Пробуждение Зверя (гет)

«Прежде всего самурай должен постоянно помнить, что он может умереть в любой момент, и если такой момент настанет, то умереть самурай должен с честью. Вот его главное дело.

К смерти следует идти с ясным сознанием того, что надлежит делать самураю и что унижает его достоинство.

На войне верность самурая проявляется в том, чтобы без страха идти на вражеские стрелы и копья, жертвуя жизнью, если того требует долг.

Если самураю случится проиграть бой, и он должен будет сложить голову, ему следует гордо назвать своё имя и умереть с улыбкой без унизительной поспешности».

Личный дневник Шредера

Выписка из книги «Начальные основы воинских искусств» Дайдодзи Юдзана

* * *

— Сдавайтесь, вы окружены! Сопротивление бесполезно, — прозвучал в наступившей напряженной тишине, сменившей недавнюю суматоху подготовки к битве, низкий властный голос командира Вадла, предводителя солдат Кренга.

Поселение клана Фут, в котором проходили боевую подготовку будущие ниндзя, со всех сторон окружили похожие на глиняных голлемов монстры. Сопротивление и вправду казалось почти бесполезным, перевес сил был явно на стороне нападавших. В случае сражения примерно двум тысячам учеников-насельников (из которых действительно готовых к сражению ниндзя едва ли набиралось пять сотен) пришлось бы противостоять целой армии беспощадных монстров, вооруженных лучевыми бластерами. Поняв весь ужас их незавидного положения, сэнсей клана решил, что лучше сдаться — и повелел ученикам сложить оружие.

Увидев, как окруженные легионерами ниндзя кладут на землю свои мечи, раздосадованный столь легкой победой командир Вадл отдал своим воинам приказание на чужом для людей языке — и вскоре из мерцавшего синим светом портала одна за другой стали выезжать машины для транспортировки пленных.

— Скажи сва-аим щенкам-молокососам, что если хоть один из них попробуят мне тут бежать — мои ре-ибята испепелят вместе с ним еще полторы сотни щенков. Арза! Так повелел нам Кренг, — едва понятным из-за неземного акцента голосом пробасил Вадл, обращаясь к «их главному».

— Делайте что вам велят и не пытайтесь сопротивляться. Выполняйте все требования, и тогда никто из нас не пострадает! — непонятно на чем основываясь, заверил своих учеников мастер.

Повинуясь приказу учителя (как иначе — ведь им с детства внушали, что надо беспрекословно исполнять его слова, дабы стать «настоящими бойцами»), ниндзя и их подмастерья покорно, словно отправленные на скотобойню барашки, стали погружаться в лишенные окон, окрашенные черной краской фургоны. У многих было чувство, что они входят в приехавшие за ними катафалки. Хотелось бросить все и бежать прочь от разверзшихся, словно бездонная пасть, бездонно-черных проемов дверей… Но все шли. Значит, так надо, ведь это естественно — идти вместе с другими. Не могут же все сразу быть неправы?..

* * *

После того, как все машины были набиты до отказа зажатыми, как сельди в банке, людьми и двери фургонов затворились — выяснилось, что для нескольких десятков (в числе которых оказался и сам учитель) попросту не хватило места. Прозвучал очередной приказ, и фургоны тронулись. Оставшиеся люди молча наблюдали, как везущие их братьев машины и идущие рядом стройные ряды монстров исчезают, растворяясь в портале. Позади уходившей в неизвестность колонны шел командир Вадл в сопровождении двух огромных звероподобных чудовищ с тяжелыми бластерами в руках.

Когда последний фургон с пленниками растворился в синеве портала, командир Вадл последний раз взглянул на стоявших позади людей и с досадой отвернулся, чувствуя к ним лишь глубочайшее презрение — к жалким, сдавшимся без боя трусам, что совершенно напрасно носили звание «воинов», лишь подталкивая к такой же трусости других.

— Поджарьте их, — сухо скомандовал он своим спутникам, после чего, мысленно выругавшись, ушел вслед за остальной армией в светящееся окно портала.

— Как скажите, босс, — буркнул один из них — после чего Бибоп и Рокстеди открыли шквальный огонь по сдавшимся в плен, превращая их тела в дымящуюся груду праха и костей.

Убедившись, что живых не осталось, мутанты вывели из боевого режима свои бластеры и молча последовали за своим командиром. Напичканные ноотронными корректорами Кренга, Бибоп и Рокстеди понятия не имели в кого, за что и зачем они стреляют.

«При-каз — есть при-каз, уи-и-и, а при-каазы, х-хр-х-хр, не убсуждаются, х-хр».

* * *

Негодование Ороку Саки было трудно передать словами. Первое (первое!) в его жизни свидание было прервано. Прервано в самый, б*дь его, неподходящий момент ублюдком-слизнем, от одного имени которого уже тянет блевать!

«Она была рядом… была уже готова… а я… я, как последний дурак...» — Саки до хруста сжал зубы, борясь с желанием что-нибудь разнести, кого-нибудь прикончить. Все равно что, без разницы — кого. Все, абсолютно все здесь вызывало негодование. И почему эта железная дрянь не растворилась в кипящей лаве, когда была возможность...

Впрочем, чем ближе Шредер подходил к ведущей в главный зал Технодрома двери, тем больше сходило на нет бешенство, уступая место тревожному ожиданию новых пыток и унижений, — а также очередных безумных, бесполезных заданий, не приносивших ничего, кроме тяжелых дум и ночных кошмаров.

«Ну, все. Пришли. Вот она, эта проклятая дверь, за которой меня дожидается слизень», — по телу Шредера пробежала волна холодных мурашек. Почти свежий во весь затылок шрам напомнил о себе приливом ноющей боли, а перед глазами снова поплыли красно-черные круги и квадраты…

* * *

На этот раз настроение обыкновенно мрачного и ворчливого пришельца было явно приподнятым.

— Ты хорошо поработал, мой друг! Такой кровожадности я в тебе, если честно, даже не предполагал, — расплывшись в клыкастой улыбке, которая на секунду сделала его похожим на разинувшего пасть аллигатора, приветствовал напарника Кренг.

— Впрочем, — продолжал он, восторженно повышая свой и без того противный голос, — хвалить тебя, жестянка, не за что. Хвалить надо встроенные в твой мозг ноотронные корректоры! Хвалить надо мой всепобеждающий интеллект и непревзойденный разум! Хвалить надо мои гениальные — поистине гениальные — изобретения, сотворившие с тобою, мой никчемный оболтус, это чудо! Подумать только, только подумать! Вооруженный всего лишь четырьмя гранатами, луком, мечом и еще грудой каких-то колючих железок, ты разгромил и уничтожил под ноль вооруженную до зубов, по последнему слову убогой земной техники военную базу, не оставив в живых никого! Ни единого!! А ведь это были элитные войска, Шредер, элитные!..

«Убогой земной техники...» — мрачно повторил про себя Шредер. В этот момент ему стало отчетливо ясно, что никакие чертежи и микросхемы не были нужны Кренгу и даром. — «Нет-нет, этот урод посылал меня на почти невыполнимое, немыслимое задание — а проще сказать, на верную смерть — лишь затем, чтобы проверить, как работают его проклятые имплантанты в моей голове. И именно для того, чтобы удовлетворить больную любознательность этой паршивой твари, я собственноручно порешил несколько сотен незнакомых и ни в чем передо мной не повинных людей…»

— Ну а теперь подумай, мой друг, — самозабвенно продолжал свою восторженную речь Кренг, наполовину высунувшись из ниши в брюхе андроида, — если один бездарный и ни на что не годный ниндзя, откорректированный моими чипами, почти что голыми руками стирает в ничто вооруженную до зубов военную базу — на что будут способны сотни и тысячи таких воинов, как ты, Шредер?!

"Сотни и тысячи таких воинов, как я?! — не поверил своим ушам Ороку Саки, считавшийся живой иконой, гордостью и славой взрастившего его клана Фут. — Кажется, этот бараний мозг окончательно свихнулся… Эх, если бы не его проклятая кнопка, способная вызывать адскую боль… Зачем я вообще с ним связался?!" — с досадой думал Шредер, которому уже порядком надоело слушать визгливо-лаявший голос, судя по всему, и не собиравшегося униматься уродца.

— Конечно, оперировать каждого из них так же тщательно, как и тебя — по шесть с половиной часов, — я не могу. Но этого и не надо. Внедрять ноотронные чипы можно гораздо быстрее, если использовать более грубые модели. Конечно, они не так безобидны, как те, что встроены в тебя — так как, активируясь, почти что полностью подавляют все мыслительные процессы… Но нам ведь не нужна армия поэтов-шахматистов, — после этих слов Кренг загоготал во весь голос, поражаясь собственному остроумию.

— Посмотри, посмотри на этих красавцев! — воскликнул он, указывая увесистой ручищей своего андроида на гигантских размеров экран, загоревшийся на стене.

Саки поднял глаза и увидел, как на выжженной…

* * *

На выжженной и пустынной почве, раскинувшейся на сотни миль вокруг Технодрома, творилось что-то ужасное. Сотни измученных и ослабленных людей со связанными сзади руками, обреченно понурив головы, стояли на коленях и ждали, пока постигшая их братьев участь дойдет и до них.

Тем временем летавшие над ними шлемообразные роботы, словно хищные птицы, кружившие в поисках добычи для своих когтей, садились на их головы — и выпускали в ушные раковины и ноздри свои похожие на искривленные паучьи лапы металлические щупальца, вставляя в головы несчастных микрочипы.

— Боже мой, да ведь это же… ведь это же мои братья! Кренг! Проклятая тварь!! — и в этот момент тело Шредера пронзила боль...

Боль невообразимой и немыслимой силы проникала до самых костей, не оставляя без своего присутствия ни единой клетки. Мышцы Шредера то напрягались с невероятной силой, то резко расслаблялись. Все тело тряслось, словно от сильнейшего приступа эпилепсии. Страдали каждая пора, каждый волосок, каждая клетка…

— Никогда не смей меня так называть, Шредер, — серьезно произнес Кренг, наблюдая, как ниндзя постепенно оправляется от шока и приходит в себя.

— Что ты делаешь с моими братьями, мразь... А-а-а-ах-х! — новый приступ боли был гораздо слабее предыдущего — однако и его, казалось, было достаточно, чтобы мышцы жертвы оторвались от костей, расползлись по волокну, по атому.

— Я делаю из этого никчемного биоматериала мощнейшую и величайшую в истории миров армию, которая повергнет к нашим ногам всех и вся, Шредер. Слышишь ли? — всех и вся! — постепенно отходя от болевого шока, услышал ниндзя. — Их выносливость и сила превысит показатели самых современных боевых машин. Их реакция будет подобна молнии, а их исполнительность и покорность многократно превзойдут покорность и исполнительность твоих собственных конечностей, Шредер!

Отдай команду — и они с радостью шагнут в огонь! Прикажи — и они порвут на части своих детей и родителей! Скажи только слово — и они, не рассуждая, вырвут и принесут тебе свои собственные глаза! — брызгая слюной, живописал Кренг, нависнув над измученным воином.

— Поскольку они лишены даже намека на дар рассуждения, они будут беспрекословно выполнять все твои поручения и команды, Шредер, — продолжал пришелец. — А так как я в любую минуту и с любой силой могу активировать все твои болевые рецепторы — а заодно и лишить тебя зрения, слуха, а если угодно, то и самого разума, — то, думаю, управляя моей армией, ты не станешь делать глупостей и забывать, кто из нас главный.

— Ну, вот и все, что я хотел сказать тебе, Шредер, — внезапно раздался низкий механический голос, исходивший из головы андроида, — Бойцы будут полностью готовы где-то через два с половиной часа, после чего построятся в линейку перед центральным балконом Технодрома, ожидая нашего выхода.

Это исторический момент, Шредер. Ты выйдешь и произнесешь перед ними речь, в которой представишь Нового и Последнего Императора Вселенной. А также объявишь о начале нашего Великого Похода и победоносного вторжения в еще не покоренные нами миры.

Иди и готовься. У тебя два-два с половиной часа, так что будь добр постараться как следует подготовиться к своей речи... Ты понял меня, Шредер?

Глаза и зубы Шредера свела резкая и жестокая боль.

— Я понял, понял, Кренг... Два с половиной часа. Исторический момент. Знаменательная речь. Объявить о начале Великого Похода и вторжении в еще не покоренные миры...

Из ноздрей и губ Шредера потекла кровь.

— ...Объявить воинам Нового Вселенского Императора… — из последних сил закончил краткий ответ замешкавшийся было ниндзя.

— Молодец: ловишь все с полуслова. Можешь идти, — раздался холодный металлический голос управляемого Кренгом андроида. Того самого, которого еще совсем недавно Шредер собственноручно проектировал и собирал для Кренга в мастерской Технодрома.

— Я знал, что ты меня поймешь, мой Саки, — тихо прошипел немного уставший от крика Кренг, глядя, как тот, сняв шлем и железную маску, направился в отведенные для него покои, по пути стирая с лица кровь, — Пройдет время — и ты еще благодарить меня будешь... Да-да, благодарить, наслаждаясь нашей нерушимой и неограниченной властью.

— Тебе конец, Кренг. Тебе просто конец, — мысленно повторял Шредер, слыша, как где-то внутри него, сначала робко, а потом все отчетливей, настойчивей и сильней звучит коварный шепот Зверя.

"Только попроси — и я снова приду и спасу тебя, — заговорщически шептал он. — Доверься мне; позволь мне думать и действовать за тебя; попроси меня — и тогда ты познаешь ни с чем несравнимое наслаждение местью, наслаждение гибелью твоего врага. А после я покажу тебе такие высоты власти и славы, о которых ты не мог и мечтать… но это будет после, а пока просто доверься мне и попроси…"