТВЕТ!

И с этими словами, стремительно присев, так что его стражи, пытаясь удержать его, невольно врезались друг в друга, ниндзя оттолкнулся от земли и прыгнул. Ни один нормальный человек — в этом могли поклясться все присутствующие — не смог бы преодолеть этого расстояния одним прыжком. Однако же Шредер и до «усовершенствования» не был обычным человеком. А сейчас его сила и скорость, помноженные на кипящую ярость, и вовсе не поддавались осмыслению. Освободить руки он так и не успел — но в том ли беда? Толстяк Октавий на миг замешкался, оглянувшись на него. И этого оказалось достаточно. Вытянувшись в прыжке, воин оплел ступнями его запястье и с хрустом сломал, а после, развернувшись, приземлился на него, впечатав в грудь оба колена. Можно было и сразу свернуть шею, но лишить негодяя ножа сейчас было важнее.

Проделал он все это так стремительно, что лучники, державшие его на прицеле, не успели и опомниться. Миг, всего лишь миг — и их «цель» словно испарилась с места, где находилась только что. И материализовалась в непосредственной близости от них. Вздрогнув, парни развернулись в его сторону, прицеливаясь заново, благо, рост и комплекция «цели» были лишь им на руку.

Увернуться от нацеленных всего с двух шагов стрел было не так просто, но в принципе возможно. Но тогда они могли задеть Элми, что еще не поднялась с земли, увлеченная вслед за собой Октавием. Шредер и не стал этого делать. Окинув убийственным взглядом обоих стрелков, он с силой рванул свои оковы с яростным криком… И те не выдержали, лопнув в каком-то непрочном звене. Лишь кровавые борозды на обеих кистях остались в память о них — да синхронный, чуть недружный вопль обоих агрессоров, когда, сгребя по куску цепи в ладонь, Шредер с силой метнул их обоим в лицо. Одновременно. Сила удара была такова, что металлические звенья размозжили обоим лбы и выбили глаза — по одному или же оба, этого Шредер уже не видел.

Стрелок, державший на прицеле Элми, среагировал чуть раньше — но его подвело все то же отсутствие цели: падая, Октавий сбил ее с ног, а парой секунд позднее, пытаясь подняться, — получил причитавшуюся ей стрелу. И замахнувшийся было на него Шредер лишь сплюнул и, рванув за волосы, сломал шею. Собаке — собачья смерть.

Все это заняло какие-нибудь несчастные несколько секунд. Потом прочие свидетели неожиданного превращения жертвы в охотника яростно заревели и бросились в атаку. Теперь, когда они знали, кто перед ними — а о захватчике-землянине наслышаны были многие, разве что не знали в лицо — порвать его в клочья было делом принципа. И первым среди них был Борхес — офицер-дезертир армии Лефенрента.

Но дожидаться, пока они навалятся на него всей толпой, Шредер не стал. Первобытная, звериная жажда крови кружила голову, не лишая, однако, ясности рассудка. Потому, схватив за руку Элми, он рывком поднял ее на ноги. И бросился в сторону стоявших вблизи палаток, приметив меж них узкий — лишь одному человеку протиснуться — проход. В одной из них остался позабытый лазерный пистолет и прочие, менее нужные вещи.

— Не так быстро, дикарь! — видя, что несостоявшаяся жертва вот-вот уйдет, Борхес выхватил у одного из своих людей дротик* и метнул в беглеца.

Впрочем, последний ощутил опасность, и не видя ее. И пригнулся, попутно заслоняя Элми, так что копье впилось не в спину, а в плечо, и глубоко засело в нем. Шредер заревел, как раненый зверь; нахлынувшая было волна боли, огнем ожегшая вслед за плечом и всю левую сторону тела, так же стремительно испарилась, приумножив переполнявшую его энергию. На миг отпустив руку Элми, ниндзя выдернул острие из тела, раздирая его еще больше. На хлынувшую кровь внимания не обратил, сосредоточенный лишь на одной цели: убить! Втоптать в грязь тварь, посмевшую ранить своего Императора!

— Сдохни, ублюдок! — прорычал он и без замаха бросил дротик. Тот точно вошел в грудь Борхеса, пронзив его насквозь. Тот что-то бессвязно закричал, силясь выдернуть оружие, затем захрипел и осел на колени. Свистнул еще один дротик, отбитый наручем здоровой руки, затем еще…

Шредер грубо втолкнул Элми в палатку, так, что та не удержалась на ногах и растянулась, запнувшись о шкуру. Когда же попыталась подняться, жесткая рука товарища по несчастью не дала этого сделать, вжав в земляной пол.

— Даже не думай! — прохрипел ниндзя. С большим трудом удавалось ему говорить почти что нормальным голосом, когда глотку сводило распирающим ее боевым кличем и ревом; оставаться в тени, когда каждая мышца и жилка — и вся душа с ними — жаждали кровавой битвы. Он прокашлялся и добавил, почти кубарем перекатившись к дальней стене и подхватывая бластер, второй же рукой нашаривая топорик. — Подстрелят — охнуть не успеешь!

В подтверждение его слов толстую кожу палатки прошила еще одна стрела, затем раздался чей-то яростный бессвязный крик. Девушка, съежившись, прижалась к земле. Положение казалось ей безвыходным, и тело, охваченное ужасом, отказывалось повиноваться.

— Вперед! — скомандовал Шредер, тем временем одним движением прорезав боковую стену палатки. И, не дождавшись ответа, за руку подтащил Элми ближе к себе. Взглянув в его лицо, та содрогнулась: потеряв при падении маску и ободрав о сапог Октавия скулу, воин был страшен. Перемазанный в своей и чужой крови, с напряженными одеревеневшими скулами и сведенным в диком, почти зверином оскале ртом, он вызывал ужас лишь немногим меньший, чем бандиты по ту сторону палатки. Встряхнув головой, Элми напомнила себе, что только что вот этот дикарь и убийца спас ей жизнь. Не в первый раз.

— Что ты… хочешь делать? — через силу проговорила она, сдерживая дрожь в голосе.

— Выбираться из этого змеиного гнезда… — Шредер скрипнул зубами, вспомнив высоту частокола, — …как получится. И немедленно!

С этими словами он вытащил девушку из шатра, рывком поставил на ноги, и они бросились бежать. Куда именно, Элми не знала. Скорость передвижения превращала шатры, костры и людей в чередование светлых и темных пятен. Присмотреться удавалось лишь, когда одно из этих пятен набрасывалось на них, и Шредер отпускал ее руку, чтобы дать отпор. Когда же и где он ухитрился добыть факел и как донес невредимым до самых ворот, для нее так и осталось загадкой.

_______________________________

* в данном случае — короткое метательное копье до 1,5 м длиной